16-18.V.867
Витгрис
Без дела и сна ночь была бы нестерпимо длинной, поэтому, Итель вернулся к упражнению по зажиганию огня на руке. Однако теперь не улавливал даже ощущения, что магия хоть как-то отзывается.
Может, он сходит с ума, и магия ему мерещится? Не он ловко её скрывает, а скрывать-то и нечего?
Итель тихо хохотнул.
А сейчас та редкая минута, когда он полностью вменяемый, поэтому и не видит никакого огня и не чувствует ничего. Потому что в реальности и нет ничего.
Разум сам над ним шутит. Но почему не получается вдоволь посмеяться?
Итель зло встал с кровати, а потом едва успел схватиться за стену из-за прострелившей ногу боли. Это напомнило о Ноарте и спасении Лунет. Итель осмотрел правую ладонь, в скудном освещении прощупал её. Обычная, целая, здоровая. Если бы он даже узнал, где Луни, иначе, то всё равно бы на руке остался ожог, потому что в огонь он её вносил. И если сейчас его отпустило, то ожог был бы.
Нет, это реальность что он маг. А все эти мысли только из-за ситуации вокруг и почти отсутствия сна.
В столе лежал тканевый пакетик с обманом купленными у сердобольной старушки успокоительными. Из того, что он может найти прямо сейчас, это лучшее, что может поспособствовать уснуть. А то не хватало ещё чтобы разум посчитал хорошей идею спалить всю реальность вокруг, чтобы освободить настоящую реальность,
Вообще, как появилась магия стало тяжелее переносить периоды без сна. Явно стоит перестать это игнорировать.
Ителю удалось кое-как проспать ещё несколько часов и на этот раз проснуться из-за стука в дверь, а не от кошмара или предвещающего беду шуршания занавесок. И ничего страшного в стуке, это Дола сообщает о скором завтраке.
Пока занимался утренними процедурами, обдумал ночную мысль о сне. Когда ездили в Ноарту, он просто устал, как обычно. Но вот то, что во все другие дни он не отдыхает во сне достаточно, очевидно. Сначала переживал, что магией спалит дом, а теперь, уже не боясь этого так сильно, тревожится из-за происходящего в соседнем регионе. Сегодня точно никаких газет читать не будет. Даже если там лежат новые. И сходит за снотворным, раз уж как обычно засыпать и спать разучился. И магия. Нужно разобраться в чём проблема повторить явление пламени по желанию, если уже получалось.
Если подумать, Моэрт написал математическое выражение. А в математике всё было просто, пока не появились отрицательные числа в скобках после знака плюс. Может ли быть так, что эмоции могут становиться отрицательными в этом выражении, и не давать использовать магию, даже при желании?
Не, вряд ли в формуле Моэрта есть второе дно, но сама мысль вполне здравая. Раз на магию влияют эмоции, то почему влияние должно быть всегда в сторону усиления? Надо проверить.
После завтрака пошёл в город. Бодрой походка была примерно до середины спуска с холма, у подножья Итель подумал, что подъём обратно будет не таким уж лёгким, как представлялось. А ещё ж до аптеки идти.
Итель бы развернулся, если сразу после спуска с холма нельзя было бы увидеть открытую внешнюю дверь аптеки. Зря что ли пошёл уже? Впрочем, продолжил путь медленнее.
За открытой внешней дверью в двух метрах впереди находилась внутренняя дверь. Она была со стеклом, поддерживаемым дополнительно деревянной решёткой с крупными ячейками, прикреплённой к двери. Такие же стекла с решётками были на стенах вдоль этого прохода. Поэтому сразу можно оценить количество посетителей внутри.
Достаточно для этого времени суток. Выяснив, кто последний в очереди к единственному работавшему окошку, Итель прислонился к стене. Стопы как будто пульсировали. Как вернётся, первым делом надо заново перебинтовать стопы.
