В тот вечер опять было полнолуние. Я привычно прошмыгнула мимо спящего Суня, хотя, подозреваю, он был в курсе моих отлучек, и ему было просто все равно на них.
К сегодняшнему дню снег уже почти везде стаял, лишь очень высоко в горах, еще продолжали лежать белые шапки. Всю зиму мы проходили также как всегда: в грубых штанах и рубахах. Во втором круге, у мальчиков были только штаны, во внутреннем штаны и рубахи. У учителей были еще мягкие тапки, да, возможно, штаны немного прочнее. Здесь нас учили закалять как дух, так и тело. Так что и учителя тоже показывали чудеса стойкости. Благодаря медитациям теперь и я могла спать на снегу в одних лишь штанах, но все равно предпочла бы теплый стеганный халат, который здесь же был лишь предметом мечтаний.
Склоны Академии постепенно покрылись цветами, чей аромат наполнил воздух вокруг. Мы учились видеть прекрасное, медитировали на открытом воздухе, но по-прежнему в глубине души предпочитали земное: теплую шапку, тапки, да чашку риса с бамбуком.
Я привычно откопала лопатку и отбила поклоны. Теперь превращение занимало совсем мало времени, так что вскоре я легко преодолела длинный склон. Преодолеть его для человека значило бы выказать чудеса ловкости и редкостного бесстрашия, но будучи лисой, я сделала это легко и непринужденно.
В деревне мне тоже уже было все знакомо. Я притаилась за оградой, с комфортом расположившись в траве. Роланд продолжал навешать Ли. Он все никак не мог оставить идею, вернуть его на путь истинный. И если уж не сделать из него великого воина, то хотя бы женить на той жалостливой вдове и тем самым пристроить в добрые руки. Ли же перевоспитываться решительно отказывался. Неделей ранее крестьянские мужики здорово намяли ему бока. Пока он лишь смиренно попрошайничал, да рассказывал ужасы про свое обучение у монахов, крестьяне ему охотно подавали, но в этот раз сборщик налогов выгреб все подчистую, и крестьянам стало очень грустно. Обычно сборщик являлся осенью, но сейчас император объявил очередной налог, и сборщик явился и весной, когда пояса крестьян и без того были туго затянутыми. Его хулили, и даже в одной деревне поколотили, но солдаты все равно шли вслед за ним и получали причитающееся.
Ли же срочно требовалось выпить, и в ответ на пожелание пойти поработать и заработать себе на чашку риса, он рассвирепел и кинул свой костыль в крестьянина. Самое ужасное, что попал. Крестьянин умер на месте, а Ли избили так, что на нем места живого не осталось. Подозреваю, что так не били и во времена его ученичества, о чем он говорил с неизменной жалобностью, выбивая слезу у крестьян. Я была уверена, что уж теперь-то он точно помрет, но бывший ученик оказался очень крепок телом, и сегодня уже вновь сидел на куче тряпья и грязно сквернословил.
— Ли! — Роланд устроился рядом, но с наветренной стороны, чтобы смрад от Ли не мешал читать лекцию. — Тебе надо взять себя в руки! Ты же добрый парень, сильный, смелый. У тебя не сложилось стать великим воином, но ты можешь стать крестьянином. Добрая вдова Чжо пустит тебя, поможет обрабатывать ногу. С тебя лишь нужно будет не пить больше остальных крестьян, заботиться о ней. Ну, неужели такая жизнь, что ты ведешь сейчас лучше простых крестьянских радостей.
— Что ты можешь понимать? — Пьяно отмахнулся Ли. — Ты никогда так не любил как я.
— О, да. — Отмахнулся рыцарь. — Я тупой и ограниченный варвар. Мы с тобой это уже проходили. Мы сейчас говорим о тебе. О твоей жизни, что ты так бездарно растрачиваешь, побираясь здесь в куче тряпья. Соверши свой последний подвиг. Ведь о подвигах ты мечтал, когда шел учеником сюда.
— Да кто меня спрашивал, о чем я мечтал. — Махнул рукой Ли. — Меня сюда еще мелким продал отец за пару лепешек. Я смутно помню свое детство дома. Было холодно и все время хотелось есть. Потом мы долго шли, очень долго, я хныкал, но отец за хныканье бил меня палкой по ногам, я шел, потом падал. Потом мы пришли сюда. Здесь я и вырос. Вначале был послушником во внешнему круге. Вы там провели всего пару дней, я же там рос годы, вечный холод, голод. Мы дрались за еду. Я быстро понял, что если хочу чего-то добиться в жизни, то должен стать сильнее. Я стал усиленно заниматься. Занимался каждую свободную минутку, и тогда меня заметил учитель. Он забрал меня сразу во внутренний круг. Здесь я понял, что в моей жизни так ничего толком не изменится, и, если я хочу стать богатым и знаменитым, а главное всегда есть столько, сколько я захочу, я должен стать лучшим. И я бы стал, постепенно я убирал всех, кто мне мешал. Я бы убрал и этого Суня, его было бы легко убрать. Но эта твоя девка. Не иначе сами демоны ведут ее руку. Я лучший боец. И так бездарно проиграть бабе.
— На этом жизнь не закончилась. — Опять убежденно произнес рыцарь. — Ты все еще жив.
— Я верил ему. — Не слушая рыцаря продолжал пьяно плакаться Ли. — А он меня просто выкинул из своей жизни. Выкинул, как только я ему надоел. Конечно, с бабой-то всяко прикольнее.
Я хмыкнула и куснула себя за один из хвостов, чтобы не рассмеяться, не разлаяться в самый неподходящий момент. Похоже, что в попытках получить теплое место, ученик был готов буквально на все, да вот учитель не оценил его стараний.
Роланд, похоже, вообще не понял, о чем идет речь. Потому что продолжил свои спасительные речи. Если бы он так уговаривал меня, я бы уже давно бросила Академию, и ушла странствовать даосом, например. Нести людям свет и искать рецепт бессмертия. Или что там еще вечно ищут эти даосы. Рыцарь был страшный зануда, но на Ли это совершенно не действовало. Он почему-то проникся своей новой жизнью и ничего в ней менять не собирался.
Неожиданно тишину деревни разорвал крик. Солдаты ворвались в деревню, словно со всех сторон. Я припала к земле еще ниже, хотя, казалось бы, куда еще ниже. Но вначале мне показалось, что это по мою душу. Их были сотни тысяч. Все плохо одетые, оборванные, много больных и увечных. Они с хохотом растаскивали все, что есть ценного в деревне и глумились над ее жителями. Миг, и добрая вдова лишилась своих единственных трех куриц и дойной козы. Впрочем, она молча смотрела, как солдаты глумятся над ее хозяйством, и не сопротивлялась, когда чужие руки рванули на ней халат.
— Эй, вы, там поаккуратнее. — Рявкнул рыцарь. Который тоже лишь молча смотрел на казнь несушек. А ведь, наверняка, голодный.
— Ты кто вообще будешь? — Грозно спросил его один из солдат, тот, что был одет побогаче.
— Бедный ученик. — Ответил рыцарь вставая. Встав, даже не смотря на свой плачевный вид, он навис над солдатами. Те, даром, что их было много, порядком струхнули.
— Ученик, говоришь. — Недобро усмехнулся тот. — А к императору как ты относишься?
— У меня свой король. — Ответил рыцарь. — Я здесь временно и не ищу неприятностей.
Старший построил своих воинов, и бесчинства в деревне не сказать, чтоб прекратились, но размах их однозначно уменьшился. Впрочем, все, что было съестного, безжалостно уничтожалось.
— А, скажи-ка мне ученик, — пнул его дрянным сапогом уже другой начальник. — Насколько неприступна эта Академия?
Рыцарь спокойно позволил себя пинать, и вообще опять сел рядом с Ли, и так и продолжил сидеть, словно все происходящее его мало касалось.
— Академия стоит в высоких горах. — Спокойно начал рыцарь. Вверх ведет больше тысячи ступенек. Со всех сторон она окружена неприступными скалами. Ворота Академии прочны, и всегда запираются на ночь. Да и днем их отпирают лишь по праздникам, да ежели нагрянет вдруг император. Послушников принимают новых сбоку, где маленькая калитка. Впрочем, и калитку ту взять штурмом не так-то просто. Впрочем, для такой могучей армии, как ваша, небось это не составит труда.
— Уж не смеешься ли ты над нами? — Нахмурился начальник.
— Что вы? — Вид рыцаря выражал полнейшее смирение. — Как могу я ничтожный?
— Ничтожный, вот верное слово! — Старший еще раз напоследок пнул рыцаря и отправился дальше наводить порядок.
Я начала аккуратно пятиться назад, стремясь покинуть свое теплое местечко. Возле забора я неаккуратно зацепилась задней лапой, из-за чего позади меня упал цеп. Обмолачивать зерно придется еще не скоро, и скорее всего, вдова поставила его просто чтоб он не мешал ей в сарае, где теперь большую часть времени обретался Ли.
Я прижала уши и задала стрекача.
— Лиса! Смотрите, лиса! — Закричал какой-то глазастый солдат.
