На полной скорости Лахесис разминулся со своей родной планетой. Коричнево-желтая Земля болталась в космосе, не подозревая о надвигающейся опасности. В своем далеком прошлом она прошла через множество космических сражений. Прямое доказательство тому до сих пор преследовало ее по пятам и обращалось по земной орбите. Больше четырех миллиардов лет Луна и Земля были неразлучны, как две сестры.
Путь Лахесиса лежал далеко за пределы земной орбиты. Времени любоваться видами не было. Они обошли планету стороной и отправились ко второй планете от Солнца, Венере. Трудно поверить, но было время, когда люди считали, что планета могла быть обитаемой. Многие ученые и мыслители предполагали наличие растительной и животной жизни на ее поверхности. Воображали, что по Венере могли ходить существа, похожие на вымерших динозавров. Так было до тех пор, пока космические зонды не побывали у нее в гостях. Сразу же было установлено, что в тех условиях жизнь в том виде, в котором люди ее знали, попросту не могла существовать. Атмосфера, состоявшая на 96 % из углекислого газа, серные облака, атмосферное давление в 92 раза превышающее земное, неутихающие ротационные ветра, кислотные дожди и температура свыше 450 градусов по Цельсию делали планету непригодной для жизни.
В сложившейся ситуации Венера интересовала астронавтов лишь как оборотная точка. В целях экономии топлива они сделали оборот вокруг планеты и направились обратно к Земле. Времени практически не оставалось. Холодная и неумолимая, как мрачный палач, к ней неуклонно приближалась Психея, готовая разобрать Землю на кусочки.
Лахесис продолжал набирать скорость, преобразуя протоны и антипротоны в пучки фотонов на концах его лап. Астронавты перепроверяли расчеты постоянно, сверяя курс. Малейшее отклонение даже в сотую долю градуса от цели привели бы к промаху. Чтобы попытаться представить себе всю сложность расчетов, необходимо было вообразить две пушки, стоящие на разных континентах на Земле. Из одной пушки был выпущен снаряд, летящий со скоростью 33 тысячи километров в час. Стрелкам с другой стороны нужно было рассчитать его траекторию и сделать единственный точный выстрел, чтобы подбить его в полете. Столкновение должно было пройти по касательной, чтобы не разрушить снаряд, а только притормозить его. И вот оба снаряда были выпущены и приближались друг к другу.
Члены экипажа Лахесиса положили в рот питательные таблетки. В этом действии не было никакой практической необходимости. Это был их прощальный ужин на борту корабля, последний раз они вкусили вкус человеческой еды, прежде чем отдать свои жизни за продолжение человеческого рода.
В последние мгновения своей короткой жизни они думали о людях, которые остались на Земле и будут жить, думали о звездах и планетах, которые существовали до их рождения и будут существовать после их смерти, думали об атомах и субатомных частицах, из которых строилось все сущее. Ни бога, ни черта, ни рая, ни ада, ни перерождения душ, ни единственного шанса продолжить разумное существование своей бессмертной души после ухода. Они были лишены всякой религиозной надежды, всякого самообмана. Смерть не страшила их никогда. Миллиарды людей преждевременно простились с жизнями в четвертой мировой войне и ушли совершенно бессмысленно. Это было намного страшнее.
На чудовищной скорость пылинка в далеком космосе вдруг превратилась в каменный бастион. Психея надвигалась, столкновение было неизбежно. Они инстинктивно вжались в кресла за секунду до столкновения. Лахесис вытянул лапы вперед, стремясь погасить часть удара. Он вошел в верхние слои каменистой почвы Психеи, как лазерный луч, и сделал хирургический надрез в ее коже, высвобождая миллиарды тонн песка, камня и раскаленного металла в открытый космос. Фонтан из расплавленного железа хлынул из свежей раны, разбрызгивая кровь металлического чудовища. От удара лапы Лахесиса мгновенно расплавились, а тело сплюснулось в тонкий диск. Его отбросило в сторону, как отработанный материал. Энергия удара придала Психее скорости вращения. Как волчок, она закрутилась быстро вокруг своей оси, некоторое время пошаталась и после начала останавливаться. Она падала прямиком на Землю. Но скорости падения было недостаточно, чтобы войти в атмосферу. Таким образом, Психея зависла в бесконечном падении на околоземной орбите где-то между Луной и космическим мусором, собравшимся вокруг Земли. Грязно-желтая планета людей стараниями оных приобрела себе еще один спутник.
