Басов редко бывал в главном здании ФСБ — легендарном доме номер 1 на Лубянке и не считал это большой для себя потерей. В этот раз неизбежную бюрократическую кашу удалось разгрести довольно быстро и осталось немного времени, чтобы отобедать в местной столовой. Времена, конечно, уже не те, страшные и романтические, когда простой опер и сам Железный Феликс могли запросто встретиться в этой столовой за одним столиком, но кое-какие традиции всё ещё живы и появление начальника одной из служб в столовой для старших офицеров — дело обычное. И ничего удивительного не было в том, что стоило Басову приступить к трапезе, как к нему за столик приземлился сам директор всея ФСБ.
Обязательный обмен любезностями, пара ничего не значащих фраз и, наконец, вроде как между делом:
— Кстати, я слышал, вы взяли в разработку клан Мамедовых…
Ну правильно, эти Мамедовы — такого полёта птицы, что сам директор ФСБ за них переживает. Впрочем, ясно же, просто заходит с этого краю к чему-то более важному, причём Басов сразу понял к чему. Мало того, что понял, но и прекрасно представлял, о чём сейчас пойдёт разговор. Потому как давно к нему готовился. Вот только проявлять инициативу начальник СКУНП совершенно не собирался: пусть официальное начальство выговорится, глядишь узнаем, что там, в верхах, хотят и что на самом деле знают? Поэтому и ответил Басов демонстративно равнодушно, столь же демонстративно выставляя на стол маленькую чёрную пирамидку:
— Учитывая, что у него тёща ведьма, жена ведьма и дочь тоже ведьма, это по любому наш контингент.
— Мужику можно только посочувствовать, — совершенно искренне вздохнул Бортников.
— Да щаз! Смог бы он чего достичь без такой поддержки! И, заметьте, — Басов очень невежливо указал вилкой на собеседника, — из всех братьев только он один поднялся. Остальные до сих пор либо баранов пасут, либо мелким рэкетом на рынке пробавляются. А вот мужья дочек его тёщи все как один развились, и весьма серьёзно. Так что нет тут никакого клана Мамедовых. Это старая Зулейха распускает щупальца.
— И вы с ними со всеми работаете?
— Надо бы, но личного состава катастрофически не хватает. Впрочем, вы сами знаете ситуацию.
Бортников понимающе кивнул. Для работы по этому контингенту нужны оперативники-маги, а маг вообще птица редкая. Но это ещё пол беды! Каждый маг сам по себе величина, центр власти (хотя, большей частью, весьма паршивенький, если быть до конца честным, но всё же) и привлечь такого хотя бы просто к сотрудничеству уже проблема. А уж к полноценной службе в госбезопасности и вообще, ой как не просто! Впрочем, Бортников подсел к своему подчинённому не для того, чтобы сочувствовать по поводу общеизвестных и не решаемых проблем, поэтому и принялся форсировать беседу:
— Тогда почему именно Мамедовы?
— На них был наезд с использованием нечисти. Технически очень сложная и затратная операция, с массой побочных рисков. Явно несоразмерно любым возможным выгодам, которые можно из этих Мамедовых извлечь. А учитывая наличие Зулейхи и её потомства, это скорее способ разжиться неприятностями.
— Хм… Я могу предположить пяток вариантов, где конечной целью являются вовсе не Мамедовы, а мы, например.
— Я не первый день в органах, Александр Васильевич. Естественно, мои люди отрабатывают все варианты и если мы найдём что-то важное, я тут же доложу вам.
— Кстати, а это не может быть как-то связано с этим чёртом в короне, которого сейчас ищут все экстрасенсы Москвы?
— И кто-то у нас в Службе, в обход моего подразделения, — тут же парировал Басов, ясно давая понять, что прекрасно понимает, к чему клонил его официальный начальник и что сам он в курсе многих подковёрных поползновений.
Для Бортникова последнее не было неожиданностью, поэтому он сразу перешёл к делу:
— И ваша служба тоже… — не спрашивал, утверждал.
— Мы держим ситуацию на контроле, — не моргнув глазом ответил Басов.
— И, "…если мы найдём что-то важное…"… — хмыкнул директор ФСБ.