Я лишь побежала быстрее.
— Нам бы не помешала ее шкура. — Крикнул начальник, и это послужило солдатам приказом к погоне.
Впрочем, побежали не все. Многим было лень, или близость вожделенной еды оказалась желаннее, призрачной лисы.
— Здоровые лисы не подходят к людскому жилищу. — Спокойно заметил рыцарь. — Как бы она вам пол армии не заразила.
— Тебе-то какая забота? — Начальник зло плюнул возле рыцаря, на что тот лишь улыбнулся.
— Мне, никакой. — Рыцарь поскреб голову.
Я бежала, как никогда еще не бегала в этой жизни. Лапы мои мелькали подо мной, а сама я была уже готова начать молиться всем известным небожителям, хозяину подземного царства и даже лично знакомому демону. Вдобавок в меня полетели стрелы. Впрочем, пока серьезного вреда они мне не причиняли, поскольку никто не мог толком прицелиться, но летели они как попало, да и я скакала без какой-либо системы. Я добежала до ближайшей скалы и с упоением вклинилась между камней, грубой наваленных у подножья. Мои преследователи немного приотстали. Карабкаться за мной им было тяжело, и часть их просто отказалась от этой затеи. Впрочем, несколько преследователей стали, наоборот, слать стрелы, в надежде, что уж здесь то я не смогу петлять, и они смогут порадовать своего начальника моей пушистой шубкой. Хорошо, что расстояние между нами было весьма приличным, и они не видели лопатку у меня на голове. Иначе охотиться на меня они стали бы с куда большим упорством, ведь как известно если убьешь лису оборотня, спасешь души всего рода. Как настоящая лиса- оборотень, хочу заметить, что это полный бред. Никакого спасения через мое убийство вам не будет. Все эти размышления не мешали мне карабкаться по почти отвесным скалам, в надежде окончательно избавиться от любителей чужих шкур.
Я нырнула в какую-то пещеру, прошмыгнула там ужом и выскочила в небольшой лаз. Мои преследователи потеряли меня из вида и отстали. Я воспользовалась этой передышкой, чтобы отдышаться.
Я вернулась в Академию у утренней медитации. Лопатку я прикопала во внутреннем дворе Академии, боюсь, что в свете последних событий, у меня не будет времени ее искать.
На медитации я была занята совсем не поиском моего внутреннего я, я думала, не сбежать ли мне из Академии, спасая свою лисью шкуру. Конечно, Академия, неплохо укреплена, и взять ее штурмом, наверное, практически невозможно. Меж тем, армия эта не императорская. А значит, что Хуан Хэ опять разлилось и затопило соседние деревни. Это здесь, у нас в горах, весна только вступает в свои права. В долине реки же, уже вовсю сажают рис, а значит, что опять грядет голод. Впрочем, и восстание явно готовилось не быстро. И Хуан Хэ стало последней каплей в чаше народного терпения.
Лично мне было все равно кто сидит на троне. К нынешнему императору, а правил нынче Чжу Юнчжан, я не испытывала теплых чувств. По его приказу казнили дедушку. Так что я бы не стала плакать, если бы императора вдруг свергли. В конце концов, милость Небес вещь весьма не прочная, и у императоров быстро заканчивается. Но меня смущало желание нового претендента на императорский трон непременно захватить и сравнять с землей нашу Академию.
С одной стороны, я их понимала. Оставлять за спиной воинскую колыбель, полную хороших воинов опасно, а с другой. Мы здесь довольно изолированное живем. И как скоро получили бы весточку, что император нуждается в нашей помощи. Да и по зрелому размышлению, стали бы учителя прилагать усилия, чтобы поддержать нынешнего императора? Или понаблюдали бы за ходом битвы из-за крепких стен, а после уверили в своей вечной преданности победителя?
Я не знала ответов на эти вопросы, но всерьез думала, успею ли я убраться из зоны военных действий между медитацией и обедом.
Я не успела. Потому что не успели мы завершить медитацию, как в главные ворота постучали.
Учителя дружно игнорировали этот стук. Но стучавшим это было в общем-то все равно. Взревел рог, и зычный голос прокричал:
— Хуан Хэ разлилось. Это значит, что нынешний император более не угоден Небу. Народ голодает, мы задушены непосильными поборами! Чжу Юнчжан должен освободить трон. Наш господин Ма Лунь, по прозвищу «Непобедимый Дракон», приведет Царство к процветанию. Отворите ворота, принесите господину клятву верности и присоединитесь к освободительному походу. Правда на нашей стороне!
Учителя с удовольствием послушали эту проникновенную речь, а после на кричавшего вылилось ведро нечистот. Посланник, конечно, был сам виноват- стоял слишком близко. Можно сказать в прямой досягаемости от содержимого ведра.
Посланник, судя по звукам из-за ворот, утерся.
— Ну, тогда мы сравняем Академию с землей. — Крикнул он, перед тем, как убраться.
Мы спокойно продолжили свои занятия. Ну, как спокойно. Спокойствие и невозмутимость излучали только учителя. Ученики из внешнего круга волновались, а мы хоть и жили изолированно, но все же общались между собой. Второй круг вели себя поспокойнее, и все же тоже нет-нет, да ошибались, не так дышали, или даже позволяли себе пошевелиться в стойке.
Учителя не свирепствовали сегодня. Это было странно. Ошибок было много, даже у нас, а что уж говорить про детей внешнего круга.
Все было тихо, и как будто спокойно, лишь в воздухе разлилось напряжение.
Я ждала штурма, но его все не было. На обед была жидкая чечевичная похлебка и две лепешки. Немыслимое пиршество. К вечеру все тоже было тихо. Я беспокоилась. Где то у них там Роланд, и я сама не знаю почему, переживала за него. Вечером, уже после отбоя я нога за ногу дошла до схрона, где я прятала лопатку. И там сидела учитель Цинь.
— Сбежать собираешься? — Устало спросила она. — Понимаю. Никто не хочет умирать.
— Вы тоже хотите? — Помимо воли спросила ее я.
— Я славно пожила. — Ответила мне старушка. — Но тебя я не могу винить. Ты здесь случайно, и видно, что не собираешься делать карьеру воина.
— Почему это! — С обидой в голове воскликнула я. — Может, это мечта всей моей жизни!
— Я вижу, что тренироваться для тебя привычно. — Ответила учитель. — Видно, что ты жила этим с детства, твои члены гибки, этого не было бы, начни ты заниматься поздно. Стопы твои огромны, что ужасно для девушки. Но при этом видно, что ты из благородной семьи. Речь, манеры. Не удивлюсь, если ты знатного рода. Ты здесь прячешься от опалы? Твои родные возможно казнены. Я не могу винить тебя. Но хочу знать, не хочешь ли ты переметнуться на их сторону и открыть им ворота например?!
— Меня зовут А Лия. — Ответила я. — И я внучка Хоу Шэньлуна.
— Школа «Темного Дракона». — Задумчиво пробормотала учитель. — Наслышана.
— У меня нет причин любить императора, да продлят его дни Небо. — Ответила я. — Но да, я хочу жить.
— Как так вышло, что у внучки Хоу такие уродливые ступни? — Словно не слыша меня спросила учитель.
— Когда мне пришло время первого бинтования, — начала я, — к деду на улице подошел странствующий даос. Он сказал, что его внучка отмечена Гуаньинь, и, если он хочет, чтобы я была счастлива, ему нельзя бинтовать мне ног, и необходимо взять меня в обучение.
— Какой бред. — Воскликнула учитель. — Девку и в школу боевых искусств.
— Кто бы говорил! — Буркнула я.
— И он послушался? — Удивилась учитель. — Даосы, конечно, святые люди, видят бесов и лисиц, но все же, и среди них полно шарлатанов.
— Дедушка скептически воспринял эту идею. У него хватало учеников, и сыновей, да и невестки успели порадовать его тремя внуками. Ему было из кого выбрать. Но моя мать узнала в этом даосе самого великого Фэня, и принялась причитать. Вслед за ней подняли вой и остальные три жены отца. Дедушке пришлось скрепя сердце послушать даоса. Ибо нет хуже, чем голосящие женщины в доме. Никакого покоя не стало, лишь плач и причитания.
— И как тебе с такими ногами живется? — Жадно спросила учитель. К слову, ее ступни были, как положено, перебинтованы. Несмотря на красивую утиную походку, старушка легко стояла в нужных стойках, прыгала в шпагате и могла отвесить мощного пинка.
— Хорошо. — Ответила я. — Я же не знаю, каково это жить с красивыми ногами.
— Это… — заметила старушка, — больно? Пожалуй, это-то самое слово. Они гниют, их приходится часто мыть и мазать мазями. К перемене погоды они ноют. Зато и шпагат мне дался легко. Что такое шпагат, когда ты ежедневно терпишь это…
Я мудро промолчала. Моим сестрам бинтовали ноги, и они плакали ночами и днем, когда надо было ходить на искалеченных пальцах. Но зато они ушли первыми женами к чиновникам, и лишь меня с трудом родителям удалось сбыть с рук.
