Обитатель этой квартиры в зажиточном районе в Рио-де-Жанейро появился тут недавно. Единственный наследник в меру богатого дядюшки, смолоду уехал учиться в Штаты, там был в меру успешным и бла-бла-бла. Сейчас этот 30-летний мужчина был явно недоволен, что и высказывал своему собеседнику с весьма обыденным лицом:
— Вы обманули меня! Разрушили всю мою жизнь! Сорок лет службы, и псу под хвост! И ради чего?
— Но, позвольте, мы расплатились с вами так, как не смог бы никто. Оставим в покое ваш счёт в банке и недвижимость, которой вы сейчас владеете. Во сколько раз это превосходит всё, что вы заработали своей службой в охранке? Включая и возможную пенсию до конца ваших дней.
— Да! Но речь не только о деньгах! Положение в обществе… — эта фраза уже не была столь уверенной, как предыдущая и собеседник его спокойно перебил:
— "Дядюшка" оставил вам работающую фирму. Владейте, управляйте, Не думаю, что статус, который вы получите на этом поприще будет хоть немного ниже, чем статус отставного полковника ФСО. И наверняка намного выше, чем статус осуждённого по одной из столь популярных ныне в России коррупционных статей.
Хозяин квартиры заметно сник и гость подбодрил его:
— Полно, дон Педро! Вы снова молоды, более того, ваше старение значительным образом замедленно, у вас абсолютный иммунитет, так что вы можете получать все радости жизни, предоставляемые этим городом карнавалов, совершенно не опасаясь последствий. Вы получили некоторые, весьма неординарные способности, которые вполне можете использовать к своему благу и удовольствию. Признайте, государь достойно наградил вас за службу. Однако! — говоривший воздел палец к потолку. — Государь всё так же нуждается в высококлассных профессионалах. И он готов награждать за верную службу.
Хозяин квартиры поднял на собеседника глаза и в этих глазах светился живой интерес.
— Что от меня требуется? — спросил он деловым тоном.
— Пока ничего, — ответил его гость, — Живите здесь, утвердите своё место в обществе, развивайте свои новые способности, получайте удовольствие от жизни. А когда вы понадобитесь, вас призовут.
С этим словами говоривший исчез. Без шума и пыли, словно растворился в воздухе
***
Инквизитор вернулся из Лондона усталый, но довольный и тут же потребовал встречи, всё там же, на ВДНХ.
— Успешной ли была поездка? — вежливо поинтересовался отец Онуфрий, пожимая ему руку.
— О да! Хотя и устал я, конечно, сверх всякой меры. За последние четыре дня спал я только в самолёте, когда летел обратно.
— И что же удалось узнать?
— Многое. Даже больше, чем я рассчитывал. И, знаете в чём сила нашего ордена? В том, что каждый верующий является нашим агентом, даже если сам об этом не догадывается.
От последнего заявления отца Онуфрия заметно покоробило. В том числе и от того, что он имел смелость сказать себе: "А сам-то?". В слух же ответил:
— Мне тоже есть что вам сказать, но давайте вы первый.
— Ну что же, в двух словах фабула событий такова: Англичане установили слежку за Великим Мастером ВМЛР. Но не просто установили! Они воспользовались для этого одним из мерзейших разделов чёрной магии и подселили душу своего агента секретарю и ближайшему помощнику Ковальчика. Причём сделали это как-то так, что подселенец практически поглотил душу своей жертвы.
Он остановился чтобы перевести дух и отец Онуфрий со вздохом констатировал:
— Понятно. А наши масоны поймали их на этом за руку, как-то задокументировали это деяние и теперь шантажируют своих английских братьев. Приятно, конечно, что слуги сатаны перегрызлись, но это никак не приближает нас к решению нашей проблемы.
— Не спешите, друг мой, не спешите! Я не сказал ещё самого главного! Ваши масоны вернули англичанам тело их брата, того, который захватил душу секретаря Ковальчика, и некий артефакт, в котором, якобы, была заключена его душа. НО! Эта душа оказалась необратимо разрушена.
— Что значит необратимо разрушена? — встрепенулся православный священник. — Душа есть творение божие…
— Но мы не знаем всей мощи нечистого, увы. Я имел беседы с англиканским священником, исповедовавшим, вернее пытавшимся исповедовать этого несчастного масона и с очень крупным экспертом по чёрной магии. Он, насколько мне известно, не принадлежит Братству, но к его консультациям прибегают в самых сложных случаях. И не спрашивайте, чего мне это стоило! Так вот, и англиканский пастор и означенный чёрный маг в ужасе! Наш коллега говорит о чудовищном и непонятном сумасшествии, а чёрный маг утверждает, что случившееся с английским агентом, есть результат обращения черномагической операции по захвату чужой души. Он также утверждает, что эту операцию обратить невозможно в принципе. Вы понимаете, что это значит?
