— А ты чего сидишь как неродной? Налегай на пироги. Вот тебе с осетринкой, вот с сёмужкой, вот с говядиной, а это с грибами… А хочешь сладенькие? Вот с яблоком, с вишней, с малиной… А эти с приворотом… — уточнила она, указывая на блюдечко всего с тремя пирожками, на которые Семён, откровенно говоря, и нацелился.
Услышав такую рекомендацию, Семён резко отдёрнул руку, а Славя обиженно надула губки:
— Ну… Бабушка!
— И когда успела-то?
— Сегодня поутру, пока ты лес обходила. Взяла немного теста и… Да ты попробуй, Семён! Я там свою фирменную начинку…
Пфффф! Пирожки с приворотом полыхнули ярким синим пламенем и осыпались на тарелку горсткой пепла. А возникший словно из ниоткуда Тихон тут же уволок эту тарелочку. Полковник, тем временем, с кряхтением выполз из состояния грогги[1], куда его загнало заявление Бабы Яги и, слегка прокашлявшись, принялся уточнять:
— Киевна, а ты уверена?
— Пришли мне его личное дело, — вместо ответа произнесла Лыбедь Киевна. — Надо будет над ним… помедитировать… А ты и правда, кушай, кушай, а то я знаю этого. Будет сегодня весь день таскать тебя по всяким гадюшникам.
Дальше все какое-то время молча жевали, благо пироги были и в самом деле очень вкусные, а чай… чай у этой модерновой Бабы Яги просто удивительный! Но всё хорошее в конце концов кончается, вот и Басов окончательно очнулся после откровений этой ведьмы и принялся доставать Семёна:
— Слушатель Персунов!
— Йа! — откликнулся Семён, откладывая недоеденный пирожок с изюмом. Которым, кстати, едва не подавился.
— Докладывай, что необычного ты тут увидел. Домового и Славяну можешь пропустить, последние слова Басов сдобрил ехидной улыбкой.
Семён задумался. Вообще-то здесь всё было необычно, но такой ответ, судя по всему не прокатит, пришлось напрягать память:
— Ну, прежде всего, конечно, собака и кошка…
— Вообще-то, волк и кот, — поправила его Лыбедь Киевна. Семён спорить не стал и продолжил:
— Ваш слуга, — он кивнул хозяйке, та уточнила:
— Домовой. Тихон, значит тихий. А тех, кто буянит, зовут Буянами.
Семён кивнул и принялся перечислять дальше:
— Как пирожки с приворотом сгорели… Участок…
Семён прикрыл глаза, старательно припоминая что видел. Сказать то, что он сейчас собирался сказать, было сложно, потому как бред, но после всего остального, что он здесь увидел, никакой бред не казался уже невозможным. И он решился:
— Участок… изнутри кажется больше чем снаружи. Он вдоль улицы метров тридцать — сорок… Снаружи… А изнутри не меньше ста. И, по-моему, вглубь расширяется… И в глубину уходит очень далеко. Там дальше должен быть другой участок, а там… ваш… парк… уходит очень далеко. Ещё деревья. У вас они высокие, метров под сорок, и стоят близко к забору, а с улицы их не видно. Вроде как всё…
— Ты смотри, каков! А, полковник? Впрочем, повторяю, кто бы сомневался, — с усмешкой заявила Лыбедь Киевна.
Басов начал надуваться, чтобы ответить, но паузой воспользовался Семён:
— Разрешите вопрос? — сказал он, пристально глядя на хозяйку имения. Та коротко кивнула и Семён спросил: — Почему вы постоянно называете меня царевичем?
— А не рановато, вьюнош? — с ехидцей спросила Лыбедь Киевна. — А то ещё в разнос пойдёшь…
— Действительно, Семён, ещё ничего… — начал было полковник, но хозяйка загнула его на корню:
— Кому как, полковник. Ещё вопросы, курсант?
— Почему вашего… Шарика так пугаются? Он, конечно, большой, страшный, необычный, но не на столько же, чтобы…
— Не на столько, — перебила его Лыбедь Киевна, — ещё страшнее. Они с Васькой умеют напускать, как это сейчас говорят, ауру страха.
Семён хотел было отмахнуться, что мол он-то вовсе и не герой, и вообще трусоват, но решил, что сейчас не время для самоуничижений и задал главный вопрос, который вертелся у него на языке:
— Вы ведь Баба Яга? Настоящая, о которой в сказках рассказывают.
Яга в ответ молча кивнула и через некоторое время добавила:
— А большего тебе пока знать не надо.
