– Я тоже, – согласился Том. – Как бы то ни было, Анри, похоже, ничего не тревожит.
Они взглянули на толпу репортеров, фотографов и поклонников, тесно обступивших Анри Дюваля. Среди них было и несколько женщин. Анри позировал перед нацеленными на него объективами, широко улыбаясь и гордо выпячивая грудь.
– А что это за скользкий тип в пальто из верблюжьей шерсти? – поинтересовался Том.
Он с любопытством разглядывал вульгарно вызывающего вида субъекта с резкими чертами испещренного оспинами лица и маслянисто блестящими волосами. По-хозяйски положив руку на плечо Анри, он старался непременно попасть вместе с ним в кадр.
– Вроде агент из какого-то ночного клуба, как я понял. Он объявился несколько минут назад, заявил, что хочет включить Анри в шоу <Представление из сборных номеров, обычно в ресторанах или ночных клубах.>. Я против, но Анри идея пришлась по душе, – медленно проговорил Элан. – Ума не приложу, что мне делать.
– А ты говорил с Дювалем относительно работы, ну, тех мест, что ему предлагают? Вот, скажем, эта штука с буксиром звучит вполне подходяще.
Элан кивнул:
– Говорить-то говорил. Но он ответил, что несколько дней хочет подождать с работой. Том вскинул брови.
– А он становится малость самостоятельным, а?
– Да, – коротко бросил Элан. Ему уже приходило в голову, что определенная ответственность за его протеже может обернуться неожиданным бременем.
Они помолчали, потом Том обронил:
– Думаю, ты знаешь, почему Крамер так поспешил из зала?
– Вспомнил, что ты мне в тот раз рассказывал, – подтвердил Элан.
– Ты ведь нарочно это подстроил? – тихо проговорил Том.
– Я не был уверен, что именно произойдет. Но видел, что он готов лопнуть. – признался Элан и огорченно добавил:
– А теперь очень жалею, что так поступил.
– Думается, Крамер жалеет еще больше, – заметил Том. – Ты, конечно, крепко его подловил. Я тут переговорил с А. Р. Батлером. Кстати, Батлер совсем не плохой мужик, когда узнаешь его поближе. Он сказал мне, что Крамер очень приличный чиновник – усердный, честный. По словам нашего ученого друга, “если вспомнить, сколько мы платим государственным служащим, то Крамеры нашей страны много лучше того, что мы заслуживаем”.
Элан промолчал.
– Как говорит Батлер, – не унимался Том, – Крамер уже получил одну нахлобучку за это дело – и не от кого-нибудь, а от самого премьер-министра. То, что произошло сегодня, на мой взгляд, вполне тянет еще на один нагоняй, и теперь ты, видно, сам догадываешься, что ты с ним сотворил.
– Мне просто стыдно, – с трудом выговорил Элан.
– Мне тоже, – угрюмо бросил Том.
От толпы, теснившейся вокруг Анри Дюваля, отделился Дан Орлифф и не спеша подошел к ним. Локтем он прижимал свернутую газету.
– Мы едем в отель к Анри, – объявил репортер. – У кого-то нашлась бутылка, и возникла неотложная потребность отпраздновать. Вы с нами?
– Нет, спасибо, – отказался Элан, а Том молча покачал головой.
– Ладно, – репортер, собравшись уходить, протянул Элану газету. – Дневной выпуск. Есть кое-что о вас, подробнее – в последнем выпуске.
Том и Элан проводили взглядом уводившую с собой Анри Дюваля группу. В центре ее энергично суетился рябой в верблюжьем пальто. Одна из женщин повисла на руке Анри. А он сиял счастливой улыбкой, наслаждаясь всеобщим вниманием. И даже не оглянулся.
– Пока дам ему волю, – сказал Элан. – А к вечеру разберусь с ним как следует, приведу его в чувство. Не могу же я предоставить его самому себе, взять и просто бросить.
– Желаю удачи, – сардонически усмехнулся Том.
– Да с ним все будет в порядке, – горячо запротестовал Элан. – Может, он прекрасно устроится. Ничего нельзя знать заранее, тем более предрешать заранее.
– Да, – согласился Том с некоторым ехидством. – Заранее предрешать нельзя.
– Если даже он сорвется, – стоял на своем Элан, – дело не в человеке, дело в принципе.
– Ага, – Том начал спускаться вслед за Эланом по ступеням. – Сдается мне, так оно и есть.
Сидя за тарелкой исходящих паром спагетти в итальянском ресторанчике около их конторы, Элан рискнул сообщить Тому печальную новость о гонораре. К его удивлению, Том воспринял ее довольно равнодушно.
– Я, вероятно, поступил бы так же, – признался он. – Не переживай, как-нибудь выберемся.
Элана охватила теплая волна благодарности. Застеснявшись собственной чувствительности и пытаясь ее как-то спрятать, он развернул оставленную ему Даном Орлиффом газету.
На первой странице был опубликован отчет о судебном слушании по делу Дюваля, не успевший, однако, вместить сообщение о приговоре суда и выходке Эдгара Крамера. В телеграмме Канэдиан Пресс из Оттавы говорилось о том, что премьер-министр сегодня днем выступит в палате общин с “серьезным и важным заявлением”, характер заявления оставался неизвестным, но, по слухам, оно связано с обострением международной обстановки. На отведенном для последних новостей месте в рамке помещались результаты скачек и отдельно короткое извещение: “Сенатор Ричард Деверо скоропостижно скончался сегодня утром, предположительно в результате сердечного приступа, у себя дома в Ванкувере. Ему было семьдесят четыре года”.
Дверь в особняк была открыта. Элан вошел. Он нашел Шерон в гостиной, одну.
– О Элан! – Она подошла к нему. Глаза у Шерон покраснели от слез.
– Я поспешил к тебе, как только услышал, – тихо произнес он.
Взяв ее под руку, Элан повел Шерон к кушетке. Они сели рядышком.
– Если не хочется говорить, давай помолчим, – предложил он ей.
После долгой паузы Шерон проговорила:
– Это случилось.., примерно через час после твоего ухода.
– Но ведь не потому, что… – начал он было виноватым тоном.
– Нет, – тихо и твердо прервала его Шерон. – У него уже прежде было два приступа. Мы уже год, как знали, что еще один…
– Понимаю, никакими словами не выразишь, – произнес Элан, – но я хотел бы, чтобы ты знала, как я сожалею…
– Я любила его, Элан. Он заботился обо мне с самого моего детства. Он был добрым и щедрым. – У Шерон перехватило горло, но она справилась с собой и продолжала:
– А я все знаю про эту политику – сколько в ней хорошего, но и подлости тоже. Иногда казалось, что дед просто ничего не может с собой поделать.
– Все мы одинаковы. Так уж, видно, мы устроены, – вполголоса успокаивал ее Элан. И подумал о себе и Эдгаре Крамере.