На счет спутников, всех без исключения, я не ошибся, ну почти. А в том, в чем и ошибся, то все равно — в лучшую сторону: княжна-вампирша оказалась лицом неприкосновенным, но поживиться от сопровождения этого «лица», пожелали не только мои напарники по охране. Пара крестьян тоже решила присоединиться к сему опасному предприятию и даже порекомендовала приятелей, которые пока находились дома, но наверняка тоже будут не прочь подзаработать… Впрочем — по порядку…
Лазать вверх-вниз по дубу я не стал: покричал напарникам и сбросил им чехол с запиской — читать они умели, что к слову, выяснил еще «старшой», при нашем найме. Подождал их реакции и не ошибся в ожиданиях: через три минуты, пыхтя с непривычки, они разглядывали мою находку.
Княжну, при этом, увеличение количества таращившихся на нее крупных мужчин, казалось, не трогало вообще! Только если кто-то неосмотрительно пересекал некую, воображаемую черту, она шипела и клацала зубами.
— Ни хрена себе! — выразил общее мнение Сулим, который в этой паре молчунов, был все же немного поразговорчивее. — не в себе девка, в помрачении… — констатировал он данный факт, когда челюсти княжны клацнули в опасной близости от его пальцев, которыми он пытался пощупать «кокон» в который та была погружена.
Однако даже тени агрессии не проявил, как я и предполагал, впрочем, окончательно успокоив меня на этот счет. Нихим молчком полез чесать затылок.
Я считаю, что надо везти… — сделал я им посыл для размышления, но оказалось, что зря старался: мнение на этот счет они уже имели.
— Надоть… — кивнул мне Сулим, — тока решить следоват, куды? К папане ейной, страшновато — кнез все жи, а в монастырь — так далече слишком. Не довезем с етим орденом на хвосте…
И он вопросительно посмотрела на напарника, который согласно кивнул:
— Эгеж…
— А вам, что же, у князей наемничать не доводилось?
— Неа, мы тута, по малости… Прибыль канешна не та, да нам хватает, а Нихим? — его напарник на этот раз только согласно мотнул бородищей.
— Ну, так если дело только за этим встало, то переговоры с князем я на себя возьму, не беспокойтесь. А везти, раз говорите, что до монастыря дольше, лучше действительно, к отцу.
Мужики переглянулись и теперь согласно кивнули уже оба.
— А крестьяне как? На вилы ее не поднимут? — решил я подстраховаться: выводы выводами, но сколько их я уже сегодня сделал? Ага, и все неверные.
— На вилы? Да с чего бы?! — поразился моему вопросу даже Нихим, а Сулим подхватил его фразу, разъясняя мне мое заблуждение.
— Канешна! Дело-то обычное! Даже в селе, ежели кого вампирюга покусает, то коли вовремя неладное заметят, али если свидетель был, то сразу на костер не ташшат — в монастырь святого покровителя везут, чтобы тот у Господа душу укушенного отмолил, — говорил он странно на меня поглядывая, — а я смотрю ты издалека, раз таких простых вещев не знаешь? Да и говоришь вроде по нашему, а понять тебя бывает с трудом… Не бастард ли какова кнеза, что обчаться с ними привык?
Теперь уже я в затылок полез: врать или не врать, вот в чем вопрос? А если врать, то не заврусь ли часом? Выбрал «золотую середину»:
— Я и вправду издалека. Князю не бастард, а просто помер отец раньше чем меня признал, а родня его нам с матушкой не благоволила. Вот я и решил счастья на чужбине попытать… А знания у меня больше книжные — что прочел, о том знаю, чего ни читал — нет… Ну и речь — книжная, да еще и говор у меня не здешний.
А что? Ведь ни словом же не соврал! Мама с папой хоть и не расписанные были, но ведь не по их вине — намерения ведь тоже нужно учитывать. Так что «бастардом» мне зваться вроде и не стоит? Хотя с другой стороны, а не по фиг ли? Тут как ни скажи, лишь бы потом не ошибиться, а я не ошибусь, поскольку никогда себя незаконнорожденным не считал, да и мама так говорила…
Сулим видимо почувствовал, что я тверд в своих словах, ну или моя версия вполне совпадала с его догадками, потому что он только крякнул и сочувственно похлопал меня по плечу:
— Из княжичей, значит, да в наемники? Эх, судьба! Ну да ниче, может и лучше, что свою долю сам у Судьбы зубами вырвешь? Она, Судьба-то, смелым и упорным благоволит… Ну, чо! Девку-то как отсель сымать будем? — резко сменил он тему.
Показалось мне или нет, что он о судьбе как-то не так говорил? Будто о живом существе, что реально обитает где-то поблизости? Впрочем, простонародные суеверия принимают иногда такие причудливые формы..!
