Огромное рыжее солнце слепит глаза и несмело скользит вдоль потрескавшейся рамы школьного окна. Жмурюсь, сейчас вот уже, сейчас…
Вижу турники, красные курточки восьмиклассниц и шахматный вихрь футбольного мяча. Пацаны громко орут и гоняют круглого по зеленой с проплешинами поляне…
Грузная Людмила Павловна вытерла капельки пота со лба и немного приоткрыла широкое окно.
— Сюда! — слышу я хриплый голос с улицы — Давай сюда, закидывай на правый! Не водись!
Парнишка не слушает, вырывается вперед по левому флангу и хлестко, сухим листом отправляет мяч в ворота. Левой ногой. Ювелирно. От дальней штанги. Красавчик, чего тут говорить. Иногда лучше не давать пас, а все сделать самому.
— Женя! — гремит Палка — Чего задумался? Давай, не тяни. Вернее, давай тяни, вообщем. Ты чего там пытаешься высмотреть? Они не разговаривают, хы-хы…
На столе рассыпаны билеты. Твердые, желтоватые перфокарты. Теория и две задачи. Мне нужен тот, что галочкой отметил Гвоздь. Про свойства параллелограмма. Испытывать удачу не хочется, может попасться что угодно. А что угодно я не учил.
Прожигаю глазами деревянный стол, но билета с галочкой нет. Неужели, кто-то взял мой счастливый пропуск в десятый класс? Или поганец просто прячется среди своих дырявых друзей? Черт!
— Давай, Жень — противным сладким голосом торопит Палка — Бери уже любой, не бойся. Они все несложные, мы тебе, если что, поможем. Правда, Юленька? — поворачивается она к молоденькой лаборантке с матфака.
— Конечно! — серьезно кивает Юленька — Мы тут не собираемся никого специально заваливать, просто проверяем знания.
— Ну ладно — соглашаюсь я и резко хватаю билет из самой середины. Дрожащими руками переворачиваю. “Билет N7. Площадь треугольника. Формула Герона” и две задачи. Трапеция и что-то про сегменты. Могло быть и хуже.
— Номер билета? — вмиг становится серьезной Палка.
— Седьмой. Про треугольник.
— Хорошо, садись и решай. Следующий!
Медленно иду к своему месту за последней партой. Шпоры тоскливо щекочут живот. Аккуратно придерживаю их правым локтем. Сегодня, видимо, особой пользы от них ждать не стоит. Сажусь и осматриваюсь. Равномерно качаются рыжие кудри отличницы Машеньки, строчит себе как паровоз. Наверняка все выучила, скотина.
Закатываю рукава и начинаю сражаться с Героном, треугольниками и трапециями. Задачи идут легко. Трапеция отскочила минут за пять, с сегментом пришлось повозиться подольше. Площадь треугольника — плевое дело. Обычные способы знаю наизусть — через высоту, через синус угла. А формулу эту здоровенную, хоть убей, не помню. В голове всплывают какие-то корни, перемножение сторон, что ли… Нет, не помню…
Смотрю в окно, пацаны все еще играют в футбол. Вот же им кайфово! Физически ощущаю, как напрягается правая нога. Бам, бам и мяч в сетке. Какой гол! Стадион рукоплещет… Симпатичные молодые женщины скандируют мое имя и прорывают кордоны милиции… В руках у меня золотой кубок УЕФА и я, крепкий, загорелый и в бразильской форме победной рысцой бегу к угловому флажку… Самый полезный игрок матча, лучший бомбардир в истории чемпионата мира, Зубастик хлопает глазами и завидует моему голевому чутью…
Нет, определенно надо было переходить в спецкласс. Не сидел бы тут сейчас с кислой миной и формулой Герона. Скоро уже идти отвечать.
Машенька садится перед Палкой и щебечет как сумасшедшая. Синусы, косинусы, вот тут преобразовала, применила теорему о подобии… Лаборантка Юля одобрительно улыбается. Палка вне себя от счастья. Какого ребенка воспитали!
— Машенька, а ты же в математический собралась?
— Да, Людмила Павловна, конечно в математический!
— Ох, какое счастье, Машенька, ну ты просто умница! Пятерка тебе и дай Бог такую тягу к знаниям каждому!