— «Девочка не красива, к тому же на что еще она может рассчитывать с такими ногами?»- Ответила маме сваха, осмотрев меня со всех сторон. — «А цвет ее волос?! Не было ли у вас демонов в роду?»
— «Как ты смеешь?»- Ответила моя мать. И сваху заменили. Но и вторая и даже третья сваха не могли мне ничего предложить. Потенциальных женихов отпугивали мои ноги и мои рыжие волосы, в чем они видели примесь нечистой крови.
Самое интересное, что моя бабка, и моя мать были лисами. У бабки было аж пять хвостов, и она немало пожила и повидала, у них были очаровательные маленькие ноги и длинные черные волосы. И они-то точно были чистокровными демонами.
Бабушка бросила нас, когда казнили дедушку, но мама говорила, что она жива. Просто начала новую жизнь, снова став молодой и красивой.
— Так, значит, ты не решила сбежать, бросив нас на произвол судьбы. — Вернулась к насущной теме Цинь.
— Там у них остался ваш ученик. — Мрачно ответила я. — Вчера я смогла унести свои ноги, а он остался.
— И ты хочешь убедиться, что он не сдал тайн Академии? — Уточнила учитель. — Ты убьешь его? Загрызешь?
— Я?! — Я замолчала, — Кажется, я переживаю о нем?
— Зачем? — Удивилась учитель. — Чем ты поможешь ему там, внизу? Я бы могла тебя понять, кинься ты спасать свою шкуру. Но идти туда за ним? Он же неудачник.
— И, тем не менее, вы взяли его в личные ученики?! — Уточнила я.
— Люблю бесполезный материал. — Ответила старушка.
— Он не бесполезный. — Воскликнула я. — Да, нам не всегда понятна его мораль или действия, но ведь он иноземец. Тоже воин.
— Он не воин. — Махнула рукой учитель. — И не учился никогда на воина. Здоров как бык, это да. Видно, что долго выполнял тупой монотонный труд. Очень силен. Но он не воин. Не думаю, что там воинов учат сильно по-другому. Мышцы все равно должны быть разработаны, привычки. Он тебя обманывал, ну и нас тоже пытался.
— Если он самозванец, зачем же вы взялись его учить? — Удивилась я.
— Ничто не происходит просто так. Он дошел, выдержал испытание и был принят. Таковы традиции, их придумал Великий Учитель еще на заре времен, кто мы такие, чтобы что-то менять. Может быть, именно его не хватает Колесу Сансары, чтобы сделать полный круг.
Я пожала плечами.
— Так вам все равно, если ваш ученик примет ужасную смерть там?
— У меня было много учеников. — Пожала плечами старушка. — Кто-то уже умер, кто-то умрет завтра. Смерть- это лишь новое перерождение. Возможность осознать и на новом круге стать лучше.
— А я с вашего позволения, пожалуй, сбегаю, проверю, как он там. — Ну и заодно послушаю, что они делать собираются. — Дерзко ответила я, залезая с головой в кусты, где вчера закопала лопатку.
— Я тебе и так расскажу, чем они занимаются. — Ответила мне учитель. — Сегодня их старший навел подобие порядка. Они съели все, что было в деревне. И выпили. Им закономерно не хватило. Кормить такую армию- недешевое удовольствие. Так что сейчас они сидят злые. Большая часть легли спать с пустыми желудками. Твой друг скорее всего жив, если не делал совсем уж глупостей. Его держат живым на всякий случай. Убить можно и потом. Но держат со вчерашнего дня голодным. Зачем на него переводить еду, которая нужна самим. Завтра утром они пойдут на штурм. Иначе от голода у них случится свое восстание, или солдаты начнут дезертировать. Так что завтра утром мы ждем армию под стенами. Впрочем, утром, это вряд ли. Скорее ближе к обеду.
— Так я пойду? — Опять спросила я.
— Иди. — Старушка отвернулась. — Можешь даже не возвращаться. Скорее всего, тебе за это ничего не будет.
— А что мне может быть за это? — Удивилась я. — Наше пребывание здесь сугубо добровольное.
— Ну, да. — Учитель улыбнулась. — Вы все мечтаете о свитке, полном иероглифами, что обучались здесь. А еще лучше о татуировке. Но лишь единицы получают ее. Многие привыкают к сытой обеспеченной жизни и остаются здесь навсегда.
— Как сделали вы?! — Снова дерзко спросила я.
— Да. — Кивнула учитель. — Я с детства здесь, и не знала иной жизни.
— Но ноги-то перебинтованы. — Указала я на нестыковку. — Их бинтуют только девочкам из благородных семей. Крестьянкам не бинтуют их. И монахи тоже не стали бы этим заниматься.
— Ты права. — Ответила старушка. — Но тебе уже пора идти, если ты хочешь успеть вернуться. Занятия завтра начнутся как обычно.
Я поклонилась и оставила одежду под тем же кустом, где до этого схоронила лопатку. Сегодня уже не было полнолуния. Луна постепенно стала сдавать свои позиции, но все еще была хорошо видна. Я оставила ее за своим левым плечом и приступила к поклонам. Миг и мир перевернулся, увеличился и наполнился запахами и звуками.
Учитель с любопытством наблюдала за мной.
— Скажи, а тебе после видения мира лисой хочется ли становиться вновь слабым человеком? — Спросила она. — И не мешает ли тебе второй хвост?
— Тяф. — Ответила я. И если бы она могла понимать лисью речь, то услышала бы «да». Быть человеком гораздо интереснее. Хотя миг, когда твои зубы смыкаются на нежной курячьей шейке, и ее еще теплая кровь течет по горлу ни с чем не сравнимы. Она трепыхается в твоей пасти и постепенно затихает. После остывает. Есть ее надо пока она еще теплая, так вкуснее. Человеком не познать этой радости. Хотя, однажды я голодала почти неделю, и когда потом мне досталась чашка риса, я испытала почти тоже самое. Хотя и не так остро.
Когда-нибудь при виде курицы я научусь держать себя в руках. Но пока это сильнее меня. А хвост? У всех свои недостатки. Жила же моя бабка как-то аж с пятью.
***
Армия была огромна. Я спустилась с гор, и это заняло у меня немало времени. Костры раскинулись далеко за пределы деревни, которая занимала лишь крошечный пятачок пространства среди людского моря. С огромным трудом я пробралась в деревню. Сейчас мой поход напоминал мне совершенное безумство. Вчера мне повезло уйти от погони, но сегодня везде стояли посты, горели костры, и воины были вооружены. Конечно, вооружены они
были как попало, кто цепами, и видно, что совсем недавно эти цепы молотили зерно, кто копьями. Лишь у воинов более высокого ранга были мечи плохой стали. Но зато людей было много. На окраине были оборудованы площадки для тренировок молодежи, и там уже висели грубо сделанные чучела для отработки ударов. Жители деревни сидели в спешно выкопанной яме. Которая хоть и располагалась не в самом центре, но все же тщательно охранялась.
Из разговоров солдат я узнала, что днем они знатно повеселились, заставив рыцаря и пару деревенских мужиков самим себе копать могилы. Правда, потом оказалось, что это не могила, а типа тюрьмы. Глубокая яма, с осыпающимися стенками, выбраться откуда без посторонней помощи невозможно. Там сейчас сидели рыцарь, Ли и три мужика в самом расцвете сил, что, однако, отказались примкнуть к армии освобождения. У мужиков были веские основания отказываться идти в армию: у одного не было руки ниже локтя, другой был хромым и косым, а третий просто местный дурачок. Но это показалось армейским слабыми отговорками и нынче они все сидели и ждали казни. Казнь была назначена на неопределенное время. А именно на захват Академии и «когда ее сравняют с землей».
Солдаты даже сейчас развлекались за счет пленных: они мочились в яму и предлагали попить, иногда скидывали в яму яблоко и наблюдали за потасовкой. Насколько я поняла из разговоров, рыцарь не принимал участия во всеобщей забаве, он сидел, уставившись в стену ямы и медитировал. Ли же бранился, и бранился так, что его ругань воспринималась солдатами новыми раскатами смеха, и даже я, не рискнувшая близко пробраться к яме, все слышала. Я убедилась, что с пленными все в относительном порядке и начала отступать.
Отступать я решила к реке чтоб не повторяться. Там оставалось бы немного проплыть, а потом подняться по горе к Академии. План был неплох, и даже начало его осуществления не подкачало.
Я пробралась к камышам, и тут в деревне брехнула собака. У меня с собаками никогда не складывались отношения. Вроде бы мы и родственники, но собаки не любят лис. Это на каком-то древнем уровне у них. А сегодня, ну брехнула и брехнула. Я прижала уши и припала на лапы, готовая дать стрекача. Впрочем, дали собаке, и судя по звукам по лбу. А потом явно решили пустить шавку на рагу. Как она кричала. Мне ее даже жалко стало на миг, но потом представив, что на ее месте могла бы быть и я, я вновь продолжила свое движение. К реке я спустилась без проблем. Под звуковое сопровождение заживо зарезаемой собаки, но зато под такие крики можно было спокойно шуметь. Я прыгнула в воду и забилась.
