Операцию по приведению Поганкина к праведному поведению решено было проводить в офисе той МЛМ фирмы, где он официально подвязался. И под прикрытием которой вербовал народ в свою секту. Офис тусовался на территории какого-то, ещё советской поры, предприятия, при том же предприятии была вполне приличная столовая, где все МЛМ-щики окормлялись телесно. Собственно, на обеде и предполагалось этого Хусима прессовать: псионик[1] и демонолог блокировали его магически, а Семён подсаживался за столик и вёл беседу. Юсуфов тут же осуществлял общее наблюдение и страховал на всякий случай.
За псионика, кстати, выступил уже известный нам Феодор Периклыч, оказавшийся, к удивлению Семёна, чрезвычайно сильным в этой науке. Через псионику, кстати, и объяснялись его натянутые отношения с Ягой, вернее, с её охранной живностью. При первой же встрече Периклыч попытался взять под контроль Серого Волка. Тот, понятное дело оказался гораздо более крепким орешком, чем любой не сказочный зверь и на выходку молодого, но талантливого псионика сильно обиделся. Волчара, правда, как и всякая собака, был довольно прямолинеен и просто гонял Периклыча по двору, пару раз даже загнал на ёлку, а вот Баюн мстил по кошачьи изощрённо и пометить тихой сапой в радиатор было далеко не самой его хитрой подлостью. Со стороны демонологии прикрытие обеспечивал сам Матвей Игнатьевич Сивый, старший Группы демонологии на внутренних курсах СКУНП. Уж больно интересно ему было посмотреть на этого доморощенного спеца, столь лихо запрягающего не слабую, скажем прямо, нечисть в свои планы.
Но это всё, как говорится, лирика. Практика проводимой операции состояла в том, чтобы загрузить Поганкина по полной, дабы времени чаю глотнуть не осталось и вывести его в столовую аккурат к закрытию, когда там народу уже почти не остаётся. Причём вывести так, чтобы рядом не оказалось никого из его секты. Для этого трёх дежурных сектантов тоже следовало занять, причём именно в нужное время… Короче, эта часть операции получалась бы, пожалуй, самой сложной, но для этого Юсуфов привлёк наружку[2]: "Они мастера в таких делах, пусть и работают.". Вот именно тот случай, когда преимущества государственной структуры сказались, что называется, по полной.
В результате усталый и изрядно раздражённый (пять бесед подряд, в самое неудобное время и все впустую!) Поганкин появился в столовой за пятнадцать минут до закрытия. Брать пришлось не то, что нравится, а то, что осталось, что опять же, не прибавило хорошего настроение. "Хорошо хоть раньше этих успел!", — подумал он о пристроившихся за ним в очередь псионике, демонологе и Юсуфове. Это же раздражение мягко, но устойчиво, поддерживал псионик (слегка, но это не позволило назвавшему себя беком Хусимом обратить внимание на ту защиту, которую установил демонолог). И стоило только ему сесть за столик, как напротив приземлился Семён.
— Приятного аппетита! Не возражаете? — спросил он с насмешливой вежливостью.
Поганкин сразу понял если не всё, то главную суть происходящего. Он глянул на незваного гостя исподлобья и сквозь зубы процедил:
— Чего надо?
Этот вариант ответа психологи рассматривали как основной, так что Семёну оставалось только отрабатывать сценарий:
— А пошто ты, йибан, нечисть на солидных людей напустил? Да ладно бы просто их упырям скормил, но не в людном же месте! И школьниц ради этого в компост перерабатывать совсем не обязательно.
Поганкин опять среагировал в рамках сценария: молча вскинул левую руку в жесте Киш[3] и бросил мощный невербальный вызов. Который, естественно, тут же перехватила установленная демонологом защита. А вот дальше что-то пошло не так…
На вызов Поганкина с той стороны мироздания пришёл мощный ответ. Время остановилось, даже муха, что целенаправленно пикировала самозваному беку в тарелку, замерла в воздухе. Врата реальности распахнулись и…
За столиком сидела высокая статная женщина в конической войлочной шляпе и неком подобии пёстрого полушубка из перьев. Её пышные чёрные волосы легко рассыпались по плечам, а глаза смотрели на сидящих друг против друга Семёна и Поганкина чудовищными провалами Тьмы, в которых изредка проносились багровые всполохи. Поганкин стремительно бледнел, а Семён, на которого это присутствие тоже давило, всё же нашёл в себе силы привстать и с лёгким поклоном поприветствовал:
— Госпожа Лилит!
