Большая септа Чаячьего города была забита до отказа. Как и все семь подступов к ней. Казалось, сегодня сюда стеклись со всей Долины разряженные леди, лорды и рыцари, сквайры, купцы, крестьяне и прочий люд.
По усыпанной голубыми лепестками дорожке, ведущей в настежь распахнутые центральные ворота, медленно и степенно шагал сир Илис Уэйнвуд под руку со своей внучкой. Белоснежный меховой плащ почти полностью скрывал тонкую фигуру юной невесты. По бокам их сопровождали Бриенна Тарт и Миранда Редфорт, сзади шли семь маленьких девочек — младшие внучки Джона Ройса и Годрика Боррелла — с букетиками фиалок в руках. Процессию замыкал шафер невесты. На голове сира Гаррольда Хардинга, облачённого в доспех Братства Крылатых Рыцарей, был открытый шлем, на боку меч, а на плечах форменный плащ, заколотый отличительным знаком капитана личной гвардии лорда Долины — пряжкой в виде изогнутых серебряных крыльев.
Толпа приветствовала процессию восторженными криками, и стражники с трудом сдерживали натиск любопытствующей публики. Радостный гвалт время от времени заглушался звоном семи колоколов.
Богослужение во здравие лорда Долины только что закончилось. В септе пахло благовониями, в воздухе ещё витали отзвуки распевавших торжественные гимны голосов и священных текстов, что читал Главный септон Долины — один из Праведных, входящих в Совет Веры Семи Королевств. По случаю большого праздника в каждом из семи углов септы на всех семи алтарях украшенных самоцветами статуй богов лежали семигранные кристаллы горного хрусталя. Солнечный свет проникал через яркие витражи окон и, попадая на грани кристаллов, разбивался на мириады радужных бликов. Разноцветные отблески мерцали во все стороны, играли на лицах и одежде, отражались от доспехов мужчин и драгоценностей женщин.
В центре септы стоял Роберт Аррен в окружении Главного септона, Бриндена Талли, выполняющего на этой церемонии роль посажённого отца жениха, и шафера жениха Подрика Пейна. Все смотрели в открытые нараспашку ворота в ожидании невесты и её свиты.
Грай на миг замерла на входе, ослеплённая великолепием убранства храма и нарядами гостей, и стиснула сильнее пальцы деда. Тот ободряюще похлопал её другой ладонью по руке.
— Смелее, дитя, — сказал он.
Она шагнула внутрь, видя перед собой лишь одного Роберта. Ей больше не было страшно. Ведь Роберт обещал, что всё будет хорошо. А он всегда держал свои обещания.
В тот ужасный день Роберт так и не пришёл, даже перед сном не заглянул к ней в покои. Грай извелась, коря себя, что на турнире наделала таких глупостей, за которые Роберт никогда её не простит. А ведь отец ей уже один раз говорил! В горах, на церемонии Посвящения она при всём клане унизила Роберта, когда бросилась ему на помощь. И теперь на турнире в открытую пошла против него, кинувшись к деду — при всех подданных показала, на чьей она стороне. А потом, словно одного этого проступка было недостаточно, ещё и трусливо сбежала в замок.
Когда Саймонд Темплтон опустился на колено, Грай не удивилась. Издревле мужчины склоняли головы перед тем, кто могущественнее. Она никогда не боялась ни отца, ни брата, относясь как к должному к вызываемому ими в других людях страху и трепету. Но смотря на Роберта, принимающего клятву верности у этого высокомерного рыцаря, ёжилась от беспокойства. Это был не её Роберт.
Ни разу в жизни она не видела королей, но в тот момент точно знала, как они выглядят. Одной рукой Роберт сжимал рукоять аракха, другую завёл за спину, и стоял прямо и гордо, с выражением властной силы на лице. Грай не слышала, что говорит Темплтон, лишь видела, как Роберт величественно кивает, а затем переводит взгляд на других мужчин, в абсолютной уверенности, что те последуют примеру. Лорды и рыцари вставали на колено один за другим, и подбородок Роберта поднимался всё выше, губы сжимались плотнее. Грай отступила назад, когда сир Илис, с трудом опираясь на трость, приготовился к присяге, и Роберт одарил его таким же непреклонно-выжидающим взглядом, даже не заметив свою невесту.
Наверное, она бы упала, если бы её не поддержали сзади под локоть. Грай обернулась, увидела Бриенну и кинулась к ней в объятия, ища защиты. Ей хотелось убежать и куда-нибудь спрятаться. Словно почувствовав её смятение, Бриенна спросила шёпотом:
— Хотите, я провожу вас в замок, миледи?
И потом Грай до позднего вечера металась по комнате, пытаясь придумать оправдание своему побегу. Она бросила Роберта в такой важный момент в его жизни! Он победил своих врагов и имел право насладиться этой победой. А она, вместо того, чтобы быть рядом, разделить с ним радость, малодушно бежала, напуганная его отчуждённостью. И она ещё насмехалась над леди Долины, обвиняя их в трусости и излишней чувствительности!
По её просьбе септа и Гелла ушли пораньше, но Роберт так и не зашёл к ней пожелать доброй ночи, когда уже в сумерках с ристалища все вернулись в замок. Грай прорыдала до самого утра, представляя, как с позором вернётся в горы.
Ранним утром осторожный стук в дверь подбросил её из кресла. Миранда Редфорт застыла на пороге и в удивлении открыла рот:
— Держите меня Семеро… тебя что, пчёлы покусали?