Эти крестьяне, чтоб им хорошо жилось после ухода армии, не убрали сети. В которые я по собственной глупости и угодила. Угодила на мелководье, поскольку сети в основном были вытащены на сушу, и лишь часть их осталась в воде. Но тем было обиднее тонуть в нескольких чи от берега.
Я попробовала скинуть лопатку с головы и превратиться в человека. Идея тоже не сказать, чтоб хорошая, но человеком у меня было бы больше шансов выплыть. Но, как назло, лопатка держалась как прибитая, и я лишь молча барахталась, все глубже увязая в сетях.
Мной овладела паника. Я начала задыхаться и уже собралась завизжать, когда лапы нащупали дно. Я встала. Честно говоря, я почувствовала себя дурой. Мокрой, облепленной сетями глупой лисой. С трудом я выпуталась из веревочного плена. Времени мне потребовалось немало. Местами пришлось выгрызаться, потому что распутаться было нереально. Проклятая лопатка все время норовила сползти и приходилось поправлять ее лапами. Подозреваю, шум я производила преизрядный, но мне очень помогла собака. Закончила выпутываться я одновременно с ее кончиной. Кому-то достанется жареная собачатина на ужин, ну а кто-то удовлетворится зрелищем ее длительной и мучительной смерти. Я выбралась на берег и отряхнулась.
Бежала я быстро, впрочем, мне удалось легко миновать все посты, и вскоре я уже уверенно поднималась в гору.
— Все же вернулась. — Резюмировала учитель Цинь, что так и не покинула своего насиженного места.
Сейчас лопатка легко скинулась с головы, я вновь прикопала ее там же.
— Признаться не ожидала.
— Почему? — Хрипловато спросила я. — Пока что здесь самое безопасное место.
— Ерунда. — Махнула рукой учитель, и принялась скручивать трубочку с сухими листьями. После чиркнула двумя камнями и с наслаждением вдохнула получившийся дым.
— Что это? — Удивленно спросила я.
— Сушеная конопля. — Ответила старушка, вдыхая дым.
— А вы уверены, что это безопасно? — Уточнила я, на всякий случай отступая подальше.
— Любое вмешательство не безопасно. — Ответила Цинь. — Даже когда ты кладешь в желудок пищу откуда ты можешь знать станет ли это пользой для тебя или нет.
— Ну, с вами-то да. — Кивнула я.
— Зато тебе помогли мои методы. — Отмахнулась старушка. — Сейчас ты ближе к воинам, чем была ранее.
— Но ведь я могла умереть. — Вздохнула я.
— Мы все можем умереть. — Отмахнулась учитель. — В любой момент. Не стоит этого бояться. Мы рождаемся и умираем, переходя на новый виток в колесе сансары. Кто-то выше, кто-то ниже. Все в наших руках и наших силах. Целью является вырваться, и достичь нирваны. Когда-нибудь у нас получится.
Учитель еще раз смачно затянулась.
— Вы уверены, что сейчас то самое время, когда стоит терять концентрацию? — Осторожно спросила ее я.
— Сегодня утром у них ничего не получится. — Легко отмахнулась она. — Если они не придумают что-то хитрое, то не получится вообще.
— У них ваш ученик. — Уведомила ее я.
— Он им не поможет. — Отмахнулась Цинь. — Нет в нем коварства. Все что он сможет предложить они и сами смогут додуматься. Попереть на нас штурмом и завалить ворота телами. Для этого не надо мозгов.
— А вы что бы сделали? — Спросила ее я.
— Я? — Учитель задумалась. — Обошла бы Академию широким кругом и напала на Императора пока он не готов. Здесь они рискуют завязнуть боями и потерять много людей. Да, рано или поздно они возьмут нас количеством, но к тому времени птичка уже долетит до столицы.
Учитель рассмеялась.
— Но на твоем месте я бы не сильно рассчитывала выжить. — Ученики умрут первыми. Да и Император не пошлет нам на помощь. Никто не придет. Мы либо сами победим, либо умрем.
— Вы не против умереть. — Отмахнулась я. — Колесо сансары все дела.
Учитель лишь опять вдохнула дым и засмеялась. Я махнула на нее рукой, и не став кланяться, побежала на утреннюю медитацию.
Медитировалось плохо, все ученики были возбуждены. Конечно, никто не шептался, все сидели как положено, с ровными спинами и с полуприкрытыми глазами. Но в самом воздухе витало напряжение, отчего учитель, медитирующий сегодня с нами, тоже хмурился.
***
Напали на Академию без шума и пафоса. Огромная армия вползла по ступеням. Они тяжело дышали и бряцали оружием. К тому времени мы закончили медитацию, но остались без обеда. Что тоже не добавило нам хорошего настроения. Нам раздали оружие: луки и стрелы, ведра с кипятком и смолой. Когда вражеская армия подошла в зону поражения нам тоже разрешили воевать. Мы стреляли, а учитель ехидно комментировал наши промахи.
Впрочем, у меня стрелять вышло вполне неплохо. Стрелы ложились ровно и поражали плохо защищенных людей. Это было даже скучно.
Впрочем, в нас тоже стреляли, и один очень умный солдат даже додумался метнуть в нас копье. Копье, ожидаемо не долетело, а вот он умер почти сразу.
Нападающие потеряли уже очень много людей. Но их было много, и они могли себе это позволить.
Возможно, они хотели завалить стену телами и перебраться по ним. Но стена было очень высока, и начиналась практически от самых ступенек, а значит тела волей- неволей сползали вниз.
Наконец рог протрубил отступление. Спускались по лестнице они гораздо живее, чем поднимались. Тела погибших остались лежать под стенами Академии.
— Очень плохо. — Покачал головой учитель Мао. — Так и до болезней недалеко.
Впрочем, он не отправил нас убирать тела. И в воздухе повис тяжелый запах крови. Да и тучи мух не добавили картине красоты.
Обед нам дали на ужин. Когда мы перевязали друг другу раны и царапины. Из наших пока никто не умер, но мы не сомневались, что армия еще вернется.
А после ужина ко мне подошел Сунь.
— Ты куда-то ходишь ночью. — Сказал он. — Вниз да?!
Я молчала, предоставив ему право говорить.
— Ты на чьей стороне? — Прямо спросил он.
— Там внизу Лон. — Ответила я. — Тот парень, с которым мы вместе поступили. Он сидит в яме. В очень глубокой яме. Его заставили эту яму копать.
Сунь кивнул.
— Я хочу знать, что он еще жив. — Неловко закончила я.
— Иди. — Отступил Сунь.
— Спасибо. — Ответила я и в самом деле пошла.
— Надеюсь, он жив.
Я молча кивнула. Я тоже надеялась.
На самом деле в моем хождении туда не было никакого смысла. Я не видела возможности помочь Роланду. Моих слабых лисьих сил не хватит, чтобы бросить ему вниз доску или веревку. Да и вряд ли охранники позволят это сделать. Даже просто прокрасться к его тюрьме незамеченной я не смогу. Так зачем же я продолжаю туда ходить? Обе попытки едва не стоили мне жизни. К тому же я уже не спала две ночи, и это определенным образом стало сказываться на моем самочувствии.
Проснулась я ночью, как от толчка. Я помнила, как Сунь пропустил меня, потом я помню учителя Цинь, что тенью мелькнула рядом со мной, потом темнота. И теперь я лежала на циновке, где обычно спала, во внутреннем круге Академии. Рядом никого не было, но я слышала шум. Я подхватилась. Рядом со мной лежал меч, и лук со стрелами. Я схватила их и побежала на шум. Хотя я проспала всего несколько часов, я прилично отдохнула. Спасибо учителю. Хотя я все равно, наверное, предпочла бы знать, что с рыцарем все хорошо, а также знать, что повстанцы готовились к ночному штурму. Бой шел во внешнем круге. Им удалось разбить парадные ворота, и теперь часть повстанцев проникли во внутренний круг. Пройти дальше им мешали еще один ворота, ведущие во второй круг, которые тоже были очень прочны.
Я не стала геройствовать и пристроилась за выступом скалы, откуда было очень удобно стрелять. Не смотря на падение ворот, прорваться всем во внутренний периметр было невозможно. Армия была все еще огромной, а внутренняя площадка Академии хоть и вмещающей всех послушников на утренней медитации и занятиях, но все же не достаточной для встречи армии и кучки учеников. Стрелять было удобно, враги были как на ладони, в то же время я была им плохо видимой. Впрочем, стрелы быстро закончились, и мне пришлось спуститься во второй круг. Там было множество вражеских стрел, которые не долетели до целей. Собрать их тоже не составило труда. Так я сделала несколько заходов. Но процесс был бесконечным. На место убитых и раненых вставали все новые и новые солдаты. Да, они пока не могли взять штурмом вторые ворота, потому что нам пока удавалось сдерживать их натиск, но первые ворота мы похоже, потеряли.
— Как они умудрились выбить ворота? — Спросила я в секундную заминку Суня, что неожиданно оказался рядом.
