I. Мрак I
Иво резко открыл глаза.
Было ощущение, словно нечто его потревожило. Это нечто и заставило пробудиться.
В полудреме он покрутил головой по сторонам. Все в округе было непонятным, не от мира сего. Это место было очень похоже на его родной континент, на его родные земли, которые изгнанник считал своим домом. Но вид флоры и фауны не пестрел разнообразием, коим обязан был. Все было серым, отвратительным. С деревьев слетали не листья, а частицы непонятной серой массы, растворяющейся моментально в воздухе, стволы деревьев лишь казались твердыми, а травы и вовсе не было.
Изгнанник валялся на земле. Как минимум, так казалось лишь сперва. Поводив рукой по ней, на ладонях скопились тысячи безобразных серых частиц. Иво принюхался, взял остаток с ладошек на пробу. Все указывало на одно — пепел.
Лишь сейчас, придя в себя, но до конца не осознавая происходящего, он обратил внимание на некую ауру, расположенную сзади него.
Сразу дернулся, привстал и резко обернулся.
Девушка сидела совершенно спокойно, смотрела в виднеющееся вдали безжизненное мутное озеро и сверкающая в вечной мгле этого места зелеными глазенками.
— Впечатляет, правда?
Она заговорила первая. Голос ее был приятный, даже чарующий в какой-то степени, а говорила девушка уверенно, не колеблясь.
— Кто ты?
В ответ она засмеялась.
— Забавно, что первое, о чем ты захотел узнать, это мое имя. Невзирая на то, где ты оказался и, что самое важное, почему ты тут оказался. Я польщена, Иво. Мне безумно приятно.
— Ты знаешь мое имя?
— Разумеется.
— Откуда?
Она вновь засмеялась.
— От птички. Птичка — от комарика. Комарик — от лягушки, а лягушка — от рыбешки. Рыбешка — от головастика, а головастик откуда узнал — я не знаю, увы.
— Очень смешно, — Иво выразительно и наиграно посмеялся, — только я не люблю шутки.
— Очень жаль.
Она повернулась лицом к изгнаннику. И лишь тогда он рассмотрел ее.
Иво как будто в зеркало глядел: черный длинный плащ-накидка с капюшоном, черные ботинки, правда, всяко лучше и качественнее тех, что были у него самого, такая же белая рубаха с малыми отличительными чертами — она была чистой и с небольшим, но достаточным вырезом на груди, те же черные брюки. Прикид таинственной был под копирку. Чего не скажешь о ней самой. Девушка была ниже Иво на пол локтя. Телом худая, стройная, грудью чуть больше, а в бедрах чуть шире среднего. Личико ее не было «кукольным» или еще каким-то сказочным, но она действительно могла называться красивой: отчетливые скулы, немного румяные щеки, губы слегка пухлые, формой лука Венеры, розового оттенка, нос был самый обычный, а волосы черные, чуть ниже плеч.
Однако глаза завораживали. Огромные с аккуратными ресницами, изумрудно-зеленые. Они сверкали, словно кошачьи, а также были проявлением чуда света либо любой иной магии. Ими она смотрела на Иво и выжидающе улыбалась. Ими и влюбляла.
— Прогуляемся?
II. Мрак II
Они ушли чуть дальше — вперед по протоптанной пепельной дорожке. Хотя такими тут являлись все они.
Затем остановились у озера, что было снизу. Мутная вода вызывала отвращение и даже отражения никакого в нем не было. Рядом была простецкая хатка. По всей видимости, рыбацкая: рядом валялись рваные сети.
Первым вновь заговорил Иво.
— Ты так и не представилась.
— Знаю.
Девушка уселась. Иво не поддержал.
— Я Тереза. Тереза Вальн, если тебе так будет удобнее. Приятно познакомиться. Хотя, если так можно сказать.
Изгнанник непонимающе взглянул на нее. Та играючи буркнула.
— Ладно, — продолжила она, — представлю иначе, хотя я совсем ненавижу это произносить. Тереза Вальн, более известная как Шепот смерти или Зеленоглазая ведьма. Простакам нравится давать говорящие прозвища, дабы не запоминать имени. Хотя, о чем я вообще. Думаю, тебе это знакомо.
Иво не отреагировал.
— Может, ты уже хоть какие-то признаки жизни подашь? Присядь наконец уже.
Вновь молчание в ответ. Короткое. После него изгнанник заговорил.
— Что тебе нужно ответить? Ты представляешься громким именем, коего уже не существует сотню лет. Мне нечего сказать лгунье.
Девушка не стала ждать. Прокрутила финт рукой, затем ее глаза обратились черным пламенем, таким же, как у Иво. Из второго тут же резко вылетела духовная коса Фаэдра и ловко приземлилась в руку девушке. Она покосилась на него и властно указывала на истину своих слов.
— Не стоит звать меня лгуньей. Даже тебе. И присядь уже наконец-то, очень прошу тебя.
Иво послушно выполнил просьбу и сел рядом. Возникать не стал.
— Вот и славно.