— Так всё же, если не секрет, кто и зачем ищет сейчас истинного государя? И почему обязательно у меня за спиной?
А вот такой прямой вопрос заметно выбил Бортникова из колеи, но он быстро нашёлся, сказал обвиняющим тоном:
— Но вы же мне ничего не докладываете! А мы, между прочим, обязаны защищать интересы народа и государства, независимо от того, на каком направлении работаем!
— Кстати, — Басов расслабленно откинулся на спинку своего стула, — а чьи интересы вы ставите во главу угла? Интересы народа? Государства? Или группы излишне богатых людей? Или интересы одной из группировок в этой прослойке?
— Никогда не смотрел на проблему под этим углом, — осторожно ответил Бортников.
— А напрасно. Интересы эти совпадают далеко не всегда, а в последнее время всё противоречат друг другу, порой даже остро. И если государь действительно среди нас, а паче того, начнёт активно действовать, эти противоречия обострятся и вылезут наружу. Тогда всем нам придётся выбирать. Ситуация легко может сорваться в гражданскую войну, а учитывая масштаб явления и особенности нынешней обстановки — и в мировую. Причём такую, что атомная война покажется мелкой бандитской перестрелкой на окраине.
— Тогда тем более нам надо…
— Что именно? — очень мягко, но решительно перебил своего начальника Басов. И общие фразы застряли у Бортникова в горле.
— Ну… наверное вы знаете лучше… — признал он прокашлявшись.
— Вот именно, Александр Васильевич, — всё так же мягко ответил Басов.
Впрочем, Бортников быстро нашёлся:
— Тогда, почему об этом… явлении, я узнаю не из вашего доклада, Кондрат Вениаминович! Из-за вашего специфичного понимания конфликта интересов?
— А не о чем докладывать, — Басов был предельно равнодушен. — Масонский сенс заметил, обращаю внимание, один единственный раз, в Москве что-то непонятное, каменщики забегали, от их беготни пошли круги по… нашему болту. Параллельно пробудились несколько древних артефактов, по поводу которых есть легенды, что будто бы они связаны с древними царями. Это может быть связано с тем, что на Землю пришёл истинный государь.
— Но мы всегда обязаны предполагать худшее. Почему вы не поставили в известность меня и руководство страны в установленном порядке?
— А вы хотите совершенно официально начать панику? Вы же понимаете, что поднимется, объяви мы об… этом явлении… официально. Последствия будут гораздо хуже, чем последствия появления Государя. От него, по крайней мере, можно ждать каких-то конструктивных действий. В отличие от всего поднадзорного нам обезьянника, который начнёт либо лихорадочно прятаться по норам, хаотично переводя активы из одной формы в другую, либо лихорадочно цепляться за власть, столь же хаотично круша и душа вокруг себя всё, что подвернётся под руку. Причём независимо от того, имеем мы на руках Государя или нет.
— Примерно, как масоны сейчас…
— Вот-вот! — радостно кивнул Басов. — Поэтому, как только у нас появится достоверная информация, я начну принимать меры и поставлю в известность всех, кого следует. И… я искренне надеюсь, что вы чётко понимаете, кого следует, а кого не следует и в какой последовательности.
— Я вас понял. Но всё же…
— И всё же, я настоятельно советую вам свернуть всю возню по поводу Государя. Попытки использовать его в своих целях, подозреваю, что довольно мелких, сродни попыткам топить печь, закидывая в неё бруски оружейного урана. Сколько-то тепла вы в конечном итоге получите, но жить в доме, который протопили таким образом, уже не сможете. Да и вообще жить после этого будет очень проблематично.
— А что будете делать вы, когда выясните, что это действительно Государь?
— Всё что возможно для того, чтобы перевести процесс в бесконфликтное русло. Иначе нас ждёт Рагнарёк, после которого от страны, а может и от всего мира, мало что останется. И я искренне надеюсь, что в этом деле могу рассчитывать на содействие как моего непосредственного начальства, так и руководства страны.