Металлический диск с останками экипажа падал на Землю. Он вошел в верхние слои атмосферы, раскалился добела, растрачивая последние части своей вольфрамовой плоти, и на скорости в 550 километров в час врезался в водную стену атлантического океана. Тонны воды мгновенно превратились в пар. Хлопок от удара разнесся на многие километры вокруг. Океаническая вода впитала в себя большую часть энергии и распределила ее между своих атомов. Через мгновение от падения не осталось и следа. Раздавленное брюхо Лахесиса мерно покачивалось на волнах, которые несли его к берегу. Через несколько часов его тело, лишенное конечностей, пристало к твердой суше. Вода мягко облизывала металл, словно пытаясь утешить его боль. С неба за происходящим наблюдал желтоватый глаз полной Луны.
Далеко на востоке, словно отделившаяся от небосвода звезда, перемещалась яркая точка. За несколько секунд она преодолела расстояние от горизонта до места крушения Лахесиса и вскоре обнаружила его труп на берегу. Вблизи точка приняла очертания разведывательного дрона Ц.И. Он был полностью круглым и напоминал каплю металла, застывшую в невесомости. В воздухе его поддерживали электромагнитные силы. Дрон беззвучно парил, осматривая диск со всех сторон, и дожидался приказа своего хозяина. Получив указания, он занял перпендикулярное положение над металлическими обломками, и выпустил яркий лазерный луч, разрубивший металл на две равные половины. Внутри признаков жизни не было. Бесформенные тела астронавтов перемешались друг с другом. Определить, кому принадлежала та или иная конечность было сложно. Дрон выпустил второй луч, но уже не с целью резать, а с целью исследовать. Невидимый для человеческого глаза поток электромагнитных волн вошел в груду тел, пытаясь отыскать малейшие признаки жизни. Вдруг что-то заинтересовало дрон, и он начал опускаться пониже. В то же мгновение на него обрушился каменный валун. Металлические внутренности дрона звонко забренчали, и он отшатнулся в сторону.
Вращаясь вокруг своей оси, он усиленно прочесывал местность, ища источник опасности. На сотни метров вокруг не было ни души. Илистый пляж когда-то принадлежавший Грузии был таким же безлюдным, как и тысячи других пляжей по всей планете.
Внезапно еще один камень угодил прямо в дрон. Его датчики уловили едва заметное шевеление на расстоянии 20 метров. Он быстро поднялся на десяток метров в воздух и проследовал до места, где заметил движение. Из нижней части робота показался лазерный резак, и яркий луч вонзился в рыхлую илистую почву. Он испарил всю воду на участке в квадратный метр и нагрел обезвоженный ил до температуры в 400 градусов по Цельсию. В тот же момент земля разъехалась в стороны, и из-под нее весь покрытой черной липкой грязью выскочил человек. В одной его руке был большой камень, а в другой деревянная палка, отдаленно напоминавшая первобытное копье. Он издал какой-то нечленораздельный крик, и вскоре по всему пляжу взбугрилась земля. Два десятка туземцев сбросили маскировку и обнаружили себя. С криком они бросились на неопознанное летающее существо и обрушили на него весь свой гнев. Камни и копья со звоном врезались в дрон, выбивая его из равновесия. Казалось, он пребывал в замешательстве и не знал, чем ответить на подобную наглость.
В конце концов, он поднялся на высоту в 50 метров, где ни камни, ни палки не могли его достать, и продолжил наблюдения. Крошечные люди, перемазанные с головы до ног, не унимались. Они прыгали по пляжу в каком-то странном танце, размахивая камнями и копьями над головой. Почти моментально туземцы вошли в раж и, казалось, готовы были растерзать незваного гостя. Не дожидаясь конца представления, дрон улетел куда-то за горизонт, оставив на пляже торжествующее племя. Они отмечали свою победу, и радости не было предела. Минуту спустя чумазые люди облепили остатки Лахесиса и приступили к его изучению. Они ходили вокруг, тыкали в него копьями, кидались камнями, пока один из смельчаков не решил прикоснуться к нему голой рукой. Убедившись в том, что кусок металла не представлял угрозы, они осмелели и приблизились вплотную. Потребовалось несколько попыток чтобы забраться на него сверху, и, в конце концов, Лахесис был покорен.
Двадцатиметровый плоский диск был вскрыт ровно по центру, как консервная банка. Края разреза все еще были горячими, от них шел пар. С точки зрения туземцев картина была очень странная. Кусок металла, упавший с небес на землю, был набит под завязку человекоподобными существами в серебристых костюмах. Все они были лысыми с разбухшими головами, их бугристая синяя кожа приобрела фиолетовый оттенок. Большие, как у кошек, желтые глаза были открыты и смотрели опустевшим взглядом сквозь пространство и время.