— Думаете, нашим масонам помогает Яга или кто-то из ей подобных?
— А она сможет вот так ловко оперировать с душами людей? Берите выше… или ниже, тут уж как посмотреть.
— Думаете, в дело вступил кто-то, кого в древности считали богами смерти?
— Это их уровень и специализация, — констатировал католик и внимательно уставился на своего коллегу.
Онуфрий задумался, осторожно сделал выводы:
— А Ковальчик получил от англичан приказ. Найти и уничтожить. Англичане приставили своего соглядатая… А все эти якобы государи, если верить легендам, активно якшались с языческими богами…
— Вот именно, подтвердил католик.
— Значит, Ковальчик как-то вышел на контакт…
— Или с ним вышли на контакт, — согласился Теодор. — А у вас что?
— Была стычка между боевиками ФСБ и ФСО. Причём с обеих сторон были задействованы элитные силы, хотя и в очень малом количестве. Со стороны ФСБ в сваре участвовали лично Басов и Яга. И, заметьте! Им едва не накрутили хвост.
— Охранка применила магию?!!!
— В их распоряжении есть маги, но все они прикомандированы от СКУНП, так что они вряд ли могли выступить против своих. Тем более на таком уровне.
— И где всё это произошло?
— Зрите в корень, коллега! В одном из жилых домов недалеко от Садового кольца. Там, конечно, живёт самая разношёрстная публика, но мы не обнаружили там ничего, что могло бы заинтересовать столь могущественные организации. Думаю, завтра к утру я буду знать, кто жил в той квартире, за которую так напряжённо сражались наши спецслужбы.
— Вот, кажется, мы и нашли искомое, — констатировал Теодор.
— И что будете с этим делать? — внешне равнодушно, но с огромным внутренним напряжением спросил Онуфрий.
На этом инквизитор остановился и предложил присесть на ближайшей скамейке.
— Я думаю, — сказал он очень осторожно и было видно, что даётся ему это не легко, — что сначала надо попытаться встретиться с явившемся миру государем. И лишь потом решать, что с этим делать.
— Конечно, время понтифика…
— Оставьте, преподобный! Вы ведь тоже в сомнении, не так ли?
Онуфрий на это промолчал. А что он мог сказать? Инквизитор же продолжил:
— Я всю жизнь воевал за веру и церковь. Но чем дольше я живу, тем больше меня мучает вопрос: А какое отношение церковь имеет к вере? Мы должны нести людям Веру Христову, подчиняя этому всё своё бытие, но вместо этого… Мне всё чаще и чаще кажется, что церковь просто использует веру, чтобы утверждать свою власть и достигать мирской выгоды. Из-за этого и все проблемы внутри церкви. Помните тот вопрос, который вы задали: В чьих интересах я сегодня работаю? Увы, но у меня нет ответа на этот вопрос!
— Ну что же, — ответил отец Онуфрий после минутного молчания. — Если исповедаться друг другу… То мои сомнения гораздо тяжелее. Я усомнился в Вере Христовой, как таковой. И источником моих сомнений стал сам патриарх… Мы говорим, что Спаситель учил любви и мы, де, несём учение это людям. Но почему тогда для утверждения этого учения церкви нуждаются в цепных псах в лице мирских правителей? Неужто учение наше таково, что людей нельзя удержать в его лоне одной только любовью? Почему регулярно приходится загонять их туда палкой? И что же это за любовь такая, высшее проявление которой — мученический венец?
Они сидели какое-то время молча глядя перед собой. Первым встрепенулся инквизитор:
— Ну так что будем делать, преподобный?
— Давайте найдём этого новоявленного государя, узнаем о нём всё, постараемся встретиться. И после этого будем решать. Если, конечно…
— Да будет наше да — да, а нет — нет. Как бы ни относиться к церкви и вере, но в словах Спасителя много такого, чему полезно следовать.
***
Головной офис личной секты Поганкина поражал неподготовленного посетителя обилием магических символов на стенах, полу, потолке. Сам, назвавшийся наследником Безумца, с затаённым самодовольством прикидывал: сможет ли кто-нибудь ужиться в этом офисе после них? Демонология — не слишком душеполезное занятие, а если заниматься этими практиками регулярно и в одном и том же месте, астральные сущности к месту привыкают, начинают заглядывать сюда просто так. К тому же, грань реальности в этом месте истончается и многочисленным "друзьям" демонологов становится проще проявит себя в реальности. Сейчас их сдерживали начертанные на стенах символы и регулярное присутствие тут сильных и умеющих гонять всю эту нечисть магов, но что будет, когда символы уберут, маги съедут, а в освободившихся помещениях поселится ничего не подозревающий офисный планктон? "Можно будет сторговаться за эту конуру гораздо дешевле.", — констатировал про себя самозваный ибн, переводя взгляд на подошедшего собеседника.