— Я вас услышал, Кондрат Вениаминович. Но, увы, у нас сейчас ситуация не такая, какая была в Комитете, когда все спецслужбы были под одним общим началом. Сейчас с той же ФСО[1] договориться бывает сложнее, чем с вероятным противником.
После этой фразы оба вздохнули, синхронно и горестно, потом ещё потрепались немного на общие темы и Басов откланялся, на ходу делая в уме пометку: "Значит, ФСО. Интересно, в самых верхах или кто-то конкретный?". А Бортников достал телефон и набрал номер:
— Исполать[2] вам, отец Георгий.
— И вам доброго здравия, отец Никодим, — ответила трубка, мигая значком включённого шифрования.
— Имел беседу с Бесом по интересующему нас вопросу.
— И что сказал Нечистый?
— Пугает. Но знаете, в его словах есть доля истины. Вы уверены, что овчинка стоит выделки? Окупит ли результат возможные потери?
— Нам же надо от объекта совсем немного, а после… не мне вас учить способам нейтрализации нежелательных объектов.
— Я вам не начальник и приказывать не могу. Но вы должны понимать, что объект принципиально отличается от всего, с чем мы ранее имели дело! Если что-то пойдёт не так, расхлёбывать последствия придётся исполнителю.
— Исполнителей, конечно, жалко, но мы всегда страхуемся очень серьёзно, а в данном случае принимаем особые меры и гарантии.
— Надеюсь, эти меры и гарантии достаточны, чтобы все проблемы остались на уровне непосредственных исполнителей.
— Если они возникнут, конечно, — ответил насмешливый голос на том конце провода. — И вообще, преподобный, не пора ли поставить этого Беса на место? Вроде как ваш подчинённый.
На этом разговор закончился. Бортников убрал телефон и принялся барабанить пальцами по столу. Вроде как… И в этом "вроде как" заключалась постоянная головная боль директора ФСБ. Формально, Служба контроля угроз неопределённой природы входила в состав ФСБ и Басов был прямым подчинённым Бортникова. По факту, СКУНП была абсолютно независимым подразделением, эдаким государством в государстве, тайным и, надо сказать, древним орденом со своими, не всегда и не всем понятными задачами. Для этого были весьма веские основания: попади некоторые артефакты или знания в руки алчных дельцов или столь популярных ныне дефективных менеджеров, и последствия будут такие, что Чернобыль покажется мелкой, ничего не значащей неприятностью. А если маги, которых в России не мало, таки перегрызутся по серьёзному, вообще пиши пропало. Существующие соглашения довольно жёстко ограничивали круг интересов и активности басовской службы, и — опять это самое "Вроде как…"! — Басов за эти границы ни разу не вышел. Но появление истинного государя коренным образом меняет всю ситуацию. Ведь государь, как ни крути, человек со своими собственными взглядами и амбициями. И чудовищными возможностями. Его в сундук не упрячешь, как какую-нибудь Стрелу Шивы. Что делать, если он начнёт претворять свои принципы, идеи, амбиции в жизнь? Похоже и в самом деле придётся выбирать, какую группу интересов ты будешь защищать в первую очередь… И, ещё один страшненький вопрос: Как поведёт себя Басов, когда увидит, что существующие соглашения и правила грубейшим образом нарушены? Особенно, когда у него на руках будет (а может, уже есть?) такой мощный козырь, как истинный государь. И что делать ему, Бортникову, в этой ситуации? Очень хотелось соскочить, прикинувшись ветошью, встав в позицию: "А мы только выполняем свою работу. СБ любому государю пригодится!". Но опытный оперативник и политик прекрасно понимал: соскочить можно только сдав всю операцию Басову. А после этого Басов фактически станет его начальником…
***
Разговор с Бортниковым очень сильно напряг Басова. Ситуация с царевичем медленно, но, увы, верно выходила из-под контроля, а сам Персунов всё ещё нуждался в плотной опеке. И тут возникала крайне неприятная вилка: сил и времени для того, чтобы полноценно вести это направление лично, у Басова катастрофически не хватало. Как ни крути, а на нём вся Служба. А вот людей, которым можно доверить подготовку царевича Симеона, у него нет. Да что там насчёт "доверить подготовку"! Басов не мог найти в своей Службе никого, кому можно было бы доверить информацию о том, кто такой Персунов на самом деле! За исключением одного… Юсуфов — практически идеальный дядька, которому можно поручить практически всё, кроме политической составляющей воспитания. Последнее Басова тоже устраивало, потому как всё, связанное с политикой он не мог доверить никому кроме себя. В принципе. И получался из Юсуфова настолько идеальный дядька, и настолько вовремя он появился, что Басов был категорически против того, чтобы его в этом качестве использовать. Вот только любой другой вариант был намного хуже… А последняя беседа с Бортниковым показала, что времени на раздумья нет вообще. Приходилось решать проблему на ходу, из того, что есть…
***
Беседу с Юсуфовым он начал максимально прямо:
— Вы знаете, что такое истинные государи?