— Откуда?
— Откуда что? — косилась Тереза на изгнанника. — Откуда я владею тем же, чем и ты?
Иво смотрел в «горящие» глаза девушки.
— Ох… Прости. Такова уж реальность, что мы с тобой имеем одинаковые корни в прошлом. И та изгнанническая сила, которой владеем, есть не только у тебя.
В промежутках между словами девушка вернула нормальный облик своих глаз, а косу вновь переместила внутрь Иво.
— Пожалуй, тебе стоит яснее выразить, что ты хочешь мне сказать, — Иво говорил спокойно, взгляд его был хладнокровен.
— Пожалуй. Начнем с истоков. Звать меня Тереза. В народе и в Эксодии я более известна как Шепот смерти… Из-за определенного недоразумения.
— Ты называешь это недоразумением? — перебил Иво.
— Я? Да. Потому что есть множество факторов, указывающих на то, что это слово здесь идеально вписывается, — голос Тереза сделала более величавым, но лишь на этих словах, — продолжим. Отвечу сразу на вопрос, где мы находимся и почему мы здесь находимся.
Она на секунду оглянулась по сторонам. За ней и Иво сделал то же самое.
— Это астрал. Чистилище душ. Измерение, где скапливаются все мертвые души. К слову, удивительно, что мы ни одну еще не заметили. А также, ты второй человек, которому удалось узнать об этом месте. Сюда не дозволено попасть ни живым, ни мертвым — здесь все живет по своим правилам и не подчиняется никаким законам из всех известных. Да и физических объектов здесь нет: все, что увидишь, все души. Даже ты сейчас не в теле, а в духовном воплощении своей души.
— Что тогда мы здесь делаем?
— Вопрос логичный. Что касательно меня — это плата за грехи прошлого, а в твоем случае, как только ты заполучил мое оружие и поместил его в свою душу, он начал служить проводником, через который я могу вызволять твою душу в это скверное измерение. Правда, только на время. Сосуд, то бишь тело, в котором долго отсутствует душа, рассыпается пеплом. Ну и конечно же смогла я тебя вызволить лишь тогда, когда ты крепко-накрепко заснул. У тебя сейчас с этим проблемы, я полагаю.
— Много всего происходит. Но это не важно. Я могу понять, как ты вытащила меня сюда, но сама ты как здесь оказалась? Сомневаюсь, что кто-то тебя сюда затащил.
Тереза усмехнулась.
— Я же сказала — это плата за грехи.
— Справедливая плата чудовищу за то, что тот стер с лица земли население целого города.
Она посмотрела вниз. Ничего не ответила.
— Я не осуждаю тебя, просто отмечаю факт.
— Пусть так. Что было, того не миновать.
— Мораль здесь уже ни к месту. Я изначально считал тебя, да и до сих пор считаю, не больше чем легендой, причем удобной, объясняющей стершееся былое величие всех наших. Но сейчас именно мое мнение стирается в прах. Признаться честно, — Иво сделал паузу, прежде чем произнести имя девушки, — Тереза… Все происходящее походит скорее на дивный сон, чем на истину. Мне тяжело тебе верить.
— Придется, — выдала короткое она.
Иво надменно выдохнул.
— Черт с тобой. Как ты тут оказалась? Подробнее, пожалуйста, без всяких «плат за грехи».
— Как пожелаешь. Но придется начать с немного ранних событий.
— Начинай.
— Мы, изгнанники, и вправду отродья. Созданные для борьбы с бессмертными, преимущественно демонами. Но сами, фактически, таковыми являемся.
— Ты можешь пропустить все прелюдия.
Тереза устрашающе посмотрела на изгнанника.
— Я смогу спокойно закончить, если ты перестанешь меня постоянно перебивать. Ответа не нужно, спасибо за понимание. Так вот, — она отбросила взгляд от изгнанника и успокоилась, затем и продолжила, — то, что я сказала, лишь объяснение того, отчего к нам такое отношение. Ты думаешь оно когда-то было иным? Нет, Иво. Нихера подобного. Мы всегда были как цепные псы, которым швыряли кость и мы обязывались грызть ее. Просто раньше были хотя бы кости, а сейчас и их нет, я так полагаю. Многие мирились с подобным, но не все. Были те из нас, кто стремился наладить контакт с окружением и жить в мире и уважении.
— Так все современные источники говорят, что раньше вас встречали как героев, разве не так?
— Ну, тут как посмотреть. С одной стороны, нас не выгоняли, не сторонились, кто-то даже уважал, а изгнанника, спасшего народ от грозного демона, встречали как героя и восхваляли. А с другой стороны, это было скорее исключением. Чаще всего нас просто не стремились поджечь при первой встрече, мы уже этому были рады. Были рады тому, что могли не скрываться и не бояться за открытую для кинжала спину. Но то и время было смутным. Вся Геенна восстала против Ассии под предводительством самого отвратительного и самого ужасного Высшего демона, которого только видал этот мир. Его звали Канай. Архидемон уничтожал все на своем пути и, Иво, если бы знал, сколько тогда изгнанников отдали свои жизни и души, чтобы просто не дать ему пройти лишний километр… Ты бы мне не поверил ни за что. Все сражались за единое дело, страдали за единое дело. Это было лучшее время. Но только потому, что без нас этот мир бы пал прахом.