И всё же Семён не удержался:
— А в овраге, там, за домом, там река Смородина?
— А ты не только глазастый, — усмехнулась Яга, — у тебя ещё и соображалка работает. Только не лезь слишком рано в пекло, там и сгореть можно.
На этом Басов решил, что на сегодня общения с Бабой Ягой достаточно и засобирался. Семён, естественно, при нём, так что у него вариантов не было. Но всё же, пока Лыбедь Киевна утащила начальство в сторонку и чем-то его усилено грузила, Славяна сунула Семёну в руку свёрнутую бумажку и нежно так шепнула: "Ты позвони, позвони…". В этот момент их руки встретились. Семён задержал на секунду пальцы бабо-ёжкиной внучки и с ехидцей в голосе спросил:
— С приворотом?
— А ты, никак, сам на приворот напрашиваешься? Или тебя уже и привораживать не надо?
Сказав это, Славяна нежно, но решительно высвободила свои пальцы и неспешно отошла в сторонку. А вскоре к машине подошёл и весьма озабоченный Басов в сопровождении Яги. Последняя сунула Семёну сумку, в которой лежали термос и контейнер с пирожками:
— Держи, касатик, держи, а то знаю я этого! — она кивнула на Басова. — Будет весь день таскать тебя по злачным местам, а покормить-то и забудет. А так хоть с голоду не околеете.
— С приворотами? — мрачно уточнил Басов.
— Окстись, батюшка! — Яга на него аж руками замахала. — Я сама всё проверила.
Сказав это, она бросила очень недобрый взгляд на Славяну, та в ответ равнодушно пожала плечами.
***
Они отъехали от дома Бабы Яги на пару километров и лишь тогда Семён решился:
— Товарищ полковник! Разрешите спросить?
— Долго ж ты решался… Давай я тебе сразу самое важное расскажу, чтобы не играть в викторину… Киевна эта действительно старая. Сама говорит, что ей в этом году будет 2507 лет. Но проверить, сам понимаешь… В наших архивах есть её фото со Славяной за 1905 год, на этом фото они такие же как сейчас, только прикид, естественно, по той эпохе. Есть ещё дагеротип[2], ближе к середине XIX века, с этой кочергой. По крайней мере так эксперты утверждают. Она колдунья, по настоящему. Хитрая, сам понимаешь насколько, её обмануть или как-то обхитрить даже не пытайся.
— А Славяна?
— Надеюсь, не запал на неё? — очень мрачно уточнил Басов.
Семён пожал плечами:
— Странная она.
— Яга говорит, что ЭТО её внучка, на Равноденствие ей будет 315 лет. Ещё её Ягичной зовут… Но сам понимаешь, это всё, опять же, со слов Яги, а проверить никак.
Прежде чем задать следующий вопрос, Семён некоторое время думал. Басов его не торопил.
— А какой у них статус в Службе?
— Правильные вопросы задаёшь, слушатель Персунов! Формально они у нас внештатные консультанты с очень широкими полномочиями и высоким уровнем допуска. По факту, так сразу и не скажешь, то ли Яга и правда у нас консультантом, то ли мы у неё на побегушках. Но пока, вроде, наши цели не противоречат.
— Типа, симбиоз, — выдал свой вывод Семён.
— Может и быть… — прокомментировал с явным сомнением в голосе Басов. Вторая часть присказки: "Может и не быть…", подразумевалась.
Дальше они ехали молча, подъехали к Кубинке, заехали на аэродром, но там сразу же зарулили на какое-то задворки и остановились возле небольшого одноэтажного домика, в меру обшарпанного, в меру неприметного.
— Теперь покажу тебе один подземный объект. Пример того, с чем нам приходится иметь дело. Там заодно и поговорим… — отрекомендовал эту остановку Басов и позвонил в дверь.
Дверь открыл сонный прапорщик. Прапор внимательно прочитал удостоверения гостей, сверил со своими журналами, после чего открыл перед ними другую дверь, уже железную. Там их ждали три спецназовца в полном боевом облачении. Один из этой троицы проверял у Семёна с Басовым документы, не в пример более придирчиво, чем прапор на входе, а двое других хоть и не держали их на прицеле совсем уж явно, но оружие было на изготовку. В конце концов все расписались в журнале и перед ними открылась следующая дверь, за которой оказалась ещё одна комната, гораздо более просторная, но и народу там находилось поболее. Видать что-то типа комнаты отдыха караула. Вот тут их встретили гораздо более приветливо, было видно, что Басов многих из этих людей знает. Здесь было два окна. Одно, обычное, выходило на улицу и было заклеено изнутри белой тонкой бумагой, другое, во всю стену, вело во внутреннее помещение домика, полностью занятое мощным лифтовым механизмом.