— Нет, — Грай прижала ладони к опухшему лицу и снова начала всхлипывать, — Роберт… Роберт не пришёл. Он больше не любит меня, Миранда…
— Я так и знала! Просто сердцем чувствовала! Потому и пришла…
Она прикрыла за собой дверь и осмотрелась — посреди кровати мирно спал Сумрак, подушки были не смяты, камин давно потух.
— Какой же вздор, дорогая! Мой Джаспер тоже не пришёл. Только вот заявился. — Миранда фыркнула. — Роберт не захотел задерживать доклад королеве. И они всю ночь заседали на своём Совете… Доклад об измене, чтоб ты знала… да ещё и с покушением на убийство — это тебе не булочки с кухни таскать! — Она села в одно из кресел. — Темплтон при всех повторно допрашивал Уэйнвудов, Графтонов, мальчишку Линдерли, хозяйку борделя и того Обгорелого дотракийца. Как гонца с донесением отправили, Джаспер сразу и пришёл. Значит, скоро и Роберт будет… — Миранда осмотрела её ещё раз и снова насмешливо фыркнула: — Пффф! Ты похожа на спившегося кабатчика… Роберт придёт, а у тебя красные узкие глаза и нос как свёкла. А ну-ка, давай быстро…
Леди Редфорт развела бурную деятельность. Стражники разожгли камин, притащили лохань и тёплую воду, разбудили служанок. Миранда вернулась в свои покои за склянками с разными притирками и примочками. Пока Грай мыли голову, она положила ей на глаза компресс. И когда пожаловал Роберт, Грай была свежая и румяная, в нарядном платье, с красиво уложенными волосами.
— Я принёс ваш шарф, миледи, — сказал он, когда двери за слугами и Мирандой закрылись. И протянул ей её зелёный шарф, чистый и выглаженный: — Вы вчера обронили.
Грай забыла о своих сомнениях и страхах. Забыла обо всех манерах, которым её учила септа. Она радостно взвизгнула и бросилась ему на шею.
— Я боялась, Роберт. Я так боялась за тебя… — пожаловалась она, заглядывая ему в глаза.
— Я должен был сделать это, Грай, — сказал он твёрдо, обнимая её. — Должен был сам разрубить этот узел. Ради нашей безопасности… и нашего будущего.
Она кивнула. Она всё понимала.
— Конечно, Роберт. Но это было очень страшно… — Она спрятала лицо у него на груди. — Бедный дедушка, бедный Гаррольд… Ты был такой… такой злой… — И призналась шёпотом: — Я боялась тебя, Роберт.
— Я больше не буду, — он поцеловал её волосы, — больше никогда не буду тебя так пугать. Всё будет хорошо, Грай. Вот теперь точно всё будет хорошо… Обещаю.
Она верила ему. Роберт держал свои обещания. Нужно было только внимательно слушать, что именно он обещает.
Главный септон возносил молитвы богам, и Грай шёпотом повторяла за ним, памятуя наставления септы Ксантии. Она опустила ресницы, украдкой оглядывая гостей. Гилвуд Хантер, лорд Длинного Лука, поглаживал пышные усы. Бенедар Белмор, затянувший своё выпирающее брюхо в нарядный камзол, отирал пот со лба. Коротышка Хортон Редфорт гордо стоял в окружении сыновей. Лысый череп Годрика Боррелла блестел в свете сотен свечей, словно смазанный жиром. Лиза не отрывала обожающего взгляда от Роберта. Бриенна смотрела на Грай и улыбалась. Вокруг них стояли Ройсы и Корбреи, Сандерленды и Брейкстоуны, Херси и Линдерли. Одни были в парчовых или кожаных кафтанах, другие в парадных доспехах, плечи многих покрывали плащи. Жёны и дочери, в лучших нарядах по последней моде, скромно стояли рядом.
Семикратно прочитав молитву, септон развернулся к зрителям и звучно объявил:
— Сегодня радостный день! Перед лицом Семерых я сочетаю браком Роберта Аррена из рода Арренов и Грай Уэйнвуд из рода Уэйнвудов! — После чего велел молодым: — Принесите взаимные обеты.
Они шагнули навстречу друг к другу и взялись за руки.
— Отец, прими мой обет… — вместе проговорили положенное.
— Я — её, и она моя! — громко и чётко сказал Роберт.
— Я — его, и он мой, — тише, но не менее твёрдо сказала Грай, глядя ему в глаза.
— С этого дня и до конца моих дней, — снова одновременно произнесли они.
Роберт ободряюще сжал пальцы Грай чуть сильнее.
— Кузнец, прими мой обет, — в полной тишине прозвучала дружная клятва.
— Я — её, и она моя! — Роберт улыбался.
— Я — его, и он мой… — Глаза Грай сияли.
— С этого дня и до конца моих дней.
— Воин, прими мой обет. Я — её, и она моя! Я — его, и он мой. С этого дня и до конца моих дней.
— Мать, прими мой обет. Я — её, и она моя. Я — его, и он мой. С этого дня и до конца моих дней.
— Дева, прими мой обет. Я — её, и она моя. Я — его, и он мой. С этого дня и до конца моих дней.
— Старица, прими мой обет. Я — её, и она моя. Я — его, и он мой. С этого дня и до конца моих дней.
— Неведомый, прими мой обет. Я — её, и она моя. Я — его, и он мой. С этого дня и до конца моих дней.