— Об этом я знаю. Все исторические книги упоминают о тех временах. Хотя для современного поколения это лишь обычные сказки на ночь.
— Я не удивлена, — Тереза засмеялась, — Я бы и сама не поверила. Но правда есть правда. В конце концов, тогда победу одержали мы. Общим трудом и общими жертвами. И, конечно же, после победы наш авторитет вырос в глазах окружения. Какое-то время нас всех встречали с хлебом и солью на подносе. Но был один из нас, кто заработал все почести и бескрайнее уважение у всего живого в этом треклятом мире. Звали его Фальтерн. Высокий, жилистый, всегда добрый и всегда отзывчивый. Именно он смог изгнать Каная. Я была тогда там, и я была бессильна. А он смог его изгнать. Впоследствии, Фальтерн разделил душу Каная на четыре части. Одну оставил себе, другую даровал мне, третья и четвертая была дарована двум его близким друзьям.
— И в чем был смысл?
— А в том, — Тереза моментально обратила глаза черным пламенем, — что черное пламя — высшая демоническая сила архидемона. Фальтерн, разделяя ее на части между близкими себе изгнанниками, стремился прервать иерархию демонов в Геенне. Лишь только обладатель черного пламени может восседать на троне, таковы уж правила. Отсюда появился род Вальнов. Всех, кто владел черным пламенем.
— Погоди, — Иво немного растеряно, но все также хладнокровно спрашивал, — почему тогда я…
— Потомок кого-то из нас. Я не знаю, — она дивно улыбнулась.
— Дети изгнанников не являются таковыми. Они рождаются обычными детьми.
— А душа, что хранится в теле ребенка, может быть какой угодно. Никто не знает, кем родится его ребенок: обычным смертным или на четверть демоном.
Иво кивнул: согласился и не стал спорить.
— Вроде как все хорошо, прям сказка. Но сказки на то и сказки, чтобы не быть правдой… Следующее, что стремился сделать Фальтерн — добиться взаимного мира и уважения с обычными живыми. Он стал лицом всех изгнанников и постоянно проводил время с королями. Те отвечали ему взаимностью и уважением. До поры до времени.
Иво увидел взгляд Терезы. Он был холодный, злой, словно она сейчас взорвется изнутри и поразит все вокруг нескончаемым потоком гнева и ужаса.
— В один день владыки княжеств Баумании и Стезиса встретились с Фальтерном. Он был один, не ждал ловушек и наивно верил в дружбу с живыми. Эта наивность его и погубила. На той встрече короли убили его. Вонзили отравленный кинжал в спину, пару раз пырнули его. Бедный изгнанник был настолько ослаблен, что не смог ничего сделать в ответ. Да и не сделал бы, я его знаю. Как только они покончили с Фальтерном, почти сразу же взялись за остальных. А я, как только узнала известия о его кончине, не смогла сдержать гнева. Я изгнала Ригму. Всю, никого не пожалела. В ту ночь я кромсала все на своем пути. Всех людей, всех эльфов, дварфов и прочих. Мне было абсолютно плевать, кто стоит предо мной. Я изгнала всех.
— Погибель одного ты сравняла с душами всего города?
— Мы любили друг друга, Иво!
Изгнанница всплакнула, но вмиг успокоилась.
— Я ждала ребенка от него. Но как только он умер, я позабыла о нем. Навсегда. Я убила его. Не хотела, чтобы он рождался в этом мире. В мире, где на добро и альтруизм отвечают эгоизмом и страхом. А сама стала ужасом для всего этого сраного мира, как раз подстать ему. Но на этом я не остановилась.
Тереза сделала паузу. Иво молча ждал готовности девушки. Она немного посмотрела вглубь озера, затем, словно ее коротнуло током, вздернулась и продолжила рассказ.
— После изгнания Ригмы я начала искать способы воскресить Фальтерна. Искала долго, ведь реинкарнация, пожалуй, самое запрещенное и сокровенное, что можно только представить. В конце концов, я нашла ответ. Пособие по черной магии. Благодаря нему, я нашла способ вернуть его к жизни. Начала действовать. Там все банально, как бы не было странно: заклинания, жертвенный круг и прочее. Я все сделала. Все, как было описано, идеальнее быть не могло. Только вот, уже совершив ритуал, я осознала критическую ошибку, о которой не задумывалась раннее. Стремление воскресить дорогого мне человека ослепило разум. Душа должна была вернуться в тело, которое она покинуло… А тело Фальтерна, как оказалось, незадолго сожгли на костре. Душа-то вернулась, но вернуться ей было некуда.
— И на этом ты остановилась?
