Влэд. Утроба Ароса. Ночной зов еды
— Ух. Жрать хочется, — клянчил внутренний голос, созерцая ночное увеселительное заведение с идущим из него ароматным запахом мясного жареного блюда.
Эх, придется налаживать контакты, а ведь так неохота. Да! Дичаю, однако.
И вот, не мудрствуя лукаво, я зашел в ближайшую, ранее намеченную мною цель. Выбор сделан.
Это был эдакий аккуратный, теплый и развеселый местный кабачок. Название… Название я, к сожалению, так и не разглядел, так как фасад здания, увы, недостаточно освещался — всего двумя факелами. Но я подумал, что это не станет проблемой, так как вид здания был притягательным и не вызывал негативных ощущений и дурных предчувствий.
Внутри оказалось довольно шумно, пустых столов вообще не было видать, народ явно любил выпить и хорошо посидеть. А кое-кто квасил даже стоя. Официантки бегали туда-сюда, как дикие летающие пчелы, ну а бар вообще скрылся из виду из-за большого обилия народу. Его облепило стадо местных дегустаторов-спритоглотов.
Как-то незаметно для себя я протиснулся поближе к основной массовке этих выпивающих. И, глядя на все эти хмельные и довольные рожи, тоже захотел отдохнуть. Горло судорожно сглотнуло, несколько раз поднимая и опуская сильно выпирающий кадык. Но с сожалением я быстро вспомнил, что валюта, которая у меня имеется, тут явно не в тренде. Здесь расплачивались в основном мелкими восьмиугольными медяками и такой же дырявой бронзой размером по больше. Однако, кроме этого, я также увидел и парочку серебряных монет на толстой деревянной стойке бара.
Дальше взгляд побежал по общему залу, где отдыхала основная куча местных аборигенов-завсегдатаев.
Разного вида мутные личности имелись здесь явно с избытком. Хоть отбавляй последних. Но вроде вели себя они адекватно и не слишком шумели.
— Ладно! Живите, голубчики, — язвил внутренний голос. — До состояния бить людей с криком «Алла, я в бар!» я еще не дошел.
Посетители шушукались друг с другом, либо же, уже готовые, хихикали за столами и квасили нечто, по цвету похожее на пиво, на пару пуская тягучую слюну в пол.
Свет по всему помещению был приглушенный и приятный. Подвесные люстры с восковыми свечами — подметил я. А чуть вдали, на подиуме, в забытой полутьме и паутине, стоял маленький контрабас или что-то похожее да пара стульев, на которые он и опирался. Это место вообще не освещалось и было почти незаметно. Похоже, причина «забытой сцены» была в отсутствии диджея и песен в этой пещерной таверне. Все просто сурово закидывались и бухтели, разлагаясь промилле пьяного Бахуса. Слева потянул сладкий дымок фруктового шиша-кальяна, и кто-то начал свистеть мелодию под нос себе. Я также ме-е-едленно вдохнул сей аромат со вкусом, похожим на цитрус, зажмурил оба глаза и растворился в атмосфере «мгновения вечера». Замер на пару секунд, выпадая из реальности… И… приятной дрожью по всему телу ушел в ностальгию своих студенческих приключений.
— Да — протянуло мое подсознание, — блюз, рок-н-ролл и фольклор.
В душе шевельнулась отзвуком добрая, меланхоличная ля-минорная нота. Эта прелесть согрела воспоминаниями мою душу и быстро зацепила потаенные уголки счастливого музыкального ретрогурмана. И я поплыл.
Вспомнились любимые Railway to Heaven и Knock a Little Harder, Bye Bye Bird старой доброй классической гармоники. Блюз, мать его, всегда цеплял меня за душу.
Я закрыл глаза и завис ненадолго, напевая эти шикарные песни по памяти, а затем подумал: «Ха. А чем черт не шутит? Дать концерт и срубить бабла в этой дыре? Плюс отдохнуть для души и с пользой желудку».
Это, конечно, был дерзкий подход, особенно для попаданца — любителя блюза, но если все выгорит…
— Ну-ну, давай! — поддержал внутренний скептик. Пару раз я по новой хорошенько взвесил эту чудо-мысль и затем утвердил блюз-раш-вариант[1].