Храм заполнили звуки свадебного гимна. Грай затрепетала, заворожённо наблюдая, как Роберт не спеша отстёгивал на ней пряжку белого плаща, снимал его и затем передавал стоящему наготове Гаррольду. Она едва удержалась, чтобы не хихикнуть от радостного возбуждения, когда восторженный гул и шёпот толпы стали громче — её свадебный наряд стоил того, чтобы в изумлении ахнуть. Платье, сшитое из однотонной серо-голубой парчи и достаточно простое по покрою — с плотно присобранными на плечах крылатыми рукавами по принятой в Долине моде и закрывающим горло воротником наподобие латного горжета — покрывала сверху тонкая серебряная сеть, перекрестия которой украшали сотни лунных камней разных оттенков: от молочно-перламутровых на груди до лазорево-чёрных по подолу.
Однако когда Роберт снял свой плащ, ахнула уже сама Грай. Чёрный и мохнатый, развёрнутый внутренней стороной наружу, плащ явил ей огромного белого сокола и луну на небесной лазури — подкладку, которую пришивала она сама ещё в Стылых Водах, заменили на новую, напоминающую знамя Арренов. Мех коснулся плеч Грай, и сокол накрыл её полностью, от шеи до пяток. Она на миг зажмурилась от счастья. «Я принесу тебе кота, любимая. Обещаю, — сказал ей Роберт в горах после церемонии Посвящения. — В главной септе Чаячьего города я накрою твои плечи плащом из его шкуры…» Грай открыла глаза и благодарно улыбнулась. Роберт держал свои обещания.
Разрешение Главного септона вернуло её в реальность.
— Можете поцеловать друг друга, — сказал он.
Роберт положил ей руки на плечи и наклонился.
— Этим поцелуем я клянусь тебе в любви, Грай, и признаю своей леди и женой, — сказал он, взял в ладони её лицо и поцеловал в губы.
— Этим поцелуем я клянусь тебе в любви, Роберт, и признаю своим лордом и мужем, — сказала она, потянулась к нему и поцеловала в ответ.
Главный септон воздел над их головами руки со священным семигранным кристаллом, и торжественный голос разнёсся под сводом:
— Пред ликами Семи богов и стоящими здесь людьми я объявляю Роберта Аррена и Грай Уэйнвуд мужем и женой. Одна плоть, одно сердце, одна душа отныне и навеки! И да будет проклят тот, кто станет между ними!
Тирион Ланнистер чувствовал себя препаршиво — ему не нравилось то, чему он стал свидетелем в этот свой приезд в Долину. От увиденного было неуютно и крайне тревожно. Когда после турнира — самого необычного на его памяти — мужчины вдруг все как один начали вставать на колено, он поймал себя на мысли, что сам чуть не бухнулся. Кто бы мог подумать, что тщедушный заморыш, сопливый и слабовольный, вырастет в неглупого, дерзкого и непредсказуемого правителя, способного и с мечом постоять за себя? Но больше всего Тириона беспокоило то чудовищное вероломство, с которым лорд Долины сокрушил своих недругов, хладнокровно выкосив подчистую два знатных рода. От такого поганца можно ждать чего угодно.
За церемонией бракосочетания Тирион наблюдал рассеянно — он видел такое много раз. Да и голову занимали более важные мысли. Лишь в самом конце он отвлёкся от невесёлых дум, когда Роберт развернул свой косматый плащ и тот полыхнул небесной синью. Жених укрыл чёрным мехом невесту, и на её спине на всеобщее обозрение расправил крылья белый шёлковый сокол. А гости зашептались.
— Говорят, милорд сам убил зверя! — придушенно доложил окружающим богато одетый горожанин с седой бородой и кустистыми бровями.
— Что хоть за зверь-то?
— Медведь это, знамо дело…
— Сам ты медведь! Откуда у медведя белые полосы? Кот это сумеречный!
— Тише вы!
— Говорят, голыми руками убил! — сказал какой-то молодой рыцарь, восторженно тараща глаза.
— Чего?!
— Лорд Боррелл рассказывал… а ему Обгорелые рассказывали.
Тирион фыркнул, с презрительной иронией оглядывая воодушевлённых небылицами болтунов.
— Горцы — известные вруны! Они тебе ещё не то наговорят! — возразил кто-то из них.
Тирион согласно кивнул. Благодарение Семерым, не все здесь доверчивые простаки.
— Милорд руками взял кота за пасть и разорвал на части! — не унимался юнец.
— Хватит выдумывать! — влез в разговор следующий. — Ножами он убил. С двух рук. Кот с дерева на него прыгнул.
— Вот я и говорю! — снова радостно зашептал бородач. — Милорд сам зверя убил! Своими собственными руками! Был бы жив лорд Джон, гордился бы сыном!
— А как он Уэйнвудам наподдал! — присоединился к разговору ещё один охотник молоть языком.
— Даа, крутенько милорд начал…
— С изменниками так и надо! А то целоваться с ними, что ли?!
— Хмм… больно неожиданно… Никто ведь и подумать не мог!
Тирион досадливо скривился — именно это его больше всего и тревожило.
— Может, и поздновато наш сокол взлетел, но зато как лихо! Сразу ввысь! — не унимались болтуны.
Тирион закатил глаза. И всё же не выдержал — это было выше его сил.
— С такого пинка, какой ему горцы отвесили, не то что сокол, даже петух бы взлетел, — желчно проскрипел он, не обращаясь ни к кому конкретно.
Вокруг враз воцарилась тишина. Стало слышно, как потрескивают свечи.
— Если желаете, лорд Ланнистер, можем вам устроить. — Над Тирионом склонился какой-то златокудрый бугай с злыми голубыми глазами. — Посмотрим, как взлетите вы.