— Шутишь? Нет конечно, я желала отыскать иной способ. Но этого не желали изгнанники, которых вовсю уже сжигали на кострах и на которых устроили облаву. Группа пришла в храм и попыталась изгнать меня. Не буду спорить, у них были все причины на это. Но, разумеется, у них ничего не вышло — на тот момент я была самой могущественной изгнанницей. Я их в ответ убила — сочла это актом милосердия. Но один на издыхании успел проклясть меня на одинокое существование там, где не будет того, кому возможно навредить.
— Ты хочешь сказать, в это место тебя заточило обычное проклятие?
— Как бы не было смешно, но да. Со временем я стала «увядать», еле как даже на ногах стояла, а в голове приходило осознание, сколько всего я натворила ужасного. Я, как девушка, не умеющая смиряться с происходящим в моей жизни, стала искать решение этой проблемы. Искала недолго, совершила сделку с демоном. Пожелала, чтобы здоровье вновь вернулось ко мне и все страдания, что я принесла, простились. Этот упырь исполнил желание, заковав меня в этом измерении. И тут я поняла, что по итогу проклятье сбылось, как ни посмотри, да и желание исполнилось: я одиноко существую, никому не врежу, да и здорова вполне. Только вот не живая я. Так, существую. Даже не знаю, что с телом моим.
Тереза облегченно вздохнула, затем, расслабившись, прилегла на спину и посмотрела на небо. Здесь лишь оно было похожим на что-то настоящее и живое.
— С другой стороны, — продолжила она уже лежа, — я не жалуюсь. Тем более, сегодня праздник настоящий — я впервые за долгое время поговорила с человеком. Не с самой собой, а с человеком! Иво, ты даже не представляешь, какое это счастье.
Изгнанник наконец-то уселся рядом. Сначала немного посидел, а потом и вовсе лег рядом с девушкой. Также засмотрелся на небо.
— Ты права. Не представляю. Но ты так и не сказала причин, почему я здесь? Мне интересно, ты меня только ради беседы вызвала? Все-таки, как бы не хотел, но уйти отсюда по свей воле не получится. Я прав?
— Да. Прав.
Они замолчали.
— Но я и не намерена держать тебя здесь, — Тереза прервала молчание, — что до беседы, то это лишь возможность, которая выдалась мне. Да и, рассказав тебе все, я словно скинула тяжелую ношу со своих плеч. Еще приятнее не слышать в ответ осуждение.
— Потеря кого-то родного грызет изнутри. Изнутри ты и распадаешься. Ты ужасна, но не мне тебя судить. Точно не мне.
Тереза усмехнулась.
— Знаешь, забавно наблюдать за тем, как человек умирает изнутри. Особенно, если этот человек ты сам. Ходишь, как живой труп, без всяких эмоций и только иногда улыбаешься, чтобы люди не подумали, что у тебя все плохо. А на деле внутри тьма. Самая беспросветная тьма, — по щеке изгнанницы потекла едва заметная слезинка. — Ты спрашивал причину, почему ты здесь. Я вызвала тебя в этот мрак с просьбой о…
Тереза не договорила. Что-то появилось. Что-то, что взбудоражило изгнанника и тот вскочил, как сайгак. На ногах отпружинил в сторону, моментально обнажил меч и приготовился к схватке.
Тереза вставала лениво и косо смотрела на Иво. Девушка была ошеломлена его действиями.
Но через пару секунд догадалась сама. Вдали она уже видела перемещающийся с огромной скоростью в воздухе силуэт. По лицу девушки было понятно, что она знает это создание, но еще больше по нему было ясно то, что она не желает с ним пересекаться…
Иво увидел его. Тот наконец приблизился и оказался рядом. Очертаний тела у него не проглядывалось. Метра два с половиной ростом, все создание было прикрыто длинной робой, свисающей к низу. Огромный капюшон прикрывал лицо. Тварь парила в полуметре над землей и косо таращилась на изгнанников. От лица исходил гнусный пар. Глазенки не сверкали.
Изгнанник хотел уже напасть первым, но приглушенный поднявшимся ветром крик Терезы его остановил.
— Иво! Уходи!
Он не успел опомниться, как почувствовал, что его горло сдавливает необъяснимая сила. Дышать становилось практически невозможно. Иво проморгался, пришел в себя и лишь краем глаза увидел, как создание невидимой хваткой сжимает его глотку. Сзади недовольно косилась Тереза и выжидала. Пока тварь был отвлечена, зеленоглазая, как уже показывала прежде, крутанула рукой и в этот же миг Фаэдра, заключенная в душе Иво, переметнулась прямиком ей в руку. Камни, вставленные в лезвие, ярко издали зеленое приятное свечение, озарив все вокруг.
Она совершила рывок вперед. Не быстрее телепортации, но тут же оказалась у твари за спиной. Затем полоснула по спине. Тварь покосилась и резко отпустила Иво. Он взахлеб закашлял.
— Держись подальше от этой твари! С ней так просто не получится.