Хотя-я… а чего я, собственно, удивляюсь, если у них тут в порядке вещей покусанных «вампирюгой» людей по монастырям возить?! Может и судьба у них не просто понятие, а именно, что «Богиня Судьба», а ни как иначе? «Другой мир, батенька, а ты к джинну привык, а то, что это тоже не напиток, а совершенно необычное существо, как-то подзабыл?!» — попенял я себе мысленно, — «привыкай уже, давай! Да и прав Сулим — сколько еще можно на этом дубе желуди изображать?!»
***
С проблемой спуска, вопреки моим опасениям, справились мгновенно: мужики мигом сбегали за вожжами и Нихим приволок их ко мне на дерево, а Сулим остался страховать нашу «находку» снизу.
Меня за вожжами не погнали — немного, едва заметно, но их отношение ко мне после «откровений на дубе», переменилось. Стало более уважительным, что ли? Говорю же: кастовость — страшная сила! Будь я хоть с голой ж…й в прорехе, но «княжич» и этим все сказано! «А я еще, к тому же, ничем таким в прорехах не блещу и палаш у меня хороший, и лошадь «справная», да и разговариваю «по книжному» — «белая кость» однако!» — похихикал я мысленно и стал обвязывать княжну для спуска, по мере сил уберегая руки, да и лицо, от ее укусов: не хватало, чтобы и меня «вампирюга» покусала! Вдруг у них здесь монастыря святого Ричарда не имеется?! Кто меня отмаливать-то будет?
***
Как и предсказали мои напарники, крестьяне восприняли известие о несчастье с княжной с достаточным пониманием и, что немаловажно, дали ряд полезных советов с чисто крестьянской практичностью.
Во-первых — все дружно заявили, что «футляр» княжны сплетен из заговоренной пряжи и вынимать ее оттуда «не следоват»! Во-вторых меня просветили, что укус новообращенного вампира, до тех пор пока он сам охотится не начнет и не погубит первую свою жертву, для людей не опасен. Молодой вампир как бы еще немного живой, ибо душа его не покинула, а вот со смертью первой жертвы, отлетает и душа погубителя…
Ну, как-то так, в общих чертах. Там еще столько нюансов было, что у меня едва мозги не закипели и что там действительно соответствует реальному положению вещей, а что чистое «народное творчество» и плод суеверия — лично я, выяснять бы не взялся! На трезвую голову, по крайней мере. Сюрпризом для меня оказалось только то, что не все пожелали самоустраниться от рискованного предприятия, которое нами затевалось.
Да! Совсем забыл упомянуть про моего верного спутника Воронушу! Крыло его зажило еще до посещения нами гостеприимных великанов, но летать самостоятельно он не любил. То ли память о боли была еще сильна, то ли лень чистой воды, которой не чужды никакие живые твари, но он либо скакал поблизости от меня, либо сидел у меня на плече, вспоминая о том, что он все же птица, только когда подворачивалось что-то интересное с его, птичьей, точки зрения. Но и тогда, удовлетворив свое любопытство, птенец возвращался на мое плечо. Говорю «птенец», потому что желтенькая окантовка на его клюве, хоть и поуменьшилась, но еще не пропала совсем.
Так вот: Воронуша шарахался от княжны как черт от ладана! Хотя, подозреваю, что не от «княжны», а от «вампирши», коей она являлась по сути. Крестьяне, в отличии от джинна, моего вороненка объявлять «грязной вороной» совсем не торопились, а к тому что я его лечил, отнеслись, неожиданно, с пониманием.
Честно? Я был удивлен. Мне казалось, что голый альтруизм этой категории граждан, не свойственен категорически! Но нет: пожалеть животинку, хоть и такую бесполезную в хозяйстве как ворона, было для них понятно и если что и вызывало некоторые вопросы, так только то, что это я, здоровый мужик, наемник, а проникся к бедолаге сочувствием…
Реакцию Воронуши на вампиршу мне тоже «объяснили», как то, что «ворон — птица мертвых, а не мертвый и не живой вампир, претит ему как соль нечистому»! Вот так, не больше и не меньше. Попутно рассказали, что по реакции вороны, можно отличить «вампирюгу», когда он в человеческой личине, а такое, по крайней мере по их словам, — случается. Так что объявлять ворону «бесполезной в хозяйстве» я поспешил!
Ехать решили сначала к ним в село, благо дело, что оно находилось почти в той же стороне, что и княжество Нугварское, да и договор на сопровождение следовало соблюсти и закрыть, что было и справедливо, и отката от неисполненной магической клятвы позволяло избежать.
Там запастись припасами, прихватить верховых лошадей для тех крестьянских парней, что пожелали нам компанию составить, да их «охочих» приятелей «поспрашать», ну и рвануть «напрямки», тропами, известными только местным охотникам, прямо до княжества отца нашей вампирши!
Я был откровенно рад подобному плану, поскольку меня сильно напрягала мысль об ордене Праведности и Чистоты, что мог повиснуть у нас «на хвосте», следуй мы по обычному тракту…
Княжну, не вынимая ее из «футляра», разместили в телеге на сене, причем крестьяне позаботились о «пологе» — укрытии от солнца. Оно не то, чтобы обжигало вампиршу, но сильно ее беспокоило и делало излишне агрессивной.