Покрытые вязким илом люди озадаченно смотрели вглубь вспоротого корабля и не знали, что делать дальше. Так далеко они были не готовы зайти. Один из них указал куда-то в направлении близлежащих гор, явно упрашивая всех убраться отсюда, как можно скорее. В ответ он получил деревянной палкой по голове и больше рта не открывал. Лидер туземцев подобрался к отверстию в фюзеляже, расставил ноги пошире и, сделав отчаянный рывок, вытащил наружу одно из тел. Со страхом и отвращением он скинул его на мокрую землю. Туземцы, оставшиеся внизу, приступили к досмотру. Опустившись на корточки, они ощупывали руками тела. Их очень заинтересовало серебристое облачение. Раньше они ничего подобного не встречали. На ощупь тела были мягкими и рыхлыми, как подушки с завалявшимся пухом. Австронавты получили множественные внутренние повреждения при столкновении с Психеей и позже с Землей. Их прочная кожа справилась, но внутренние органы не выдержали запредельных перегрузок.
Одно за другим тела доставались и сбрасывались на землю. Там их осматривали и раздевали догола. Оказалось, что серебристые одеяния легко снимались, если потянуть за металлическую штучку у воротника. Вскоре тринадцать тел лежали на пустынном берегу. Туземцы присвоили их костюмы себе и устроили драку — к сожалению, на всех костюмов не хватило. Лидер группы быстро успокоил всех палкой и сам лично осмотрел погибших. Он опускался на колени, прикладывал ухо ко рту и, не услышав дыхания, закрывал глаза ладонью. Тяжелые веки схлопывались и больше не открывались.
На одном из трупов цепочка прервалась. Закрытые глаза внезапно открылись и уставились прямо на лидера туземцев. Тело резко согнулось пополам и с хрипом всосало себя влажный морской воздух. Аборигены в мгновение ока подскочили к телу и начали лупить его палками. Они били и били несчастного по голове и корпусу, пока тот не потерял сознание. В свете далеких звезд 12 тел остались лежать на пляже. И только одно туземцы утащили с собой.
Он плохо помнил, как оказался там. В памяти всплывали разрозненные воспоминания. Он помнил чудовищной силы удар, скрежет металла, помнил, как на него навалились тела его товарищей, не позволяя ему вздохнуть. Его легкие сжались, и он перешел в режим замедленного метаболизма. Сейчас он свободно дышал, но тело его болело при каждом вздохе. Ребра были сломаны и, судя по боли во всем теле, не только они. Сломанные кости ныли от боли. Вдобавок он ощущал перебои в работе внутренних органов. Печень, селезенка, верхний отдел кишечника, сердце были повреждены. Клетки пытались регенерировать, но у них попросту не хватало для этого энергии. Ему нужно было поесть и попить, чтобы запустить процесс самовосстановления. Но было не похоже, что бы его собирались кормить в ближайшее время.
Он огляделся по сторонам и обнаружил себе на залитом солнечном светом островке посреди огромной пещеры. Он был связан по рукам и ногам и привязан к огромному валуну у него за спиной. От веревки исходил тошнотворный запах рыбы.
Медленно сознание возвращалась к нему. Он видел перед собой лица погибших товарищей и думал, что тоже должен был быть среди них. Но они спасли его, закрыли его своими телами, сформировали вокруг него своеобразную подушку безопасности, которая спасла его от смертельных повреждений. С благодарностью он вспоминал каждого из них и знал, что их подвиг не будет забыт.
Миша сидел на холодной земле, прижавшись спиной к камню. Он попробовал подняться, но у него ничего не вышло. Он не мог встать, не используя руки. Руки же были связаны веревкой. Кроме того, все его тело сильно болело и отказывалось выполнять указания мозга. От досады и чувства собственной беспомощности он сильно выругался. Пещерное эхо ответило ему тем же.
Через мгновение он заметил шевеление в глубине пещеры. Приглядевшись, он различил несколько силуэтов. Они наблюдали за ним и, наверное, уже довольно давно. Один из пещерных людей вышел к нему и остановился в нескольких метрах от Миши, давая возможность себя разглядеть. У него были длинные до плеч темные волосы, узкие по Мишиным меркам карие глаза и темная черно-коричневая кожа. Миша присмотрелся получше. Кожа была светлой. В области сгибов виднелись белые участки кожи. Очевидно, что он был покрыт чем-то темным. Скорее всего, грязью или дегтем. Словно живое ископаемое перед Мишей стоял первобытный человек. Таких людей уже никто давно не видел. Волосатых, грязных, узкоглазых, белокожих. Так выглядели Homo Sapiens на картинках из старых книг. Прямо как неандерталец он был одет в набедренную повязку, сделанную из рыбьих шкур.
