4. V.867
Витгрис
Проснулся Итель воодушевлённым. Он знал, что будет делать сегодня, в именно вновь читать увлекательную литературу о контроле эмоций и работе с ними. Вчера перед сном решил, что всё же стоит уделить внимание выяснению, какие ещё эмоции могут вызывать магию. Так что приоритетные задачи Итель наметил.
После завтрака, за которым он не забыл опознать всех членов семьи, Итель решил кое-что проверить, перед тем как браться за книгу.
Печаль. Когда он понял, что его мечты о семейном счастье сгорели в его магии, ему же было грустно. Да, была злость, что всё это из-за действий одной конкретной семьи, и эта злость как-то вытесняла печаль по несбыточному будущему. Но ведь на деле это печально: он не навредит семье, если сможет скрывать магию, и это очень много, но своей он не создаст, не побывает на месте отца. Хотя это были не ближайшие планы, так что вдруг что-то переменится.
«Было бы неплохо, но предпосылок нет», — одёрнул себя Итель.
Продолжая размышлять о том, на чём теперь он ставит крест, Итель подумал, что скорее расплачется, чем комок бумаги в его руке загорится. Но стоило представить человека, который перечёркивает это будущее Ителя, как бумага вспыхнула. А если придётся как-то с королём встретиться? Бумага разгорелась сильнее, хотя едва ли там ещё была бумага. Да страх за семью подпитывает огонь, определённо
Пока что есть только один вариант, который может помочь без дополнительных действий, — успокоительная настойка. Итель грустно усмехнулся. Если раскроет магию — его повесят. Если не раскроет магию — скорее всего умрёт, переборщив с настойкой из-за привыкания. Уже больше идей об окончании жизни. И хоть повод был невесёлым, но это хоть как-то разбавляло его варианты.
Правда, с тем учётом, как часто в будущем он будет слышать о Туккотах и появляться на людях, пить настойки придётся часто. Он быстро к ним привыкнет, не сможет без них, и в конце концов выпьет больше, чем организм способен принять. Если договориться с тем, кто будет устанавливать причину смерти, то никто может и не узнать об успокоительных.
Его труды в больнице не прошли даром: примерно представлял, как всё будет, и сколько займёт времени. Невесело, конечно, но это реальная возможность хоть как-то прожить на острове, не становясь отшельником.
Итель перевёл взгляд к окну. Из его комнаты видна часть Витгриса, светлые стены домов и яркие разноцветные крыши. Раньше ему нравился вид, а теперь тот наводил тоску.
«Раньше». Итель ухмыльнулся этому слову. «Раньше» — это меньше недели назад. Сейчас всё перевернулось, и может перевернуться ещё сильнее. Хочется поплакать о жизни, к которой он не вернётся больше, но у него нет на это времени. Скоро прилюдно придётся скрывать магию.
Если прийти в аптеку, когда врачеватель на выезде, и застать там его мать, добрую старушку, можно уговорить тайно продать пару таблеток успокоительного. По старой памяти может получится. Сошлётся на очень сложный экзамен и мандраж перед учителем. Пока только так, раздобыть настойку будет сложнее. А удачу испытывать надо во второй половине дня.
До обеда Итель читал выбранную книгу, выписывая для себя полезные методики. Поход на очередной обед в кругу семьи не вызвал смешанных чувств.
Сам обед проходил спокойно: Итель ничего не поджёг, и, судя по обсуждаемым темам, ничего не подожжёт. А обсуждали предстоящий турнир в Ноарте. Все были приглашены, поэтому решался вопрос с Лунет, которая хотела остаться дома, и, вспомнив детство, капризничала. Впрочем, капризами ничего не добиться, это уже пять раз проверялось на терпении четы Фелконов. Итель хотел посмотреть на турнир, да и побывать в Ноарте, городе садов, он всегда был рад, но новые обстоятельства радости убавляли. К счастью или сожалению, отказаться от поездки нельзя. Отправляться собирались завтра днём, а Тудер с Дьюи — рано утром, чтобы успеть вписать имя в список участников.