— Мы были беспечны. — Пожал плечами тот. — Думали им ворота не по зубам, но их лазутчики смогли преодолеть стену, убили наших караульных и просто открыли ворота изнутри.
Я неодобрительно покачала головой. Воистину, мы что, думали, что неуязвимы.
— Много еще наших живы? — Опять спросила я его.
— Не знаю. — Вздохнул Сунь. — Ученики первого круга почти все мертвы. Но я видел учителя Мао и Цинь. Думаю, они точно живы.
Я вздохнула, не удивлюсь, если они как раз единственные и выживут тут.
Моя маленькая передышка закончилась, и я вновь начала стрелять. Стрел было более чем достаточно, солдаты тоже не жалели стрел, и они тучами возвращались к нам, во второй круг. Очень быстро рассвело, и моя позиция стала не такой выгодной. Впрочем, мне все равно было лучше, чем тем, кто сражался внизу. Я видела, что наших сильно теснят. Мы уже давно потеряли внешний круг, и сейчас бой шел за право прорваться ко вторым воротам. Впрочем, здесь наша ситуация выглядела пока неплохо. Особенность Академии была в том, что стояла высоко в горах. Сама местность здорово помогала нам. Высокие скалы, множество ступенек и крепкие стены с воротами сильно помогали нам и мешали солдатам.
Я сделала еще пару вылазок за стрелами. Мне ужасно везло, впрочем, сейчас я отсиживалась за спинами своих товарищей, и можно ли назвать везением подобную трусость. Впрочем, я считала от этих моих действий гораздо больше пользы, чем, если бы я вышла во второй круг Академии с мечом в руках. Да, возможно, я бы смогла долго продержаться, возможно, гораздо дольше, нежели эти бедные мальчики, чьи тела остались на каменных площадках.
Постепенно наступило время обеда, но никто и не думал прервать битву и подкрепиться. Учителя казались неуязвимыми, до того момента, когда зацепили учителя Хальвана. Этот огромный беловолосый варвар сражался в самом центре, он без устали орудовал огромным топором, и тем глупее выглядело его падение, когда какому-то солдату удалось воткнуть в него свое плохонькое копье. Впрочем, варвара воспитанники Академии прикрыли щитами и затащили во двор внутреннего круга. Копье, естественно солдат вытащил, но нога учителя выглядела ужасно. Учитель Цинь наскоро перевязала его и дала проглотить пару пилюль.
Варвара устроили во внутреннем круге и дали ему в руки лук со стрелами и меч. Но всем было ясно, что спасти его может только чудо. Впрочем, как и нас всех.
Солдат было ужасно много. Правда каждый ученик Академии стоил десятка солдат, а учитель, пожалуй, и сотни. Но армия была готова идти на эти потери, их людские ресурсы поистине впечатляли. На смену умершим солдатам поднимались все новые и новые. Плохо обученные, но полные сил. В то время, как мы уже здорово устали.
Ближе к вечеру их главнокомандующий скомандовал отступление. Их потери удручали. Внешний круг был завален телами, тела также громоздились на лестницах, и лежали вплоть до подножия гор. Никто их не убирал. Некоторые были еще живы, они ужасающе стонали и шевелились.
Наши потери тоже удручали. Хальван умер ночью, и уже в бреду жалел, что не сделал это в бою. Мальчики и девочки из внешнего круга тоже умерли, за исключением трех везунчиков, что сейчас помогали нашим раненым: носили воду из внутреннего источника, кипятили немудреные повязки и помогали обрабатывать немногочисленные раны.
Никто не терял бдительности, мы ждали от повстанцев подвоха. Никто не думал, что они, потеряв столько человек решат отступить. Это вчера мы потеряли бдительность. Мы расслабились и не ждали от вчерашних крестьян военной хитрости и диверсий. А сегодня мы уже были во всеоружии.
Сегодня некому было приготовить нам ужин, поэтому каждому досталось по несколько пресных лепешек и паре глотков пресной воды. Воду не было необходимости экономить, во внутреннем дворе Академии был свой источник, и мы могли долго продержаться при осаде. Но я подозревала, что у повстанцев есть какой-то план.
Вряд ли их планом было застрять, осаждая ненужную Академию до первого снега.
— Что ты собираешься делать? — Учитель Цинь опять сидела с самокруткой и вдыхала сладковатый дым. Выглядела она порядком уставшей.
— Не знаю. — Честно призналась я. — Сейчас пробраться в деревню будет и проще и сложнее.
— Я бы попросила себя сходить. — Произнесла Цинь. — Я не могу приказать. Ты и не мой ученик, да и это как-то не этично что ли. Все же у тебя много шансов не вернуться.
— Да ну. — Беспечно отмахнулась я. — Два раза же получилось.
— Надо узнать планы командования. — Снова приложилась к сигаретке учитель. — Значит не под забором посидеть и послушать солдат, а подобраться совсем близко. А там уже совсем другой уровень безопасности.
— Я справлюсь. — Легко кивнула я. — А не справлюсь, так какая беда.
— Сейчас нам больше не на кого рассчитывать. — Серьезно ответила учитель. — Никто из нас не сможет близко подобраться.
Я сложила одежду под тот же куст и приступила к поклонам. Учитель мне не мешала, покуривая и думая о чем-то своем. Сегодня пришлось отбить множество поклонов. Я уже устала, а лопатка два раза падала с головы. Но учитель молчала, и я продолжала пытаться. Наконец мир перевернулся и замер. Я подпрыгнула и тявкнула.
Спуск вниз дался легко, но к самой деревне пробраться оказалось сложно. Несмотря на то, что солдат погибло немало, охрана деревни стала только лучше. Никто уже не шутил, не пел песен и не пил вина. Палатку самого главного повстанца окружали аж несколько кордонов. Везде горели костры, а солдаты, хоть и уставшие, но верно несли караулы. Я затаилась с задней стороны палатки, которая была выполнена из отличной кожи, но все же вполне неплохо пропускала звуки. Юй Лун ругался. Он был ужасно недоволен, что до сих пор не смогли захватить Академию, где всего семерка опытных бойцов, а остальные никчемные ученики. В то время, как у него огромная армия воинов, которая теперь уже не такая уж и огромная.
Его собеседник слабо оправдывался, что Академия неплохо укреплена, что подъем в тысячу ступенек непростое испытание для воина.
— Да, тут ученики бегают по утрам по этим ступенькам! — Вскричал Юй Лун. — Просто бегают. С ведрами с водой.
— На то они и ученики. — Философски ответил его собеседник. — В монастырях испокон веков любили над учениками по всякому издеваться. Тупая монотонная работа, бесконечные задания, тяжелые физические упражнения. Я всегда говорил, что мы плохо тренируем наших солдат.
— Довольно пустых слов. — Рыкнул претендент на императорский халат. — Что нам делать. Мы не может развернуться и просто уйти.
— Не можем согласился собеседник. Для репутации будет сильно плохо.
— К демону репутацию! — Рыкнул Юй Лун.
— Нельзя. — Вздохнул его собеседник. — Репутация сейчас для Вас самое главное. Монастырь надо захватить любой ценой.
— Может, предложить им сдаться? — Задумчиво предположил повстанец. — Ну, сколько они еще могут упорствовать?
— Да еще пару лет. — Отмахнулся его военачальник. — Еда у них есть, вода, судя по всему, тоже. Сиди себе в Академии. Можно и дальше обучать учеников. Нет. Надо завтра провести победоносный бой и убить всех.
— Как?!
— Желательно покровавее. — Охотно подсказал военачальник. — Чтоб надолго людям запомнилось.
— Может лучше пару деревенских казним. — Предложил Юй Лун. — И солдатам развлечение, и рты лишние не кормить.
— Лучше пойдем ученика из Академии попытаем. А там и казнить можно покровавее. А тело к Академии подкинуть.
— Зачем? — Удивился будущий император.
— Ну, акт устрашения, и все такое.
— Глупости. Будь он дорог, за ним бы уже пришли.
— Куда? Сюда? Сюда и мышь не проскочит. Это мы ходим к ним, как к себе домой, а у нас с дисциплиной все в порядке.
— Ну, на самом деле над дисциплиной нам еще работать и работать. — Признался Юй Лун. — Но сейчас уже и в самом деле лучше. Мы повесили каждого двадцатого, но остальному сброду вроде бы удалось вбить в головы, зачем они здесь собрались. Тренируются правда они из рук вон плохо, жрут как не в себя, и подворовывают. Не о таком воинстве я мечтал.
— Признаюсь честно, у императора Чжу Юньчжана те же проблемы. — Отмахнулся советник. — Во все времена были проблемы с дисциплиной в армии. Немало трактатов написано было, как правильно воспитывать воинский дух.
— И как же? — Заинтересованно спросил Ма Лунь.
— Пытки, казни, шантаж. Побои еще помогают. И иногда награды отличившихся. Чтобы знали к чему можно стремиться. — Заметил советник. — Все, как при воспитании детей. Ты им родней отца, а они тебе как дети.
— Не припоминаю, чтоб мой отец детей казнил. — Задумался Ма Лунь.