Тварь ринулась в атаку. Она не вела себя так, как иные, подобные ей духи: не махала руками, не пыталась истошно достать свою жертву. Действовала умнее. Выбрала жертвой мужчину, и, перелетая рывками зигзагами, достигла ее. В этот раз Иво отошел — отскочил назад, согнув колени. В это время Тереза вновь наотмашь рубанула косой по твари. Та отступила.
Изгнанники переглянулись с непонятным.
— Иво, вот тебе первый урок: с подобной скотиной вообще не связывайся. Тем более, если…
Тереза не успела договорить. Она не почувствовала, но заметила, как Иво таращился за спину. И сразу все поняла. С осознанием и выругалась. Позади надвигались еще двое таких же.
— Сучьи дети, набежали, как мухи на говно.
Они встали спина к спине. Оба обратили свои глаза пламенем. Были готовы к схватке.
Те двое уже приблизились на достаточное расстояние. Действовать изгнанники начали без предварительных команд и уточнений. Тереза взялась за новоподоспевших, Иво — за старого. Черный изгнанник начал бой классически: он совершил пару телепортаций, путая жертву, затем, телепортировавшись в последний раз, рубанул по брюху. В ответ отродье не издало ни звука, но махнуло левым рукавом, прикрывая глаза Иво. Второй сразу же телепортировался назад. Он не смотрел в сторону сражающейся Терезы, но прекрасно чувствовал ауры всех в бою и также прекрасно понимал, что девушка прекрасно справляется.
Она отыгрывалась. За все годы, что была в заточении. Плясала, как в последний раз, и скакала, словно это была самая пылкая и яркая трапеза в ее жизни. Каждого из двух упырей она по очереди одаривала смачным и широким взмахом Фаэдры. Те, не успевая достаточно сократить дистанцию, огребали и отступали. Изумруды в косе также придавали определенного антуража схватке. Казалось, с каждым взмахом лезвия их свечение лишь усиливается. Но так лишь казалось.
Иво старался не уступать. Хотя сражение с новой для него тварью давалось не просто. Более того, изгнанник совершенно не понимал, как ранить падаль. Но времени на раздумья не было — приходилось импровизировать. Свист воздуха, вызванный ударами, не прекращался ни на секунду, а сопровождался время от времени хлопками, когда Иво телепортировался.
Одну из таких ему пришлось прервать. Позади появилось чувство, что аура девушки слабеет. Затем Иво оглянулся — Тереза упала и отродья окружили ее, едва не взяли в захват. Экстренно ногами изгнанник уперся в протоптанную пепельную ямку, при этом пробуксовывая. Он не мог телепортироваться к ней — слишком уж часто использовал способность, требовалось время для восстановления сил. Ногами он оттолкнулся и ринул на подмогу зеленоглазой мастерице.
Та уже начала задыхаться — один все же захватил ее. Второй было тоже хотел, но не успел. Иво поразил его точечным и колющим, словно длинной иглой, ударом лезвия меча, затем силой, что было мочи, рассек робу твари. Та отлетела в сторону, застопорилась. Иво рубанул и по второй, захватившей твари, но прекрасно чувствовал опасность сзади.
Со спины летели еще четверо отродий.
Прошла лишь секунда, после которой изгнанник ощутил неописуемую боль в спине. Затем стало трудно дышать. Тело повалилось на землю, едва успевшая отдышаться Тереза чудом успела ухватить его и швырнуть в сторону.
Иво уже едва держал глаза открытыми. Полученные раны оказались критическими, сознание медленно, но верно, покидало изгнанника.
Он лишь краем глаза увидел чудо. Необъяснимое чудо. Видел девушку, рассвирепевшую и яростную. Она сжимала деревянную рукоять своей Фаэдры так сильно, что даже слабо слышащий услыхал бы этот скрип. Аура девушки многократно усилилась, превратилась в чудовищную.
Затем она что-то произнесла, но что именно Иво не услышал. В тот же миг за одинокой изгнанницей из ниоткуда появились создания. Они были необычны, уж слишком походили на настоящих воинов, хотя и живыми их назвать было трудно. И было их, по замечаниям Иво, предостаточно.
Затем наступил мрак.
III. Мрак III
— Иво.
Изгнанник очнулся от теплого прикосновения. Приятная мягкая кожа касалась его руки, а горячие губы целовали лоб и, подобно озаряющим солнечным лучам, проходящим через витражные стекла собора, грели и пробуждали. Глаза изгнанник открыл не сразу, сперва лениво щурился. По итогу все же открыл. Сидящая пред ним Тереза искренне и не наиграно улыбалась.
— Все хорошо. Можешь расслабиться.
Спина ощущала нечто мягкое, по всей видимости, матрас кровати. Находились они в комнатушке. Было мрачно и тускло, освещала все лишь одна свеча, и та уже на издыхании. Но с комода по правую сторону разило чем-то неприятно медицинским.
— Тереза… Что?..
— Тс. Молчи. Не торопись.
Изгнанница отлучилась, но почти сразу же вернулась. В руках держала мокрую льняную тряпку.
— У тебя был жар. Достаточно сильный. Он почти спал, но нужно еще немного полежать так. Не вставай.