— Кто такие, — мягко поправил его Юсуфов и тут же уточнил: — Вы имеете в виду Персунова?
— Он уже успел обсудить с вами этот вопрос? — внешне нейтрально и равнодушно уточнил Басов.
— Ну что вы. Он изо всех сил пытается соблюдать своё инкогнито. Но ведь я, в своей родной реальности, рос бок о бок с ныне, надеюсь, здравствующим государем императором Андреем Георгивичем и, так получилось, что его батюшка, а он в те годы уже был императором, фактически стал моим дядькой. А потом… Впрочем, что я вам всё это рассказываю! Я же обо всем об этом написал, а вы, наверняка, читали. Так что я на своём веку повидал представителей многих царствующих домов, в том числе и тех, которые возводят свой род к легендарным царям древности. Поверьте, спрятать государя очень сложно.
Ошарашенный Басов откинулся в своём кресле и на какое-то время потерял дар речи. Это была если не катастрофа, то очень близко.
— И что, любой может опознать в Персунове носителя царской крови?
— Я не любой, — всё также мягко поправил собеседника Юсуфов.
— Не любой… — эхом откликнулся Басов. — Но и не уникальный…
Юсуфов воспользовался заминкой, чтобы задать свой вопрос:
— Если я правильно понимаю, вы хотите, чтобы я участвовал в воспитании государя… Тогда, простите за нескромность, но это действительно важно. Как вы планируете его использовать?
— Использовать? Уж вы-то должны понимать, насколько это не серьёзно! Добиться, чтобы он не был врагом России, на духовном уровне, и то хлеб. Если же во главе страны встанет истинный государь, патриотично настроенный, в духовном родстве с народом… Но это уже несбыточная мечта. А так, любое развитие событий в промежутке между этими вариантами можно считать приемлемым.
— Вообще-то, начинать надо было намного раньше, — всё так же мягко заметил Юсуфов.
— Что поделать, на нём лежала магическая печать, надёжно скрывавшая его сущность. Настолько надёжно, что опознать его смогла только одна ведьма…
— Дайте попробую угадать: та самая таинственная бабушка, с которой меня уже некоторое время безуспешно пытаются познакомить?
— Истинно так. И, давайте мы как-нибудь форсируем ваше знакомство. Но давайте вернёмся к нашим баранам. Вы готовы взяться за эту работу?
— Я, конечно, сделаю, что могу, но вы должны понимать, мои возможности ограничены. Цесаревича надо будет выводить в свет, представлять влиятельным людям, разъяснять ему суть политических течений. В этих вопросах, в приложении к конкретно этой реальности, я разбираюсь едва ли не хуже, чем сам цесаревич.
— Когда дело дойдёт до политики, что-нибудь придумаем. Сейчас важно, чтобы он в этом самом высшем обществе не смотрелся совсем уж чужеродным элементом.
— Это решаемо.
— Тогда считайте, что руки у вас развязаны и если вдруг понадобятся какие-нибудь ресурсы, обращайтесь.
— Тогда первый вопрос: необходимо обеспечить безопасность семьи цесаревича…
----------------
[1] ФСО — Федеральная служба охраны. Занимается охраной высших должностных лиц РФ, а также прочих, на кого распространяется госзащита (судей, например). Также обеспечивает правительственную связь.
[2] исполать — древнерусское приветствие, пожелание здравия и прочих благ.