— Львы не летают, невежа. Их лапы непригодны для полётов, — с достоинством сказал Тирион и стал пробираться к выходу, куда уже направились молодожёны и самые важные гости. Охранники прикрывали его отход, больше похожий на бегство.
— Это смотря как пнуть, — донеслось ему в спину. — Если спыряка засадить со всей дури… то карликовый лев точно полетит… вверх тормашками…
Храм огласил дружный гогот. Главный септон недовольно шикнул на возмутителей спокойствия.
От сарказма не полегчало, и дальше всё складывалось только хуже. Тирион жалел, что является почётным гостем и не может уйти со свадебного пира пораньше. Его посадили слева от Грай, но наблюдать ему приходилось лишь её затылок — девчонка не отрывала влюблённого взгляда от своего молодого мужа. И, судя по всему, ещё не забыла их последнюю встречу на турнире, поэтому настороженно косилась всякий раз, когда Тирион обращался к ней. Он пытался унять накопившееся раздражение, едва сдерживаясь, чтобы не отпустить какую-нибудь скабрезную шуточку по поводу предстоящей ночи.
— А правда ли, миледи, что Роберт сам убил того зверя, чья шкура сейчас на ваших плечах? — поинтересовался он светским тоном, всё-таки справившись с досадой.
Грай радостно улыбнулась и вздохнула с нескрываемым облегчением.
— Истинная правда, лорд Тирион! — с жаром ответила она. — Роберт тогда чуть не погиб, но он выполнил приказ вождя! Сумеречный кот очень хитрый. Даже опытному охотнику непросто его добыть. А Роберт в первый раз пошёл один…
— Он ходил на охоту один? — Тирион не смог скрыть удивления. И когда Грай снова с готовностью закивала, искренне обрадованная его изумлению, то отвёл взгляд, смущённый её простодушием — давно он не встречал настолько неподдельно чистых сердцем людей. Этим девчонка немного напоминала ему Сансу.
— Роберт был в горах совсем один девять дней, милорд. Он упал с дерева и подвернул ногу, а потом чуть не утоп в болоте… а потом его чуть кот не сожрал, подрал ему всю шею и ухо погрыз. Никто не верил, что Роберт вернётся. — Грай запнулась и виновато потупилась. — Я тоже не верила… Даже хотела… — Она снова остановилась, задумалась, упрямо мотнула головой: — Неважно… Роберт вернулся! Ведь он обещал принести мне кота! И принёс… — Она посмотрела на своего собеседника и просияла.
Тирион постарался, чтобы его ответная улыбка не получилась слишком кислой.
— Повезло ему… — протянул он, и Грай снова согласно закивала.
— Это всё Огненная ведьма, милорд! Она наслала на него кота! И помогла его одолеть. А всё потому, что Роберт принёс ей свой дар. И она приняла его. Вот так-то, милорд!
— Дар? Но у него вроде обе руки целые… — Тирион недоверчиво выгнул бровь. Он видел выжженную глазницу Красной Руки и знал цену обугленным пальцам Обгорелых. Только эти полоумные дикари могли с собой такое сотворить. Поэтому спросил с любопытством: — Что же наш лорд подарил этой ненасытной любительнице горелого человеческого тела?
— Своё сердце, — шепнула ему Грай на ухо, и он отпрянул. Она вздёрнула подбородок и важно пояснила: — Роберт поставил на него Огненную печать. И теперь его оберегают не только ваши Семь богов, но и Огненная ведьма…
Тирион вновь крепко задумался, благо Грай занялась делом — Роберт повёл её танцевать.
Семь музыкантов весь вечер играли на скрипках, арфе и флейтах. Семь менестрелей развлекали гостей балладами и шуточными песенными состязаниями, превознося красоту и скромность невесты, доблесть и мудрость жениха. Но сейчас они объединились, чтобы вместе спеть новобрачным «Два сердца бьются, как одно», и разгорячённые танцами пары отошли в стороны, освободив место для Грай и Роберта.
Если бы не отличное летнийское вино, Тирион тут же бы и ушёл. В Большом чертоге становилось всё шумнее, но ему было скучно — никто не спешил развлекать его беседой, да и он сам не особо стремился очередной раз выслушивать от местных, какой их лорд смелый и великодушный. Тирион выискивал глазами Подрика, но тот где-то затерялся в толпе. Однако когда Роберт вернулся за стол, и всё вокруг вдруг разом стихло — и музыка, и разговоры — Тирион насторожился. Похоже, предстояло что-то важное.
Роберт громко и торжественно перечислял заслуги отличившихся подданных, а затем награждал их — командование своей армией поручил Джасперу Редфорту, Террансу Линдерли пожаловал титул Рыцаря Ворот. Время от времени Тирион недовольно хмыкал, не забывая прикладываться к кубку. Но от следующего объявления чуть не поперхнулся.
— Сир Саймонд Темплтон, — громко сказал Роберт, и Рыцарь Девяти Звёзд поднялся. — За верную службу и преданность дому Арренов я назначаю вас мастером над кораблями Долины!
Гости заговорили разом, кто-то пьяно хохотнул. Ещё недавно Тирион бы тоже рассмеялся, услышав такое. Сейчас же он лишь крепче сжал кубок.
— Благодарю, милорд. Это большая честь. — Темплтон сдержанно поклонился. — Жаль только, что кораблей у Долины нет.