— Спасибо, Людмила Павловна, просто вы очень хороший педагог. Да и геометрия — очень интересный предмет!
— Ну и хорошо, Машенька, очень хорошо. Желаю тебе отдохнуть летом и набраться сил для нового учебного года.
— Огромное спасибо, Людмила Павловна, огромное вам спасибо. До свидания!
— До свидания, Машенька!
Машенька исчезает в дверном проеме, Палка умиротворенно растекается по стулу и смотрит на меня.
— Ну, давай, Евгений, садись. Посмотрим, чего ты там нарешал…
Сажусь и спокойно рассказываю билет. Задачи правильно, площадь треугольника правильно. Зашибись. Палка удивленно смотрит на меня.
— Ну, давай, если еще и формулу Герона вспомнишь, поставлю твердую, справедливую четверку.
— А почему не пятерку?
— Как почему? Ты же пятерку не заслужил, у тебя за четверти — с тройки на четверку. Думал, на экзамене все выучишь и спокойно пять получишь?
— Ну да, вообще-то так и думал — усмехаюсь я.
— Нет, голубчик, пятерку заслужить надо. Давай, показывай формулу Герона.
— Ну… — осторожно выписываю я — Тут перемножить суммы сторон, в общем, надо…
— И?… — хитро прищурилась Палка.
— И… — хитро прищурился я — И вроде бы еще корень извлечь…
— Вроде бы или точно?
— Точно, извлекаем корень из перемножения и получаем площадь треугольника.
— Молодец, ну просто молодец! Вот можешь ведь, когда захочешь, а!
Я скромно потупил глаза.
— Ставлю тебе четыре. Но, запомни, это тебе авансом, чтобы в десятом классе с усердием учился. Ради вас ведь все делаем, только ради вас… К университету готовим… А ты, кстати, куда поступать собираешься?
— Не знаю, Людмила Павловна, еще не решил. На экономический или в политех. Как экзамены получится сдать.
— Ну, давай, удачного лета. Математику бы тебе подтянуть к следующему учебному году и все хорошо сложится. Не хочешь летом индивидуально позаниматься? У меня есть свободные часы… — начинает вытаскивать из сумочки пожеванную записную книжку — Так…
— Спасибо большое, Людмила Павловна, но, наверное, нет — твердо сказал я — Мы летом с родителями на Алтай уезжаем, а потом я к бабушке в Ишим, так что времени скорее всего не будет.
— Ну, как хочешь, как хочешь… — покачала она головой — Если что, обращайся. А то ведь без фундаментальной подготовки в университет тяжело поступить. А у тебя так — по вершкам все. Ну да ладно, смотри сам, в общем.
— Спасибо большое, Людмила Павловна — встал я со стула — До свидания.
Конечно, никуда мы летом не уезжаем. И бабушка в Ишиме уже давно не живет. Да только вот ходить летом к Палне — хуже занятия не придумаешь. У нее еще так изо рта воняет — просто жесть. Как она с мужем вообще целуется? А с фундаментальными знаниями как-нибудь сам разберусь, чай не дурак.
С достоинством забираю рюкзак и выхожу из класса. Стреляю глазами в сторону лаборантки Юленьки, она ничего себе, немного похожа на Леру. Юля ничего не замечает, и я выхожу из класса, ощущая, как острые шпоры проваливаются в штаны. Еле успеваю выскочить в коридор, исписанные бумажки рассыпаются прямо мне в туфли. Ф-фух, пронесло!
— Ну как? Сдал? Что было? Сильно парили? — набрасываются гурьбой эти неудачники.
— Все ништяк, взял, спокойно рассказал билет, решил задачи. Как по маслу, парни.
— Что поставили?
— Твердая четыре, сопляки, твердая четыре!
— Красавчик! Когда успел все выучить?
— Ничего не учил — довольно ржу я — просто я такой умный, что все знал с самого начала. Формулу Герона раскидал как два пальца.
— Пизди больше, списал, наверное, все — не верит мне залупистый Гоша.
— Может, и списал, а может — и нет — отвечаю — Четыре от этого меньше не становится. Получишь больше — обращайся. А нет — так и сам не пизди, понятно?
