Пять минут горячей схватки — и полдня пиши рапорты.
— Убьёшь бобра — спасёшь дерево, убьёшь военного — спасёшь целый лес, — пробормотал я.
Впрочем, про лес я погорячился. Большую часть документооборота всё-таки перевели в электронный формат. Особенно все эти бессмысленные рапорта и отчёты о расходах боеприпасов и прочей матчасти.
Каждый боец должен был после боя отчитаться о расходе патронов и гранат, а также написать рапорт, подробно в нём изложив свои действия, действия товарищей, отметив ошибки (свои и чужие), и действия других подразделений. С меня как с командира отделения требовали всего этого бумажно-электронного безобразия ещё больше. А именно написать по рапорту на каждого отдельного подчинённого.
К счастью, я давно догадался, как облегчить себе жизнь, и в отдельной зашифрованной папке хранил готовые шаблоны с монструозными фразами вроде «грамотно оценивая тактическую обстановку, (впишите нужное имя) принял тактически верное решение действовать в соответствии со сложившейся в зоне проведения особой военной операции (вписать название операции) обстановкой и прибегнул к следующим тактическим манёврам». Звучал подобный военный канцелярит ужасно, но зато позволял быстро нагнать нужный объём текста.
— Можно зайти?
У двери стояла Юлия. У командиров отделений отряда «Тень» был личный кабинет, и у меня тут стоял свой стол с компьютером.
— Заходи. Написала рапорт?
— Потом у кого-нибудь спишу, — отмахнулась Юлия.
И села на стул рядом со мной. Поправляя влажные после душа волосы, она сложила пальцы в жест «тут можно говорить?». Я, не поворачивая головы набрал: «Можем, но не на все темы. Полковнику начхать на то, как мы ему кости перемываем, но особисты слушают».
— Каждый член подразделения должен объективно и беспристрастно оценить действия свои и своих боевых товарищей, — назидательным тоном произнёс я.
— Да-да, разумеется. Люблю уставщину, сил моих нет. Меня всем этим ещё в учебке перекормили. Что я тут подумала… ты не хочешь себе пару выходных выбить?
— Хм… каким образом?
Я стёр написанную фразу и продолжил дальше писать рапорт.
— Полковник очень уж загорелся идеей сделать из нас боевую пару — ну и давай ему и скажем, что после ритуала нам нужно два-три дня, чтобы притереться друг к другу, прийти в себя и всё такое. Тем более что это правда.
— Почему ты считаешь, что он настолько заинтересовался этой идеей?
— Потому что он меня уже два раза об этом спрашивал, — ответила Юлия. — Я не знаю как, но он, похоже, узнал, что из нас двоих я настроена более… скептично.
— Хм, возможно, разговаривал с Алестой, — вслух подумал я. — И что, ты согласна связать себя со мной ради трёх выходных?
— Не только, он мне и прибавку сразу пообещал, и новую звёздочку на погоны вне очереди. Ну, не сразу, а…
— А через месяц. Забей, тебе и так, и так дадут новое звание. Ты видела, что у нас все лейтенанты, и только ты младший лейтенант? Ему придётся дать тебе звание, потому что иначе допуск к секретности не оформить, а без допуска ты служить у нас не сможешь. Ты ведь пока и половины не знаешь о том, чем мы тут занимаемся.
— Вот зараза.
— Ага.
— А прибавка?
— За секретность и новое звание, плюс, сама же видела: нас в любой момент могут бросить в бой, а значит, мы считаемся подразделением повышенной готовности. Вот тебе сразу и три доплаты! Плюс — боевые. За сегодня каждому по паре тысяч накинут.
— Блин. Это он, получается, мне пока что ничего и не обещал, — Юлия подпёрла щеку рукой и уставилась в окно. — Значит, пока подождём. Надо что-нибудь весомей у него выбить.
Я покосился на Юлию и улыбнулся.
— Вопрос в другом, ты…
— Да. Я думала об этом вчера и сегодня всё утро. Я согласна. Но полковнику об этом пока знать необязательно.
— Хорошо.
— А ты?
Я нажал на сохранение документа и закрыл его. Затем откинулся на спинку стула и повернулся к Юлии. Вопрос был хороший. С одной стороны, лишиться части своей свободы и самостоятельности в обмен на напарницу, которая точно не предаст, — дело хорошее. Да и с Юлией точно скучно не будет. Но с другой — есть и недостатки — не даром сама Алеста не спешит выбирать себе ша’асал.