Тряпку она аккуратно расположила на лбу Иво. Тот послушно продолжал лежать и молчать. Но молчал недолго.
— Что произошло? Я ничего почти не помню.
— Молчи. Я же попросила, — немного строго промолвила она, блеща яркими зелеными глазенками. — Все хорошо, это я уже тоже говорила.
— А подробнее нельзя сказать? — Иво вошкался в кровати.
— Ай, черт бы тебя побрал, Иво. Пока не расскажешь, не отвянешь ведь.
Тереза отсела немного подальше.
— Спугнула я их. Почти сразу же, как ты вырубился.
— Спугнула? Отчего не изгнала?
Шепот смерти выдала легкий смешок.
— Их нельзя изгнать. Ни убить, ни изгнать, ни развеять. Данные твари зовутся валиантарами. Самая высшая ступень призрака, если так можно выразиться. Они уже давно мертвы и изгнаны, ничего против них не поможет. Почти ничего… — сделала она оговорку, — все, что у них есть, инстинкт самосохранения. Когда они видят того, кто многократно сильнее их, сами отступают, да так, что пятки сверкают. Понимаешь, Иво?
— Понимаю.
Иво пальцем поддел стекающую каплю с виска.
— Это хорошо, что понимаешь. Теперь, хотя бы, понимаешь. Там, в пылу битвы, я бы не смогла все здраво объяснить. Не умею, слишком увлекаюсь.
— Я это уже понял. Впрочем, ты же по итогу победила?
Вновь в ответ послышался легкий смешок.
— Ну, если так можно сказать. Просто показала когти. Когда женщина показывает когти — беды не миновать.
— Этими когтями была твоя коса, да? — голос мужчины уже не звучал так сонно.
— Все-то ты замечаешь, Иво. Да… Уникальная способность Фаэдры. После того, что я сделала с Ригмой… Ай, не важно. Просто она очень сильная. Все, что тебе надобно знать.
— А ты, как обычно, скупа на подробности.
Изгнанница нервно покривила бровями.
— А ты, как обычно, приставуч, словно банный лист к ягодицам девок!
Нависла пауза. Тереза ее прервала, видать, почувствовать, что было бы несправедливо не отвечать на вопросы, задаваемые ей. Особенно, когда их задает впервые появившийся собеседник за последние десятки лет жизни.
— Каждое из них, — сперва девушка говорила тихо, но потом выровняла голос, — уникально. Впрочем, как и мы все. И, зависимо от того, какая душа закована в оружии, такой и будет способность. В случае Фаэдры… Как бы так объяснить.
Тереза на секунду задумалась.
— Она призывает изгнанные души в качестве бестелесных воинов, сражающихся за тебя. У них нет разума, нет чувств, нет эмоций, нет даже инстинкта самосохранения. Все, что они могут, это подчиниться и направить свой гнев на стоящего пред тобой врага, бездумно истязая его. По своей натуре они — типичные фантомы. Отличаются лишь внешне.
— Звучит достаточно грозно. Впрочем, выглядит тоже.
— Ох, так ты видел… То лучше. Тогда запомни на всю жизнь, Иво. Постарайся не прибегать к подобному. Пока что ты владелец косы, и я молю тебя, Иво. Слышишь? Молю, чтобы ты никогда не отпирал этот замок. Никогда не пользовался исконной силой орудия. И если мольбы мои ты услышишь, я буду несказанно рада.
— Отчего такие переживания?
Тереза склонила голову, затем отягчено выдохнула.
— Оружие, в коем хранится душа твари, Иво. Помни эти слова, как Очи наш. Прибегая к великой силе, будь готов вывалить великую плату за ее использование. Видишь ли… Как бы забавно это не звучало, принцип у него такой же, как у женской невинности.
Иво посмеялся. Тереза оскалила.
— Здесь нет ничего смешного, Иво. Я серьезна. Пока не позовешь оружие по имени, оно девственно. Это самый обычный клинок, рапира, лук или любое другое проявление оружия из возможных. Но, как только ты произнесешь имя и пожелаешь, чтобы оружие тебе подчинилось, оно воспылает и дарует всю свою мощь. Правда, потребует за это достойную плату. А какая плата у нас чаще всего взымается? Ты же понимаешь?
— Речь явно не о золоте.
— Именно. Речь о душах. Ты познаешь самый страшный голод в своей жизни. По сравнению с ним нужда в пище — пыль под ногтями. При пробуждении оружия, со временем, ты начнешь голодать. Но голод именно душевный. Твой разум затмевается, в башке лишь одно желание — изгнать, чтобы полакомиться. Ничто другое уже не привлекает. Это хлеще ломки от наркотиков.
— Так тогда… — Иво немного поменялся в лице, — тогда ты позвала ее. Все, что я отчетливо помню — что-то сказанное тобой перед тем, как появились фантомы.
— Да. Я позвала ее. Просто промолвила ее имя и пожелала, чтобы коса подчинилась мне. И она подчинилась. Механизм простой.
