Лизе Аррен не нравились сегодняшние гости. Они были не только незваными и нежеланными, но ещё и привезли дурные вести: её старшую сестру Кейтилин Старк, племянника Робба и его молодую жену убили прямо за свадебным столом в Близнецах, а их с Кэт младшего брата Эдмара Талли взяли в плен.
Здоровенная белобрысая девица, больше похожая на гвардейца Королевской Гвардии, чем на леди, гневно таращила голубые глаза и хмурила белёсые брови, рассказывая об этом. Она бурно негодовала, возмущаясь поступком семейства Фреев, нарушивших законы гостеприимства, и Лиза согласно кивала головой, показывая, что разделяет её негодование.
— Я поклялась леди Кейтилин защитить её дочерей, — пошла девица на второй круг, — поэтому взяла на себя смелость привезти вашу племянницу в Орлиное Гнездо, миледи. Санса замужем. Она в безопасности, в Королевской Гавани. Но Арье нужна помощь. Винтерфелл захвачен. О Бране и Риконе ничего не известно… говорят, что они умерли. А Джон далеко на Севере.
— Вам не нужно оправдываться, леди Тарт, — остановила её Лиза со скорбной улыбкой. — Вы правильно поступили. И мы с моим сыном, лордом Долины, благодарны вам и вашему оруженосцу за всё, что вы сделали. — Лиза положила ладонь на руку сидящего рядом болезненного мальчика, и тот важно кивнул. — Вас проводят в Палату Полумесяца, где вы сможете омыть с дороги лицо и руки и немного подкрепиться хлебом, вином и сыром. А пока вам приготовят комнаты. Обед будет через два часа.
Застенчивый темноволосый парень, которого Бриенна Тарт представила как своего оруженосца Подрика Пейна, интереса не вызывал, а вот присутствие последней из этой троицы — Арьи Старк, младшей дочери сестрицы Кэт и, по слухам, неуправляемой дикарки — не на шутку встревожило хозяйку Орлиного Гнезда. Она посмотрела на Арью и подчёркнуто ласково улыбнулась:
— Ты дома, дитя. Я уверена, с твоими братьями всё в порядке и вы вернёте себе Винтерфелл. Но ты можешь жить в Орлином Гнезде столько, сколько пожелаешь.
Дикарка ничего не ответила, лишь недобро зыркнула из-под свисающей грязными сосульками чёлки и шмыгнула носом.
В последнее время на Лизу навалилось предостаточно забот и без проблем осиротевшей племянницы. Ей было недосуг вникать в чьи-то душевные переживания. Однако старый Хостер Талли некогда упорно вбивал в головы своих отпрысков девиз отчего дома, и Лиза старалась по возможности не пренебрегать фамильным долгом перед теми, кто носил имя Аррен, Талли и Старк.
За судьбу брата она не переживала. Эдмар теперь муж одной из дочерей Уолдера Фрея, и этот плен чистое лицемерие — в его освобождении в ближайшее время Лиза не сомневалась. И убиваться из-за смерти Кейтилин тоже не собиралась, очень уж много обид накопилось у неё на сестру с самого детства. Да и притворяться было не перед кем. Не особо расстраивалась и из-за зятя с племянником — чуть ранее первый поплатился за собственную непомерную гордыню, и вот теперь второй за непростительную глупость. Её даже не сильно беспокоила смена хозяев в Винтерфелле, в конце концов, Болтоны исправно платили по счетам Орлиного Гнезда.
Тем не менее свои обязанности перед семьёй Лиза намеревалась выполнить. Потому что: «Семья, долг, честь». Именно в таком порядке. Она даст Арье еду и кров, обеспечит её безопасность и будет нести сие бремя, сколько понадобится. При условии, что это не повредит Роберту. Потому что: «Семья, долг, честь». А семья, в первую — и главную — очередь, это Роберт. Отдав распоряжения приготовить гостевые комнаты, Лиза поручила сына заботам старой Гретчель и спустилась на кухню, чтобы лично проследить за обедом.