— Так исправьте это, сир! — не терпящим возражений тоном сказал Роберт. — Сделайте так, чтобы они появились! Или вы думали, что тогда на Совете я болтал языком, как рыночный зазывала?
— Нет, милорд… я так не думал.
— Покупайте корабли у железнорождённых. — Роберт продолжал сердиться. — Посмотрите остатки флота Ланнистеров и Станниса Баратеона… пока мы не начали делать свои корабли. Ищите хороших корабелов. И место для верфи. Мы будем строить свой флот!
— Да, милорд, — новоиспечённый мастер снова поклонился, однако высказал свои сомнения: — Но на это нужны деньги… много денег, милорд.
— Это не ваша забота, сир Саймонд, — отрезал Роберт и обвёл взглядом парадный зал: — Леди Бриенна Тарт!
Бриенна встала и поклонилась.
— Да, милорд. — В голубых глазах читался вопрос.
— За верную службу и преданность дому Арренов я назначаю вас начальником таможни порта Чаячьего города.
В зале ахнули, зашушукались, Тирион скептически скривился. Бриенна в растерянности захлопала белёсыми ресницами.
— Вы не хотите, чтобы я вернулась с вами в Орлиное Гнездо… м-милорд? — Ей не удалось скрыть обиду в голосе.
Роберт улыбнулся.
— Мне нужна твоя помощь, Бриенна, — доверительно сказал он. — Здесь. Сир Саймонд требует с меня денег, и много. Нужно не только увеличить таможенные сборы, но и сделать так, чтобы они не попадали мимо казны, как раньше. Даже твои недруги не подвергают сомнению твою честность… На этом месте мне нужен именно такой человек. Я не справлюсь без тебя, Бриенна.
— Хорошо, милорд, — с готовностью кивнула она, но села за стол опечаленная.
— Леди Лиза Аррен! — назвал Роберт следующее имя.
Лиза вздрогнула и заозиралась вокруг, ища, кого это сын спрашивает. Увидев, что все смотрят на неё, она настороженно встала.
— За верную службу и преданность дому Арренов я назначаю вас мастером рудного дела.
— Меня?! — неверяще, на грани возмущения спросила она. — Но почему меня, Роб… милорд?
Тирион тоже очень хотел бы это знать. Он с трудом удержался, чтобы не отвесить челюсть. В Долине творилось нечто, не поддающееся объяснению.
Если с Бриенной Роберт разговаривал сердечно, с ласковой убедительностью, то с матерью говорил сухо и властно, как сюзерен с вассалом, от которого ждут лишь повиновения:
— Вы долгие годы самостоятельно управляли моими рудниками, миледи. И управляли успешно. Так что оставьте излишнюю скромность, сейчас мне не до вашего жеманства. У меня слишком много дел. Нужно открыть новые рудники. Нужно увеличить добычу железа. И найти тех, кто готов его покупать. Вы готовы служить своему лорду?
— Конечно, милорд… — Лиза всё ещё не могла оправиться от потрясения.
— Я рассчитываю на вас… матушка. — Роберт наконец улыбнулся ей. — Вам не придётся самой объезжать рудники, как это делал прежний мастер. Я дам вам хорошего помощника. Управляющий рудниками будет решать вопросы на месте. Под вашим бдительным руководством… Лорд Сандерленд! — позвал он.
Тристон Сандерленд дёрнулся было со своего места, но Роберт смотрел не на него.
— Рейлон Сандерленд! — повторил он нетерпеливо, и однорукий сын лорда Трёх Сестёр поднялся. — За верную службу и преданность дому Арренов я жалую вам башню Бейлишей и прилегающие земли. Подойдите. — Рейлон поспешно вышел из-за стола и приблизился, провожаемый завистливыми взглядами. Роберт протянул ему свиток, перевязанный золотистой лентой: — Это грамота, подписанная её величеством. Отныне вы лорд Сандерленд-форта. Вы можете выбрать себе герб и девиз, которые будут наследовать ваши сыновья. Также я назначаю вас управляющим рудниками Арренов.
— Благодарю, милорд, — с чувством сказал новый лорд, но потом с сомнением глянул на свою культю: — Но смогу ли я…?
Роберт пожал плечами.
— Говорят, сир Джейме Ланнистер научился владеть мечом левой рукой. А вам переучиваться не надо. Я надеюсь, лорд Тирион не откажется помочь… расскажет про золотую руку брата, чтобы наши кузнецы сделали для вас такую же.
Тирион невозмутимо кивнул. Хотя мог поклясться, что Роберт видит его тщательно скрываемое удивление и досаду, и наслаждается этим. Как оказалось, это ещё был не конец.
— Бринден Талли! — позвал Роберт, и тот медленно и с достоинством поднялся.
Роберт снова смотрел приветливо, в глазах читалось неподдельное уважение и признательность. И заговорил он проникновенно, приязненно улыбаясь:
— Ещё раз выражаю вам свою искреннюю благодарность за всё, что вы сделали для Арренов… милорд. — На последнем слове Талли удивлённо вскинулся, а Роберт продолжил: — Вместе с докладом об измене и изменниках я отправил в Красный замок прошение о жаловании вам титула лорда. Сегодня у меня нет на руках королевской грамоты, но есть письмо. Королева удовлетворила моё прошение, бумаги уже в пути. За вашу верную службу и преданность дому Арренов я жалую вам замок Графтонов и титул лорда Чаячьего города. Вы можете выбрать себе герб и девиз, которые будут наследовать ваши сыновья.
— Благодарю, милорд.