Иво привстал. Самочувствие улучшилось, тряпку со лба он сложил в два раза. Ткань была приятной, дорогой. Изгнанник взглянул на тело девушки и увидел, что рубаха той была небрежно надорвана снизу.
— Не обращай внимание. Любая другая ткань бы вмиг рассыпалась пеплом. А мне все равно не перед кем здесь красоваться. Хотя… Теперь уже есть, — ехидно, словно лиса, ласково лепетала Тереза. Она немного наклонилась вперед, так, что взгляд изгнанника невольно упал на красовавшуюся грудь, прикрытую достаточно открытым вырезом. Взгляд Иво отвел.
— Я тебя засмущала? Признайся, мое тело достойно и красиво, чтобы им любовались.
— Признаюсь.
Она взглянула ему в глаза. Зеленые зенки вблизи пестрели еще ярче.
— Ох… Или все дело в том, что сердце бравого изгнанника, отродья дьявольского, уже занято?
Она выразила иронию через идеальную для того улыбку. Иво не ответил.
— Очень жаль. А, впрочем, я надеюсь, у нас будет еще время это обсудить. Сейчас, увы, не до этого.
— Ты права. Помнится мне, еще до явления валиантаров, ты говорила о просьбе, адресованной мне. Сейчас идеальный момент, чтобы вернуться к ней. Тереза?
Девушка кивнула.
— Как скажешь. Видишь ли, так уж сошлись звезды, что ты ворвался в мой храм и отыскал мое оружие. Благо, что коса призрачная, и ее можно хранить в своей душе. И, как я уже говорила, она послужила проводником, и я смогла тебя выцепить в эту треклятую дыру. Здесь конечно, думаю, сошлись еще звезды, что мы с тобой обладатели пламени. Все же многие души связаны между собой, а духовная связь будет посильнее кровной.
— Тереза, — Иво сказал грубее, — не юли уже. Говори прямо.
— Вытащи меня отсюда.
— Вытащить? Тебя?
Иво ошеломило. Как будто надели на голову железный колпак и со всей дури вдарили тяжелым предметом по нему. И хоть выглядел он так, словно ему сообщили, что он — дракон, а не человек, Тереза же смотрелась вполне естественно и серьезно.
— Именно. Я прошу тебя вызволить меня из этого мира. Обратно, в Ассию.
— Ты просишь меня о невозможном. Нельзя вызволить человека из измерения, в которое даже нельзя открыть портал. Да и, ты прости меня, — аккуратно промолвил Иво, — но тебя даже человеком нельзя назвать. Ты же сама мне сказала, что все, что находится в астрале, лишь души?
— Все верно, — она едва заметно кивала головой. — Но я и не утверждала, что подобное совсем невозможно. Я говорила то, что знаю сама. И да, я лично знаю, что невозможно открывать порталы между этим миром и Ассией. Но это знаю я. Я, не ты, понимаешь, Иво? В конце концов, это я заперта здесь, а не ты. В Ассии полно мест и личностей, которые могут что-то знать.
— Ты говоришь так, словно я обязан исполнить твою просьбу.
— Я лишь открыто говорю то, что может тебе помочь… Помочь мне.
Тереза не сдержалась и подскочила с кровати. Нервно походила по комнате. Становилось неспокойно.
— Срань господня, Иво! Я беспомощна, понимаешь? Та отвратительная и ужасная Тереза Вальн, кою вы кличете Шепотом смерти и Зеленоглазой ведьмой, ничтожна. Я не могу ничего. Иво, нихера я не могу. Ни сделать худо, ни исправить былое. Я даже, извини меня за подробности, пожрать вкусно да набухаться до смерти не могу. Я уже молчу про иные потребности человека, про простые желания простого смертного.
— Ты не простая смертная.
— Да насрать мне, Иво. Я хочу исправить то, что накуралесила. Я хочу вернуть мечту Фальтерна в реальность. Сидя здесь, я годами думала над произошедшим. Битва под Узо Бором, победа Фальтерна, чистка мира от изгнанников, сраная Ригма. Все это, Иво, все, что было — я все осознала, переосмыслила. Я уже не та дрянная девка, скалящая зубы и жаждущая мести. Я хочу послужить во благо. Во благо того, чего хотел мой любимый. Во благо всей Эксодии!
Иво покашлял. Выразительно.
— Что? — она все еще говорила накалено.
— Эксодии больше не существует, Тереза. Ее больше нет.
— Как больше нет…
В глазах девушки блеснуло отчаяние. Она уселась обратно на кровать, лицо побледнело, а вся живость ее голоса мигом исчезла.