Здесь Басов велел Семёну переодеться в яркий оранжевый комбинезон, обильно украшенный отражающими лентами, выдал ему и сам взял ранец, оказавшийся хорошо укомплектованным набором исследователя подземелий. Причём это был не сваленный в кучу набор устройств, а хорошо продуманный единый комплекс, куда входили: карбидная батарея для питания ацетиленового фонаря[3] на каске, самоспасатель[4] с получасовым запасом кислорода, аптечка, рация, запас свечей, компас, спички, портативный газоанализатор. Короче, всё, что необходимо для короткой вылазки в подземелья. По ходу, полковник объяснил своему подопечному для чего всё это надо и как этим пользоваться и заставил проверить каждый элемент комплекта…
Потом были ещё формальности, которые заняли существенно больше тех 49 минут, которые Басов отвёл на подземную экскурсию, и вот наконец они вышли на лифтовую площадку. Басов выбрал один из стоящих у стены объёмистых ящиков и прикрикнул на Семёна:
— Персунов! Что встал столбом? Помогай!
Они вдвоём затащили тяжеленный ящик в клеть, Басов закрыл двери и кабина провалилась вниз.
— Аккумулятор, — пояснил полковник. — Чтобы включить освещение на объекте.
— А… — Семён открыл было рот, но Басов ответил ему, не дожидаясь вопроса:
— Во-первых, ограничение времени. В конце концов он разрядится и ты поднимешься наверх. Во-вторых, развязка с цепями питания наверху. Никакие наводки снизу наверх не дойдут и делов не наделают.
— А… что?… Там что-то электрическое?
— Здесь нет, а вообще бывало. Целый район вырубили, на пустом месте. Хорошо хоть на уровне района защита успела… Ну и в третьих, здесь, — Басов пнул ногой аккумулятор, — 12 вольт, так что тебя, в случае чего, не убьёт насмерть… По крайней мере не должно… сразу…
— Но ведь можно понижающий трансформатор… — промямлил Семён.
— Ну! Трансформаторы пробивает на раз. И вообще, с ними такие фокусы случаются!… Лучше не пробовать.
Он помолчал какое-то время и с усмешкой уточнил:
— Семён! Мы работаем с аномальными явлениями, аномальными объектами и аномальными артефактами. От них можно ждать любого аномального поведения в любой момент и без предварительного предупреждения.
— Именно поэтому вы так строго требовали представиться, когда мы встретились?
— Молодец! Гляжу, уже начал входить в нашу тематику, — похвалил его Басов и предостерегающе поднял палец вверх. Семён решил не искушать судьбу и остальные вопросы попридержал.
Вскоре клеть затормозила своё падение и остановилась. На стене красовалась выведенная масляной краской надпись: "–173 м". Они вытащили из клети аккумулятор и Басов тут же его подключил, после чего включил висящий на стене обычный выключатель. В глубине уходящего от клети коридора зажёгся бледный свет. Наши исследователи направились туда.
Коридор вывел их в круглый зал, вырезанный в толще скалы. Зал представлял из себя цилиндр, диаметром чуть меньше 10 метров и высотой метров 5. По периметру зала, крестом, располагались входы в какие-то помещения, каждый вход был оформлен простым, но элегантным портиком тоже вырезанным из скалы. На фоне этой строгой элегантности вход в тоннель, через который они сюда проникли, выглядел безобразным шрамом. Пока Семён обалдело осматривался, Басов принялся объяснять:
— Вообще-то, это карбонский известняк[5], — сказал он, похлопав по стене рукой, — из таких же строили в своё время белокаменный Кремль, каменоломни до сих пор сохранились, чуть выше по Реке[6]. Но здесь порода модифицирована, намного прочнее нормальной и как-то не так проводит сейсмоволны, так что определить эту полость сейсмическим зондированием невозможно.
— А как… они… сюда попадали?
Басов махнул рукой в сторону одного из портиков:
— Там шахта, ещё на 30 метров, от неё отходит тоннель. Закрыт каменной заглушкой… Притёрта, как люк на космической станции и припёрта каменным замком… Ну и мы со своей стороны тоже подпёрли… От греха…
Он полюбовался немного состоянием своего подопечного и кивнул в сторону одного из портиков:
— Идём, там есть что посмотреть.
Семён направился было за ним, но перед самым входом замер как вкопанный: над проходом красовалась вырезанная в камне надпись!