Пещерный человек подошел к Мише и сел на корточки напротив него. Он оказывал пальцем на себя, свою руку, потом на Мишину руку, потом на солнце. Он что-то пытался сказать, но Миша не понимал что именно. Его тело израсходовало большую часть свободных ресурсов, чтобы не дать ему умереть и остатки энергии расходовало, чтобы оставаться в сознании. Мыслительные процессы протекали крайне медленно.
Абориген не сдавался. Он все что-то показывал, показывал, потом говорил на неизвестном Мише языке. Слова вылетали из его рта, словно крики диких зверей — ничего было не понятно. После он выпрямил руку и в открытой ладони показал питательную таблетку из запасов астронавтов. Он громко обнюхал ее, облизнул и помахал ей у Миши перед глазами. Он показал на нее пальцем, а потом на Мишин рот. Миша быстро-быстро закивал, показывая, что ее можно есть и что он, Миша, хотел бы ее съесть. Абориген покрутил таблетку в руках и засунул себе в рот. Миша с тоской наблюдал, как первобытный человек рассасывает таблетку, получая весь запас питательных веществ, которые могли бы пойти на восстановление его настрадавшегося организма. Вкусивший таблетку человек казался очень довольным. Он с упоением перегонял ее по рту языком и довольно причмокивал. Видимо, ему пришелся по вкусу концентрированный паек астронавтов. Он еще что-то попытался сказать Мише, но не получив никакого ответа, ушел. Через полчаса он вернулся, в руках он держал дохлую слизкую рыбу. Он подошел к Мише поближе, помог ему согнуть ноги в коленях и закрепил рыбу меж коленных чашечек. На Мишу уставились два мертвых селедочных глаза. От этого вида желудок его готов был вывернуться на изнанку. К счастью, он был пустым. Абориген ушел, оставив их с рыбой один на один.
Первым делом Миша хотел было избавиться от рыбы, разжать колени и позволить ей упасть, а после оттолкнуть ее подальше ногой. Но что-то остановило его. В его библиографической памяти всплыли факты о том, как древние люди ловили рыбу и употребляли ее в пищу. Его желудок протяжно заурчал и Миша понял, что другого выхода у него не оставалось. Зажмурив покрепче свои большие желтые глаза, он откусил рыбе голову, после чего принялся отгрызать от нее куски и быстро проглатывал их, чтобы не ощущать вкус на языке. Пищеварение заработало. Пещерные люди тем временем наблюдавшие за ним из пещеры сделали для себя какие-то выводы. Согласившись съесть рыбу, Миша сам того не подозревая спас себе жизнь. Отказ от рыбы у туземцев считался проделками злых сил и карался смертью.
Миша уснул и проснулся уже ночью. В лицо ярко светила Луна, в пещере кроме него не было никого видно. И только откуда-то из недр доносился размеренный храп. Пещерные люди мирно спали. Миша попробовал освободить руки, но безуспешно. Сил все еще было мало. Ему требовалось съесть, по меньшей мере, 100 рыбешек, чтобы полностью восстановить силы на клеточном уровне. Он замедлил метаболизм, чтобы не расходовать силы понапрасну и погрузился в дрему.
С первыми лучами солнца его разбудили грубым тычком палки под ребро. Открыв глаза, он увидел кодлу туземцев. Большинство из них выглядело, как и прежде, они были размалеваны грязью и одеты в набедренные поездки. И лишь небольшая группа выделилась своим видом. Тринадцать взрослых мужчин были одеты в космические костюмы. Миша быстро догадался, что они занимали высшее положение в этом первобытном строе. Один из них вышел вперед и принялся что-то громко выкрикивать. Он вздымал руки к солнцу и опускал их, указывая на Мишу, показывал на свой костюм, потом на небо и снова на костюм. Миша не понимал, что происходит. В толпе он разглядел несколько десятков женщин и маленьких детей, которые прятались за спинами у взрослых. Все, как один, они были покрыты тонким слоем коричневой грязи. Их косматые нечесаные волосы сбивались в толстые слипшиеся пряди. Для Миши, который растительности на теле отродясь не видывал, это было отвратительным зрелищем.
Предводитель пещерных людей недобро поглядывал в Мишину сторону. В голосе его дребезжала неприкрытая агрессия с разбавленной в ней каплей страха. Миша тонко улавливал перемены в его интонации. Пещерные люди внимательно слушали своего лидера и во всем с ним соглашались. Стоило ему прокричать что-то броское, как они поддерживали его шквалом одобрительных криков. Они явно задумывали что-то скверное. У Миши было дурное предчувствие.