В течение нескольких следующих дней Лиза присматривалась к Бриенне, размышляя над возникшей проблемой, обдумывала пути её решения, взвешивая все за и против. Зная замок так, словно родилась тут, она подглядывала за своей гостьей и подслушивала, сама оставаясь незамеченной. И её вполне удовлетворяло то, чему она стала свидетелем. К концу недели Лиза нашла ответ на не дающий ей покоя вопрос и пригласила Бриенну в малую горницу для приватной беседы.
— Я хотела бы узнать о ваших дальнейших планах, леди Тарт, — сказала она без обиняков. — Что вы намерены делать теперь, когда выполнили своё обещание, данное моей сестре?
— Знаю, мы злоупотребляем вашим гостеприимством, миледи, — Бриенна ожидаемо сконфузилась, — но у Подрика не до конца зажила рана на ноге. Мейстер Колемон осмотрел её и наложил мазь. Он сказал, что нужно ещё время…
— Мы с лордом Робертом не гоним вас, — перебила её Лиза. — Напротив, мы предлагаем вам остаться в Орлином Гнезде. — Она сделала паузу, выжидающе глядя на свою собеседницу, и, убедившись в её заинтересованности, закончила: — Я бы хотела, чтобы вы поступили к нам на службу и стали личным телохранителем моего сына.
Лиза была уверена, что Бриенна с радостью ухватится за такую возможность. Но нескладная дылда вдруг заартачилась.
— Я думаю, что моё присутствие будет ему только во вред, — сказала та.
Такого ответа хозяйка Орлиного Гнезда не ждала, но Бриенна на все дальнейшие расспросы отвечать отказывалась, при этом упрямо стоя на своём.
— Вы несколько раз беседовали с Робертом, — показала Лиза свою осведомлённость, после чего одобрительно кивнула: — Сын поделился со мной, что вы рассказали ему про лошадей. Ему понравилось. А мне нравится, что в ваших глазах я не вижу того, что замечаю порой у других людей. Знаете, как они обычно смотрят на Роберта, когда думают, что я не вижу?
Бриенна молча мотнула головой.
— С жалостью, смешанной с презрением, — с горечью сказала Лиза. — Все они считают, что Роберт не достоин своего великого отца, что он будет плохим правителем Долины… Или вы тоже его презираете, а я просто ослепла?
— Конечно же, нет, миледи! — воскликнула Бриенна с жаром. — Мне тоже жаль милорда, он слаб здоровьем… но нет, я не презираю его. Просто… — она снова замялась, — он мальчик… будущий мужчина… а вокруг него только женщины… вы и старая служанка, которая рассказывает ему сказки. Нет ни наставника-мужчины… ни мальчиков-ровесников для игр… и даже оруженосца нет! А теперь здесь ещё и кузина. И вы хотите, чтобы его телохранителем была я? Своих детей у меня нет, миледи. И я ничего не смыслю в их воспитании. Но я считаю, что вы поступаете неправильно. Если у милорда есть недоброжелатели, будет им лишний повод насмехаться, что лорд Долины воспитывается одними женщинами. — Прямой и честный взгляд Бриенны встретился с внимательным, изучающим взглядом Лизы.
Откинувшись в кресле, Лиза устало прикрыла глаза. Свечи постепенно оплывали, натекая в розетки тяжёлых серебряных канделябров, падали жирными кляксами на круглый стол. Бриенна смотрела, как мягкий свет маленьких огоньков мерцает в его полированной поверхности, заставляет поблёскивать серебряные нити в гобеленах и обивке мебели, и в замешательстве молчала. Она сказала всё, о чём отказывалась говорить до этого, больше сказать ей было нечего.
Сжав пальцами виски, Лиза потёрла их и поднялась, прошлась по небольшой зале, задевая подолом обтянутые бело-голубым шёлком кресла, обогнула стол и в раздумье остановилась около буфета из тёмного дерева. Бремя забот давило на плечи, но она не могла поделиться этим бременем ни с кем. Особенно с жителями Долины. Особенно с мужчинами. Они просто посчитают её взбалмошной истеричкой. Наконец решившись, Лиза взяла с буфета графин с вином и налила в два бокала.
— Мне нужна ваша помощь, леди Бриенна, — сказала она твёрдо, протягивая ей бокал. — Роберту нужна ваша помощь. Я думаю, сама Матерь направила вас к нам… — Лиза снова села в кресло и предупредила: — Разговор будет долгим.