Итель решил ехать с братьями и причиной была не в хорошей компании или возможности побыть в Ноарте подольше, а в том, что братья с ним точно справятся, если что-то выйдет из-под контроля.
И тут послышалось ржание коня. Гости? Дознаватели? Неужели! Как прознали? Итель спрятал руки под стол. Кто мог его сдать? Где он мог потерять бдительность? В библиотеке мог кто-то быть? Или кто-то видел, как Итель расплавил меч?
Толфрин отложил от себя приборы и приоткрыл рот. Итель знал, что дальше отец извиниться, что покидает стол, встанет и уйдёт разговаривать с гостем. Толфрину не редко приходилось так делать. Но не в этот раз. Толфрин ничего не успел сказать семье, когда дверь в столовую открылась.
Итель боялся обернуться. Боялся увидеть людей в чёрных плащах, которые объявят об аресте мага. Где же он прокололся? Может пламя не только на его ладонях появляется? Эта мысль испугала не на шутку. Итель держал ладони под столом приложенными друг к другу: на них пламя уже точно горело.
— Добрый день, — звучно поздоровался гость, и Итель тихонько выдохнул.
Гость это Сэдерн Ра́уль, который своими огромными шагами дошёл до края стола и занял пустующий напротив Толфрина стул. Дядя расположился на нём, расставил локти на подлокотники и переплёл пальцы рук. Итель отметил каким решительным взглядом дядя смотрит на отца.
— Здравствуй, — поприветствовал Толфрин, звучало мирно, но взгляд у отца Ителя был подозревающим. — Пройдём в мой кабинет.
Толфрин собирался встать, но ответ Сэдерна произошёл раньше.
— Не стоит. Здесь и сейчас лучшее место, — а судя по тому, что Сэдерн спешил, то это не случайность, что вся семья обедает в этот момент.
Помощница кухаря, до этого стоящая у двери на кухню, тихонько зашла туда и быстро вернулась с подносом, на котором стояли тарелки с едой для гостя. Аккуратно расставила, словно не замечая напряжения за столом, и скрылась за дверью кухни. Было бы неплохо тоже убежать от сюда!
Толфрин поджал губы и прожигал взглядом названного брата.
— Проект закона о расширении круга лиц, подлежащих аресту по преступлениям, связанным с магией, — Сэдерн произнёс название словно плевался каждым словом в нём, а Итель ошарашено глянул на него. Это шутка, что именно это сейчас будут обсуждать?! — Как расцениваешь адекватность продвижения подобного? Учитывая, что король любит физически избавляться от проблем.
Итель внимательно посмотрел на сосредоточенного дядю. В таком виде его взгляд очень похож на отцовский, разве что глаза не голубые, а карие.
— У него есть право подвигать что угодно, — словно произнося прописную истину, ответил Толфрин. — Но на голосовании я собираюсь настаивать, что сейчас этот проект не может быть принят. Это во-первых. И ты сильно нагнетаешь, намекая, что закон развяжет Элизуду руки, — уверено закончил реплику отец.
— Хорошо, что хоть здесь ты не будешь в стороне, — Сэдерн улыбнулся, похоже, пока игнорируя последнее предложение Толфрина. — Но, знаешь, лучше бы на этот проект наложили вето. Ой, подожди, — наигранно, но в тоже время серьёзно проговорил Сэд, — Харри Ирвин же выкинул Чеда с места в Собрании. Ты же понимаешь, что это не случайно. Король Элизуд всё подготовил для своего пёсика. Положение исправит только подписание Мэта.
— Места? — тихо уточнила Арвидд, но её слова потонули в ответе Толфрина. Повторять она не стала, но явно насторожилась.
— Чед взрослый здравомыслящий человек, который принял сложное и, безусловно, спорное решение. Но Собрание с ним согласилось, — невозбудимо говорил Толфрин.
Наверное, на заседаниях Собрания он звучит так же.
— Это я мог бы назвать это «сложным и, безусловно, спорным решением», но не ты, — Сэдерн сделал паузу, прекрасно зная, на какую территорию заходит своими словами. — Из всех в Собрании ты знаешь специфику должности генерала лучше даже, — Сэд цокнул языком, — генерала. И я не представляю, — Сэдерн особенно выделил это слово, — как тебе сложно с серьёзным лицом выгораживать позицию Чеда.