— Слышал, что там происходит? — заговорила старушка в очереди за Ителем с мужчиной, только что купившим лекарства.
— Да, — кивнул мужчина, поздоровавшись со старушкой. — Дочь, она около границы регионов живёт, пишет к ним целыми семьями приезжают, спрашивают, есть ли кров.
— Какой это всё ужас, — покачала головой старушка.
— Ну, Рауль сам всё допустил, — вмешался в разговор старичок, стоящий в очереди перед Ителем. — Всё из-за него!
— Верно-верно, — поддакивала старушка.
— Верно, — передразнил мужчина, — что он начал. Но нагнетает ситуацию уже не Рауль.
Завязалась какая-то перепалка, благодаря которой Итель влез в очередь раньше дедка, тот слишком увлечённо убеждал, что причиной всех бед является Сэдерн Рауль.
За прилавком вновь была мать врачевателя. Она посетовала, что на Ителя то сложный экзамен навалился, то такая жуткая ситуация, мол, совсем жизнь мальчику испортили. Протянула пузырёк с таблетками и строго наказала, принимать по инструкции, которую обернула вокруг пузырька и положила в тканевую сумочку для лекарств. А отдавая похвалила Ителя за смелость, которую он проявил, спасая сестру.
Итель поблагодарил и спешно ушёл. Этот спор в очереди раздражал. И эти похвалы его смелости тоже. Он просто мог это сделать, тут нет ни капли смелости. Про себя не подумал тогда, потому что к тому моменту ещё считал вариант сгинуть где-нибудь вполне приемлемым. Хвалить не за что.
Ителя даже не мучала совесть, что влез вперёд того, так легко всё свалил на дядю Сэда. Дядя… Сколько Итель помнил, они семьями часто пересекались, пару раз в год кто-то из детей гостили у дядей. В последние годы чаще всего приезжал Томос, разумеется, из-за Глэнис. Когда Итель был младше часто видел Маред. Она как и Тудер наследовала бы управление регионом — и это можно понять с первых минут общения, Маред точно формулировала мысль ещё в том возрасте, задавала вопросы, и сама искала на них ответы.
Итель вспомнил о Миф. Они неплохо сдружились, когда оба загорелись желанием лечить людей. И если Итель отказался от этой идеи, то Миф нет. И Маред говорила, что Миф в лечебнице помогала в те дни. Бедняжка. Сколько всего она увидела в тот день. Осталось ли прежним её желание лечить? Миф вспоминалась всегда с распущенными волосами и уверенным, почти дерзким прищуром глаз. Как она сейчас?
Младшая из них, Мэйр, часто болела, а когда была здорова, сидела тихонько, если они собирались компанией. Её было сложно привлечь, например, к настольной игре, но если удавалось, то девочка улыбалась до ушей.
И о скольких из них скоро придётся говорить в прошедшем времени? Томос уже мёртв, а он был старше Ителя всего на пару месяцев. Дядя, Мэли и Маред будут казнены, остальные две дочери под вопросом. Ожидание и неопределённость тяжким грузом лежали на сердце.
Но сетовать на тревожащие события, которые просто произошли в их жизнях, не имеет смысла. Их не изменить. Но подавленное настроение не развеялось, какие бы правильные выводы не были б в голове.
Ступеньки на второй этаж показались наказанием. Двадцать три подъёма двух ног — это не страшно же… Но поднимался Итель, вцепившись в перила так, что те чудом не остались в руке.
На кровать рухнул, порадовавшись, что перегородку немного переставили во время, когда Итель совсем не передвигался. Только бы раны вновь не открылись.
Набор для перевязки лежал на нижней полке, стоящей у кровати открытой тумбе. Итель прополз по кровати, заодно выставил пузырёк на верхнюю часть мебели, а потом выудил коробочку и пополз обратно. На удивление, всё выглядело не так уже плохо, когда Итель снял старые бинты. Закончив обработку и разложив использованный и нет материал, пришлось вернуться к самому неприятному делу. Ноги итак отдохнут.