И вообще! Мне давно уже как прижало и необходима приятная психоразгрузка с релаксом! Хорошая музыка здесь, по-видимому, очень давно не звучала, и поэтому, думаю, блюз-дебют смогу себе здесь «приготовить». И это как минимум! Верно ведь? Все-таки во все времена и, похоже, во всех мирах музыка — это то, что ближе всего по нутру, особенно если это хорошая музыка.
Я неспешно направился к официантке, ловко проталкиваясь через основную массу людей, и, поймав ее взглядом, дальше двинулся напролом — ближе к телу. Девушка между делом это заметила и как-то подозрительно глянула на меня, видимо, что-то там воображая на мой счет. Очевидно, из-за своей уникальной одежды я не в меру выделялся опрятностью на фоне остальных местных жителей, но все же без лишней скромности я подошел к ней и заявил:
— Хозяюшка! — прозвучал тенором мой мягкий говор, против местных рубленых звуков, что раздавались от здешних людей. — А разве тут не должна играть музыка? Я вижу сцену, но не слышу песен!
— Надо же! — весело фыркнула она и явно удивилась моему самобытному акценту произношения. — Ты один такой эдакий, ну, в смысле такой, кто спросил об этом. Уже и не помню, когда в последний раз меня спрашивали о подобном, — затем она оценивающе прошлась по мне взглядом, что-то явно довольно прикинув в уме, и чуть погодя, хитро зыркнула прямо в глаза с придыханием добавив: — Вся музыка в твоем стакане, мужчина, лучше выпей, и ты все услышишь!
И тут же следом рассмеялась собственной шутке, легким румянцем подчеркнув свои щеки.
— Неплохо. — оценил результат диалога с красавицей внутренний голос. — Два с лишним часа практики по методе – «Лингвист и топограф Ароса»… и девчушка нам улыбается. Дожимай ее брат, у нас все бодро выходит! — после чего я продолжил, глядя ей прямо в глаза.
— А если я сыграю сам? Людям в удовольствие! — я обвел зал рукою, подарил ей улыбку «хорошего парня» и деловито, с хитринкой спросил. — Что мне за это будет?
— У тебя же нет ничего с собой!
Она быстро облапала меня своим нескромным сканирующим взглядом в поисках чего-то, видимо, известного лишь только ей самой, и…
— Думаю, да. Если сможешь хоть немного удивить нас, Реншо, может, и даст тебе пару монет, — ее голос сменил интонацию, обрастая неким азартом с оттенком ехидства, — а может, даже и ужин поставит.
И она впервые лукаво мне подмигнула, с явно игривой забавой в глазах.
— Дерзай! А мы посмеемся от души и, может, даже покидаем бутылки в тебя, если по нраву никому не придешься. Вперед, рыцарь! Все в твоих руках, — девушка прыснула тонким смешком прямо мне в лицо в качестве очередного ехидного напутствия. — Вон он, Реншо! Иди и поговори с ним, если не сдрейфишь, — и затем упорхнула, оставив меня размышлять о музыкальном дебюте для местных ценителей блюза.
«Так вот что бывает с несчастливыми музыкантами. Понял. Не дурак! Хотя справедливо!»
Не обращая внимания на все эти досадные мелочи, я все же решил не идти на попятную. Если уж прорываться, то только вперед.
Еще совсем недавно я завалил огромного волчару по дороге сюда и даже пережил целого летающего грифона-переростка. Нипочем мне угроза летящих бутылок!
Увернусь, если что, как нечего делать. Прямо как в школе от снежков на выходе… Была у нас такая забава у местного хулиганья. Встать всем скопом у парадного крыльца зимой и закидывать всех выныривающих из здания учеников. Приходилось отбиваться от летящих снарядов всем подряд: руками, ногами, локтями и даже портфелем. Я прищурил взор и… Бутылок оказалось больше, чем ожидал!
М-да! Стремно как-то. А, ладно, выживу! И я направился к жирному усачу с рожей Майкла Хебранко, на которого пальцем ткнула та самая официантка, указав направление.
Искомый объект был уже навеселе, это я подметил даже отсюда. Этот тип развернулся в мою сторону, широко раскрыл глаза и рот, нехило обдавая меня легким запахом местного алкоголя с привкусом острого чеснока, затем удивленно меня выслушал и заявил:
— Ну давай! Вон видишь пятак… Располагайся! А насчет оплаты — сперва товар, а уж потом деньги! Или же крепкие летающие бутылки! Уж не обессудь! У нас тут только такие правила.