Ничто не выдало реакции Толфрина на слова, кроме чуть сощурившихся глаз.
— И всё же, — Сэдерн решил перевести тему, приподнял ладони от стола. — Этот закон будет тебя касаться. Дознавателей станет больше. Того глядишь и указ о полномочиях вынудят подписать. И Ритлан не поможет.
— Да? — удивился Толфрин, приподняв бровь. — И кто же запретит Ритлану вмешаться?
Дядя хотел ответить, но замер, медленно прикрывая рот. В глазах было то ли удивление, то ли прозрение.
— И всё же, — вернув самообладание, продолжил Сэдерн. — Благодаря указу могут и «найти» кое-кого. А тебя семья не маленькая, — Сэдерн обвёл взглядом Фелконов, и Ителю показалось, что немного дольше смотрел на Арвидд.
Итель сжался от слов дяди. Насколько же тот попал в точку. Пальцем в небо целился, или что-то знает? Но не время об этом думать, руки уже раскалились от напряжения, после того как Сэдерн заявил, что хочет обсудить. Сейчас они закончат, Итель скроется в комнате и там со всем разберётся. Начнёт обдумывать сейчас, выдаст себя.
Надо сосредоточится на этом разговоре.
— У меня не просто «не маленькая» семья, у меня она огромная, — по тону понятно, что отец имеет в виду не только сидящих тут, и даже не только ближайших родственников. — И не у меня одного. Поэтому если ты намекаешь на то, что Элизуд попытается через дознавателей расправиться с управляющими, то лучше сам ознакомься с законами острова. Почва для твоих намёков исчезнет, — довольно сурово ответил Толфрин.
— Он, по-твоему, такой дурак, что допустит, чтобы его действия или действия дознавателей могли быть расценены как переворот в регионе? — усмехнулся Сэдерн. — Харри ему организует красивое расследование, чтобы все поверили в виновность.
— Как раз потому, что Элизуд не дурак, он к семьям Собрания не полезет, — отчеканил Толфрин.
— А что по остальных семьям? Закон, если будет принят, позволит слишком многих арестовать. И всё это из-за обвинений в магии, преступлении, которое не в состоянии доказать.
— Я и не спорю, что методы дознания, мягко говоря, сомнительные, поэтому я и буду голосовать против, — повторил Толфрин мысль, уже озвученную ранее. — Но законодательная инициатива более чем обоснована. Дознаватели тоже не глупцы, и в состоянии обратить внимание на родство пойманных магов.
— Ага, — с сомнением отозвался дядя Сэд. — А доказывают вину шантажом, запугиваниями, выбиванием признаний или записочками от своих же бойцов. Надо же видимость деятельности создавать. А то магия угроза безопасности острова, а магов нет, — дядя замолчал на секунду и добавил затем с издёвкой: — Хотели бы искать реальных магов, завербовали бы себе одного, чтобы показывал на других.
— Ты отходишь от темы. Вернёмся к более проверенным и точным вещам, — остановил дядю отец.
— Проверенным? — с иронией переспросил Сэдерн. — А у нас нет никакой проверенной информации. Книга короля Элизуда может быть ложью от корки до корки. И верить ей, использовать как единственный источник, а в качестве доказательств принимать слова от человека, с которым поработали дознаватели… Толфрин, о чем вообще речь? Это выглядит плохо. И звучит так же! — Сэдерн перевёл дыхание и добавил немного спокойней: — Не говоря уже о том, что возможно не стоит относить магию к вообще к преступлениям.
Итель прикусил губу, чтобы не забывать, что нужно не обдумывать то, что слышит. Но слова дяди Сэда так ни кстати были словно для Ителя. Во рту распространился вкус крови. Лучше так, чем выдать себя. Но руки, показалось, стали наоборот горячее. Что? Нет-нет-нет. Не сейчас. Не сейчас.
Итель огляделся вокруг. Только он чувствует запах гари? Тудер внимательно слушает. Не чувствует? А ведь он ближе всех. Отец что-то хотел сказать, и вдруг остановился. Почуял? А умом Итель понимал, что делает только хуже, разглядывая всех вокруг.