— Плохой отец значит. Ну, что, приказать, чтоб белобрысого из ямы достали?
— Сами туда сходим. Незачем тут палатку пачкать.
Мне стоило огромного труда незамеченной проскочить за ними.
Из ямы достали всех. Роланд был заметно осунувшимся и явно уставшим. Ли держался молодцом, пока его вытаскивали, он ни разу не повторился в бранных словах, заворачивал так, что я поневоле заслушалась. Вот уж не
ожидала в нем таких талантов. Ему бы трактаты писать, или устроиться секретарем какому чиновнику. Крестьяне были молчаливыми и сильно напуганными.
— Сейчас мы будем вас пытать! — Радостно заметил Ма Лунь. — А знаете почему?
Все молчали.
— Потому что вы преступники и заслуживаете самой суровой казни. Но мы милостивы и готовы сохранить ваши жизни, если вы расскажете слабые места Академии.
Крестьяне озадаченно переглянулись. Рыцарь молчал, а Ли расхохотался.
— Но, господин, — один крестьянин принялся кланяться, — откуда бы нам значить их слабые места, коли мы ни разу там не были.
— Вы давно здесь живете. — Ответил вместо своего господина военачальник. — Слушали сказки и предания, общались с монахами и их учениками. Ученики небось сюда постоянно бегали от строгих наставников отдохнуть. Кто-то что-то болтал.
— По одному будем пытать. — Заметил Ма Лунь. — начнем с тебя. — Палец будущего императора ткнул в говорливого крестьянина.
— Какую пытку предпочитает господин? — Услужливо обратился солдат, которому было приказано проводить экзекуцию.
Ма Лунь принялся перечислять все, чему он хотел бы подвергнуть несчастного.
Я разочарованно слушала. Фантазия у него была убогая. Резать, колоть, жечь. Вот помнится, дедушка у меня помимо трактата о том, как правильно тянуть мышцы чтобы гибкость ребенка оставалась с человеком на долгие годы, немного отвлекся и написал трактат по пыткам. Чему немало поспособствовали его тренировки на нас. Например, иголки воткнутые в определенные точки на теле не давали крови и увечий, но давали ужасные боли, и порой от одного укола отнимались конечности. Помню, один раз я ждала почти сутки чтобы рука вновь обрела подвижность, а уж сколько слез я тогда пролила, сколько обещаний принесла.
Или, например, пытка водой. Когда дедушка за какой-то проступок велел зафиксировать своего ученика, запрокинул ему голову а сверху приладил худой кувшин. Это мерное капанье воды на его лоб. Казалось бы, ничего особенного, но когда его отвязали, он был седым и безумным. На его лбу была вмятинка, что оставила столь безобидная с виду вода. К ученику так и не вернулся разум, не смотря на курс иглоукалывания и прижиганий. Одной только этой пытке дедушка посвятил шесть свитков.
Или когда поставщик зерна попался на некачественной поставке. Так его связали и кормили недоваренным рисом и обильно поили водой. Рис пророс в его желудке и смерть несчастного была поистине ужасна.
Меж тем, бедного крестьянина начали колоть ножами. Ранения наносили глубоко и весьма густо по телу. Его крики заполнили пространство. К сожалению, я была возможности заткнуть уши, ибо его мучения были ужасны. И, главное, даже если его мучения прекратить, он уже не сможет жить.
Я приоткрыла глаз. Ма Лунь искренне наслаждался процессом. По моему скромному мнению, ему был совершенно неважен результат. Рыцарь отворачивал голову, пока ему еще позволяли это сделать, остальные крестьяне втянули головы в плечи и старались сделаться незаметными. Ли же с интересом наблюдал за происходящем.
— Ой, он умер. — Воскликнул бывший ученик. — Какая жалость, да?!
Он захохотал, запрокидывая голову, показывая желтые зубы, передних из которых уже не было. А ведь еще совсем недавно он мог похвастаться красивыми зубами и веселой улыбкой.
— Он сошел с ума? — Удивленно спросил Ма Лунь. — Но как он тогда нам откроет секреты Академии?
— У нас еще есть один ученик. — Ответил его подчиненный, — и он пока в своем уме. Ведь так?
Он пнул рыцаря, тот поморщился но не посчитал нужным отвечать.
— Ах так? — Воскликнул уязвленный военачальник. — А если в тебя воткнуть пару острых предметов. Тогда ты как запоешь?
— Я, конечно, буду кричать. — Наконец заговорил рыцарь. Плоть слаба, и я, увы, не горой древних легенд. Но, увы, я не смогу при всем моем горячем желании поведать секретов Академии. Я их просто не знаю.
— Ничего, возможно, мы сможем помочь твоей непрочной памяти. — Захихикал Ма Лунь. — Иногда люди такое вспоминали, что мне бы и в голову не смогло прийти.
— Он Вам ничего не расскажет. — Неожиданно заговорил Ли. — А вот я расскажу.
От неожиданности рыцаря отпустили. Впрочем, он не стал совершать глупых поступков и просто сел на землю там, где стоял.
— У меня нет причин беречь тайны Академии. — Продолжил Ли. — Я служил учителю верой и правдой долгие годы, но он предал меня, и сейчас я думаю, будет справедливо, если я открою пару их тайн вам.
— Они ведь все равно всех убьют! — Пробормотал рыцарь.
— Убьют. — Кивнул Ли. — Более того, я теперь точно попаду в ад и пару тысячелетий буду мучиться у Янь Ло Вана, пока мою душу не отпустят на новый виток перерождения. Да и там я вряд ли смогу родиться удачнее, чем собака. Но я все равно готов показать вам, где слабая кладка в стене. Это случилось, когда я только попал сюда ребенком, и сейчас уже вряд ли кто-то помнит. Но в стене есть слабое место, где раствор я клал кое как, и никто меня не проконтролировал.
— Говори! — Кивнул ему Ма Лунь. — Где эта кладка?
Ли опять безумно захохотал, но все молча ждали, пока этот приступ смеха завершится.
— Я пойду с вами. — Наконец сказал Ли. — Вы без меня не найдете, а потом скажете, что я плохо объяснял. Я годами терпел боль, и не хочу новой. Обещайте, что после того, как захватите Академию, вы подарите мне легкую смерть.
— Еще чего! — Воскликнул претендент на императорские тапочки. — Обещания еще всяким проходимцам раздавать.
— А с чего бы мне тогда вам помогать? — Удивился Ли. — Так вы меня сейчас будете пытать. Но пытаете вы плохо. Вон он меньше чем через кэ умер. Я уже здорово подорвал свое здоровье и не смогу долго вас радовать. Так что да, я хочу гарантий.
— Мы дадим их тебе после того, как убедимся, что кладка и в самом деле может быть разрушена.
— Пойдет. — Махнул рукой Ли. — Тогда пошли.
— Не так быстро. — Махнул рукой Ма Лунь. — А где гарантия, что ты не заведешь нас в ловушку.
— В какую? — Опять рассмеялся Ли. — Будь у них ловушка, они бы уже давно вас в нее завели.
— В твоих словах есть зерно истины. — Согласился военачальник. — Но и ложь отчетливо пахнет.
— Учителя давно не воевали. — Ли стал серьезным и это было непривычно. — Они всю жизнь учили, как надо убивать, но не вести военные действия. Их сердца размякли, и они думают, что стены Академии неприступны. Вернее, думали так. Сейчас я более чем уверен, они испуганы и потеряны. Они бы отправили на разведку какого-нибудь ученика, кого не жалко, но думаю, младших учеников вы уже вырезали, а старшие сами не дураки. Вы тут хорошо крепились. Так чего же вы боитесь. Собирайте свою армию, стройтесь и идите за мной. Идти будет нелегко, но ваш штурм по парадной лестнице тоже не был легким.
Претендент на императорские чулки задумался. Потом нехотя кивнул.
Тут же была развернута бурная деятельность. Солдаты строились, оружие проверялось. Отовсюду зазвучали гортанные крики и отрывистые команды.
— Этих, куда? — Спросил солдат, кивая на оставшихся крестьян и рыцаря.
— Убить? — Спросил Ма Лунь.
— Ни в коем случае. — Ответил Ли. — Крестьян, конечно можно и убить, но лучше обратно в яму. Вдруг вам еще понадобятся. Убить-то всегда успеете.
— Твои советы не лишены логики. — Кивнул повстанец. — Тем обиднее осознавать, что у тебя столь черное сердце.
— Ничего. — Ли кивнул, я со своим сердцем договорюсь. Когда мне придет время, а судя по всему, мое время все ближе и ближе, господин Янь Ло взвесит всю мою жизнь на своих весах и отмерит мне наказания для последующего перерождения.
— А твоего товарища? — Вновь спросил претендент на императорскую шапку.
— А его возьмите с собой. Рядом со мной поставьте, и пусть тоже испытывает тяготы и лишения. Он не достоин сидеть в яме и прохлаждаться. Опять же, вдруг по дороге и он чего вспомнит.
— А не хочешь ли ты меня обмануть? И, ну, например сбежать? — Ма Лунь ткнул носком сапога в бывшего ученика.