— Я в раздумьях, но, если выторгуешь что-нибудь интересное, то, можешь, передать полковнику, что…
— Что передать? — Марк Клайвиц без стука зашёл в кабинет и услышал последние слова.
— Не важно, — не моргнув глазом ответил я.
— И в самом деле. Раэл, Юлия. За мной.
Переглянувшись, мы встали, одёрнули форму и проследовали за ним. А он, не говоря ни слова, вышел из здания и направился к стрельбищу. Подходя к нему, я услышал грохот тяжёлого пулемёта и не удивился, увидев на рубеже Ивара и Кинара, отрабатывавших работу пулемётной пары.
Марк Клайвиц, не обращая внимания на стрелков, завёл нас за угол небольшой пристройки. Юлия ни о чём не догадывалась, а вот я понял всё и даже больше. Здесь находилось «слепое пятно» для системы видеонаблюдения, а грохот пулемёта заглушал любые другие звуки. И я, по знаку полковника, закрыл нас от прослушивания со стороны.
— Раэл, Юлия, есть одна проблема. Новости, я так понимаю, вы не смотрели.
— Нет, да и когда бы мы успели? Сначала разбор операции, потом я рапорта писал, — ответил я.
— Я так и думал, — кивнул Марк. — В общем, в Райхене массовые беспорядки. Сожгли три машины полицейских, забросали камнями здание Генеральной прокуратуры и даже ухитрились пару окон разбить.
— По поводу?
Хотя не то чтобы толпе был нужен повод в последнее время…
— Людям не понравилась наша утренняя операция.
Несколько секунд я прокручивал в памяти детали короткого боя. Вроде же всё прошло гладко. Зашли, быстро зачистили дом. Гражданские не пострадали, чужое имущество не тронули. Что не так-то?
— Люди решили, что это целенаправленные репрессии против левых. Сначала убийство Грэда Коннэли, затем разгром одной из левых группировок.
Я хотел было возмутиться, но, вспомнив разочарованный взгляд Исмара и представив такое же разочарование, но уже на лице у Алесты, начал думать. А ведь действительно некрасиво вышло. Народ и так был взбудоражен, а теперь ещё и вот это…
— Хуже всего то, что так же подумали ультраправые. «Союз Райхена» решил начать действовать и устроить погром какому-нибудь профсоюзу.
— Этого ещё не хватало! — воскликнула Юлия. — Тогда у левых вообще крышу сорвёт.
— Верно. Поэтому…
Марк Клайвиц достал из кармана фотографию и протянул мне. Юлия шагнула ко мне и тоже взглянула.
— Хм… кто это?
— Вильем Рахард — один из идеологов «Союза Райхена», ярый националист, борец за чистоту крови и просто мразь конченная, — объяснил я.
— На обратной стороне, — добавил полковник.
Я перевернул фотографию: там было написано время и адрес.
— Понятно.
— Работа полуофициальная, приказ пришёл сверху. Одновременно с акцией через подконтрольные сайты будет вброшена нужная информация. Это должно остудить горячие головы. А заодно кое-кто поймёт, что терпеть их выходки никто не собирается.
Моего согласия Марк Клайвиц не спрашивал: он знал моё отношение к «Союзу Райхена», как и отношение Алесты. Но…
— На клан Ларанов не подумают? — прямо спросил я.
— Раньше ты таких вопросов не задавал, — заметил полковник.
— Повзрослел.
— Нет. Информационный вброс имеет несколько слоёв — толпа узнает то, что им нужно узнать, и не более того. А вот «Союзу Райхена» прямо намекнут на то, кто санкционировал наши действия и, самое главное, почему. В этом и смысл.
Ну да. Точно так же, как и с левыми радикалами, есть черта, через которую нельзя переходить. Или придём мы.
— Ясно.
— Юлия Сирайя, вы готовы?
— Крещение кровью? — хладнокровно спросила девушка.
— Да. По указанному адресу лежит снайперская винтовка. Раэл будет осуществлять прикрытие и поддержку.
Юлия несколько секунд смотрела на меня, явно о чём-то раздумывая. А я подумал о том, что, будь у нас магическая связь, мы могли бы прямо сейчас всё обсудить.
— Я могу и сам стрелять, — спокойно сказал я. — По такой цели — с удовольствием.
— Нет. Я согласна.
— Дополнительную информацию Раэл получит в обычном порядке.