Снова та же цель — зажечь пламя на руке одним только пожеланием. Но сколько не пытался, не получалось думать только об огне, в голову лезли мысли о происходящем вокруг. Сосредоточится не получилось, а посему надо что-то делать с своим состоянием.
Взгляд сам переместился к столу. Точно ли снотворные — хорошая и тем более эффективная идея? И хватит ли купленных для засыпания, ведь они отпускаются без рецепта, значит слабые. С другой стороны, на сильные лекарства, на которые нужен рецепт, нужен и диагноз. А сон нормализовать нужно — мысли, приходящие в усталый разум, пугают.
Может и к врачевателю придётся в итоге идти.
Итель всё же поднялся с кровати и подошёл к столу, но взгляд зацепился за взятую в библиотеке книгу, по которой он собирался разбираться с эмоциями и магией. Разобраться с тем, что чувствует? Будет явно дольше, чем принять снотворные и наконец поспать, но может оказаться полезней в перспективе. Стоит попробовать хотя бы.
Читать решил на софе. Ещё достаточно светло там и удобней всего будет. Итель нашёл в содержании главы, вроде бы описывающие и его тревогу за будущее, и беспокойство о прошлом, но начинались обе, конечно же, с чего-то общего. Читал по диагонали, выцепив пару интересных моментов на будущее, но не на настоящее.
«Опора». Слово Итель бы пропустил с первого раза, но именно сейчас, когда из-за стоп приходится постоянно на что-то опираться, это сочетание букв зацепило внимание. Пара абзацев в этой части текста, и Итель словно прозрел.
Раньше, пока он не узнал, что маг, его нефизической опорой была семья. Нет того, с чем не справиться вместе. Нет проблемы, которую нельзя решить сообща. У семьи всегда можно попросить помощи. С тех пор как расплавил меч Тудера, это всё исчезло.
И в самом деле чего боится больше — того, что родные узнают правду, или того, как отреагируют? Первое — не страшно. Итель в любом бы случае сделал что-то, что не всем понравилось бы (правда, явно не из списка тяжких преступлений, как бы магия туда не попала). В конце концов семья это не про безусловное одобрение каждого поступка любого её члена. Но реакция…
Это то, что пугает.
Словно специально для таких мыслей на этом же развороте напечатана фраза-напоминание. «Принять: часть происходящих событий, ты не можешь контролировать». Фраза сначала унесла вдаль, к событиям в беспокойном регионе рядом, его Житу, потом к Собранию и его решениям, и лишь в конце вновь возникла семья.
Дьюи, наверняка, возненавидит брата. За то, что тот подставляет всю семью.
Луни чуть не умерла в пожаре, ожоги будут напоминать об этом всегда. Она наверняка теперь боится или недолюбливает пламя. И как о магии огня ей рассказать? Да тут даже обладай Итель идеальным контролем, он бы тушевался. А что уж говорить о текущем состоянии.
Но ни то, ни другое Итель не контролирует. В любом случае все как-то отреагируют, если рассказать о магии, с этим можно только примириться будет. Хотя, конечно, хотелось бы принятия от всех.
От обдумывания становилось легче. Почти физически легче. Захотелось даже слегка улыбнуться, хотя до этого считал, что не в праве даже приподнимать уголки губ.
— Но газеты читать не буду сегодня, — решил Итель.
Полученный эффект ему нравился. Теперь были силы сосредоточится на том, что он может контролировать — собственные успехи с магией. В конце концов, Итель заводил тетрадку о магии потому, что никто не расскажет о ней, кроме личного опыта Ителя. А за всеми этими событиями это начало забываться.
«Опора». Слово вновь мелькнуло перед глазами. Если не семья, то кто? Вариант только один — он сам. И чтобы эта мысль хоть как-то успокаивала, пришлось приложить усилия, обдумывая причины самого себе считать надёжным. Если смотреть на дни, прожитые с магией, на подвижки в её изучении как на успехи, то не всё так уж и беспросветно. Маленькие лучики света. Стоит почаще себе о них напоминать.