— Полагаю, вы догадываетесь, лорд Талли, что это не только награда, — Роберт хмыкнул, — но и призыв служить своему лорду далее. Вам предстоит сделать этот город привлекательным для чужеземных торговцев. Казне Долины нужны деньги. Вы, милорд, леди Тарт и леди Аррен вместе с лордом Рейлоном должны сделать всё, чтобы сиру Темплтону было на что построить нам корабли.
— Да, милорд. — Талли поклонился.
Тирион Ланнистер не стал дожидаться провожания молодых в спальню — ему срочно нужно было остаться одному, чтобы хорошенько всё обдумать. Ему срочно нужно было возвращаться к своей королеве, чтобы рассказать новости.
Поварята сновали туда-сюда, заставляя столы праздничными угощениями — томлёным на костре мясом, печёными овощами, жаренными на углях крабами, омарами и разной рыбой, мочёными ягодами, соленьями, пряными кореньями и травами. Гости ели и пили без устали, танцевали, переговаривались, смеялись. Менестрели распевали свои самые заводные песни, музыканты взмокли, подыгрывая им.
Огненная вода, доставленная с гор вместе с остальными свадебными подарками специально для торжественного застолья, развязывала языки молчунам, побуждала скромников лихо отплясывать, делала тихонь задирами, а задир буянами. В одном углу лорд Тристон заплетающимся языком наставлял облагодетельствованного сына, советуя, что в первую очередь тот должен сделать на вверенных ему рудниках и в своей скромной обители, теперь гордо именующейся Сандерленд-фортом. Рейлон, ещё ошарашенный случившимся, слушал и покорно кивал, с трудом понимая, где находится. Миранда Редфорт хохотала, глядя, как неуклюже Оссифер Липпс, пригласивший её на танец, пытается повторить за ней движения и прыгает козлом. Подрик и мейстер Леран, сдвинув со стола тарелки, боролись на руках, кряхтя от натуги. У выхода из зала Лин Корбрей пихал в грудь Терранса Линдерли, призывая согласиться, что быть капитаном Братства Крылатых Рыцарей гораздо почётнее, чем Рыцарем Ворот. Терранс в ответ насмехался, глумливо интересуясь, какая разница, раз Лин не является ни тем, ни другим. Назревала драка. Робар Вайдман пытался их урезонить, но лишь нечленораздельно мычал, икая в перерывах.
У распахнутого настежь окна стоял лорд Долины, вдыхал ночной воздух и поглядывал на Грай и Лизу, о чём-то увлечённо беседующих. К нему подошёл Бринден Талли.
— Корабль с дотракийцем сегодня в полдень покинул гавань, — доложил он.
Роберт кивнул:
— Хорошо.
— Приспешник драконьей королевы сбежал в свои покои. Выглядел расстроенным…
Роберт хмыкнул:
— Тоже неплохо…
— Вы что-нибудь ответили ему на предложение Дейнерис?
Роберт покачал головой:
— Я сказал, что мне нужно переговорить с членами Совета лордов Долины. Что такие решения не принимаются единолично.
— Но вы уже решили, что будете делать?
— Нам нужны корабли, — озабоченно нахмурился Роберт, не отвечая на вопрос прямо. — Долине срочно нужен свой флот.
— Корабли нужны, вы правы, милорд. Но даже они не помогут нам против драконов…
— А что поможет? — Роберт с надеждой взглянул на своего главного советника.
— Говорят, оружейники Королевской Гавани сделали огромные арбалеты… называются скорпионы. Говорят, ими можно убить дракона.
— Нам нужны такие скорпионы, лорд Талли. Как можно скорее. Займитесь этим лично.
— Да, милорд…
Роберт наконец расслабился. Когда скрипки запиликали с новой силой, менестрели грянули хором и песню сразу подхватили почти все гости, он от души рассмеялся и кивнул Грай, приглашая её на танец:
— В Чаячьем городе девушка ждёт, хей-хо, хей-хо!
Жди и надейся, твой милый придёт, хей-хо, хей-хо!
За годы разлуки любовь наградит, хей-хо, хей-хо.
Страстью и нежностью сердце пронзит, хей-хо, хей-хо…
Лиза отложила отчёт управляющего рудниками и потёрла глаза. В малой горнице Орлиного Гнезда, с недавнего времени превращённой в её личный кабинет, канделябры стояли повсюду: два на огромном дубовом столе, два на низком буфете и даже на широком подоконнике. Все бумажные дела она старалась переделать, пока солнце находилось высоко, но сегодня не успела. Однако ни боль в глазах, ни усталость в затёкшей спине и шее не могли омрачить её радость от того, что доходы с железных копей неуклонно росли. Даже с учётом вычета одной пятой части, которую Долина уплачивала Обгорелым в обмен на возможность спокойно работать.
Когда Рейлон предложил Лизе делиться с ними доходами, она жутко возмутилась такой расточительностью. Но после двух особо дерзких нападений Раскрашенных Псов на обозы с оружием и длительных переговоров с Красной Рукой, была вынуждена уступить, согласившись, что пятая часть за сохранение имущества и жизней стражников — это не так уж и много. С тех пор Обгорелые не только сами прекратили малейшие поползновения поживиться чужим добром, но и охраняли рудники и обозы от других горцев. Радовал Лизу и серьёзный подход молодого лорда Сандерленда к документации, в которой она ни единого раза не нашла ни одной ошибки в подсчётах.
Дверь распахнулась без предварительного стука, и на пороге появилась запыхавшаяся Гелла Боррелл.