— Понятно, понятно… — осаживает Гоша.
Протискиваюсь сквозь толпу, сопляки-одноклассники так волнуются, что запах пота слышно с другого этажа. Гвоздь сидит на лавочке напротив и тянет лыбу. Получил свою тройку и доволен, как тридцать копеек. Подхожу к лавочке.
— Ну, чего, бродяга, нашел билет? Пятерочка? — спрашивает Гвоздь.
— Неа, не нашел. Что-то херово ты его отметил или Палка запалила и спрятала вовремя. Не было его, короче, там. Пришлось наугад тянуть и отвечать, так вот.
— И что? Получилось наугад?
— Еще бы, четыре балла как с куста.
— Еба-а-ать… — удивляется Гвоздь — Ниче ты мозг, выучил все что ли?
— Да не, с билетом повезло. Простой был — площадь треугольника посчитать и все. Тут большого ума не надо.
— Понятно. Молодец, хули тут скажешь. Ну ладно, пойдем, что ли, покурим тогда?
— Пойдем.
Встаем с лавочки и идем мимо раздевалок. За железными резными прутьями почти пусто, висят несколько легких ветровок — лето на подходе, все уже давно ходят в футболках. Куртки носят только сопливые ханорики или те самые телки, которые вечно кутаются на уроке в какую-нибудь шаль или платок. По четырнадцать лет и уже ведут себя как бабки, ну почему вот так бывает?
В раздевалках дежурят восьмиклассницы, в основном страшненькие, но есть пара нормальных. Улыбаюсь девчонке в синей обтягивающей кофте. Хорошенькая. Курносая, спортивные ноги, юбчонка. Все, что надо. Не помню, правда, как зовут — то ли Настя, то ли Света. Да и неважно, по сути.
— Малая, пойдешь в Пентагон курить? — спрашиваю.
— А ты че, взрослый уже? — начинает острить она.
— Взрослее тебя то уж точно. Смотри, два раза не предлагаю. Идешь или нет?
— Не курю — гордо задирает она свой носик — Спортсменка. И тебе курить не советую.
— Лыжами увлекаешься, спортсменка? — встревает Гвоздь — Не хочешь со мной покататься? Я по лыжным делам мастер, смотри — делает он движения бедрами туда-сюда.
— Да пошли вы, придурки! — обижается она и уходит внутрь раздевалки.
Выходим в школьные двери. Тетя Валя на проходной смотрит старенький черно-белый телевизор. Она всегда его смотрит. Первый канал или ТВ-6. Телевизор рябит, ничего не слышно, но тетя Валя упорно его смотрит через толстые стекла своих роговых очков.
— До свидания, теть Валь! — салютуем мы.
— До свидания, мальчики — не поворачивает седую голову тетя Валя.
Идем в Пентагон — пятиугольный двор прямо за воротами школы. Место, где все курят, пьют на переменах и перед дискотеками. Любые драки и разборки также проходят тут. Самый настоящий Пентагон, я вам говорю. Как в Вашингтоне или где он там на самом деле. Достаю сигареты и прикуриваю. Костян достает свои. Погода ништяк, светит солнце, экзамен сдали, что еще надо?
— Пойдем, мож, по пиву втарим? — предлагает Гвоздь.
— Пойдем — с удовольствием соглашаюсь. Холодное пиво сейчас самое то.
Идем к магазину напротив Пентагона. Квадратные коробки ларьков чередуются с пестрыми грядками бабок. Даже летом эти бабки сидят в каких-то серых махровых пальто и переругиваются друг с другом. Сидят, старые коровы и продают жевачки, сигареты поштучно и клей из-под полы. Конченые бабки, в общем.
Берем два Бизона по пятнадцать рублей и идем обратно в Пентагон. У дальнего подъезда стоят знакомые десятиклассники, но подходить не хочется. Машем им рукой и становимся у подъезда напротив.
— Смотри, как я открывать научился — говорит Гвоздь, плотно приставляя зажигалку к горлышку. — Хоппа! — делает он резкое движение рукой, и крышка отлетает вверх метра на три, описывает дугу и падает на асфальт.
— Охуенно! — искренне восхищаюсь я — А в чем тут прикол?