— Да ладно, — отмахнулась древняя богиня, — уж ты-то вполне можешь называть меня по семейному, бабушкой.
— Если вы не против…
— Я настаиваю! Или уже передумал?
По началу Семён не понял о чём, вернее, о ком речь, а когда осознал, возмутился:
— Как вы можете! Это же Славя!
— Ладно, ладно! С тобой всё ясно! — весело рассмеялась Лилит. Она выудила из воздуха маленькую, запечатанную сургучом амфору и передала Семёну: — Это вам на свадьбу.
Затем она извлекла из воздуха небольшой деревянный чемоданчик, достала из него три хрустальных бокала, покрытых искусной резьбой, взяла так же из воздуха ещё одну амфору, легко сломала печать и плеснула в бокалы тягучее красное вино.
— Ну, за встречу! — провозгласила она поднимая бокал.
Семён пригубил вино. Увы, его опыта было явно недостаточно, чтобы оценить всю глубину вкуса и аромата доставшегося ему напитка, единственное, что он отметил — вино было действительно вкусным. Поганкин же всосал божественный напиток вообще на автомате, слабо ориентируясь в окружающей реальности. Что поделать, присутствие сущностей уровня Лилит оказывает на смертных оглушающее действие. Семён, особа царской крови, носитель силы истинных государей, чувствовал себя в этом буйстве энергий относительно сносно, а вот Поганкину пришлось очень не сладко! А Лилит теперь именно на него и обратила внимание:
— Ладно, наследник Безумца, говори, зачем звал?
Надо отдать Поганкину должное: он смог собраться с духом, поднял дрожащую руку и, указуя сведённым судорогой пальцем на Семёна, промямлил:
— У… у… уб… бэ… бэ…
— Убить?! Его?! — искренне удивилась Лилит. — А зачем мне это надо?
— Во… во… л… л… е… ед…
— Волей единого? А которого из? В смысле, из тех, кто так себя обозвал. И вообще, ты кто такой, чтобы чью-то волю тут изрекать?
Поганкин уставился на богиню раскрыв рот, а та, с тяжким вздохом пояснила:
— Вот нахватаются кусками из всяких левых книжек и начинают выпендриваться, словно и правда чего-то стоят. Так и чешутся руки! Но если всех таких перебить, магов вообще не останется… Вот и приходится терпеть!
Она снова повернулась к Поганкину и дала пару добрых советов:
— Ты бы ник поменял, что ли… Нет, Хусим тебе подходит, лучше не придумать, а вот ибна убери. А то поверит вдруг кто и проверит, на предмет соответствия званию… И детишек в ритуалах перерабатывать, тоже завязывай. Правнучка моя тебя уже на карандаш взяла. Думаю, Семён её на первый раз уговорит тебя не добивать, но если ещё раз попадёшься…
— Если он ещё раз попадётся, я его сам на что-нибудь эдакое переработаю, — спокойно, но решительно сказал Семён.
— Ох, что-то засиделась я с вами, — Лилит коротко потянулась. — Пойду что ли… А это, кстати, тоже вам, — сказала она Семёну, указывая на бокалы. В тот же момент в них завертелись водяные вихри. завертелись и пропали, оставляя хрусталь сверкать первозданной чистотой.
В тот же миг древняя богиня исчезла, пропало и чудовищное ощущение её присутствия. И вместе с этим снова двинулось время. Многострадальная муха продолжила своё пике и, словно камикадзе, плюхнулась в тарелку незадачливого демонолога-самоучки.
— Ну что, допризывался? — спокойно спросил Семён.
