-- Я -- Верба-2. Повторите заход. Третий разворот начинайте, когда мишень на два размера приблизится к балансиру. Как поняли?
-- Вас понял правильно.
В этот раз молодой летчик правильно выполнил и третий разворот, но допустил ошибку на четвертом -- не полностью убрал крен, самолет отнесло в сторону, летчик выпустил из поля зрения мишень, снаряды легли за ней.
Поддубный зло выругался в адрес Гришина и обратился к Калашникову:
-- крен! Крен надо было убрать! Я ведь учил вас! А ну, делайте очередной заход. Не волнуйтесь, выполняйте спокойно!
-- Вас понял, -- передал с борта самолета Калашников.
На третьем заходе он попал в мишень. Солдат-наблюдатель доложил:
-- Есть попадание!
В четвертом заходе летчик весь маневр также выполнил правильно, но стрелять было уже нечем. Он израсходовал все патроны.
-- Идите на аэродром и впредь учитесь стрелять короткими очередями.
Калашникова сменил над полигоном лейтенант Скиба. У него были свои недочеты. Поддубный заносил их в журнал, чтобы затем проанализировать на разборе полетов.
Последним из молодых летчиков стрелял лейтенант Байрачный. Этот чересчур много болтал по радио.
-- Я иду, товарищ майор, -- сообщил он руководителю полетов на полигоне сразу, как только поднялся в воздух. -- Как слышно меня?
-- Слышу отлично, меньше разговоров.
-- Вас понял -- меньше разговоров. Да разве я так много говорю?
-- Замолчите!
-- Есть, замолчать!
-- Обращайтесь кодом!
-- Вас понял -- обращаться кодом.
-- Короче! -- рассердился майор и занес в журнале: "Лейтенант Байрачный -- приучить к радиодисциплине".
Байрачный, однако, попал в свою мишень с первого же захода.
-- Хорошо, так продолжайте.
-- О, за меня не беспокойтесь, товарищ майор! -- сразу начал бахвалиться молодой летчик.
-- Прогоню с полигона, если будете болтать!
-- Больше не буду!
Отстрелялся и Байрачный.
На мишени начали пикировать старослужащие летчики. Дела пошли лучше.
-- Есть попадание! -- то и дело докладывал солдат-наблюдатель.
Оно и невооруженным глазом было видно, что "есть". Снаряды, попадая в мишень, вздымали черную пыль.
В назначенное время прилетел старший лейтенант Телюков.
-- Разрешите работать? -- коротко обратился он к руководителю полетов, и уже по радиообмену ясно было, что это -- опытный воин. Действовал он проворно, точно, четко. Вот он уже ведет свой самолет на участке от третьего до четвертого разворота. На этом участке летчик за какие-то секунды выполняет целый комплекс работ -- выпускает воздушные тормоза, гасит скорость, проверяет установленную по прицелу базу, вводит минимальную дальность и в то же время следит, чтобы не пропустить момент четвертого разворота -- вывести самолет точно в плоскость мишени.
Летчик заложил крен, выполняя первую половину разворота. Самолет, как и положено, идет без снижения. Вот оно, мастерство!
-- Хорошо! Очень хорошо!
Вдруг...
-- Ой! -- вскрикнул солдат-наблюдатель, выпустив из рук бинокль.
-- Выводите! -- теряя самообладание, закричал в микрофон Поддубный.
Самолет, казалось, врезался в землю, подняв тучу пыли.
Поддубный соскочил с вышки, подбежал к автомобилю.
-- Скорее, давайте! -- крикнул он водителю, дремавшему в кабине.
Но что это?.. Самолет Телюкова набирал высоту. Выходит, что летчик вырвал его у самой земли...
Поддубный влез на вышку, взял микрофон.
-- Я -- Верба-2. Как чувствуете себя, Телюков? Как чувствуете себя? Прием.
Летчик не ответил. Очевидно, с перепугу. В таких случаях испуг наступает после того, как опасность уже миновала. Возможно, что и радио отказало.
-- Я --Верба-2! Я -- Верба-2! Как чувствуете себя, Телюков? Прием!
-- Нормально чувствую, -- послышался ответ.
-- Что с вами произошло? Отвечайте.
-- Вы же видели -- низко вывел самолет. Вот и все.
-- Я -- Верба-2. Работу запрещаю. Приказываю идти на аэродром. Как поняли?
-- Разрешите продолжать работу.