Почему же всё так совпало? Магия и этот разговор. Что за совпадение?
Просто совпадение. Такое бывает. Итель убеждал себя в этом.
— Ты верно отметил, что нет никаких проверенных данных. Так с чего ты взял, что книга Элизуда неверна? — задал встречный вопрос Толфрин. Итель вздрогнул, из-за мыслей, казалось, прошло больше времени.
А ещё… Итель боязливо скосил взгляд на дядю. Почему тот сомневается над истинностью книжки? Ладно Итель, всё же есть какой-никакой собственный опыт. А дядя вдруг словно надел на лицо маску, а когда снял её, был спокоен.
Толфрин очень хорошо поставил вопрос.
— Знаешь, — начал Сэдерн, чтобы пауза после вопроса не стала слишком уж явной. — Я просто вспомнил тут старика Бьивенса, когда проезжал мимо его крепости. И припомнил его рассказы о былых годах, его учителях. Он часто тогда говорил «лакомый кусочек для людей с континента», — Сэдерн выделил голосом цитату Дэффида, но при этом не звучал как пародия. — Вражда ослабляет. Так может нам стоит думать о магах, как о союзниках? Особенно теперь, когда магия возвращается. Вдруг и угроза с континента вернётся?
В смысле «возвращается»? Ителю пришлось сильно прикусить губу с другой стороны, чтобы не озвучить вопрос. Он вновь глянул на дядю. Тот явно знает что-то, чего не смог узнать Итель за эти дни. Без сомнений.
— Дэффид был генералом в эпоху, когда остров уже не взаимодействовал с континентом, — устало напомнил Толфрин. — То, о чем он рассказывал, он и сам знает не всегда даже из первых уст. Так что не втягивай в наш спор ещё и Бьивенса.
Сэдерн тяжело вздохнул, почти мученически.
— Ты как всегда сложный на подъем, когда нужно что-то сделать для общего блага.
— Это потому, что моя задача — благо моего региона, — отец сделал нажим на притяжательные местоимения в фразе. — И хорошо бы об этом не забывали остальные.
На этом разговор и угас. Толфрин и Сэдерн обменялись парой фраз, из которых следовало, что разговор продолжится в Ноарте. Едва они закончились, у всех поочерёдно появились дела, и столовая быстро опустела. Предпоследним уходил Сэдерн, потом появилась Дола, сложила его тарелки на поднос и унесла не в сторону кухни. Значит, дядя какое-то время пробудет в поместье.
Итель остался в одиночестве. Глянул на руки, соединённые ладонями и зажатые коленями в течении всего разговора. Пробегали искры, вспыхивали крошечные язычки пламени. Итель даже с нежностью посмотрел на самые маленькие из них.
Тряхнул головой, опоминаясь. Принюхался. Всё же запах гари ему показался. Сжал руки в кулаки и, придвинув стул локтем, направился к выходу. В гостиной, соседней со столовой комнате, пересёкся с Долой. Женщина дружелюбно улыбнулась и прошла в столовую. При выходе из гостиной никого не было, Итель повернул на лестницу, начинающуюся сразу после выхода из гостиной. Прислушался. Сверху было тихо, а значит братья не сидят в «детской гостиной», как в шутку дети Фелконов называли уголок с диваном и креслом на втором этаже у лестницы.
По лестнице взлетел. Сначала смог просмотреть коридор к родительским комнатам. Никого. В коридоре к комнатам Ителя и сестёр тоже никого не было. К ручке двери прикоснулся и провернул как можно быстрее. Закрывал уже навалившись телом с другой стороны.
И наконец смог выдохнуть. Пламя на ладонях больше не казалось милым. Но пока он держит их подальше от того, что может загореться, всё под контролем.
Вот так событие! Уму не постижимо! Словно Итель в театре, где все уже знают, что он маг, но методично пытаются заставить его проколоться. Сначала меч брата, потом кипящий чай, загоревшиеся книги, поход на ярмарку, возможное участие в турнире и этот разговор, после которого хочется сдаться на чью-нибудь милость.