— Единая мощная страна сгинула после пары лет событий в Ригме. Владыки тогдашних княжеств не смогли поделить власть и земли после вашей победы над всемирным злом. Изгнанников резали и сжигали, города грабили, женщин насиловали, мужчин истязали. Дворцовые перевороты один за другим, следом и куча грязной политики, интриг. По итогу Эксодия раскололась на три крупных и еще множество мелких стран. Какие-то из них со временем образовали союзы, на разных условия, какие-то живут обособлено и ценят свою независимость больше всего. Основными княжествами все также остаются Баумания, Стезис и Аурам. Если первые два постоянно грызутся за все, что под руку попадется, лесные Аурамские жители выбрали иной путь — живут себе мирно, развиваются и бед не знают. Поговаривают, там даже изгнанников радуют, но я не решаюсь проверять, знаешь ли. Реальность такова, Тереза. Мир изменился за время твоего отсутствия. И вряд ли это под силу изменить кому-либо.
— Но они же по итогу сошлись во мнениях? Бауманцы и Стезийцы кусались и вели мелкие войны, но впоследствии, к слову, благодаря действиям Фальтерна, пришли к примирениям. Что опять пошло не так? Что эти грязные политические шлюхи опять не поделили? Иво, я клянусь своей треклятой душой — я своими глазами видела, как разбитые и обособленные бауманцы шли на Стезис с мечом и магией в руках, а вторые отвечали тем же, а месяцем позже видела, как эти грызущиеся псы пили вместе вино из кубков и думали о дальнейшем воссоединении и взаимопомощи. Что, объясни мне? Что опять пошло не так?
— Я не знаю.
Разговор застопорился. Пауза была долгой, во время нее Тереза с холодными, как у убийцы, глазами и таким же рассудком раздумывала все сказанное. Но по итогу Иво прервал ее.
— Я понимаю, что это резкая для тебя информация, но жизнь продолжается.
Словно ничего и не было, изгнанница поправила волосы и постаралась выдать искреннюю улыбку. У нее это не очень-то и получилось.
— Все хорошо. Просто… Просто это еще одна причина вернуться и закончить дела Фальтерна.
Иво броско улыбнулся и отвел взгляд в сторону. Затем они вновь замолчали. Пламя свечи нервно покачалось — откуда-то дул сквозняк.
— Тереза?
Девушка окинула взглядом, поведя бровями.
— Сколько времени прошло?
— Где-то часов пять.
— А сколько душа может пробыть в этом мире, чтобы тело не пострадало?
— Пару дней. Как мне показалось, здесь время течет быстрее, нежели в Ассии.
— Понял. — Иво встал, потянулся, затем порыскал глазами по комнате в поисках своей походной сумки. Нашел ее быстро — она валялась в углу, справа от кровати. Ее явно бросали, никаких признаков, что аккуратно положили. Он схватил сумку и достал оттуда черную книжку с кучей потертостей на обложке. Переплет тоже страдал. Тереза охнула и удивилась.
— Боже мой… Где ты ее нашел?
— Там же, где и косу.
Она взяла книгу, провела по ней рукой. Имя автора Розарии Мнишек было уже наполовину стерто.
— Розария… Шикарная была женщина. Правда немного глупая и мечтательная, слишком сильно в добро верила. Она как раз и застала предпосылки дробления, пострадала больше всех, кого я знала. В конце концов она погибла. Какой-то трухлявый мужик засадил ей, заразил чем-то скверным. Вылечиться так и не смогла.
— Скверная смерть.
— Мир скверный. Но его можно изменить.
Изгнанница выразительно глянула ему в глаза. Руки она сложила поближе к нему и смотрела, умоляя.
— Иво, я дарую все, что только пожелаешь. Нужны деньги? Ты никогда больше не вспомнишь о них. Слава? Ты станешь самым известным не только изгнанником, но и человеком. Любовь? Со мной ты погрузишься в самый ласковый мир, какой только можешь представить. Я дам все, что захочешь. Только выпусти меня. Желание для тебя будет заветным, особенным.
Иво скверно поморщился. Ответил Терезе не сразу, сперва он пробил ее взглядом, рассмотрел ее глаза, искал, что в них таится. Лишь после этого начал говорить.
— Я ненавижу торговаться. Ненавижу обещать и обещания. Ненавижу громкие слова и фразы. Если есть что-то, что можешь дать — даешь сразу и на месте. В качестве оплаты обещать любое желание… Скверно. Желания губят.
— Желания помогают. Если правильно их трактовать. И поверь мне, я это знаю получше многих.
Иво промолчал.
— Ладно, прости. Я перегибаю палку, — руки она наконец сложила на руки Иво. — Я прошу у тебя помощи. Просто прошу. Однако после нее буду в большом долгу. И тогда сделаю все, что тебе потребуется. Все, что захочешь. Если попросишь сам. Но, Иво, если такова плата за мою возможность исправить прошлое — я готова пойти на что угодно. Готова стать самым страшным дьяволом или самым милым ангелом, если то потребуется.
Черный изгнанник сидел и молчал. Думал. Тереза видела это по его выражению лица: брови слегка нахмурены, мышцы лица напряжены. Она не торопила его, лишь также молча смотрела и ждала любого ответа. Абсолютно любого.
— Я, — начал Иво робко и неуверенно, — постараюсь помочь тебе. Но лишь при одном условии.
Тереза кивнула головой.
— Обучи мастерски орудовать косой.