Хардман. Нет, я сделал больше - я принял меры предосторожности. Сейчас я должен вас оставить, завтра днем вы будете знать все. (В сторону.) Жизнь вашего отца вот в этих руках - плата за его выкуп то, что я пожелаю спросить. Вот счастье! Я снова обрел себя! Каким надо было быть дураком, чтобы подумать, что мужчина может быть мне другом. Какое счастье! Я рожден для раздоров и борьбы, только в борьбе с врагами изощряется моя изобретательность! Теперь я знаю соперника, которого должен одолеть, а это уже половина победы. (Фоллену.) Не забудьте прислать посланца в час, больше ничего не предпринимайте до встречи со мной. (Уилмоту.) Еще раз жму вашу руку. Сегодня я ваш посол. (В сторону.) А завтра - ваш хозяин. (Собирает бумаги и уходит.)
Уилмот. Вот самый верный друг из всех, живших со времен Дамона и Финтия. Я буду зверем, если не отплачу ему услугой за услугу. Потерять любимую женщину из-за какой-то жалкой должности. Боже мой! Нужно что-нибудь придумать! Вот они, разные стороны человеческого характера... Мне кажется, есть более верный путь, чем у Хардмана. Ха-ха, это превосходно! Мой Мурильо! Я не продамся, но премьер-министра подкуплю! Друзья, прошу меня простить, у меня срочное дело! Я вернусь к обеду. Кабинет приготовлен. Официант, проводите джентльменов. У Хардмана будет и должность и жена! А я подкуплю архивзяточника! Человек, мою карету! Ха-ха, подкуплю премьер-министра! Никогда еще не было такого ловкача, как я, когда дело шло о преступлении и дерзости. (Уходит.)
Полковник Флинт. Вашу руку, мистер Софтхед.
Софтхед. И Фред оставил меня в лапах этого тигра!
Уходят.
СЦЕНА ВТОРАЯ
Библиотека в доме сэра Джиофри. Входит сэр Джиофри.
Сэр Джиофри. Меня выслеживают! Меня преследуют! Я выхожу на прогулку, ничего не подозревая, а вслед за мной кто-то крадется, бесшумно, как кошка. Я оборачиваюсь - ни души... Иду дальше - тип, топ - опять бесшумный кошачий шаг. Снова оборачиваюсь, и вдруг! Темная фигура, как призрак, вся закутанная и в маске, на мгновение показывается и тут же исчезает. Уф! Против меня что-то замышляют. У меня нет больше сил бороться. (Опускается в кресло.)
Входит Люси.
Кто там?
Люси. Ваше дитя, мой дорогой отец.
Сэр Джиофри. Дитя! Что тебе надо?
Люси. Ах, отец! Поговорите со мной ласково, мне так необходима сейчас ваша сердечность.
Сэр Джиофри. Сердечность?.. Я подозреваю, что от меня хотят чего-то добиться! Как она плачет! Что тебя беспокоит, моя бедняжка?
Люси. Вы так добры, что я осмеливаюсь рассказать вам. Я сидела одна и думала: отец постоянно мне не доверяет... не доверяет всем...
Сэр Джиофри. Ну и что же?
Люси. Однако по натуре - он великодушен. Так не могло быть всегда. Возможно, когда-то его обманула та, которую он любил. Но его Люси никогда его не обманет... Я поднялась и прислушалась к вашим шагам. Я услыхала их... и вот я здесь... здесь, на вашей груди, отец мой!
Сэр Джиофри. Никогда не обманешь меня... это хорошо... хорошо... Ну продолжай, моя милая, продолжай. (В сторону.) Если бы в конце концов она была действительно моей дочерью!
Люси. Есть один человек, он недавно приходил сюда, кажется, он вызвал ваше неудовольствие; этот человек хотел, чтобы вы поверили, будто он приходит сюда не из-за меня, а из-за моей подруги. На самом деле это не так, отец; он приходит только из-за меня. Так пусть он больше не является сюда, пусть я больше никогда не увижу его, так как... так... как... я чувствую его присутствие может сделать меня такой счастливой... а это огорчит вас, о мой отец!
В окне появляется фигура в маске, она наблюдает за происходящим.