Смотрят и смеются над его потугами что-то скрыть! Ещё и дядя бросает фразы, за которые Итель цепляется, так и подбивает сказать: «Дядя, я маг. Объясни, что знаешь».
Что дальше? Поездка в Ноарту, где Итель встретит дознавателей. А там ещё и турнир. Впишут братья самого Ителя и всё. Меч в руках, в другой огонь и обгоревший труп под ногами. И конец истории.
Итель в голос выругался. Он носится со своими «тайными» исследованиями, а это всё просто чья-то злобная шутка с ним. Шутка, которая окончится смертью. Нужно или сбегать, пока никто не учиняет ему препятствия, или… Итель глянул на потолок, но взгляду ни за что не зацепился на гладкой светлой поверхности.
Зато эта мысль отрезвила. Напридумывал всякого и теперь ищет связь там, где её нет.
Итель без помощи рук забрался на письменный стол и повернулся так, чтобы сидеть напротив большого окна. От сюда виден внутренний дворик, но не полностью, подоконник слишком широкий с внешней стороны. Руки лежали на коленях ладонями вверх.
Никто не знает, что у Ителя на душе сейчас. И события вокруг просто происходят, они не зависят от настроений Ителя. Этот проект… Он о нём слышал и раньше, его давно обсуждают, так что нет ничего удивительного, что Сэдерн выбрал эту тему для визита. Гораздо интересней, что он специально прибыл в такое время, когда вся семья в сборе. Дядя точно знал, что так будет. А значит и то, что он сказал, он хотел, чтобы услышали все Фелконы.
Итель прикинул смысл этого. Тудер, скорее всего, итак в курсе. Делать ставку на Дьюи можно, но странно, а на детей младше него — ещё больше. Выходит, дядя рассчитывал, что его услышит Арвидд. Наверное, поэтому он и глядел на неё дольше остальных, не считая отца. А вот матушка может быть недостаточно в курсе этих дел, если отец с ней их не обсуждал. Да и не обсуждал скорее всего, им вряд ли, наконец оставаясь наедине, хочется обсуждать свою работу. Так что да, Сэдерн хотел просветить Арвидд, считая, что она сможет повлиять на мужа.
Это возможно, конечно, но зачем ей так делать?
Желание поразмышлять в этом направлении иссякло, потому что в разговоре было кое-что по важности перекрывающее всё. Дядя сказал несколько фраз, которые Итель нигде не слышал и не видел. И всё объясняется одним фактом — у дяди Сэда есть источник, с которым Итель не ознакомился. И раз скоро сам Итель поедет в Ноарту, нужно спросить об этом у дяди напрямую.
Но не выдаст ли этот интерес Ителя с потрохами?
Впрочем, план действий сформировался быстро: четыре дня читает об истории, ей и прикроет свой интерес. И при любом ответе нужно будет посетить библиотеку в городе садов.
Да, отличный план. Итель кивнул своим мыслям. Ладони выглядели как ладони, никакого огня на них. И в мыслях царил порядок. Такой, что наконец смог отдать должное дяди Сэду за посеянные ранее сомнения. Они спасли.
А по остальному надо поговорить с дядей. Тот, скорее всего, отдыхает в одной из гостевых комнат на первом этаже. Прерывать отдых Итель не собирается, дядя и с дороги устал, да ещё и разговор непростой был. Но и переговорить лучше до его отъезда в Ноарту, потому что в городе садов для разговора может не найтись времени.
Пока Итель думал, как эффективней действовать, во внутреннем дворике появилась фигура в тёмно-коричневом плаще, которая вытаскивал из-под плаща зелёный платок с розовыми вкраплениями. Цвета Ноарты.
Итель сорвался с места. Дядя не успеет далеко уйти, он потратит время на поправление платка. В детстве Сэдерн часто простужал уши, поэтому всегда завязывал платок, заодно отдавая дань одной из традиций. А сегодня это позволит Ителю не нагонять дядю на спуске с холма.
Итель перешёл на шаг недалеко от мужчины, который к тому времени уже прикрывал калитку.
— Дядя Сэд, — окликнул Итель, удивляясь, что дядя уже закрывает калитку. Торопится?