— Куда? И как? — Ли удивленно помахал в воздухе своей ногой. Вернее тем, что от нее осталось. — Вы, мой господин, очень умны, ваша мудрость и прозорливость не знают себе равных. Но я не смогу сбежать. А чтобы и он не смог, то пусть несет меня.
— Отличная идея! — Воскликнул военачальник. Пусть несет его и идет первым. Так даже если они что-то задумали, мы успеем им помешать.
Так они и пошли. Первым рыцарь, неся на закорках веселящего Ли, следом солдаты, в позади Ма Лунь и его приближенные.
Я лежала в ужасе, зажав лапами хвост и молилась одному лично мне знакомому демону. Ибо кроме него мне никто не мог помочь. Впрочем, демон не спешил мне на помощь, а армия шла мимо меня.
О том, чтобы обойти армию и успеть первой не стоило и мечтать. Поэтому я рыжей тенью следовала за ними. Восхождение у армии заняло очень много времени. Ли и не думал заботиться о комфорте солдат и рыцаря и заставлял карабкаться по скалам, перепрыгивать через расщелины и, кажется, вовсю веселился перед своей скорой смертью. Рыцарь молча сносил его подколки и сравнения с лошадью.
Ближе к утру остановились на привал. Армию решили разделить с тем, чтобы основная часть напала как вчера, через главные ворота, а меньшая часть разломала кладку, ворвалась, учинила панику и отворила ворота изнутри.
Представляю, как ругались солдаты, вынужденные проделать обратный путь.
Сам Ма Лунь после долгого размышления примкнул к основному штурму, я думаю из-за того, что там было безопаснее. Но он оставил приглядывать за диверсантами своего военачальника, которого оказывается звали Юй Лун. Я подумала, что в царстве у родителей воистину закончилась фантазия, коли каждого ребенка мужского полу стали называть драконами.
Во время недолгого отдыха я отползла подальше.
— Эй, малышка! — Я испуганно завертела головой.
В соседних кустах лежал демон, лежал он, расслабившись, подперев голову передней лапой и задумчиво за мной наблюдал. После поманил к себе когтистой лапой.
Я послушно к нему подползла.
— Я тебя слышу. — Успокоил меня демон. — Конечно, человеческую речь я лучше понимаю, но ты тявкай потише, а то эти придурки нас заметят.
— Можешь их убить? — Послушно тявкнула я потише.
— Нам как бы нельзя вмешиваться в дела смертных и все такое. — Задумался демон.
Я раздраженно засопела. Значит, как целую деревню в страхе держать, так можно, а здесь убить пару сотню солдат, так запрещено.
— Ну, так я и за деревню получил. — Расстроено признался демон. — Меня знаешь, как Ван Янь Ло ругал. Так ругал, так ругал, об мою голову аж две швабры сломал.
Демон показательно поскреб рогатую голову.
«Ну, пожалуйста»- Я состроила демону глазки.
— Не, малышка, даже не проси. — Демон опять поскреб голову. — Даже не знаю, чем тебе помочь. Хочешь, я вас двоих отсюда в безопасное место унесу? — радостно предложил он. — Могу даже того калечного прихватить.
Я замотала головой. Потом задумалась.
«Давай мы вначале попробуем отбиться»- Наконец тявкнула я. — «А когда уже конец, то заберешь нас?»
— Не отобьетесь. — Вздохнул демон. — Чувствую, у Владыки сегодня будет перенаселение грешных душ. Он будет злой, как сто демонов и ему лучше под горячую руку не попадаться.
Я вздохнула.
— Ну, есть пара шансов. — Правильно понял мои печали демон. — Всегда есть место подвигу и все такое.
Я воспряла духом.
— Ты иди. — Махнул демон. Я если что быстро примчусь. Полежу еще тут.
«Может меня до Академии подкинешь хотя бы?»
— А что! — Воскликнул демон. — Это я запросто. Это в дела смертных мне нельзя вмешиваться, а ты-то сама демон. Своим можно и помогать. Можно даже и бескорыстно.
Демон вздохнул.
— Но ты лучше кредитов у меня не набирай. Я так-то добрый, но люблю повеселиться, особенно поесть.
Я послушно кивнула, мысленно пообещав не приставать за помощью к демону слишком часто.
Не смотря на то, что уже давно рассвело, учитель Цинь сидела там же, где и была. Правда уже давно не курила.
Демон стряхнул меня на траву и исчез.
— Вернулась. — Воскликнула она. — Я уже и не чаяла.
Я торопливо стряхнула лопатку и натянула штаны с рубашкой. Лопатку я сунула за пазуху. Чувствую, теперь ее лучше держать при себе.
— Они разделились. — Быстро доложила я, отвлекая внимание от моего фееричного появления. — Часть продолжит штурм, как вчера, а часть будет ломать какую-то кладку, я не знаю где. Ее давно сделал Ли, ну тот ученик учителя Мао.
Цинь задумчиво поскребла голову.
— Не припоминаю никаких кладок. — Наконец призналась она. — Тебя просто бесполезно отправлять в разведку. Вот что ты узнала, ничего полезного!
Я виновато потупилась.
Цинь подхватилась и пошла в Академию.
— Мао! — Издалека закричала она. — Помнишь, у тебя был ученик, Ли? Много лет назад, ты отправлял его делать каменную кладку. Где она?
— Во внутренней части Академии. — Произнес учитель. — Плохо сделал он ее, очень плохо. Я тогда не стал его бить, все думал, что ученика можно без побоев воспитать, тихонечко сам после переделал. Да заделал так, что там теперь прочнее, чем сама скала.
Мы с Цинь недоумевающе переглянулись.
— А сам Ли знал о том, что вы ее переделали? — Спросила я.
— Да, наверняка знал. — Махнул рукой Мао. — Он же всегда был такой пронырливый. Наверняка видел. И ведь у него тогда ни капли совести не пробудилось.
— А как она должна была пробудиться? — Заинтересовалась я.
— Ну, помочь мне встать. — Нахмурился учитель.
Мы все же отправились проверять эту кладку. Часть людей оставили оборонять главные ворота, поскольку штурм все равно начнется. А сами отправились проверять эту кладку. И вовремя.
— А вот и мы! — Радостно возвестил Ли, въезжая на рыцаре в небольшую дыру.
Мы в этот момент стояли вдалеке, но команда диверсантов нас видеть никак не могли. Первые солдаты вылезли в дыру безбоязненно и сразу же упали, пораженные учителем Цинь. Рыцарь с Ли отбежали подальше, чтобы не мешать драке.
— Засада! — Успел крикнуть, кажется, пятый солдат.
— Все равно в атаку! — Крикнул Юй Лун с той стороны, не торопясь, впрочем, лезть в дыру сам.
Солдаты полезли. Они лезли, мы их убивали. Они были в очень невыигрышной позиции, дыра была маленькой, пропустить больше двух солдат одновременно было невозможно. Поэтому они пролезали по двое и сразу умирали, наткнувшись на наше оружие.
— Как ты разрушил кладку? — Строго спросил учитель Мао. — Ведь я сам ее переделывал, она была прочнее скалы!
— Так вы не ту переделали. — Отмахнулся Ли. — Я же тогда почти месяц стены восстанавливал. Много успел напортачить где.
Учитель нахмурился, но промолчал.
— Отступаем! — Крикнул Юй Лун с той стороны и солдаты перестали лезть из дыры.
— Лезть туда самим смертоубийство! — Воскликнула я. — Теперь преимущество будет у них.
— Может, ты быстренько сбегаешь, посмотришь, как они там? — Предложила учитель Цинь.
— А, может, вы сами сбегаете? — Дерзко ответила я.
— Но у тебя все для этого есть! — Учитель Цинь кивнула на мою рубашку.
Мужчины, пока не знающие в чем дело задумчиво уставились на мою плоскую грудь.
— Это глупо! — Наконец заметил учитель Мао. — Такой грудью врага не отвлечь. Да и там темно, они все равно вначале убьют ее, а потом начнут на груди пялиться.
Учитель Цинь заскрежетала зубами, но не стала пояснять свою мысль.
— Свою показывайте! — Опять дерзко ответила я.
— На ее уже точно не отвлекутся. — Опять задумался учитель Мао. — Вот лет двадцать назад…
Учитель Цинь покраснела.
— А давайте, просто дыру завалим камнями? — Бесхитростно предложил рыцарь.
— Чтобы раствор схватился нужно длительно время. — Заметил Ли. — Мы сейчас завалим. Они развалят. Мы же не можем тут сидеть и контролировать. Так Академию захватят, пока мы тут сидим.
Я прислушалась. С той стороны было тихо.
Я подхватила меч и прошмыгнула в дыру.
— Эй, а раздеться? — Крикнул вдогонку Ли, чем чуть не испортил мою маскировку.
Впрочем, с той стороны никого не было. По моим скромным подсчетам, всего несостоявшихся диверсантов оставалось не более семерки.
Я кралась по темным лазам. Здесь было темновато, но за счет сети естественных пещер незначительное количество света все же сюда проникало.