Когда Бриенна покидала горницу, на небе уже зажглись первые звёзды. Она согласилась служить лорду Долины. В спальне Лиза медленно снимала перед зеркалом серьги, кольца и тяжёлое серебряное колье со вставками из лунного камня, складывала украшения в тёмно-синюю чашу в виде сокола и довольно улыбалась своему бледному отражению.
Бриенна рано поняла, зачем родилась — защищать тех, кто нуждается в защите, спасать тех, кому грозит беда. А совсем не для того, чтобы иметь лорда-мужа и выводок детей. Только выходило у неё скверно. Не смогла она уберечь Ренли, не успела помочь и Кейтилин. Тот страшный день у Близнецов Бриенна запомнит навсегда.
Когда они с Подриком подъехали к замку, лагерь перед ним уже полыхал вовсю, а вооружённые воины с вышитыми на груди двумя синими башнями на серебристо-сером поле гнали копьями людей с изображением лютоволка на щитах словно стадо овец. Вдали слышался вой, и от этого звука у Бриенны судорогой сводило горло. Она опоздала. Бриенна видела это, чувствовала каждой клеточкой своего огромного тела, от чего ей хотелось присоединиться к жуткому стенанию лютоволка.
— Арья, стой! — раздался грубый окрик, и Бриенна метнулась на голос, решительно сжимая в руке Верный Клятве. А увидев, как тот орущий здоровенный мужик бьёт по голове щуплого оборванца и хватает его, оттаскивая в сторону, кинулась в атаку.
— Это Арья Старк? — на всякий случай всё же спросила она, приставив меч к горлу верзилы с обожжённым лицом и, не дожидаясь ответа, приказала: — Отпусти её! Иначе…
Чудом Бриенна тогда не убила Сандора Клигана — буквально в последний момент Арья крикнула, что он защищает её. И с огромным трудом уговорила принять их с Подриком помощь. Далее они продолжили путь вместе — Клиган вёз девочку в Орлиное Гнездо, рассчитывая, что тётка её выкупит. Но, когда на горизонте замаячили Кровавые Врата, вдруг передумал и без пояснений повернул Неведомого назад.
Бриенне мнилось, что теперь, когда она доставила в целости и сохранности младшую дочь Кейтилин Старк в самое неприступное место во всём Вестеросе, её сердце должно успокоиться — обещание исполнено, и отныне прекрасный Верный Клятве из валирийской стали, что вручил ей на прощание Джейме Ланнистер, можно носить по праву, без смущения. Однако она бродила по замку как неприкаянная, поражаясь царящей в нём тишине, и никак не могла понять, что же гнетёт её с каждым днём всё сильнее, стискивая грудь необъяснимым беспокойством.
Никогда Бриенна не видела столь величественного и безжизненного замка. Ей он казался красивее, чем Красный замок в Королевской Гавани, но даже у них на Тарте в Закатном было многолюдней и веселее — во дворе постоянно кто-то шумел, ржали кони, лаяли собаки, бряцало оружие. В этих же великолепных и пустынных чертогах не только старые слуги неслышно ступали, но и шаги часовых звучали странно глухо. Гости сюда наведывались нечасто, и все говорили тихими голосами, чтобы не потревожить болезного лорда. Только ветру никто не мог запретить метаться и завывать между башен, да слышался шум Слёз Алиссы.
Во дворе тоже царило безмолвие — не было ни конюшен, ни псарни, ни птичника. Не резвились на траве дети мастеров и садовников, не сплетничали судомойки, не бухал молот по наковальне и рыцари не упражнялись, звеня доброй сталью. А покрытая мхом каменная скамейка у маленького горного озерца, к которому толстый поварёнок бегал с вёдрами, всегда пустовала. Первый раз Бриенна встретила Роберта Аррена именно там. Закутанный в бледно-голубой бархатный плащ, он меланхолично швырял камешки в воду.
— Ты леди? — спросил Роберт, косясь исподлобья на её доспех и меч.
— Когда-то была, — ответила Бриенна, церемонно поклонившись.
— А сейчас? Почему ты одета как рыцарь?
— Я мечтала быть рыцарем с самого детства. И очень жалела, что родилась девочкой. А вы хотите стать рыцарем, милорд?