— Миледи, лорд Роберт поднимается! — выпалила она и тут же в испуге убежала, завидев проскользнувшего в дверь Сумрака.
Лиза вышла из-за стола и кинулась к сыну, протянув к нему руки. Он зашёл в кабинет, обнял её и поцеловал в щёку.
— Здравствуй, матушка.
— Здравствуй, родной. Есть новости?
— Всё готово. Мы выступаем завтра утром. Я поднялся попрощаться. — Роберт наклонился и почесал кота за ухом. Тот довольно рыкнул.
Лиза нахмурилась. Она так и не смирилась с решением сына выдвинуть армию Долины на север, чтобы помочь Сансе и Джону Сноу освободить Винтерфелл от Рамси Болтона. «Что тебе до проблем бастарда?» — спросила она, когда Роберт заверил изнурённого и обеспокоенного посланника Старков, что поможет, и приказал созывать знамёна. «Мне нет до него никакого дела, матушка, — ответил он. — Но Санса — моя кузина. Я должен помочь ей вернуть её родной дом». «У тебя много своих нерешённых вопросов, милый, — пробовала отговорить его Лиза. — Флот… летающая на драконах девчонка… горцы, которые обещали принести тебе клятву верности, но что-то не особо торопятся…» «Они никогда и не принесут её мне, если я буду отказывать в помощи друзьям и близким, — сказал он. — Если я сейчас откажу, горцы будут думать, что я так же поступлю и с ними, когда помощь понадобиться им. Как они могут поклясться в верности тому, кто бросает в беде даже родных?» В тот день Лизе осталось только развести руками — спорить с Робертом было совершенно невозможно. На каждое её возражение он приводил доводы, с которыми она не могла не согласиться.
— Привезли скорпионы, — сказал Роберт, продолжая чесать кота за ухом. — Один Линдерли установит у себя на Красных Вратах, второй завтра по частям поднимут сюда. Проследи, чтобы его поставили во внутреннем дворе. Албар Ройс присмотрит за сборкой. — Он шагнул к матери и взял её за руки. — Вам с Грай нечего бояться, матушка… Второй Висеньи в Орлином Гнезде я не допущу!
— Тебе обязательно ехать? — умоляюще спросила она и, видя, как сын раздражённо отдёрнул руки, упрямо добавила: — У тебя есть командующий армией. Пусть он и едет…
— Хватит, я всё решил. Где Грай?
— А где ещё может быть эта дикая горная коза? — спросила Лиза, в голосе которой, однако, не было злости, а лишь возмущение непослушанием неразумного ребёнка.
— Ммм… срань… я же просил… — с упрёком бросил Роберт и направился к двери.
— Мне что, связывать её? — с обидой воскликнула Лиза, а потом кинулась следом: — Погоди…
Роберт остановился и с удивлением взглянул на мать. Та как-то странно сначала потупилась, потом её глаза забегали, губы то поджимались, то она их закусывала.
— На тот случай, если ты задержишься… если всё случится без тебя. — Пальцы суматошно гладили его плечи, перебирали застёжки на дублете. — Она сказала… сказала, что если будет мальчик… она хочет, чтобы вы назвали его Джоном. — Лиза наконец отважилась посмотреть на сына.
Он пожал плечами:
— Это хорошее имя.
— О, так ты не против? — Она обрадованно заглянула ему в глаза, прикоснулась к щеке. После чего прижалась лицом к груди и зашептала: — Это очень правильно, Роберт… очень хорошо. Это значит, что Джон Аррен вернётся домой. А это хорошо… это правильно… — Она подняла голову и сказала уже твёрдо: — Место Джона Аррена здесь, в Орлином Гнезде! Его место в Долине. Джон вернётся домой… это хорошо, сын.
— Если это хорошо, матушка, почему ты плачешь?
— Вот ещё! — Лиза поспешно вытерла глаза. — Придумаешь тоже! И вообще, тебе пора, скоро начнёт темнеть… Беги к ней! Беги… — Она деланно нахмурилась, подтолкнула его к выходу, подбавив в голос строгости: — И запрети ей лазить туда! Она жена лорда Долины! В конце концов, это неприлично! — Роберт рассмеялся, поцеловал мать в голову и поспешно вышел из кабинета. Сумрак следовал за ним по пятам, словно тень. А Лиза продолжала вдогонку, в уже пустой дверной проём: — Неприлично это… недопустимо… ведь она носит моего внука…
Много лет назад Лиза сказала Роберту, что он единственный мужчина в её жизни, которого она будет любить до конца своих дней. Но теперь чётко осознавала, что солгала тогда. Скоро должен был появиться на свет новый Джон Аррен, и она уже всем сердцем любила его. Лиза никогда не испытывала нежных чувств к старшему Джону Аррену, но сейчас знала точно — младшего она станет любить за двоих. А Долиной всегда будут править лишь истинные Аррены!
Роберт шагал по коридорам и проходам, Сумрак неслышно следовал сзади. Выйдя в узкую галерею, потолок которой терялся где-то в вышине, он остановился, восхищённый. Это было единственное место в замке, где стену сложили не из тартского белого мрамора, а из местного серого гранита. Грай, увидев её первый раз, сказала, что стена очень мрачная. «Вот бы её раскрасить!» — сказала она. Роберт, не задумываясь, согласился. Он и предположить не мог, во что это выльется. Пока Грай делала набросок на бумаге, потом раскрашивала его, делала замеры, расчёты и разбивала на квадраты, мастеровые возводили строительные леса под самый потолок. Потом она бегала по мосткам, шустрая, словно белка, размечала стену, командовала рабочими. «Когда ты говорила, что мечтаешь рисовать картинки, я думал, это будут книги», — сказал ей Роберт, когда она закончила верхний ярус. «Я тоже, — призналась она честно. — Но я тогда не знала, что можно ещё и так…»
Сейчас панно было практически закончено — справа красовался Чаячий город, за ним виднелось море и корабли, на переднем плане буйно зеленела трава, а слева вдали сверкали снежными вершинами Лунные горы. Почти все леса разобрали, остался небольшой участок посередине. Грай стояла на мостках в двух ярдах от пола и сосредоточенно дорисовывала предпоследний квадрат.