И он раскатисто загоготал, трясясь всей своей огромной, жиреющей тушей. У-у-у, бегемот.
— Хорошо, по рукам! — И я протянул ему ладонь, а он хлопнул сверху своей. — Есть чем зажечь лампы? А то ведь там темно, будто в закрытой бочке, все ноги переломать к харгу можно.
— Держи! Считай, что это твой основной аванс!
И он заржал еще громче и пуще прежнего. Наглый жиртрест.
Я тихо пробрался на сцену, сливаясь с местной обстановкой. Затем пришлось повозиться с лампами и кремнием. Все-таки это непривычное дело — высекать искру по старинке. Но все же я справился. На стулья садиться не рискнул, просто скинул рюкзак в угол и достал свою любимую гармошку. Продул ее, слегка разминая губы и заодно вспоминая, что у меня в репертуаре есть из более-менее бодрого. Повозился и только затем все же неспешно вышел вперед.
— Мужики! — заорал этот боров. — Да и милые дамы, конечно же, тоже! Разворачивайте свои стулья во-о-он к тому дальнему пятачку… Видите? Ну а кто хочет, доставайте свои бутылки из-под столов, кому денег не жаль за стекло! Сейчас будет хорошая музыка! — и он добавил, набрав побольше воздуху в свои жирные легкие: — Ну или отличное веселье! Кому, как не вам, решать?
Толпа сразу же оживилась и навострила уши в указанном направлении. Тут же началась полемика, мгновенно пошли какие-то переговоры, а уже через секунду в зале раздались одинокие и короткие злорадные смешки. А бармен — хряк все трясся и трясся, видимо, никак неспособный заткнуться хоть на секунду. Пьяный хохмач.
Я подождал, пока все утихнет. Не впервой. Ничего страшного. И! Начал.
Сперва пробежал быструю гамму туда-сюда, затем сделал пару затейливых бендов, обозначив начало вступления, и… выдохнул мелодию, затягивая на возвышение ее через минорный пассаж, быстро и плавно, аккуратными мягкими нотами завершая этот ритмичный рисунок шестым овербендом. То прозвучало короткое интро для привлечения внимания публики.
Далее на разогрев у меня пошел старичок Макмиллон и бодрые харпы с имитациями разных звуков, а уж потом, по нарастающей, взрывным ритмом быстро полетели веселые терции, чтобы привести публику к нужному состоянию.
— Поехали! — выдохнул я.
И затянул соло «Bye Bye Bird» Санни Боя Вильямсона. Ритмичный кайфовый мотив.
Похоже, местные вообще не слышали гармонику — никогда в своей жизни! А ведь штучка-то в умелых руках очень резвая.
Сперва все смотрели, настороженно прислушиваясь, явно напрягая свой заплесневелый слуховой аппарат. Еще бы! Слушать блюз впервые в жизни, да еще в полупьяном состоянии.
Но блюз есть блюз! Это музыка настоящих людей! И постепенно, начиная с самых малых оборотов, я неизбежно втянул зрителей в нужное мне русло. Эмоции пошли!
Все начали расслабленно и тихо улыбаться за своими столиками, медленно растягиваясь на высоких массивных стульях, и неспешно попивать пивко. Кто-то подсел поближе, немного выдвинув свои табуретки вперед и заказывая еще выпивки. А кто-то просто стоял у бара, явно заинтересовавшись и теперь покачивая головой в такт сочной и расслабляющей мелодии. А когда ритм устаканился и впитался в общее коллективное сознание, я постепенно начал подключать драйв.
Не знаю, есть ли тут поезда или что-то похожее, но я ускорил мотив и затянул чуть побыстрее следующую композицию «Railway to Heaven» Бадди Грина.
Быстрый, живой и лихой ритм побежал по веселым музыкальным рельсам местной средневековой аудитории, поочередно вырываясь вперед с оригинальными сольными вставками. Народу явно зашла на ура эта мелодия. Еще бы, это же шедевр, особенно в исполнении гармоники.
Кое-кто даже стал гулко похлопывать в такт по столу полупустыми пивными кружками, придерживая их рукой сверху и при этом явно стараясь не разлить свое драгоценное алкогольное пойло. А чуть позже парочка более или менее приличных людей поднялась со своих стульев, отбивая те же движения ритма, ладонью в ладонь — четыре четвертых — классический блюз.