Худенькое личико напряглось, взгляд беспокойно забегал.
— Нет, — наконец сказал Роберт. — Им нужно постоянно биться мечом… а он очень тяжёлый… и я не люблю лошадей. Они кусаются. — Он подумал и добавил: — Чтобы они слушались, их нужно больно бить. Ты знала об этом?
— Это вам, наверное, мужчины такие глупости наговорили? — спросила Бриенна и заговорщицки понизила голос: — Но я открою вам секрет. Лошади понимают человеческую речь. И если вы будете разговаривать с ними ласково, они вас послушаются. Бить их необязательно.
— Ты надо мной подшучиваешь? — с подозрением спросил Роберт.
— Нет, милорд. У меня был один друг, у которого есть конь — большой и сильный. И чёрный, словно беззвёздная ночь. Он никого не подпускал к себе, только своего хозяина. Остальных лягал и кусал. Но я с ним подружилась.
— Как? — покрасневшие глаза Роберта удивлённо распахнулись.
— Я угощала его сладкой осокой. Когда я была такого же возраста, как вы, мы часто бегали из замка с одним моим другом играть на озеро. Дёргали там осоку и ели белые сладкие корешки. Иногда у нас даже животы болели. — Роберт неуверенно хихикнул, а Бриенна продолжала: — Сначала тот чёрный конь воротил от меня морду, но потом привык ко мне, стал брать из рук осоку и позволял себя гладить. Лошади любят сладкое, их можно соблазнить кусочком сахара. Тогда у меня не было сахара, но и осока сгодилась.
— Правда? — спросил Роберт недоверчиво и шмыгнул носом. — Я хочу проверить, но… я не спускаюсь вниз.
— Почему не спускаетесь? — удивилась Бриенна. — До Небесного замка путь непростой, но ради лошадок мы можем с вами это сделать. Наберём полные карманы сахара и спустимся!
— Я не могу, — помотал головой Роберт. — Матушка говорит, за стенами Орлиного Гнезда мне грозит опасность.
Бриенна с сочувствием посмотрела на лорда Долины. В свои одиннадцать лет он выглядел максимум на восемь — невысокий, тоненький и слабый, с тёмными нездоровыми полукружиями под слезящимися глазами и сопливым носом. «У м’лорда трясучка, — сказала ей толстая Мадди, застилая в гостевой комнате постель и взбивая подушки, — потому говорить с ним надо ласково и не спорить. И он шум не любит». В первое утро, ещё не зная об этом, гости взялись за мечи — Бриенна хотела продолжить обучать Подрика искусству боя, несмотря на его не до конца зажившую рану. Но мейстер Колемон поспешно выбежал во двор и попросил прекратить, очень уж лязг оружия пугал юного лорда.
Сама Бриенна всё же посетила Небесный замок — не только, чтобы проверить, хорошо ли смотрят за их лошадьми, но и чтобы отвлечься от тяжёлых дум. И несколько сот футов, которые нужно было пройти пешком внутри горы по трубе со ступеньками, её не остановили. В день приезда они так устали, что сил глазеть по сторонам у них не осталось, сейчас же замок Бриенну разочаровал. Он состоял лишь из прилепившейся к скале высокой стены, казармы и конюшни. Стену, сложенную полукругом из необтёсанных камней, покрывал слой наледи, в некоторых местах с неё свисали длинные сосульки. В обустроенной в скальном отверстии за замком казарме расположился небольшой гарнизон латников, а конюхи жили в крохотном домике при конюшне, в которой содержались лошади. Но уходом за животными Бриенна осталась довольна.
В остальное время она чистила свои доспехи и обувь, латала прохудившуюся в путешествии одежду. Однако никакие привычные дела не смогли унять тревогу, поселившуюся в её душе с того самого дня, как они с Подриком приехали в Гнездо.
Трапезы в Утреннем чертоге проходили уныло и иногда заканчивались припадками Роберта, после чего слуги уносили его в постель. Гости от этого чувствовали себя неловко, отводили взгляд, благодаря за угощение, и разбредались потом по замку, стараясь не попадаться хозяевам на глаза.