Заканчивал размышления Итель вытянувшись на софе. Судя по времени обед благополучно пропустил, а до ужина полтора часа. Отступившая тревога оставила усталость, от которой глаза уже не полностью открывались.
Даже идти никуда не надо, что вздремнуть.
Пока засыпал, перед глазами была правая рука и почему бы не попытаться? Пламя загорелось с первого раза. Итель улыбнулся, гася пламя и засыпая.
Проснулся к ужину и хотел продолжить спать, но решил не пропускать приём пищи. Пламя вновь загорелось без проблем. Ему не приснилось, надо же. После спокойного ужина продолжил. Пламя действительно подчинялось его воле.
О дальнейших планах решил подумать позже.
На следующее утро занимался всё тем же — зажигал и гасил пламя. И думал, что делать дальше. Но ответ пришёл сам. Пока занимался пламенем в руке, очень чётко почувствовал какое-то движение в запястье. Попытался регулировать скорость появления пламени, это получилось быстро, понимая принцип, а также понял, что это странное движение может быть магией.
Моэрт же сказал, что магия внутри магов. Может, она как кровь перемещается по телу? И, может, можно прочувствовать её?
И в попытках это сделать Итель провёл весь день накануне приезда Харри Ирвина.
И вот настал день, когда приедет человек, о котором Итель знал немного, но уже имел скверное впечатление. Вспомнился Брэйт, сказавший, что маги себя выдают сами при разговоре с ними. Итель решил, что дело в страхе, но вдруг не только?
Но, вопреки этим мыслям, Итель чувствовал себя преспокойно. Он знает, как работает его магия. Всё у него получится скрыть.
Утром Итель решил записать свои практические изыскания в тетрадь, закончил с ними до завтрака. А после того караулил приезд Харри Ирвина у окон коридора второго этажа, в той части, где была его комната. Впрочем, караулил не только Итель, потому что почти сразу как показалась чёрная фигура Харри, навстречу ему вышла Арвидд. Единственное, на что обратил внимание Итель, наблюдая как эти двое заходят в дом переговариваясь, Харри заметно выше матушки.
Наверное, лучше заранее спуститься. В соответствии с этой мыслью Итель и поступил. Сел в зоне отдыха и старался настроиться на будущий разговор, особенно на то, чтобы себя не выдать.
Прошло прилично времени, прежде чем матушка вышла из гостиной. Она явно собиралась подняться, но заметила Ителя.
— Итель, иди, — кивком указала в сторону двери.
Вот и всё. Либо получится, либо это последний день.
Мужчина в гостиной на фоне стеклянной двери выделялся. Черный плащ перекинут через спинку кресла, а на самом мужчине черные брюки и черная рубашка, потёртые сапоги, уже не чисто чёрные. Оружия при нём нет. Выглядел мужчина на пятьдесят, хотя младше отца Ителя. Усы и борода, кажется, только начали седеть, в отличие от волос на голове. Харри не был седым, но уже стоит говорить не о седых прядях, а о ещё не поседевших. И глаза, как у мёртвой рыбы. Такие детали примечались сразу.
Итель припомнил пересказ рассказа Ховелла о времени, когда Харри и его люди разбирались с бандами севера. В частности, о том, что энтузиазм этого человека поселил веру в людей, что с такой напастью можно покончить. Почему-то описания Ховелла о том Харри удивительно легко применялись к этому мужчине, выглядящему старше своего возраста. И почему он оказался именно на своём месте? Что случилось? Неважно.
Но благодаря воображению страх перед лидером дознавателей отступил. Он просто выполняет свою работу. А Итель сделает то, что должен он.
— Моё имя Харри Ирвин, и я здесь чтобы восстановить происходящее в Ноарте ночью девятого числа этого месяца, — без необходимости представился Харри и чётко обозначил цель разговора.
