- Заранее все припрятали? - спрашивает пристав и усмехается.
Порылись немного, а потом приказали учителю одеваться.
- Так бы и говорили сразу!
Лобанович собирается. Сборы его невелики.
Арестованных крестьян вывели на выгон. Сюда сбежались люди, заполнили весь выгон.
- Расходитесь! Расходитесь! - командует полиция и расталкивает толпу.
Аксен Каль молотит на гумне. С цепа срывается било. Аксен поднимает било, выходит во двор, чтобы починить цеп. Услыхав на выгоне необычный шум и крики, он бежит туда с цепом в руке. Подходит к "линии оцепления". Казачий офицер рекой разливается, произнося речь-назидание, пересыпая ее "сволочью", "крамольниками" и другими страшными словами.
- Если бы вы так храбро японцев брали в плен, то были бы молодцами, говорит Аксен казакам.
Офицер поворачивает злое лицо в сторону Аксена.
- Что ты сказал?
Рассвирепел и Каль:
- Сказал, что вас японцы били и гнали, как собак, а вы приехали сюда на безоружных мужиках отыгрываться.
Мгновение - и офицер выхватывает саблю. Высоко взлетел блестящий клинок - и... трах. Офицерская сабля отлетает далеко в сторону, выбитая из рук мужицким цепом. Еще мгновение - и этот же цеп гладко пристает к деликатной офицерской фигуре. Свалился бы офицерик с коня, но казаки поддержали. Остальные начали в толпу с конями кидаться.
- Бери его! Бей! - кричит озверевший от злости офицер.
Аксена бросаются ловить, но он исчезает, словно какой-то злой дух. И никто не знает, как все это произошло. А кто и знает - не говорит.
Толпу разогнали. Несколько человек подмяли лошадьми.
Арестованных крестьян и учителя ведут выгоном, а затем поворачивают налево, на дорогу в Пинск.
Дьячок Ботяновский стоит сбоку. Провожает глазами эту процессию и говорит, обращая свои слова к учителю:
- Да, сосед, ничего нет тайного, что не стало бы явным. И всякую гордыню наказует господь.
Минск, 1926-1927
КНИГА ТРЕТЬЯ
НА РОССТАНЯХ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ВЕРХАНЬ
I
Паровоз тронулся с места и поспешил дальше, набирая скорость и оставляя за собой густые клубы дыма. Лобанович постоял минуту, провожая глазами поезд, привезший его в этот тихий уголок, где начнется для него новая жизнь. Промелькнула мысль, что исчезнувший за поворотом железной дороги поезд положил собою рубеж между тем, что было прежде, и тем, что будет впереди.
Как только Лобанович взял свои чемоданчики, чтобы идти с ними на станцию, к нему подбежал подвижной крестьянин средних лет, в заплатанной сермяжке, из-под которой вылезал такой же поношенный кожушок. Пытливые серые глаза крестьянина на мгновение остановились на Лобановиче. И выражение лица и вся фигура крестьянина свидетельствовали о том, что он готов оказать услугу хорошему человеку.
- Вам далеко? - спросил он Лобановича.
- В Верхань.
- В Верхань? Тогда пойдем со мной: я живо отвезу вас! - обрадовался крестьянин и, не ожидая согласия, решительно взял чемодан из рук учителя и собрался завладеть и другим.
- Возьмите один, а другой понесу я.
Лобанович был доволен, что все устроилось так быстро, мысль о подводе еще в поезде беспокоила его.
Прошли здание станции, очутились на небольшом дворике, где стояло несколько подвод. Крестьянин живо потрусил к своим саням, взбил солому, усадил учителя, а сам быстро подобрал сено из-под коня, поправил сбрую, взял вожжи, вскочил в сани, вытащил из соломы кнут, взмахнул им, чтобы придать резвости лошадке, и крикнул:
- Но, орел!
Все это он сделал так быстро, что трудно было проследить за его движениями. Видно, торопился он с умыслом, чтобы не дать своему седоку опомниться и не выпустить его из рук.
Лошадка не очень старалась оправдать почетный титул "орла". Она вздохнула по-лошадиному и, медленно ступая, потащила на косогор сани с седоком, его чемоданами в со своим хозяином.
- Взнуздай коня, а то, смотри, разнесет, - крикнул вдогонку другой подводчик, которому не удалось залучить пассажира.
Крестьянин хитро оглянулся.
- Взнуздай свою тещу, - ответил он насмешнику.
Всползая то на один, то на другой сугроб и ныряя в них, сани выехали на ровную и более укатанную дорогу. Худой мышастый конек приободрился, весело фыркнул и побежал уже по своей охоте.
- И правда, конек - орел, - похвалил Лобанович лошадку.
Учителю хотелось разговориться со своим подводчиком. Крестьянин быстро повернул голову к седоку. Глава его прояснились, угрюмость и озабоченность исчезли с лица. Видимо, он также обрадовался случаю поговорить. Понравилось, что седок похвалил коня и удачно вызывает на разговор.
- Вы кто же будете? - приветливо спросил крестьянин.
- Учитель, - ответил Лобанович.
- Учитель? - словно удивился крестьянин и еще внимательнее посмотрел на Лобановича. - Знаете, - сказал он, - я так и подумал: "Наверно, это новый учитель".
- А почему вы так подумали? И -почему новый?
- Как заговорил с вами, так мне в голову и тюкнуло. Едете в Верхань, а из Верхани одного учителя, я слыхал, забирают. Ну, думаю, наверно, вы на его место.
- А что, разве в Верхани несколько учителей? - слегка удивился Лобанович.
- Два, два, пане учитель! Школа большая, в двух домах помещается, да еще есть квартира для учеников, что приходят из других деревень.