В следующий раз Бриенна столкнулась с Робертом через пару дней, когда немного заплутала в пустынных коридорах и, спустившись по одной из крутых лестниц, попала в узкую галерею, сложенную из местного серого гранита. Заметив в нише окна тщедушную фигурку, она остановилась.
— Что вы здесь делаете, милорд? — спросила Бриенна, внимательно всматриваясь в заплаканное бледное лицо. — Тут прохладно, а вы так легко одеты…
— Арья толкнула меня, — плаксиво пожаловался он, и уголок его губ задёргался от нервного тика. — Я хотел посмотреть её меч, но она не дала и толкнула меня. Она злая! — крикнул он. — Я прикажу кинуть её в Лунную дверь!
— Вы не можете сделать этого, милорд, — сказала Бриенна.
— Почему? — хлюпнул носом Роберт.
— Она ваша гостья, а законы гостеприимства запрещают такое делать. Арья пришла к вам за помощью и защитой. Вы не можете обидеть того, кто доверился вам.
— Но она первая меня обидела! Она злая! — снова крикнул Роберт и топнул ногой.
— Совсем недавно она лишилась родителей. Её старшего брата убили, другой стал дозорным на Стене, а остальные пропали. Их дом в руках врагов, — терпеливо урезонивала его Бриенна. — Арья не злая, просто она очень напугана. Не знает, что ей делать и кому можно верить. Она обычная слабая девочка, которая спряталась у своего могущественного кузена, лорда Долины. Только вы можете спасти её, милорд. Вы ведь защитите Арью, правда?
Большие карие глаза Роберта, сейчас некрасиво опухшие, вспыхнули сначала от гордости, а затем от восторга. Он обрадованно кивнул. Но потом губы опять задёргались, их изогнула плутоватая улыбка, и Роберт хитро прищурился, словно раскусил коварный ход.
— Но тогда придётся в Лунную дверь скинуть тебя, — сказал он торжествующе.
— Меня тоже нельзя, — с видимым сожалением развела руками Бриенна.
— А тебя почему нельзя? — искренне удивился Роберт.
— Я не сделала ничего плохого. И я спасла вашу кузину от смерти. За что же меня кидать в Лунную дверь?
Роберт наморщил лоб, раздумывая, а потом с вызовом глянул на Бриенну.
— Я хочу, чтобы ты полетала! Я лорд Долины и могу делать, что хочу! — заявил он. — Давно-предавно Аррены были королями… Я потомок королей, ясно тебе?!
Бриенне показалось, что он сейчас высунет язык, дразня её, и с трудом удержалась от улыбки.
— Тарты тоже когда-то были королями, — сообщила она ему. Её тон не изменился, она продолжала говорить всё так же спокойно и уважительно. — У нас даже была королева-рыцарь. Её звали Бриенна, отец назвал меня в её честь. Она жила тысячи лет назад, защищала слабых и помогала тем, кто попал в беду. Про неё слагали легенды и пели песни. А у вас были королевы-рыцари? — И когда Роберт нахмурился, а потом обиженно помотал головой, Бриенна пожала плечами, словно извиняясь: — Ну вот, а у нас были…
Роберт скосил глаза, рассматривая мрачную каменную стену, и вытер нос рукавом.
— Ты расскажешь мне? Расскажешь про ту королеву? А то мне уже надоело про Крылатого Рыцаря, — сказал он просяще, легко забыв о своих обидах и угрозах.
— Охотно расскажу, — сказала Бриенна.
— Ты придёшь ко мне вечером? Почитаешь мне перед сном? — Он уже хлопал от восторга в ладоши и подпрыгивал в нетерпении. — Ты споёшь мне песню?
— Обязательно, милорд. Но мы должны сначала спросить разрешения у вашей матушки.
Вечером Бриенна поднялась по лестнице, прошла по галерее в Лунную башню и постучала эфесом меча в дубовую четырёхдюймовую дверь. Роберта уже переодели ко сну, и он прыгал на кровати в длинной, до пят ночной рубашке. Увидев, кого впустил мейстер Колемон, он закричал, продолжая скакать:
— Бриенна! Быстрей! Давай! Рассказывай!
Мейстер упрашивал его, протягивая серебряную чашу:
— Вы должны выпить это, Роберт. Иначе ваша матушка будет сердиться.