Я вновь затаилась, и задержала дыхание и была вознаграждена.
Их осталось восемь, и они напали одновременно. Мне пришлось нелегко. Одного я разу вывела из строя, полоснув мечом по животу. Да, это были плохо обученные солдаты, но сам Ма Лун умел драться. Впрочем, здесь они скорее мешали друг другу. Я увернулась от копья одного солдата, поднырнула под другое и, оказавшись у них за спинами, резким взмахом своего меча убила еще двоих солдат. Остальные торопливо развернулись лицом ко мне. Я повторила свой коронный трюк с нырком, и с земли удалось захватить горсть мелких камушков, которые я швырнула в лицо Юй Луню. Я почти зацепила его мечом, но мне пришлось отвлечься на левого солдата, и момент был упущен. Я сделала выпад, словно целюсь мечом в ноги и тут же резко взмахнула им в лицо солдату. Меч прошел сквозь его челюсть, и зрелище было ужасным. К сожалению, вытащить меч быстро я не смогла. Пришлось выхватить копье у упавшего солдата. Против меня остались два противника. И если солдата я легко убила, просто нанизав на копье, то с Юй Лунем так легко не получится.
— Ну, что ж. — Юй Лунь легко покачал своим мечом. — Признаюсь, я восхищен. Вытащи свой меч.
Я, не выпуская его из вида попятилась до солдата, в ком остался мой меч.
Юй Лунь позволил мне взять меч.
— Я восхищен твоим мастерством, ученик. — Опять произнес военачальник. — Как твое имя?
— Ша. — Легко ответила я.
— А настоящее? — Нахмурился Юй Лунь. — Не ученическое прозвище, а родовое имя? Я же вижу, ты из благородных. Когда я убью тебя, я пошлю весточку твоим родным.
Я бы расхохоталась, но не могла терять концентрацию перед решающим боем, поэтому лишь кривая ухмылка перекосила мое лицо.
— Ну, что ж. — Притворно вздохнул он, — не пошлю весточку. Умрешь как бездомная собака.
Без предупреждений он сделал длинный выпад, видимо рассчитывая покончить со мной одним росчерком меча. Но я ожидала чего-то подобного и отскочила. В свою очередь я подхватила с земли копье, и метнула его в него.
Впрочем, от этого толка было не много. Копье я кинула левой рукой, и оно ожидаемо пролетело сильно левее, не причинив и тени ущерба. Военачальник сделал выпад ногой в мою сторону, но я легко отразила удар ноги, поставив блок, а его меч наткнулся на сталь моего меча. Я сделала вид, что буду бить по ногам, а когда он подпрыгнул наугад ткнула мечом в его корпус. Мой выпад был удачным, но в то же время, меч Юй Луня тоже чиркнул мне по предплечью. Впрочем, он на миг замер, с недоумением уставившись на красное пятно, расплывающееся на его халате. Я воспользовалась его заминкой и еще раз воткнула свой меч ему в живот.
— Меня зовут А Лия. — Произнесла я, глядя в его тускнеющие глаза. — Я внучка Хоу Шэньлуна.
— Это многое объясняет. — Булькнул Юй Лун, прежде чем окончательно умереть.
— Могла бы вместо пафосных вещей принести его в жертву, например. — Недовольно буркнул демон, присаживаясь рядом с телом.
— Кому? — Удивилась я.
— Хотя бы мне. — Опять нахмурился демон. — Мне было бы приятно.
— Но я не знала. — Растерялась я.
Демон радостно захохотал.
— И в кого ты такая наивная, малышка. — Он веселился и вытирал слезящиеся глаза кисточкой от хвоста. — Я же поднебесный демон. Нам не приносят жертв. Владыка Подземного Царства может разгневаться. Просто ты бы видела себя со стороны: «меня зовут, я внучка…»- Демон передразнил меня писклявым голосом. Вот умора!
Я и в самом деле засмущалась. Наверное, я и впрямь глупо выглядела.
— Что дальше собираешься делать? — Поинтересовался демон.
Я задумалась.
— Пойду обратно? Наверное, надо завалить эту дыру камнями и продолжить оборонять Академию. Рано или поздно они поймут, что мы им не по зубам и уберутся.
— Поздно. — Махнул лапой демон. — Академию захватили.
— Как?
Я бросилась бежать обратно.
— Твои выжившие друзья расскажут тебе подробнее. — Демон пристроился рядом и легко бежал рядом со мной.
Я вылетела к дыре, через которую попала сюда. Перелезть через каменные завалы было быстрым делом, и вот я уже вновь в стенах Академии. Бой велся в пределах второго круга, враги взяли штурмом вторые ворота и их продвижение во внутренний круг было делом времени.
— Отходим! — Крикнул Ли, который бодро прыгал, помогая себе мечом. — Быстро отходим во внутреннюю часть.
Как ни странно, но его все послушались, учитель Цинь и Мао, и еще учитель Ван, которого я знала плохо. Он был наставником детей, и вроде бы не отличался повышенной злобой. Следом за ними слаженно отступили и оставшиеся в живых ученики. Среди них я с удивлением увидела Суня. Тот нес в руках факел, которым до этого поджигал стрелы, чтобы доставить врагам еще больше удовольствия. Сильно похудевший парень тоже узнал меня и задорно подмигнул, хотя ситуация мало способствовала веселью.
Мы отступили во внутренний круг, а Ли шел последним и немного замешкался.
— Бегите! — Крикнул он, выхватил факел из рук Суня и бросил его в бутыли с малом, что стояли рядком под стенами. Масло вспыхнуло, а следом что-то громко бахнуло, а потом еще и еще. Сверху на нас посыпались камни, я пригнула голову, когда мимо меня пролетел кусок камня, размером с голову.
— Быстрее! — крикнул Ли и я послушно прибавила ходу.
Потом раздалось еще несколько баханий. Мы добежали до хода в скале, и я напоследок оглянулась. Ли каким-то образом разрушил кусок скалы, и она сейчас погребла под собой огромную часть и без того прореженной армии, второй и почти весь внутренний круг Академии. Разрушения были огромны. Но хуже всего, что Ли остался там.
— Уходим. — Буркнул рыцарь, проталкивая нас в дыру.
— Надо завалить лаз как сумеем. — Принялась командовать учитель Цинь. — Им сейчас, конечно не до нас, но этот сопляк будущий император не пострадал, так что рано или поздно он примется за поиски уцелевших нас. К тому времени нам надо будет убраться как можно дальше отсюда.
Мы завалили лаз. Выглядел завал конечно не так цельно, как был до вмешательства, но все же сейчас уже было не понятно, что мы прошли этим путем.
Здесь была целая сеть природных пещер, но учитель Мао уверенно повел нас через них.
Мы блуждали очень долго. Ноги гудели, но никто не жаловался. Среди нас были трое мальчишек, но даже они шли молча.
— Отдохнем немного. — Наконец произнес учитель Мао.
— Нам надо предупредить императора Чжу Юнчжана. — Произнесла учитель Цинь.
— Думаю, он знает. — Отмахнулся учитель Мао. — Кто мы такие, чтобы ломиться к императору.
— Отправить птичку? — Предложила старушка.
— Уже трех отправили. — Скептицизм в голове учителя Мао только рос. — Императору или все равно, или наши птички были пожарены солдатами на ужин.
— Но мы не можем просто уйти, спасая свои шкуры! — Воскликнула учитель Цинь.
— Мы должны дождаться пока солдаты уйдут, и начать восстанавливать Академию. — Произнес Мао. — Наш долг и наше служение заключается в этом.
— А я считаю, что наш долг- служение императору. — Упрямо мотнула головой старушка. — И готова одна отправиться к запретному городу, чтобы добиться у императора аудиенции и рассказать об армии.
— Иди. — Легко отмахнулся Мао. — Можешь даже прихватить кого-нибудь из учеников. Но в таком случае, об обучении в Академии придется забыть.
— А диплом? — Спросил рыцарь.
— Диплом дадим. — Кивнул Мао. — Я даже напишу, что ты тут два года обучался. Надо?
Рыцарь задумался. А я неожиданно для себя ответила.
— Я согласна.
Учитель Цинь радостно кивнула.
— Пишите мне диплом, напишите, что я обучалась два года, мне этого хватит. И от татуировки не стану отказываться.
— Ничего себе, какая ты быстрая. — Ответил учитель Мао, повнимательнее ко мне присматриваясь. — В хватке тебе, девица, не откажешь.
— Неизвестно, дойдем ли мы живыми до императора. — Ответила я. — А если дойдем, то не велит ли он нас казнить, по какому-нибудь предлогу. Хочу умереть максимально счастливой.
— Извини. — Покачал головой Роланд. — Я останусь. Не хочу такой диплом, да и татуировку хочу заслужить по-настоящему.
Я философски пожала плечами.
— А еще я напишу балладу про славного ученика Ли, что сделал немало ошибок в этой жизни, но под конец раскаялся. Думаю, он в вашем раю, или во что вы там верите.
Мне стоило большого труда держать каменное лицо.