— Я слышу тебя, Роберт Аррен, — сказала она, не оборачиваясь. — Ты так и не научился бесшумно ходить. Топаешь, как раненый вепрь… Погоди, не ругайся, я уже спускаюсь.
В удобных кожаных сапожках, мальчишеских широких штанах и заляпанной краской просторной полотняной рубахе, Грай походила на растолстевшего сына пекаря. Она поставила медное ведёрко с краской на половицы мостков, развернулась спиной к лестнице и начала аккуратно спускаться. Роберт придерживал её сначала за ноги, потом за талию, и помалкивал, дожидаясь, пока она очутится на твёрдом полу. Но потом уже не стал сдерживаться.
— Седьмое пекло, миледи… Я же просил больше туда не лазить! — Роберт осторожно обнял её за плечи, целуя в волосы. Она радостно подняла голову, подставляя губы. — Я знаю, какая ты ловкая. Я видел, как ты лазаешь по деревьям… — он погладил её по животу, — но сейчас ты не одна, любимая. — Он прижал её к себе. — Срань драконья, вдруг бы ты упала?!
— Ты снова грязно ругаешься, Роберт… Ты всегда ругаешься, когда злишься. — Грай хихикнула и сморщила нос: — Фи, какая невоспитанность.
— Конечно, злюсь. Я боюсь, когда вижу тебя там.
— А септа Ксантия говорит, что настоящий лорд никогда не должен ругаться… Он не может говорить плохие слова, особенно в присутствии леди. Что бы ни случилось…
Роберт отодвинулся, многозначительно посмотрел ей в глаза и прищурился.
— Вот как? Не может, значит…
Он медленно расстегнул дублет и вытащил рубашку из штанов, не отводя от заинтригованной жены загадочного взгляда. Затем поймал её ладонь, поцеловал в запястье и засунул себе под рубашку. И нащупав её пальцами борозды от ожога, строго спросил:
— Что это, Грай?
— Ммм… Огненная печать? — Она всё ещё непонимающе смотрела на него.
— Правильно. Что она означает? — Роберт не стал ждать ответа, и ответил сам: — Она означает, что я не только лорд, но ещё и Обгорелый. А ты знаешь, кто такие Обгорелые, Грай?
Она хотела хихикнуть, но Роберт смотрел очень серьёзно, его брови сурово нахмурились.
— Это дикари и грубияны, — вновь сам ответил он, поглаживая ей спину другой рукой. — Они даже разговаривать по нормальному не умеют, только и делают, что сквернословят.
Она всё-таки улыбнулась, уже догадываясь, куда он клонит.
— Так что твой муж — единственный лорд во всём Вестеросе, кто имеет законное право ругаться, когда ему вздумается! — торжественно закончил он, победно ухмыляясь. — Так и передай своей септе.
Грай прыснула:
— Перестань, Роберт…
— Что перестань? — Он уже обнимал её обеими руками, но Грай не вытащила свою ладонь из-под его рубашки и продолжала поглаживать впадинки клейма. Её пальцы касались легко, словно ещё могли причинить боль, обрисовывая силуэт раскрывшего крылья сокола.
— Перестань оттачивать на мне своё мастерство. Твоя матушка говорит, что с тобой невозможно спорить. Она тебе довод, ты ей десять…
— Так пусть не спорит…
— А мой отец ещё в горах говорил, что у тебя коварный язык… что ты всегда найдёшь, как выкрутиться…
— А твой брат добавлял, что языком трепать — не мечом махать.
— Он ошибался… Если бы он видел тебя тогда на турнире, он бы так не сказал…
Грай притихла, прижалась крепче, спрятав лицо у мужа на груди.
— Я боюсь, Роберт… я так не хочу, чтобы ты уезжал…
— Я должен помочь Сансе. А потом всё будет хорошо… вот увидишь. Мы поедем к ней в гости, или она приедет к нам. Она тебе понравится. Санса — настоящая леди. Как и ты. Ты ей тоже понравишься… Ей понравятся твои рисунки… А ещё есть Арья. Она совсем другая. Говорят, она пропала, но она обязательно найдётся. Она не из тех, кто даст себя в обиду. Когда она была здесь, у неё был свой собственный меч. И ещё она хорошо стреляла из лука. Поэтому ей ты тоже понравишься. Я должен им помочь. Понимаешь, любимая? Я слышал, как на свадьбе гости говорили, что сокол Долины взлетел очень стремительно… Но знаешь, что я думаю? Неважно, как взлетишь. Главное, как полетишь дальше. Я должен им помочь…
Она кивнула. Она всё понимала. Просто ей было очень страшно.
— Я вернусь, Грай.
— Правда? — Она подняла на него блестящие от слёз, но полные надежды глаза. — Ты обещаешь?
— Обещаю…
Она верила. Роберт всегда держал свои обещания.
Больше книг на сайте - Knigoed.net