В ответ получил серию нечленораздельных звуков. Общаться сейчас с этим Хусимом было бесполезно, так что Семён решил перенести содержательную часть беседы на завтра:
— Ты иди, остограмься там, или галоперидолу тяпни, и дуй домой. Лучше на такси. А завтра я зайду к тебе, часа в два, там и поговорим. Осознал?
— А… а… ак… га… — выдавил из себя стремительно седеющий Поганкин и слегка пошатываясь побрёл в сторону выхода. А Семён кивнул своей группе поддержки: мол, подходите, есть дело.
Общение с древней богиней проходило вне потока времени и заняло… да ничего оно не заняло. Даже одной наносекунды, если смотреть со стороны внешних наблюдателей. Поэтому коллеги, страховавшие Семёна, встрепенулись только тогда, когда охреневший в край Поганкин поплёлся к выходу, а Семён судорожно перевёл дух. Как он ни старался держать лицо перед фигурантом, но общение с древней, могущественной и откровенно не доброй богиней далось ему ох как не легко!
— Что произошло? — с ходу спросил Сивый.
— Он, таки призвал, — сообщил Семён и уточнил: — и допризывался.
— Моя защита всё отразила, — спокойно констатировал демонолог.
— Но там, — Семён указал на потолок, — его услышали.
— И кто вас посетил? — Юсуфов был откровенно встревожен.
Семён указал на обломки сургучёвой печати, которые он осторожно сложил вместе. Той самой печати, которая закрывала амфору. Периклыч наклонился над артефактом и глаза его округлились:
— Печать высшей жрицы Лилит!!!!
Но уже через секунду он нахмурился: — Но какая-то она не такая…
Семён его успокоил:
— Не жрица. Сама. И, по моему, Она на время беседы остановила время, так что вы, скорее всего, ничего не заметили.
— Зато фигурант был просто потрясающим! — с восторгом заявил Юсуфов. — Так что сделала призванная нашим… знакомым сущность?
— Выразила фигуранту неудовольствие по поводу его зашкаливающей наглости и по поводу принесения в жертву детей. Судя по реакции, фигурант проникся. А! По ходу ещё выпила с нами по бокалу вина, — Семён указал на стоящую посреди стола на специальной подставке амфору, — и… мне кое-что подарила… — закончил он, изрядно смущаясь.
Юсуфов аккуратно приподнял распечатанную амфору, оценивая, сколько там осталось, и предложил:
— Господа офицеры! А поехали сейчас ко мне. Там и обсудим все детали!
Периклыч тут как-то засуетился, мол, по инструкции все артефакты следует сдавать на исследование, но Сивый его успокоил:
— В той же инструкции есть оговорка в отношении даров высших сил. В их отношении следует воздержаться от передаривания и передачи, дабы не нарваться на неудовольствие этих сил.
— А! Тогда поехали, — подвёл резюме Семён, — только я уже выпил бокал, мне за руль нельзя.
— Да я вас довезу, — отмахнулся Юсуфов, затыкая амфору пробкой, — а машины наружка отгонит куда надо!
И господа офицеры сорвались с места, чтобы продолжить совещание в более приватной обстановке.
***
— Друзья мои! Знаю, вы считаете меня учителем, хотя на самом деле мои знания ничтожны и мне постоянно приходится находить границы моего знания. Надо помнить, что каждый шаг за эти границы несёт в себе опасность, неведомую опасность. И ещё надо помнить, что тонкий мир, с которым мы работаем, это не лужайка перед домом. Он населён чудовищными тварями, сущностями, чьё могущество несоразмеримо с нашим. И мы можем наткнуться на них в любой момент. Но только так, шагая за грань, мы можем постигать новое…
Поганкин, конечно, получил по шее от Лилит, но хватку не потерял. Да, конечно, придётся где-то прогнуться, где-то отступить, но это не повод отказываться от нажитого сектантского капитала. А люди имели счастье наблюдать его вчера в виде бледном и ушибленном, люди бухтят и сомневаются. Значит, людей надо успокоить, мотивировать и построить по новой, чтобы соответствовали новым условиям. А главное — принять меры, чтобы авторитет сохранить. Вот он и собрал сегодня верхушку своей секты и распинался перед ними:
— Вчера я столкнулся с древней и могущественной сущностью. И, надо сказать прямо, едва не погиб…
Собравшиеся зашумели и Поганкину пришлось ждать какое-то время, пока народец успокоится.