Я поочередно менял партии: то соло, то ритм — и добавлял импровизации с дыханием на глубоких низких тонах, по полной, эмоционально разгоняя свою аудиторию. А когда почувствовал, что люди уже созрели и готовы к финальной кульминации… то моментально затянул шикарное соло! Яркое, беглое и с чудесными бендами в самых нужных местах.
В зале стало так пронзительно тихо, что это ошарашило меня — невероятно! Я аж оторопел на долю секунды, не поверив в происходящее. Но тут же быстро вернулся в реальность и доиграл композицию, плавно и нежно ее заглушив. Вместе с гармоникой в зале все звуки умокли.
Затем я немного постоял в тишине, подчеркивая этот момент, и после глубоко поклонился, при этом, стараясь не спускать глаз со зрителей и опасаясь чего-то летящего в мою драгоценную голову.
Молчание повисло секунд на пять, может, побольше, а потом раздался первый одинокий крик:
— Еще-е-е! Давай еще!
Остальные люди тоже постепенно всплыли из тишины и сразу же повсеместно загомонили:
— Давай снова! Еще разок!
И их стало довольно много. Они просто гудели, словно луговые пчелы, как самый настоящий кем-то растревоженный дикий рой.
Я поднял руку, чтобы приглушить их рев, — как ни странно, но это везде работает, и почти сразу же стало тихо, все приготовились к моему исполнению блюза, ну а я, понятно дело, не заставил себя ожидать.
— Хозяин! Приглуши пару ламп, будь добр! Следующая мелодия будет очень вкусно звучать в полутьме.
Официантки быстро зашуршали, и почти сразу потухло четыре факела, а на зал опустились сумерки.
— Раздолье для карманников и романтиков. — В голове проскочила мысль. — Самое то!
Я не стал повторяться и понял, что сюда подойдет нечто красивое, соответствующее обстановке, рок-блюзовый медленный ритм, который тут же растекся по душе, будто темный сладкий мед… И я затянул…
Блюз-кавер: Aiden N Evelyn на гармонику к песне «Just The Way You Are» Бруно Марса — чуть медленнее, чем она есть. Это была красивая аранжировка песни для неспешного вечера, и, похоже, тут я не прогадал.
Настроение людей в зале буквально впитало эту мелодию, через звук и акустику зала, насыщая эмоции публики, позитивом и отстраненным блеском в глазах.
А потом зазвучал следующий кавер «Gotta Knock a Little Harder» Ёко Канно, который я играл скорее для себя самого, так как хотелось получить удовольствия и прочувствовать в музыке всю эту ночь.
На природе я побаивался сильно шуметь на гармошке, тем самым привлекая внимание хищников, по дороге в город это было бы попросту глупо, но зато тут!
Этой самой мелодией я ввел всех в музыкальный, гипнотический транс. Ведь сама песня даже для двадцатого века — шикарна! А тут!
Это просто не опишешь словами!
Похоже, музыка публике очень понравилось, особенно последняя колоритная аранжировка, а потому, я решил завершить выступление. Ибо хорошего всегда помаленьку. Я поклонился толпе, обведя зрительный зал беглым взглядом, а затем быстро ушел, пока народ не очухался и не стал требовать новой порции удовольствия… и продолжения.
Да, кстати! Летящих бутылок в этот вечер зал так и не видел.
Зал оживился минутою позже, когда до него наконец дошло, что выступление окончилось, и дальше блюза не будет!
Я же тем временем как раз успел выйти к бару, где стоял хозяин сего заведения – Реншо.
— Ну молодчина! Ай да выдал! Соловей!
И он опять рассмеялся, качая своим вторым подбородком.
— Нет, ты не Майк Хебранко, ты — Джабба Хут, — хмыкнул внутренний глосс, выдав переоценку меня по сравнению с Реншо.
— Понравилось? — спросил я этого бармена.
— А сам как думаешь? Кто хочет еще музыки? — заорал он мгновением позже. И пьяные выкрики тут же бабахнули эхом по залу в ответ на этот вопрос.
— Через пару дней я буду проходить рядом и могу зайти вечерком, если не против.
— Заметано, Соловей! Через два дня! Все слышали?