— А прикол тут такой — с удовольствием объясняет Гвоздь — главное — ладонью плотно зажать, а потом резко дернуть. Крышка как пулей вылетает. От давления вроде как… Я один раз так бухой делал — чуть глаз себе не выбил, прикинь прямо в бровь отлетело…
— Ништяк, надо будет научиться — говорю.
— Научишься — ржет он, делая длинный глоток — Все лето еще впереди. Ты че, кстати, летом собираешься делать?
— Да не знаю, не думал еще. Каких-то определенных планов нет. В лагерь ехать не хочется, там уже малолетки одни. А других вариантов и нет, честно говоря. Хуй, в общем, буду пинать как обычно. А у тебя че, какие-то предложения есть?
— Неа, так просто спросил. Я тут думаю насчет школы…
— Че думаешь?
— Да мне вот Филин недавно сказал, что в его шарагу строительную документы можно хоть до сентября подавать, и экзаменов там вроде никаких не надо. Просто приноси аттестат и учись…
— В смысле? И че, ты типа в десятый не хочешь идти?
— Да хуй знает… А че вот там делать, ты мне скажи? У меня эта школа знаешь уже, где сидит? Вот здесь — провел он ребром ладони по горлу — Училки все эти ненормальные, телки малолетние и не дают, домашние задания, экзамены, котлетки в столовой… Пиздец, короче. Как дети малые, реально.
— Понятно. Ну, есть что-то в этом. А в шараге, думаешь, не так?
— Нет, конечно. Там и телки повзрослее и мозги меньше ебут. Да и вообще, думаю, житуха поинтереснее…
— Ну а потом че? На завод грузчиком работать? Или тачки чинить? Это же хуйня полная, сам понимаешь.
— Зачем обязательно на завод? Это же строительный техникум. Научат тебя, как строить, как ремонт делать. Потом можно в фирму какую-нибудь устроиться или самому что-нибудь открыть. Это раньше совок был и только на завод. Сейчас все пути открыты, чувак, надо просто понимать, что к чему и в тему вовремя встревать.
— Да, это верно. Вон Мухины родаки тоже вроде стройматериалами занимаются и неплохо живут, надо сказать. В чем-то ты, конечно, прав…
— Конечно, прав. Я ж тебе не дебил — просто так школу бросать. Это типа взвешенное решение — заржал Гвоздь и хлебнул еще пива — А ты че? Не хочешь вместе со мной? Филин говорил, там телки ништяк — взрослые уже. Жарятся как швейная машинка Зингер, понял?!
— Ага, понял — сказал я — Чето не знаю я, Костян. Непростое это решение, надо помозговать. Телки — телками, а школа-школой.
— Ну, смотри, мозгуй… Если че — до конца сентября. С документами я тебе расскажу все как делать. Ты главное — правильное решение прими.
— Постараюсь.
Мы допили пиво и сходили еще за одним. Голова набухла и потяжелела. Сильно захотелось спать — бессонная ночь перед экзаменом не прошла даром. Пентагон постепенно наполнялся — все больше счастливчиков пили алкоголь, курили сигареты и обсуждали экзамен. Кто-то сходил за водкой и пластиковыми стаканчиками. Выпили по две рюмахи, и стало совсем сонно. Гвоздь зажал незнакомую писюху из восьмого класса и что-то активно ей наваливал. Мне стало скучно и захотелось домой. Стараясь не привлекать внимание, я вышел из Пентагона, быстро дошел до остановки и сел в автобус.
Автобус трясся на кочках, серые уставшие люди ехали с работы. Знакомые пейзажи медленно проплывали в пыльных окнах. Футбольное поле, бетонные многоэтажки, магазин Астор, универсам на пятачке, детская больница, гаражи, заборы… Я прислонился головой к поручню, незаметно уснул и проехал свою остановку.
Кондуктор распихала на конечной. Быстрый сон слегка рассеял действие коктейля “пиво-водка”. Я выскочил и начал ждать автобус обратно. Через двадцать минут я все-таки добрался до дома, закинул всю одежду в ванную, открыл форточку и лег спать.
С улицы приятно дул летний ветер и лаяли собаки.