Я убрал купол от прослушивания, и мы втроём вышли на открытое пространство. Марк Клайвиц, словно продолжая начатый разговор, произнёс:
— Я понимаю, что многого у вас прошу, но всё же подумайте. Учитывая всю… проблематику ситуации, мы можем обсудить определённые изменения в ваших контрактах.
— Какие именно? — спросила Юлия.
— Дополнительная надбавка к окладу вам обоим. Дополнительные выходные, которые вы сможете брать между учениями, обязательными тренировками и операциями. Кроме того, график всех поездок и выходных будет составлен таким образом, чтобы не разделять вас.
Марк Клайвиц действительно обещал многое, но почему? Только ли потому, что мы с Юлией могли стать слаженной боевой парой? Или же потому, что он хочет в отряд некроманта? Некромантов мало, а сильных некромантов ещё меньше, и они все под контролем Совета магов. Юлия слабый некромант, но став моей ша’асал она будет сильнее. В общем, тут есть о чём подумать.
— И вот именно сейчас нам бы выходные и не помешали, — мило улыбнувшись, сказала Юлия.
— Сейчас — это…
— Сейчас — это до начала учебного года. Тем более что Раэл всё равно скоро будет по уши занят работой в СБА.
— Мы вообще-то тоже будем заняты, — сухо заметил Марк Клайвиц. — Отряд «Тень» будет находиться в резерве на случай чрезвычайной ситуации всю неделю первокурсников.
Для первокурсников учебный год начинался на четыре дня раньше: заселиться в общежития, познакомиться с учебным планом, научиться ориентироваться в городе и выучить правила. Заодно в это время в Академгородок допускались их родители, чтобы они могли помочь своим детям и заодно лично убедиться в безопасности Академгородка.
Естественно, что когда собиралось столько народа, то всем службам безопасности приходилось работать с удвоенной нагрузкой. Особенно учитывая то, что некоторые нормы безопасности вынужденно снижались, поэтому посторонним проще было проникнуть на территорию Академгородка. В прошлом году поймали трёх шпионов при попытках пробраться в лаборатории, а ещё один похитил документацию по крупному проекту и успешно ушёл вместе с ней. Ущерб компании составил около сорока миллионов, а ведь украли не военные разработки, а всего-то формулу нового лекарства.
— Тем более. Самое время отдохнуть.
Полковник промолчал, а потом отрывисто бросил:
— Ладно. Четыре дня вам.
— Маловато, но ладно. Наглеть не будем. Хорошо, мы пойдём…
— Сначала рапорт напиши, — осадил я Юлию.
— Эээ…
— И не экай! Я командир отделения, а ты моя подчинённая.
— Ладно-ладно, иду писать рапорт.
Юлия развернулась и пошла в сторону здания. Марк Клайвиц проводил её взглядом.
— Уже жалеете, что взяли её в отряд? — спросил я.
— Нет, но если она и дальше будет наглеть…
— Её наглость сейчас — это просто шутливое настроение, по сравнению с вашим предложением, — сухо ответил я.
Полковник вздохнул, снял фуражку и вытер пот, выступивший на лбу.
— Повторюсь: я понимаю, что прошу многого, — вздохнул он. — Но и вы поймите, что это не моя прихоть.
— Нужен боевой некромант?
— А ты и в самом деле начал взрослеть, Раэл. Именно так. Нам нужен боевой некромант, а Юлия — единственный некромант, вступивший в армию. А ты единственный маг у меня под рукой. И я знаю, что ты тоже понимаешь всю необходимость особого отряда, свободного от военной бюрократии. Мы должны действовать, а не ждать, пока политики развалят страну.
***
Обедал я на ходу, купив пару больших пирожков в кафе. И в СБА меня уже заждались.
— Пришёл приказ на усиление, — вместо приветствия сказал Лэнс, пивший кофе у автомата.
— В связи?
— Новости не смотришь? В городе беспорядки.
— Некогда было. Что там, всё так серьёзно?
— Сам посмотри.
Мы вдвоём зашли в небольшую комнату отдыха, где работал телевизор, и там как раз показывали новости. Всё происходящее журналисты благоразумно снимали с вертолёта. Внизу пылали машины — пожарные к ним проехать не могли, поэтому их никто не тушил. Чуть дальше улицу перекрывала стена щитов жандармерии. Среди дыма мелькали протестующие, закрывающие лица балаклавами, разнообразными масками или платками.