— Да! — раздались ближайшие голоса.
— А что не сейчас?! — опять зазвучали веселые крики.
— Ну а как насчет оплаты? —тут же перешел я в атаку.
Он посмотрел на меня, сперва надолго зажмурившись, а потом широко улыбнулся во все свои лошадиные зубы.
— Для тебя, Соловей, однозначно не жалко и меди полтиник! — с важным видом произнес он, поднимая при этом свой палец-сардельку над головой!
— Не жадничай! — тут же из зала раздались звуки глумления вперемешку с ехидством
— На бутылках сколько сэкономил? А-ха! — проорал кто-то вопрос давясь через хохму напитком.
— Ладно — два! Два серебряных пальца!
И Реншо покраснел, важно раздуваясь в щеках.
Тут снова послышались сарказм и ехидство из зала.
— Так и быть! Дам еще ужин за счет заведения! Угощаю, не жаль!
— Видишь? Цени! — Реншо явно играл на местную публику, заодно зазывая новых клиентов. — И ты приходишь через два дня, только так!
— Тоже мне, Гамлет пещерного бара! — оценил хитрость бармена внутренний голос.
— В это же время, — согласился я с хряком Реншо и кивнул в подтверждение.
Вдруг какой-то мужичок, на радостях, сразу же хлопнул меня по спине. Я так и не понял, кто это был: то ли его понятой подтвердил нашу сделку, то ли просто резвился местный алкаш.
Ладно. Все равно приду сюда денег добыть, так что на первый раз прощу того типа.
— Садись с нами! Других мест уже нет! Вон за тот стол, видишь? — бармен указал своей пухлой лапищей на дальнее окошко, у самого уголка, рядом с лестницей, где в уютном теньке стоял маленький столик, за которым сидела тройка человек. — А ужин тебе сейчас притащат. Лира, ужин Соловью! — прогремел он. И рассмеялся от души в очередной раз. — Да понажористее стряпню притащи! — проорал он вслед убегающей девушке.
— Уже бегу, — откликнулась с другого конца комнаты смуглая брюнетка лет двадцати с симпатичной копной волос в виде бублика на голове. Она быстро оценивающе глянула на меня, улыбнулась пухлыми губками и побежала дальше, скрываясь в подвале харчевни, откуда исходил острый с кислинкой аромат шкварчащего мяса —тут явно готовятся блюда люкс-разряда!
Мой желудок уже предвкушал что-нибудь вкусное, да и чем запить тоже явно не помешает. Только от одной этой мысли у меня аж слюни потекли к обувке.
Да… совсем я одичал на природе. Однозначно надо перекусить и пообщаться с людьми.
— Похоже, пришло время наводить мосты, — прозвучал внутренний голос.
А что? Может, чего полезного выведаю! И я плюхнулся на милостиво подставленный специально для меня стул.
За столом сидели две красивых фемины под тридцать лет и веселого вида тамада-паренек, и все разом заинтересованно буравили меня любопытными взглядами.
— Рим! — протянул руку пьяный в хлам парень
— Джигурда, ты ли это?! — екнуло подсознание от знакомой рожи туземца.
— А это Рита и Руса! — познакомил с дамами нас «тамада».
— Мы и сами можем представиться, — в один голос делано возмутились девушки и затем представились по очереди, игриво так улыбнувшись и откровенно глядя мне в глаза. Явно сестры, подумал я. Одна капля кристально похожа на другую.
— Влэд! Будем знакомы, милые дамы и их кавалер, — улыбнулся я рыжей «клюшке» с шиповником на голове и ее сестрице-близнецу, отдаленно похожей на Софи Лорен.
— Ну вот еще! Сейчас! — сразу же по очереди наигранно фыркнули обе фемины.
И затем дежурно вытянули приветливые лица, недовольно посматривая на бедного паренька, а Рим покатился со смеху на своем стуле.
— А ты неплохо на своей дудке дудишь! — выдал, наверное, самую поэтичную фразу в своей жизни этот оратор Рим. — Как это у тебя так выходит? А?
— Да, — сказала Рита. — А где она, кстати?
— А откуда к нам прилетел, Соловей? — добавила Руса.
— Так, по очереди. Я не успеваю общаться со всеми сразу, — рассмеялся я и положил гармонику на стол. — Вот она, дудка!