— …и, должен признать, то, что я остался жив — не моя заслуга. Эта сущность сочла, что я достаточно ценен для мироздания, чтобы не только оставить меня с вами, но ещё и дать несколько ценных советов. Это далось мне дорого…
Он демонстративно провёл рукой по своим побелевшим волосам.
— …но и получил я тоже много! Друзья! Я готов поделиться с вами полученным знанием, ибо оно бесценно, но мне нужно время, чтобы осознать случившееся и ещё раз обдумать и записать то, что передала мне эта сущность. Поэтому, прошу сегодня оставить меня, дабы я мог в посте и медитации ещё раз воспроизвести перед своим внутренним взором случившуюся встречу и записать всё, что я увидел и услышал.
Тут народец бросился спрашивать, но Поганкин держался как партизан: всё расскажу, но всё потом, потом, может быть, если повезёт… Так и выпроводил изрядно растревоженный ближний круг своих последователей. Наскоро прибрался и стал ждать гостя, который хоть и незваный, но не принять которого не представлялось возможным.
***
Спонтанно случившееся совещание прошло на редкость продуктивно. Во-первых, опытным путём выяснили, что оставленная Лилит амфора изнутри заметно больше чем снаружи. То-есть хватило всем и именно столько, сколько надо для продуктивного совещания. Но не каплей больше! А посмотреть снаружи, так получается, что туда больше полулитра не влезает. Во-вторых, знатоки, в лице графа Юсуфова и Феодора Перикловича, отметили высочайшее качество содержимого ("Действительно божественно!", — заявил Юсуфов). В третьих, был проведён глубокий (действительно глубокий!) анализ прошедшей операции и разработан план на завтрашний визит к Поганкину.
И вот, в соответствии с утверждённым планом, Семён позвонил в дверь фигуранта точно в назначенное время. Псионик с демонологом снабдили его парой амулетов на всякий случай, но сами остались на лестничной площадке этажом ниже. Юсуфов остался в машине у подъезда, обеспечивая контрнаблюдение.
Поганкин даже не пытался изобразить хоть какие признаки дружелюбия, с порога хмуро спросил:
— Кто ты такой? Или что такое?
В ответ Семён сунул ему в нос ксиву.
— ФСБ? — удивился фигурант.
— Угу. Служба контроля угроз неопределённой природы.
— Не слышал о такой.
— А нас, официально, не существует. Но когда нечисть начинает бегать по улицам, мы появляемся. И наводим порядок. Так, возвращаясь ко вчерашнему: чего тебе от тех мажоров понадобилось?
— Ну… типа, учения, — буркнул Поганкин.
— Ты хоть представляешь, что должно было случиться с девчонкой, если бы мы не вмешались?
— Подумаешь, шлюха малолетняя.
Семён смерил фигуранта хмурым взглядом:
— Говорить о морали, как я понял, бесполезно. Тогда предупреждаю: ещё одна такая выходка и будешь изучать демонологию на месте, среди демонов, в их естественной среде обитания. Там тебе будут рады.
— А как же закон, права обвиняемого?
— Как же все мерзавцы любят рассуждать о своих правах… Ты чего, думал сам будешь всех глушить магией, а когда к тебе самому придут, побежишь в полицию? Напишешь заяву, что тебя прокляли? И вообще, хоть подумай о том, что ты даже Лилит достал своими выходками. На неё тоже заяву накатаешь?
Поганкин опустил глаза и резко покраснел. По всему выходило, что вот именно себя он считал неподсудным и неуязвимым. Но, надо отдать ему должное: быстро справившись с собой, он бросил на гостя хмурый взгляд и резко спросил:
— Кто же ты такой, что вот так запросто бухаешь с Лилит? Подарочки она тебе оставляет… И кто эта такая, её правнучка?