— Доброго вам вечера, Сергей Витальевич! — сказал он приветливо.
— Здравствуйте, раби[1], — ответил специально приглашённый ученик одного из личных учеников самозваного бека Хусима.
— А может… правильнее обращаться к вам "брат Сергий"? — огорошил он ученика и тут же "успокоил": — Нет, нет, к вашему братству я отношения не имею. Ориентацией не вышел[2]. Но и ваше братство не столь тайное и не столь всемогущее, как вам бы хотелось.
Заявление для масонского засланца было, мягко говоря, неприятное. И неожиданное. И что делать? А Поганкин не давал времени подумать:
— Впрочем, у меня дело не к вам. Есть кое-что, что будет важно для вашего руководства. Брат Остап, как я понимаю, уже довольно долго не выходил с вами на связь… Позвоните по этому телефону, — Поганкин протянул масону бумажку с телефонным номером, — это брат Феликс, непосредственный руководитель вашего брата Остапа. Передайте ему вот это, — он передал сложенный вдвое лист бумаги. Сложенный так, что весь текст был внутри.
— Я могу посмотреть что там? — стараясь выглядеть как можно более спокойным спросил масон.
— А вот это, пожалуйста, спрашивайте у вашего руководства. И не тяните, информация действительно важная.
— А вы, как я понимаю, в курсе?
В ответ Поганкин провёл рукой по своим поседевшим волосам:
— Видите? Это я пять минут общался с одной из сущностей, которая стоит за всем этим. Меня попросили, я передаю, но впутываться во все эти разборки у меня нет ни малейшего желания.
В последнем он заметно кривил душой, ибо фактически уже участвовал. И на предложение поучаствовать в создании российской школы магии согласился. Хотя ещё не сказал об этом никому.
***
К началу лета выгоды от той выжидательной позиции, которую Английская ложа заняла в конфликте с Российской, так и не проявились, а вот издержки стали создавать некоторые неудобства. А эти чёртовы русские продолжали сидеть в своих глухих лесах, словно так и надо, и делали вид, что ничего серьёзного не происходит. Можно было бы подождать ещё, но у других уважаемых людей уже начали возникать неудобные вопросы, на которые надо как-то отвечать! Короче, необходимость хоть как-то что-то разрулить сложившуюся ситуацию подпёрла настолько, что Верховный совет Великой ложи Англии решил: надо поговорить напрямую с русским масонским руководством!
Русские согласились на удивление быстро, правда возникли некоторые сложности с определением места встречи: Ковальчик вполне обоснованно опасался за свою безопасность, поэтому наотрез отказался посетить Британию, Великий Мастер Английской ложи тоже относился к российскому брату с обоснованным подозрением, но в конце концов и это препятствие было преодолено. Великие мастера, наконец, встретились.
— Если я правильно понимаю, вы решили пренебречь нашими рекомендациями, относительно врага… — сходу начал британский Великий Мастер, но Ковальчик его перебил:
— Всё оказалось существенно сложнее, чем видится из Туманного Альбиона, брат Тобиас.
— Но вы его нашли и вступили в контакт, не так ли?
— Меня нашли. И, кстати, по вине вашего агента. Поверьте, это очень впечатляет, когда вам предлагают прикурить от ваджры!
Англичанин проникся, но продолжал давить свою линию:
— Но неужели никак нельзя было решить проблему? Тем более, что вы уже выяснили, кто это!
— Во-первых, я не уверен, что решить проблему возможно, даже с помощью снайперского выстрела с большой дистанции, во вторых, независимо от результатов акции, последует ответ. Слишком могущественные силы стоят за этим… государем. Силы, о которых только намекают в самых древних известных нам рукописях. Меньше всего нам сейчас нужна магическая война.
С точки зрения англичанина, магическая гражданская война в России не то, что приемлема, даже желательна, но не говорить же это сейчас русскому варвару? Поэтому он только уточнил:
— Вы считаете, что мы опоздали?