— Не хочу! Не хочу! — резвился тот, прыгая ещё сильнее. Потом остановился и посмотрел на мейстера. Его взгляд стал злым и упрямым, крылья носа дрогнули, а голос сорвался на визг: — Я сказал, не хочу! Ясно тебе?!
— Что это? — спросила Бриенна.
— Это успокоительный настой, чтобы милорду лучше засыпалось, — сказал мейстер.
Бриенна протянула руку.
— Я прослежу, чтобы он выпил, — сказала она, а потом повернулась к Роберту, который уже приготовился вопить, и спросила: — А вы знаете, милорд, что Тарты и Аррены связаны между собой очень давно?
И Роберт, и Колемон уставились на неё удивлённо, а она забрала чашу с настоем и показала мейстеру глазами на дверь, обещающе кивая ему на прощание.
— Ты выдумываешь? — спросил Роберт. Он раскраснелся и всё никак не мог отдышаться. Его рубашка съехала набок, обнажив хилое плечо.
— А вот и нет, — сказала Бриенна, ставя чашу на стол и подходя к кровати. Она привела в порядок рубашку, завязав тесёмки на вороте, затем поправила сбившееся одеяло и подняла с пола подушку, одновременно продолжая говорить: — Когда Роланд Аррен начал строить Орлиное Гнездо, ему не понравился мрамор, который добывали в Долине. Поэтому он послал своих каменщиков по всему Вестеросу искать красивый камень. И они нашли его не где-нибудь, а на Тарте. И везли оттуда на кораблях…
Бриенна приглашающе откинула одеяло, и Роберт послушно нырнул внутрь. А она рассказывала ему про сира Галладона из Морна и его волшебный меч Справедливая Дева, про королеву-рыцаря Бриенну и как Эйгон I Таргариен приезжал в Закатный замок.
— А когда будет песня? — зевнул Роберт, потирая сонные глаза.
— Я знаю много песен, — успокаивающе кивнула ему Бриенна. — У нас в замке всегда жил какой-нибудь певец, и я выучила все наизусть. Но про Тартскую деву моя любимая. Слушайте. — Она чуть прикрыла веки и запела:
— Средь бушующих волн на Сапфировом острове
Жила королева — рыцарь отважный.
Лицом не блистала, но подвиги ратные,
Дела благородные её прославляли.
Не ведал доселе мир девы сильнее,
Честней и добрее, чем Тартская дева.
Защитница слабых, злодеев погибель —
Не ведал доселе мир девы прекрасней.¹
На одном из привалов по дороге в Орлиное Гнездо Бриенна спела эту песню у вечернего костра для своих спутников, и Сандор Клиган жестоко высмеял её.
— Железноствол мне в зад! — расхохотался он. — Сколько твой отец отвалил, чтоб какой-то пройдоха сочинил о тебе такое?
В первые дни путешествия Сандор был очень грубым и бесцеремонным, постоянно насмехался над Бриенной и сквернословил, и те его язвительные слова заставили её опустить голову в смущении.
— Это не обо мне, — прошептала она, заливаясь краской. — Этой песне тысячи лет. Когда-то Тарты были королями…
Сандор ничего на это не сказал, а Бриенна больше им не пела.
В детстве, слушая, как про королеву-рыцаря поёт старая няня, Бриенна воображала себя с мечом на огромном боевом коне, в латах и шлеме — всегда с опущенным забралом, чтобы никто не мог видеть её некрасивого лица. Она рубила мечом злых разбойников, нападающих на честных странствующих торговцев, спасала девиц от поругания, а иногда даже защищала короля.
Сейчас, глядя на уснувшего Роберта, на его измождённое нервное лицо и беспокойно шарящие во сне по одеялу руки, Бриенна наконец-то отчётливо осознала, что так тяготило её всё это время, какая мысль, малодушно прогоняемая, возвращалась к ней снова и снова, настойчиво тарабанила в голову и бередила душу — она не знала, что ей делать дальше. Она сдержала свою клятву, данную Кейтилин Старк: доставила Джейме Ланнистера в Королевскую Гавань; выполнила обещание, данное Джейме: нашла Арью и отвезла её в безопасное место. Но теперь у неё не осталось неисполненных клятв, ей больше некого было защищать, некого спасать. И от этого она чувствовала себя неуютно, словно бездомная.