— Итель Фелкон, — представился Итель в ответ, также без надобности. — Я готов всё рассказать.
— Как вы заметили, что что-то происходит?
— Я проснулся от тряски особняка, сразу услышал какой-то шум, — про себя подумал, что один шум его не разбудил, хотя спит он сейчас очень чутко. Значит, реально устал тогда.
— Можете припомнить время?
— Мм, — потянул Итель, припоминая что показывали часы. — Час и пара минут. Ночи.
— Что было потом?
Итель описал всё по порядку: как проснулся, как заглянул к братьям, как не смогли попасть в другую часть особняка, как вышли на улицу, затем нашли родных и вновь вернулись к горящему некогда гостеприимному дому в поисках младшей сестры. О спасении Луни Итель сказал кратко, так же кратко отметил, что видел окончание боя на ступенях северного подъезда к особняку.
— …А потом потерял сознание и в себя пришёл уже когда мы ехали домой, — закончил свой рассказ Итель.
Харри что-то записывал в блокнот, но при этом умудрялся часто смотреть на Ителя. Писать он умел, не глядя на бумагу, и при этом текст удивительно ровный. Какое-то время мужчина дописывал заметки, а Итель даже понадеялся, что на этом их разговор закончится. А столько волнений-то было!
— Ещё несколько вопросов о событиях ранее, — Харри провёл черту в записях, а вот она получилась кривоватой, хоть на этот раз мужчина и смотрел в блокнот. — Вы были на турнире днём ранее?
— Да, — подтвердил Итель. К чему вопрос о турнире?
— Что вы можете о нём рассказать?
— Ну, — потянул Итель. К чему это? — Обычный. Хотя нет. Он должен был быть небольшим, но участников набралось многовато. Если важно, я Томоса не высматривал, но если он и был там, то не рядом с дя… — Итель решил обойтись без фамильярностей. — С Сэдерном Раулем. А в остальном как обычно. Если не считать, что ваш племянник чуть не убил моего брата, конечно.
— И он был за это наказан, — Харри так буднично об этом сказал, но в тоже время таким тоном, что дальнейшего развития темы не потерпит.
Дисциплинарно разве что. Тудер с отцом и матерью решили не выдвигать тех обвинений, которых Сион был достоин. Матушка обмолвилась, что тот меч дал Сиону его отец, неужто хотел подставить сына? Но звучит дико, потому что с выдвинутыми обвинениями Сион и с жизнью мог расстаться (а в таком деле давили бы до упора в суде). Хотя, как там говорят — твои друзья говорят за тебя? Клайд Ирвин дружен с королём, а король любит казни, есть даже статистика соотношения смертельных приговоров по преступлениям, где они предусмотрены, при разных королях. Король Элизуд Туккот там лидирует, даже если исключать из выборки «новое преступление» магию.
— Что-то ещё? — поинтересовался Харри, а Итель напрягся. Заметил, как он размышлял о семье Ирвинов и короле?
— Да не, — сначала Итель хотел отнекиваться, но Харри перевёл на него взгляд. О, Итель ошибся, сравнив глаза Харри с глазами мёртвой рыбы. Тот взгляд был просто уловкой, иллюзией. Настоящий видел всё, и чем дольше будет смотреть, тем больше узнает. — Я с матерью немного обсуждал случившиеся на турнире, — решил признать Итель, плавно переведя взгляд, потому что зачесалась перебинтованная стопа и пришлось чуть наклониться. На самом деле не чесалась, — и она сказала, что видела, как Сиону перед выходом на арену меч отец дал, — Итель пожал плечами, чтобы как-то скрасить то, что в словах есть такие обвинения. — Но это не со мной нужно обсуждать.
Чего он точно не ожидал, что Харри закатит глаза. Он, конечно, прикрыл их, но движение проглядывалось сквозь веки.