И я загадочно улыбнулся.
— Но лучше не трогать. Она заколдована, — пошутил я.
— Ого! В первый раз вижу, — Рим сразу же отдернул руку. — Так вот почему ты так лихо заливаешь мелодии!
— Если скажу нет, ты все равно не поверишь, но мы можем поспорить на еще один ужин. Или же серебрушку. Выбирай сам. Я не жадный.
— Ага, сейчас! Верю! Ты и так уже неплохо разбогател, как я погляжу.
— Да там всего ничего. Одна монетка.
— А я видел — две, — хитро прищурился этот глазастый хорек.
— Скупердяй, жадина! — засмеялись и начали подкалывать меня хитрые близняшки.
— И откуда ты взялся, Соловей? Или же скупердяй?
Совсем фемина расслабилась. Вроде это была Руса.
— А ты знала, Руса, — сказал я, неотрывно глядя ей в глаза, — что на самом деле соловьи бывают разные? Бывают и скупердяи. Но это уж точно не про меня. Хочешь, даже поспорим. На одно желание!
И я демонстративно подбросил монетку, при этом поочередно посмотрев на ее сексуально аппетитные, гордо выделяющиеся в нужных местах формы жарким и оценивающим взглядом. Я прожигал ее насквозь, словно рентгеном, вынуждая Русу стушеваться и раскраснеться алым смущенным румянцем.
Тут прибежала Лира и принесла мне горячее мясо с подливкой и тушеными овощами, от которых шел безумно аппетитный аромат. Я поклонился в знак благодарности этой заботливой хозяюшке, а затем и остальным собеседникам.
— Соловьи — это очень скромные и гордые птицы, но иногда их все же можно разговорить. Это случается тогда, когда двум молодым мужчинам одновременно улыбается сразу пара красивых и общительных дев — искренне и со всей страстью! — Выдав последнюю речь, я легонько локтем толкнул Рима и тут же следом ему подмигнул. «Давай, парень, помогай! Включайся уже. И у нас сегодня точно образуется романтическая ночь с двумя шикарными женщинами. Я же вижу — все шансы налицо, и они неплохие». Вот такие мысли пробежали у меня в голове за тройку секунд.
Похоже, Рим понял меня без слов, и на его лице мгновенно возникла самодовольная, тупая, похотливая улыбка. Тем самым он взял и спалил все мое тщательно планируемое мероприятие…
— Ну что за зараза?!
— Вот еще! — тут же буркнула Рита, явно неохотно отрываясь от такой будоражащей и опасной для нее игры.
— Да! — подхватила Руса.
— Наши улыбки тоже не бесплатные! — деловито заявила она следом и сердито притопнула своей маленькой сексуальной ножкой в подтверждение, при этом немного выдвинув ее из-под стола. Видимо, тем самым она поднимала свои акции в этой легкой эротической гонке.
— Кто-то быстро учится, — опять заржал Рим. И после делано повис на спинке стула.
— А где тут можно переночевать? И недорого бы! — спросил я, все так же поглядывая на двух этих симпатичных лисичек.
— А хоть у нас! — ответила Лира, которая стояла, оказывается, все это время за моей спиной и нервно мяла свой поднос в руках. — Всего десять медяков. Зато у нас есть вкусный завтрак, — и она сразу же покраснела, как переспелый помидор.
Я кивнул головой, одаривая ее щедрым и явно заинтересованным взглядом.
— Вот кто у нас больше всех любит птиц! — выявил новую мишень для затравки своих прямолинейных шуточек этот имбецил по имени Рим. Опять он залез и все испортил, при этом даже не понимая, что натворил, и тем самым вогнал бедную, скромную девчушку в еще большую краску.
Остальные фемины тоже тихо захихикали, а Лира совсем раскраснелась, превращаясь в спело-насыщенный томатный плод.
Я же в свою очередь не забывал работать челюстями и ложкой, весело наблюдая за этими затянувшимися посиделками. Уплетал ужин за обе щеки и привыкал к местному сленгу и выпивке. Мне принесли местное пиво, но я лишь пригубил алкоголь, щедро и хитро располовинив его между Ритой и Русой, а сам начал потягивать крепкий взвар с терпким вкусом, напоминающим сладкую вишню.
Вот таким впервые в этом мире приятным времяпрепровождением одарила меня эта ночь.