Дружно взявшись всей компанией они за какой-то час сплели нечто среднее между мелкой, длинной и узкой корзиной и шалашом косарей, тем, что только для ночлега, и закрепили его над девушкой. О том кормить вампиршу или «погодить», мнения разошлись: я по натуре совершенно не терпел, если рядом со мной был кто-то голодный. Да что там! С моей легкой руки, у нас на даче даже домовые мыши были сытыми и упитанными моими стараниями! И если вампирша действительно не опасна, то я готов был поделиться с нею кровушкой.
Прочим моим спутникам тоже немного крови жалко не было, но они боялись, что после еды вампирша окрепнет настолько, что сможет выбраться из кокона и тогда нам всем мало не покажется. Девушка членораздельной речью не владела и поддержать или опровергнуть теории крестьян не могла.
Мне, естественно, тоже не было желательно освобождение существа, про которое я совершенно ничего не знал достоверно, но знать, что мелкая и худенькая девчонка больше двух суток голодает и ничего не предпринять в этом направлении — было выше моих сил!
Поэтому, наплевав на все доводы крестьян и собственного рассудка, я опять решил довериться интуиции, ведь до сих пор эта дама была вполне достойным моим помощником. Я бы даже сказал — напарником и единомышленником!
Прогнав мужиков подальше от телеги с нашей загадочной то ли поклажей, то ли пассажиркой, мы с Сулимом и Нихимом, которые к своей чести, покинуть меня отказались, принялись кормить «вампирюгу». Но поскольку я, вспомнив разные истории из литературы моей Родины, где говорилось о способности некоторых видов вампиров почти мгновенно опустошать «донора», то было решено подстраховаться максимально!
В результате происходило это так: Сулим сел в такую позу, чтобы держа голову вампирши у себя на коленях, было удобно фиксировать ее лицо — мне не улыбалось, чтобы та рванулась и вцепилась зубами мне в руку. А именно руку, левую, я и надрезал по ребру ладони от мизинца к запястью. Почему так? Ну вроде как удобнее направлять струйку крови. Я же накормить девчонку хотел, а не умыть и тем более — не искупать в своей крови. А таким способом, сжимая и разжимая кулак, можно было еще и усиливать кровотечение. Ну и последнее — резать вены я почему-то опасался, а раз уж действую по интуиции…
Нихим остался на подстраховке и вооружившись где-то подобранной дубиной, стоял наготове, чтобы оглушить вампиршу, если что-то пойдет не по нашему плану. Прежде чем лезть в телегу, я одобрительно на него покосился: постановка ног, изгиб торса, мощные напряженные мышцы рук — все говорило о том, что дубиной он владеет прекрасно и самой же вампирше будет лучше, если она обойдется без фокусов.
Впрочем, едва струйка крови оказалась у нее над губами, как девушка принялась ее ловит и жадно глотать ни делая никаких попыток вырваться из рук Сулима или приподняться. Из чего я сделал вывод, что вапирша разумнее, чем кажется. Этот вывод подтвердился спустя минут пять, когда мы закончили «пробное» кормление: глубоко и как-то «сладко» вздохнув, вампирша расслабилась и прикрыв глаза сказала совершенно членораздельно:
Благодарю, господа, — и тут же сонно засопела.
Поглядев после этой фразы на лица своих напарников, я догадался, как выгляжу сам..!
***
К слову: обращение «господин», «госпожа», «сударь», «сударыня», а так же почему-то «синьор», «сеньорита» и «синьора» — были здесь вполне в ходу. И если две первые пары употреблялись как «приставки вежливости», то последняя тройка применялась в обращении исключительно к крупным владельцам земель (достоинством не ниже графства) и их наследникам, что подчеркивалось обязательной приставкой «владетельный» или «владетельная» соответственно.
Крестьяне, правда, употребляли еще слова «господарь» и «господарыня», но это непосредственно к своим арендодателям, у которых состояли на «земельном договоре». Такими являлись все мелкие владельцы земель, предпочитающие сдавать их в аренду крестьянам, до баронства включительно.
Крепостничества или другой равнозначной формы собственности на людей здесь не было, но существовала и лазейка: так называемые «должники» и «закладные». И если смысл кабалы первых понятен, то про вторых, кроме того, что в «заклад» можно отдать своего ребенка или жену, я до конца не уяснил, запутавшись в многочисленных оговорках и уточнениях, зачастую противоречивых, что было свойственно просвещавшим меня крестьянам.
Еще были и «пленные» — взятые в плен воины, при полноценном вооруженном конфликте между государствами, а еще могли быть угнаны в неволю граждане другого государства, проигравшего в войне. Про этих крестьяне практически ничего не знали, поскольку пока им с такими людьми сталкиваться не приходилось…
Короче: как везде — рабство вроде вне закона, но рабы имеются!