В блокнот Харри ничего не записал. Продолжил вопросы он так, словно последних пар фраз в разговоре не звучало. Он поинтересовался празднованиями победы брата, был ли Итель там. А Ителю стоило усилий не порадоваться за Тудера сейчас, ведь он только узнал итог турнира. Слова о том, что Итель покинул турнир до окончания, было заметно, что удовлетворили Харри. Не противоречили другим словам выходит.
— Видели ли вы каких-то новых людей в особняке Раулей? Может, они были в группе, — этот вопрос стал неожиданным.
Говорить ли о Моэрте? Не хочется привлекать к магу внимание, вряд ли он покинул остров, есть только не использовал альтернативные способы пересечения пролива Реут. Но с другой стороны, это Итель знает, что к нему не стоит привлекать внимание, но видел Моэрта не только он. А кроме того очевидно, Харри уже имеет материалы, с которыми сличает слова Ителя.
— Ну, незнакомых было много, персонал для приёма ж нанимался. Ещё я видел вместе с Томосом незнакомого человека. Сэдерн представил его неполным именем. Без фамилии, так что и имя могло ненастоящим быть.
— Вас это насторожило?
— Не особо, — честно ответил Итель. Он в самом деле думал, что Моэрта могут звать иначе. — Я просто сейчас изучаю один предмет и, когда дядя приезжал, то я спрашивал есть ли у него что-то по этой теме. На что он сказал, что у него гостит человек, который этим занимается. И предложил нас познакомить. Собственно, так и случилось. Мы потом поговорили немного, — тут Итель врать не стал, а если Харри поинтересуется, то Итель и про историю скажет.
Харри поинтересовался описанием этого человека, спросил и про предмет их разговора, Харри даже выведал, что пересказала Маред, и вот в тот момент Итель увидел сожаление, а затем взгляд снова стал словно мёртвым.
На этом допрос и закончился. Итель вышел из гостиной чувствуя себя то ли виртуозным лжецом, то ли болваном, чью ложь уже раскрыли и играют с ним. Харри не задал ни одного вопроса о магии, но, казалось, всё разузнал.
Итель посмотрел на руки. Всё прошло замечательно. Эти ощущения магии, которые почувствовал вчера, вот прямо сейчас прочувствовал ещё ярче. Знал, что последует, если «ощущение» дойдёт до верхних слоёв кожи и пресекал это.
И всё получилось. Итель счастливо улыбнулся.
Глэнис ходила от арки в сторону комнат младших детей до двери в комнату Дьюи. Она как раз разворачивалась у двери, когда Итель показался на лестнице.
— Просил тебя позвать, — Итель указал пальцев вниз и вправо, примерно там сидел Харри.
— Ты радостный, — резко заметила Глэни с недоверием. — Всё хорошо? Радуешься, что отвязался от него? — последнее слово Глэни прошептала, словно стены в доме пропускали звук.
— Радуюсь, что всё легче прошло, чем я себе надумал, — Итель почти не соврал.
— Он там руки не связывает? — и со страхом, и с вызовом поинтересовалась Глэни, сжимая рукоять кинжала на поясе. Она продолжала стоять у лестничного ограждения, высотою ей до шеи.
— Нет. При нём нет даже меча, — успокоил Итель. — Уверена, что стоит брать кинжал? — намекнул он сестре.
На тет-а-тет разговоры обычно либо оба приходят с оружием, либо никто. Это правило этикета.
— Конечно стоит! Чтобы расправиться со мной ему и не нужно оружие! — выпалила Глэни, сильнее сжала одной рукой рукоять кинжала, другой ножны.
Это придало девушке уверенности, и она ступила на лестницу.
Смотря вслед сестре, Итель подумал, что действительно человек с опытом лидера дознавателей знает приёмы для нейтрализации целей в помещении. Даже не подумал об этом. Впрочем, холодное оружие вряд ли действительно поможет, если есть только оно.
Но Итель совсем об этом не беспокоился. Может, потому что у него при себе было оружие?