— Тенгвары[7]! — выдохнул он.
— Угу, — равнодушно откликнулся Басов. — Прочёл?
— Не… — рассеянно ответил Семён после пары минут напряжённой умственной деятельности. Вообще-то это было странно, ещё в школьные годы он немало времени уделил всяким эльфятникам[8], потому знал и квенья и синдарин на очень высоком уровне. Но Басов его успокоил:
— Не волнуйся, не только ты. Эти письмена как только не мусолили.
— И?
— И ничего. То-есть вообще ничего. Никаких зацепок.
Сказав это, Басов ушёл внутрь… комнаты? Залы? Короче, обширного квадратного помещения, скрывавшегося за портиком. Семёну ничего не оставалось, как последовать за ним.
Полковник прошёл в дальний угол этого… помещения и вольготно уселся на… ну пусть будет, каменную скамью, дружелюбно похлопал по поверхности рядом с собой, приглашая Семёна разместиться тут же. Когда Семён уселся, начал рассказывать:
— Это очень интересный объект. Все полупроводники разрушаются тут практически мгновенно, при пересечении границы полости. Магнитная лента размагничивается. Так что здесь можно пользоваться только ламповой, заметь, очень энергоёмкой, электроникой. А любой аккумулятор разряжается тут в четверо быстрее. Поэтому наши рации работают здесь только на приём, в режиме максимальной экономии. Какой из этого следует вывод?
— Н… наверное, много всяких, — неуверенно ответил Семён, — но вот какой конкретно, не знаю.
— Молодец! Не растерялся! — похвалил его Басов и тут же разъяснил: — Здесь невозможна никакая прослушка, в принципе. Так что если есть вопросы… серьёзный вопрос, задавай его здесь… Царевич…
Семён задумался. Басов явно ждал от него какой-то конкретный вопрос. Какой-то очень важный. В голове всплывало только одно: то самое "царевич". Там, у Яги, он воспринял это как специфическую шутку и сильно поразился реакции Басова. Неужели и правда что-то серьёзное?
— Яга называла меня царевичем… Я что, как-то связан с Романовыми?
— При чём здесь это фуфло? Речь идёт о древних царских родах, о настоящих царях. Таких как Ахилл, Гильгамеш, Рама. О тех, кто запросто заходил к богам и при этом открывал дверь ногой…
-------------
[1] грогги — Кратковременное состояние бойца (как правило, длится несколько секунд), которое характеризуется нарушением работы вестибулярного аппарата, после пропущенного плотного удара (ударов) в подбородок. Другое название грогги — стоячий нокдаун. Физиология такого состояния объясняется сотрясением мозга, что приводит либо к временной дезориентации в пространстве, либо к более тяжелым последствиям (https://mma.express/faq/terminology/groggy)
[2] дагеротип — старинный метод фотографии, первый, относительно массовый. Был распространён во второй четверти XIX века.
[3] карбидная батарея — устройство, в котором в результате химической реакции между водой и карбидом образуется горючий газ ацетилен. Ацетиленовый фонарь — фонарь, в котором свет даёт горящий газ ацетилен. Связка "карбидная батарея — ацетиленовый фонарь" — старинный, но до сих пор актуальный источник света, в том числе и для подземных работ. Хорош тем, что при хранении не разряжается со временем, в отличие от электрических батарей и аккумуляторов.
[4] самоспасатель — дыхательный аппарат изолирующего типа, специально предназначенный для работы в шахтах, пещерах, подвалах и проч. Выдыхаемый воздух проходит через специальный реактив, который поглощает углекислый газ и выделяет кислород. Потом этот же воздух человек вдыхает по новой.
[5] карбонский известняк — известняк, образовавшийся в каменноугольный период, ~359–298 миллионов лет назад. Всё, что говорит Басов об этих известняках — правда. Сейчас сохранились старинные выработки на берегу Москвы-реки напротив дер. Григорово и более современный, но уже заброшенный карьер рядом с этой деревней. В этом карьере можно найти много интересных ископаемых.
[6] чуть выше по Реке — в смысле, по Москве-реке. См. предыдущую сноску.
[7] тенгвары — "эльфийские руны", в легендариуме Толкиена — буквы эльфийского алфавита, используются в вымышленных языках квенья и синдарин. Толкиен очень тщательно проработал свой легендариум, так что на выдуманном им языке квенья вполне можно общаться. Задроты всяческого толкиенизма это очень любят.
[8] эльфятник — здесь — обощённое название сборищ любителей поиграть в фэнетзи в полевых условиях.