Еще пять минут после ужина я повеселился с компанией разной болтовней для поддержания, так сказать, общего разговора… Потом забросил пару фривольных шуточек для настроения и только после собрался идти спать, не забыв перед этим спросить, как мне добраться до моей комнаты. И не подскажет ли кто-нибудь мне направление лично.
— Чудной! Вон же они! Комнаты! Наверху! — хитро засмеялись фемины. Жирный намек явно провалился. Наживка сорвалась с крючка.
— Еще не то слово — чудной! Но зато как поет! Заслушаешься! — добавил Рим.
Но я его уже не слушал. Поднявшись по лестнице и протопав по коридору, я попал в маленькую клетушку. Где-то три на три квадратных метра. Собственно, это и была моя комната. Совсем по-спартански, вообще без излишеств. Единственное, что здесь было, так это хорошее обзорное окно напротив входной двери. Вот, и все.
Вид на город, огромная луна и река с маленькой запрудой посреди парка — вместо ТВ и джакузи, романтика!
Я запер дверь на засов и на всякий случай пододвинул кровать ко входу, кто его знает, какие тут местные тараканы обитают! А так по-любому спокойнее.
Утром узнаю, где у них банк и ростовщики. Нужно найти точку торгового обитания всех местных барыг и менял. Разнюхаю, что тут да как! И особенно почем! Да и по возможности взять карту, ну или минимум взглянуть на нее. И если такой товар мне окажется не по карману, то запомнить, что в какой стороне обретается.
— Вроде бы усе безопасно, — успокоил я сам себя, внимательно осмотрев свою скромную комнату.
— Нормуль! — тут же подтвердил внутренний голос. — До крыши метра полтора, а с земли однозначно не залезть в окошко — высоковато. Надеюсь, тут нет Питеров Паркеров и прочих героев.
Соседних окон тоже поблизости не наблюдалось.
Я попробовал еще раз включить планшетину… Не работает. Видимо, надо побольше времени, чтоб нормально подсохла. Может, и повезет в конце-то концов. А вот мой механический компас работал и оказался бесценным помощником в данный момент. Так я прикинул, что нахожусь километрах в восьмидесяти или максимум ста точно к югу от места, где появился на свет белый в этом странном, загадочно-диком мире.
Я сел в асану[2] и начал ночную практику. На этот раз все прошло еще легче и лучше. Я стал ощущать прану уже намного свободнее, можно сказать, что даже нативно-физически, хотя ощущения жгучести по-прежнему давили, но уже на порядок ниже. Осознание тела явно улучшилось за последние несколько дней. Пальцы змеились текущей по ним ветвистой энергией, но самое важное — концентрация опять поднялась в норму и ощутимо окрепла.
Наконец-то! Я снова восстановил свой прежний тонус. Постепенно начал адаптироваться ко всем местным метаморфозам.
Через час я закончил и сразу отрубился под звуки начавшегося дождя, впервые за долгое время нормально посапывая на мягкой, удобной постели.
Сон был как минимум странным. Он вернул меня обратно к реке и темной чаще. Место было то же. Тот же загадочный лес весь в тумане, та же большая луна в кратерах, да и все остальное было аналогичным. Но только тут я стоял ночью, а не днем, как тогда, когда срезал себе удочку. Я был прямо под тем же деревом и видел свою ауру — яркую, желтую и живую, кое-где даже с отблесками красного теплого цвета в районе живота и сердца.
Все было тихо и очень спокойно, даже слишком спокойно… Холодный ветер тихо и уныло заскулил, и как-то мне стало не по себе, но я все же пошел дальше, на этот раз аккуратно, присматриваясь, а потом с чего-то залез на сосну, до самой вершины. И оттуда я увидел т-а-к-о-е! В мою сторону двигалось не меньше дюжины зеленых аур, звероподобных и холодных, словно липкий, страшный холод, а позади них двигалась двойка людских сиреневых аур. Те «звери» одним рывком врезались в мое дерево. Я увидел яркую вспышку, упал разбив руки в кровь и… тут я проснулся.
Уф!
[1] Раш — сленговое слово, обозначающее энергичный рывок.
[2] Асана — это положение тела, в котором с позиций индийской философии и религии управление энергией и физиологическими процессами в организме осуществляется за счет перераспределения натяжений, сжатий и напряжений в теле.