— Подозреваю, что мы опоздали уже тогда, когда впервые заметили его ауру. Но, благодаря контакту с этим… существом мы смогли получить важную информацию, она касается и Британии…
Ковальчик сделала паузу, а брат Тобиас заметно напрягся. Вот чего-чего, а какого либо воздействия текущей ситуации на Британию следовало избежать, какую бы цену ни пришлось за это заплатить тем, кто имел несчастье поселиться за Ла-Маншем. Глава российских масонов дал своему британскому коллеге помариноваться и сообщил:
— Мне сообщили, и у меня нет оснований сомневаться в полученных сведениях, что на Земле действует как минимум ещё один истинный государь. И есть серьёзные основания полагать, что центром его деятельности стала именно Великобритания.
Это был удар! Ковальчик видел это невооружённым глазом:
— Кхе-кхе… Брат Феликс… Вы уверены?
— Я искренне надеюсь, что вы изучите этот вопрос и по братски поделитесь с нами полученными результатами. Ведь братство, перед лицом возникшей опасности, сохранит своё единство во имя будущего Человечества? Не так ли?
— Да… конечно… брат! Но нам необходимо восстановить полноценные контакты между ложами!
— Так это вы всё никак не можете сформировать новую миссию!
— Мы… решим проблему в кратчайшие сроки!
***
Удивительно, как быстро идёт время! Напряжённые конец предпоследнего и начало последнего семестра сменились для Семёна затишьем по всем фронтам и напряжённой работой над дипломом. Которой, ну кто бы сомневался, оказалось гораздо больше, чем ожидалось. А ведь ближе к финалу всё активней и активней занимало время ещё одно важное дело: свадьба! Это, конечно, была всего лишь формальность, необходимая, чтобы легализовать отношения, и так уже утверждённые древним обрядом и благословением Иштар. Но легализоваться-то в современном обществе, как ни крути, надо! А ещё Семён хотел устроить для своей любимой праздник, а она дала понять, что очень этому рада. Вот и приходилось вертеться. И за этой суетой незаметно пролетели апрель, май, июнь, подошёл к финалу июль.
И вот он настал! День, когда молодые лейтенанты в первый, а многие и в последний раз в жизни надели офицерскую форму и последний раз построились в составе своих курсов и групп на плацу ставшей вдруг такой родной Академии ФСБ. А чуть поодаль толпой клубились счастливые родители, друзья, дедушки с бабушками, а для многих и жёны, кое-у кого уже с детьми. Кроме родителей, поддержать Семёна пришли, естественно, Славяна с Ягой и Кощеем, почтил своим присутствием мероприятие также и Юсуфов.
Зазвучали команды, новоиспечённые лейтенанты выходили из строя по одному, получали погоны и диплом, говорили: "Служу России!" в ответ на слова поздравления. Потом прошли торжественным маршем и прозвучало финальное: "Разойдись!".
Всё! Учёба закончена. Впереди уже окончательно взрослая жизнь. Кого-то ждёт блистательная карьера, кого-то — великие дела, а кто-то так и просидит всю жизнь на мелкой должности, обеспечивая незаметную поддержку этим великим делам. Но в ближайший месяц всех ждёт отпуск. Последние каникулы или первый рабочий отпуск, тут уж с какой стороны посмотреть.
Семён попрощался с начкурса, подошёл к своим и Славяна с радостным визгом повисла у него на шее. Потом торжественно пожал руки Юсуфову и Кощею, обнял отца и мать. По дороге перекинулся парой слов с некоторыми сокурсниками, с которыми особенно близко сошёлся во время учёбы, пожал на прощание руки и окончательно оставил Академию за спиной.
— Куда теперь? — спросила сияющая Славяна. Она так и не отпускала руку Семёна.
— Домой. У нас же завтра мероприятие, — напомнил Семён.
— Да! — ведьмочка просто светилась от счастья.
— А ты не радуйся особо, — намеренно скрипучим голосом подначила Яга. — Вас и в Крыму найдут чем занять.
— Что поделаешь, цесаревич, — ехидно поддакнул Юсуфов. — Царям ни отпуска, ни пенсии не положены.
--------------------
[1] раби — "учитель" на семитский манер. То же самое, что "гуру" в Индии и "сенсей" в японской традиции. Поскольку Поганкин назвал себя наследником Безумного Араба — автора Некрономикона — то и обращение для себя выбрал на арабский манер.
[2] Ориентацией не вышел — обвинение в повальном гомосексуализме — один из самых популярных мотивов антимасонской пропаганды. Как там на самом деле автор не знает: Не был, не состоял, не участвовал, ни в том братстве, ни в другом. Однако, справедливости ради, следует сказать, что по некоторым косвенным данным противники масонства как минимум сгущают краски: тот же Казанова был чистым гетеросексуалом, однако достиг в масонстве заметных высот.