Сэр Джиофри (в сторону). Должно быть, она действительно мое дитя! Благослови ее бог! (Люси.) Я никогда не буду больше сомневаться в тебе. Я откушу себе язык, если он скажет какое-нибудь грубое слово. Я вовсе не так плох, как это может показаться. Огорчит ли это меня?.. Да, это разобьет мне сердце. Ты не знаешь этих легкомысленных придворных... а я их знаю! Ну... ну... ну... не плачь... чем мне утешить ее?
Люси. Сказать?.. Разрешите мне поговорить с вами о моей матери?
Сэр Джиофри (отпрянув). Ах!
Люси. Не утешит ли вас, если вы узнаете, что ее подруга была в Лондоне и...
Сэр Джиофри (поднимается, он весь преобразился). Я запрещаю тебе говорить о твоей матери... она обесчестила меня...
Маска (взволнованным голосом). Это ложь! (Исчезает.}
Сэр Джиофри (вздрагивает). Это ты сказала "ложь"?
Люси (рыдая). Нет... Нет... это сказало мое сердце!
Сэр Джиофри. Странно. Может быть, все это мне представилось?
Люси. Ах, отец, отец! Как жаль мне будет вас, если вы убедитесь, что ваши подозрения ошибочны. И снова я говорю... потому что чувствую... чувствую сердцем женщины... что мать ребенка, который так любит и чтит вас, ни в чем не виновна.
Голос Хардмана (за сценой). Сэр Джиофри дома?
Люси вскакивает и уходит. Сумерки. Во время предшествовавшего диалога на
сцене постепенно стемнело. Входит Xардман.
Xардман. Сэр Джиофри! Вы были обмануты... Лорд Уилмот и не помышляет о дочери мистера Изи.
Сэр Джиофри. Я знаю... Люси рассказала мне все и умоляла меня запретить ему появляться здесь снова.
Хардман (радостно). Она умоляла вас об этом?! Значит она не любит этого лорда Уилмота? Но все же будьте с ним начеку. Вы помните искусство обмана письма, посредничество, шпионаж!
Сэр Джиофри. "Искусство обмана!" "Шпионаж!" А что если Изи был все-таки прав?! Если цветы, брошенные в окно, слежка из дома в переулке и замаскированная фигура, следовавшая за мной, - если все это говорит о злоумышлении против одной Люси...
Xардман. Цветы, брошенные в окно? За вами следили? Замаскированная фигура следовала за вами? Еще один вопрос: и все это с тех пор, как лорд Уилмот познакомился с Люси?
Сэр Джиофри. Да, да, разумеется. Каким же я был слепцом!
В окне снова появляется фигура в маске.
Xардман. Вот! Посмотрите туда! Позвольте мне выяснить эту тайну.
Фигура в маске исчезает.
Если за ней скрывается интрига лорда Уилмота против чести вашей дочери, не ваша шпага потребуется, чтобы защитить ее. (Прыгает в окно.)
Сэр Джиофри. Что он хочет этим оказать? Потребуется не моя шпага? Надеюсь, что он имеет в виду не свою собственную? Если он так думает, я от него отрекусь. Я сам не трус и не позволю другим рисковать жизнью из-за своих ссор. Я служил волонтером в армии Мальборо при Бленгейме. И шел в наступление, не взирая на пушки! Каковы бы ни были мои заблуждения, никто не назовет меня трусом. (Вздрагивает.) Господи помилуй! Что это? Мне что-то послышалось... Я весь дрожу! И сам дьявол не был бы смелым, если бы его окружали отравители... преследовали призраки, и их безобразные черные лица заглядывали бы в окно!.. Ходж! Иди сюда, закрой ставни на засов, запри дверь, спусти дворовую собаку. Ходж, Ходж! Куда девался этот негодяй?! (Уходит.)
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Улица в перспективе, к ней примыкает другая - Мертвый переулок. На углу большой старомодный мрачный дом с дверью, выходящей на сцену. Над дверью в стену вделан герб "Короны и крепости". Появляется женщина в маске... останавливается, оглядывается, и скрывается за дверью. Темно... Свет
потушен.
Входит Xардман.
Xардман. Ого! Она входит в этот дом. Я набрел на след! Найти только какой-нибудь предлог, чтобы зайтй сюда завтра, и я быстро распугаю этот клубок. (Уходит.)