— Тебе вчера мало показалось?
— А может, ты тот самый, кого сейчас все экстрасенсы ищут?
— И что с того?
Семён пытался казаться расслабленным и безразличным, но внутренне напрягся, стягивая силу для удара. Поганкин же, не менее хмуро, заявил:
— И что мне остаётся? Принести тебе присягу? Или сдать куда надо?
— А нужен ты мне? С такой-то жизненной позицией, — с явным презрением в голосе ответил Семён. — А про второе… Найди менее болезненный способ самоубийства. Или можешь подождать, когда тебя масоны закопают.
Последним Поганкин был заметно удивлён:
— Им-то что надо?
— Техники, опыт, готовый магический орден, который можно взять под контроль и проворачивать через него свои делишки, не пачкая основную структуру. Тем более, что ты уже отметил своих готовностью лезть в любую грязь. Вот вырастят этого… Недотёпова, до твоего зама, а там тебя и уберут.
Самозваный Хусим аж встрепенулся:
— Какого Недотёпого?
— Новенький у вас завелся, в группе Демина. Молодой, талантливый, неужели тебе не доложили?
Поганкин задумался. И правда, Демин — один из ближнего круга, из самого первого набора, говорил ему что-то про талантливого новичка. А Семён принялся добивать:
— Недотёпов Сергей Витальевич, масон, подмастерье из… Да какая тебе разница, всё равно ты ни одной ложи не знаешь, сенс средней силы, но посвящение в Братство получил ещё в школе, в шестнадцать лет, с тех пор и изучает магию, в отличие от некоторых, системно. Потому и такой талантливый, что всё, чему его у тебя учат он либо уже знает, либо приспосабливает к известному…
И, дождавшись когда рожа Поганкина окончательно вытянется от обиды, добил:
— А ты чо думал? Ты один тут такой д´Артаньян, а все остальные — альтернативной ориентации? Не, они, конечно, большей частью альтернативной ориентации, но они в эти игры уже две тыщи лет играют, как минимум, так что тебя сделают, как щенка. И уже сделали.
— И что с этим масоном делать, — пробормотал Поганкин. Было видно, что он сник окончательно, пора было переходить к конструктивной части беседы:
— Ничего. Давай ему расти, но не слишком быстро, постоянно корми завтраками, что, мол, самые крутые вещи на следующей ступени, а самое-самое только ты один и знаешь.
— Ну это я так со всеми…
— Ну тогда чего спрашиваешь? А для меня напиши про все свои техники. Что умеешь, как… в общем, сам знаешь, как такие вещи пишут. Недели хватит?
На это Поганкин аж задохнулся от возмущения:
— Ну вообще! Вот так возьми и всё отдай на халяву!
Семён тоже не остался в долгу:
— Нет! Ну что за люди пошли! Я масона ему слил, от олигархов отмазал…
— Да что мне эти олигархи!
— Да ничего. Только у одного из тех мажоров бабка — ведьма, мать — ведьма и сестра тоже ведьма. Вот они-то на тебя и вышли. А теперь представь, что тебя начнут трамбовать с трёх сторон: ведьмы по своему, мужик наймёт киллеров, да ещё на твою секту юридически наедут. Мало не покажется. Так что давай, быстренько и тезисно изложи, чем ты можешь быть полезен, а там посмотрим. Есть варианты нормального сотрудничества.
На этом, собственно, беседа и завершилась.
--------------
[1] псионика — группа техник, в которых используется исключительно сила собственного разума: телепатия, телекинез, пирокинез (поджигать взглядом), внушение, психометрия (считывать информацию с предметов) и т. п.
[2] наружка — служба наружного наблюдения.
[3] …в жесте Киш — магический жест из Некрономикона, открывает врата реальности. См. здесь: https://zen.yandex.ru/media/id/5b66fce557714b00aaa72f28/-o-razlichnyh-znakah-5b6893e9f3eaf800ab682ac6