— Как с цепи сорвались. Если ещё мигранты из предместья выйдут…
— Да уж.
Видимо, получив приказ, жандармы двинулись вперёд. В них полетели бутылки, камни, палки и прочий мусор. В ответ жандармы из лёгких гранатомётов стреляли светошумовыми гранатами. Вдруг они резко разбежались в стороны, и на полном скаку выскочили кавалеристы. Они врезались в толпу протестующих, легко стоптали их и погнали вниз по улице.
Затем трансляцию переключили на камеры со здания Генеральной прокуратуры. Тут работала спецтехника с водомётами. Сильные струи воды сбивали людей с ног, а жандармы выскакивали из строя, ловили протестующих и вязали их.
— Ладно, у нас своя работа.
А работа у нас встала намертво. За прошедший день специалисты из Службы безопасности починили сломанные камеры, а также скрытно установили несколько новых. Так что теперь у нас большая часть улиц этих трёх злополучных кварталов была под видеонаблюдением. Но, увы, никаких подозрительных лиц на камерах не появилось. Да и не подозрительных тоже практически не было. Патрульные следили за каждым домом, обошли все чердаки, подвалы и прочие ухоронки — чисто.
Сбоев камер тоже не было. Патрульных снабдили устройствами для отслеживания магии, но те молчали. На всякий случай все видеозаписи прогнали через специальную программу, которая фиксировала использование очень сложных оптических иллюзией, способных обмануть камеры видеонаблюдения, но и это не помогло.
Проклятый нарушитель в пижаме словно растворился в воздухе. На всякий случай зону усиленного патрулирования расширили на весь Академгородок. Но это тоже ничего не дало, кроме новой толстой пачки жалоб и кучи звонков от возмущённых граждан.
— Надо устраивать магический поиск, — сказал я на спонтанном совещании у кофейного автомата.
— Ты сможешь его провести? — спросил Герхард.
— Чтобы провести нормальный магический поиск всего в одном квартале, надо десять таких магов, как я, — я криво усмехнулся. — Или один нормальный маг. Я попрошу помощи у своего клана.
— Помощь Ларанов — это хорошо, — задумчиво произнёс Лэнс. — Но ведь за неё платить придётся.
— Не хотите — не надо, — я пожал плечами. — Отправляйте официальный запрос в Совет магов.
Руководители отделов обменялись кислыми взглядами. Да, клан Ларанов в обмен за помощь может выставить свои условия, на которые СБА придётся пойти. Но Совет магов запросит ещё больше, и это все прекрасно понимали. Формально СБА подчинялась руководству Академгородка, но фактически это была полунезависимая структура, подчинявшаяся напрямую Государственной Службе безопасности. И это позволяло именно ГСБ иметь серьёзное влияние в Академгородке. А Совет магов давно пытался это влияние оспорить и для этого, в том числе, давил на СБА.
В общем, разные организации, которые должны были сообща работать на благо нашей горячо любимой родины, на деле увлечённо грызлись друг с другом. Поэтому, если СБА обратится к Совету магов, тот обязательно запомнит факт провала и использует его в дальнейшем. Например, прямо потребует ввести в состав Службы безопасности нескольких магов, которые будут подчиняться Совету магов. Но и ничего не делать тоже нельзя было. Нарушителя надо было найти, пока он не устроил что-то серьёзное, иначе головы полетят, как листья в осеннем лесу.
Совет магов, в свою очередь, тоже не был един. И тот же клан Ларанов, конечно, думал о пользе для всех магов, но о своём собственном благополучии пёкся гораздо больше. Так что неофициальная просьба к одному клану была для СБА выгоднее, чем официальная ко всему Совету магов. Цена помощи будет меньше.
Тем более что среди руководителей отделов и просто важных шишек в СБА не было наивных людей, веривших, что для меня интересы организации важнее интересов клана. Поэтому, кстати, меня охотно взяли внештатным сотрудником, а вот вступить в штат не предлагали. Это давало возможность использовать меня и в то же время легально держать подальше от некоторых секретов.
Потянув для вида резину, руководство Службы безопасности Академгородка полуофициально санкционировало магический поиск нарушителя и попросило меня обратиться за помощью к клану Ларанов.
Уважаемый читатель! Если вы дочитали до этого места, то смею надеяться что книга вам понравилась. Но будет лучше, если вы лично мне об этом сообщите, написав комментарий или поставив лайк.