— Итель, — мужчина слегка кивнул и приоткрыл калитку.
— Можешь уделить мне немного времени? — поинтересовался Итель теперь уже сам прикрывая калитку.
— Да. Только давай пройдёмся, — Сэдерн указал на дорогу, ведущей от поместья через город на выезд.
Итель кивнул. Они почти сразу вышли на мощенку, которая как раз огибала поместье, чтобы оказаться у главного входа, а другой частью лежала на покатом склоне холма. Как только возвышенность сходила на нет, дорога пересекалась с другой, в одну сторону которая вела в город, в другой на один из выездов, самый удобный для поездки в Ноарту.
— Ты сейчас домой? — уточнил Итель. Хотелось начать разговор с нейтральной темы.
— Да, — устало потянул дядя Сэд. — Месяц там не был. Но что поделать, кто-то должен не сидеть сложа руки.
— Твоя долгая поездка связана с вашим разговором? — Итель чуть кивнул в сторону поместья, намекая, что говорит про разговор в столовой.
— Да. Остальные посговорчивей твоего отца, так что не все разговоры такие сложные, — Сэдерн невесело хохотнул. Ему досаждала складывающаяся ситуация.
— Мне жаль, что вы с отцом не сходитесь во мнениях.
— Мне тоже, — даже в голове слышалась грусть. — Но я уже бессилен, — Итель про себя отметил, что похоже прав был, думая, что дядя вовлекал матушку в эту проблему. — Иногда думаю, что он вспомнит, но… — Сэдерн отмахнулся, показывая, что все безнадёжно.
— О чём вспомнит? — поинтересовался Итель. Надо как-то мягко подвести разговор к интересующей его теме и это может быть хороший путь, если дядя сейчас начнёт вспоминать их молодость.
— Генерал, — произнёс слово Сэдерн, и Итель понял, что это воспоминания о молодости. Отлично. — Знаешь, его главную задачу?
— Защита от внешних врагов, — быстро и чётко ответил Итель. Не даром последние дни только книжки читал.
— Да. Так было всегда. Когда регионы острова воевали друг с другом, когда управляющие поголовно умирали насильственно, генерал всегда был один. Потому что вопрос обороны — вопрос выживания всех. А после это вылилось в единственное право вето в Собрании, чтобы управляющие и король своими законами и указами не развязали очередную вражду.
Дядя и сам начал говорить про историю.
— Ты считаешь, что на проект закона, который вы обсуждали, нужно наложить вето?
— Да не только на него, — выдохнул Сэдерн. — Впрочем, Чед тоже сидел и, — Сэдерн махнул рукой, — просто сидел на заседаниях, за Харри хоть чуть веселее наблюдать, у него на лице написан вопрос, почему он теряет там время. А по пользе они равны.
— А что ты про папу хотел сказать, кстати? — вернул Итель разговор на пару минут назад.
— А, да, — вспомнил Сэдерн. — Дело в масштабе, под которым можно смотреть на остров. Генерал смотрит на остров целиком, и Толфрин уме. л, — Сэдерн думал над тем, в каком времени произнести глагол, — так смотреть. Но потом Толф стал управляющим и вскоре сместил внимание с острова на свой регион. В итоге регион процветает, а остров задыхается от проблем, которые Толф мог бы не допустить одним своим словом.
— По-моему, такие обвинения — это слишком, — отрезал Итель дальнейшую дискуссию.
Сэдерн оценивающе посмотрел на Ителя.
— Как знать, — неопределённо пожал плечами Сэдерн. — Всё, что тебе нужно знать об отце, он ни разу не называл короля Элизуда «королём Элизудом», — Сэдерн усмехнулся тому, что сам он не может произнести имя короля отдельно от титула. — А король Элизуд раз пытался поправить Толфа, так тот ему даже ничего не сказал, просто посмотрел, и король больше не поднимал ту тему.
На этом и разговор, казалось, сошёл на нет. Но Итель не выяснил главное. Лучше бы сразу с этого начал, всё равно не удастся скрыть интерес в беседе.
— Я недавно увлёкся историей и перечитывал все наши библиотеки, — Итель слегка кивнул сначала в сторону поместья, потом в сторону городской библиотеки. — Недавно закончил, поэтому обратил внимание на твои слова про «возвращение магии». Про такое в книгах совсем ничего не было.
— Ты только отцу про своё увлечение не говори, — посоветовал Сэдерн. Вновь неуместно. — Ты обращал внимание кем написаны книги по истории?
— В. Брим, — это имя значилось везде, разве что записная книжка генералов не была ей написана.
— Один человек, которая была близка по духу королю Идрису, — это дед короля Элизуда, его нередко называют «безумным». — А король Элизуд постоянно припоминает своего деда в своей книжке. Такому веры просто не может быть.
Итель и сам уже обращал на это внимание, но не думал в ключе размышлений дяди.
— То есть ты думаешь, что историю подправили? — уточнил Итель, а в голове цепочка сложилась и дальше. У Сэдерна точно есть какая-то информация, если он свои сомнения по поводу истории не держит при себе. Это его черта, которую при близком и долгом общении подметил Итель.
— Уверен, — прозвучало тоже уверенно.
— Это смелое заявление. У тебя есть основания? — Итель с неудовольствием заметил, что они почти подошли к конной станции, за которой город заканчивался.
Сэдерн вдруг остановился и вновь посмотрел внимательно на Ителя. Подозревает в чём-то? Или сейчас в магии обвинит Ителя?
— Да, ты прав. У меня есть источник для оснований, но это не текст. Я могу вас познакомить в Ноарте, — Сэдерн посмотрел наверх, прикидывая вариант. — Даже не так, знаешь… Будет хорошо, если вы пообщаетесь. И однажды ты поделишься этим опытом с отцом или братом.
Человек, который знает о магии? Ого! Может Итель, наконец, с кем-то поговорит о магии без страха. Ему нужен такой разговор. Но сейчас Итель взял себя в руки и задал уточняющий вопрос:
— А этому человеку можно доверять? — кто-то с острова говорит, что история переписана. Напоминает деда.
— Это человек с континента.
— Ого, — вырвалось удивлено. Туккот обвинял, что сделки с магией родом с континента, Итель подумал про порт, а тут ещё есть человек в регионе Раулей. Пока что король может оказаться правым, считая магию подобной болезни. — И правда, что на континенте к магии относятся иначе? — спросил Итель.
Сэдерн кивнул. Итель выразил благодарность за такую возможность, а про себя уже начинал строит планы. Хотя вопрос тут есть один, который у дяди Итель не будут спрашивать. Сэдерн ему доверяет, поэтому всё рассказал, но проверять границы доверия нет желания. Однако может ли гость дяди Сэда оказаться магом?
Итель попрощался с дядей, когда они дошли до станции. Обратную дорогу до дома Итель провёл в мыслях.
С ума сойти насколько важную информацию дал Сэдерн. Возможно, у него гостит настоящий маг! Это такой кладезь! Главное, чтобы они смогли поговорить, и маг захотел отвечать на вопросы. Надо их составить, чтобы ничего не упустить от волнения. А если гость окажется не магом — ничего страшного. Он в любом случае из общества, где быть магом не преступление.
Итель решил просмотреть книги на тему континента. Что-то вроде значилось в описи. А пока шёл домой вновь прокрутил разговор дяди и отца за столом. Там было ещё одно слово, которое терялось за общей массой всего более важного. А именно Мэт. Это что-то связанное с Собранием, что стоило бы Ителю знать. А он не помнит.
В библиотеке ждало разочарование. «Страх и честь по-континентски» — какой-то роман. А то, что Итель знал из географии, он помнил итак: остров отделён от континента проливом Реут, рельеф прибрежной линии острова ограничивает возможности судоходства. С континентом отношений практически нет.
Ближе к ужину вспомнил о деле в городе, в аптеке, если точнее. Чуть не забыл. Не привык посещать такие места не по работе или не из-за жалоб. Там Ителю повезло, смог купить таблетки и слушал истории старушки-аптекарши. Стало неловко, что он ей солгал, но это во благо.
Главное, чтобы «во благо» не стало его постоянным оправданием для лжи.