Идти обратно в Королевскую Гавань Бриенна не хотела, жизнь в большом городе её не прельщала. Мысль о возвращении на Тарт вызывала в ней тоскливый ужас, ведь тогда ей точно придётся выйти замуж за какого-нибудь старого провинциального лорда. Но она даже приблизительно не представляла, чем им с Подриком заняться и куда податься, когда его рана заживёт и нужно будет покинуть Гнездо. Туманность будущего отравляла её дни и не давала спокойно спать по ночам.
Осторожно поправив Роберту одеяло, Бриенна не торопясь затушила свечи одну за одной, оставив горящим лишь факел у входа. Её взгляд упал на чашу с питьём, и она виновато вздохнула. Но потом посмотрела на мирно сопящего мальчика и успокоилась. «Он прекрасно уснул и без ваших снадобий, мейстер. А вот мне в этом деле помощь не помешает. Иначе я снова проворочаюсь всю ночь». Выпив сладковатый настой, она тихо покинула комнату и вернулась к себе.
Сон и правда сморил её почти сразу, но проснулась Бриенна не утром от живительного солнца, а глубокой ночью, корчась от мучительных спазмов в животе. Она выхватила из-под кровати металлический ночной вазон и только успела скинуть крышку, как весь ужин оказался в нём. «Не зря мне не понравилась та рыба», — брезгливо отплёвывалась Бриенна, с трудом переводя дух.
После того, как Лиза уговорила её остаться в Орлином Гнезде, она почти каждый вечер проводила в Лунной башне, читая Роберту про Висенью и Вхагар, про битву Семи звёзд и морские путешествия Корлиса Велариона, рассказывала о руинах замка Морн и как Галладон однажды убил Справедливой Девой дракона. И пела о королеве-рыцаре.
Каждый вечер мейстер Колемон приносил Роберту целебное питьё. Иногда юный лорд выпивал безропотно и тогда засыпал уже на второй истории. Но порой капризничал и отказывался, и в таких случаях Бриенна уверяла, что Роберт обязательно примет лекарство и успокоенный мейстер уходил. Далеко не сразу она заметила, что на следующее утро после настоя Роберт становился особенно раздражённым и упрямым, и в конце дня с ним приключалась трясучка. Но Бриенна отгоняла от себя страшное подозрение, слишком невероятным оно ей казалось. И не знала, с кем поделиться такими безумными догадками: Подрик ничем помочь не мог, а Лиза пугала её своей неистовой решимостью защитить сына любой ценой. Оставались ещё лорд Нестор Ройс — управляющий Лунных Врат иногда обедал вместе с хозяевами и гостями в Утреннем чертоге — и капитан домашней гвардии сир Марвин Белмор.
Несмотря на то, что Лиза велела не доверять никому из местных, после очередного, особо тяжёлого приступа Бриенна почти решилась всё рассказать лорду Ройсу. Её сердце разрывалось от жалости и негодования, когда она стояла утром у постели Роберта, глядя на его тёмные, почти чёрные круги под глазами, заострившиеся скулы и подбородок, немощные руки, которыми он даже не мог удержать лежащую на коленях книгу. У него снова шла носом кровь, а ночью он обмочился, и сейчас Гретчель складывала испачканное бельё в корзину для стирки.
— У тебя новая книга, Роберт, — сказала Бриенна, присаживаясь на край кровати.
— Это дедушка Бринден привёз для меня, — сказал он и слабо улыбнулся. — Ты почитаешь мне?
— Конечно, почитаю, малыш.
А поздним вечером, когда все разошлись по своим покоям, Бриенна постучалась в дверь Бриндена Талли, прибывшего в замок днём ранее.
— Сир Бринден, вы позволите быть откровенной? — спросила она, когда он впустил её.
Обветренное, покрытое морщинами лицо высокого худощавого хозяина комнаты расчертила саркастичная улыбка, густые брови недоуменно приподнялись.
— Молодая девица заявилась ночью в покои к мужчине. Что может быть откровеннее, леди Бриенна? — насмешливо спросил он.
— Роберта хотят отравить.
Примечания:
¹ Переделанный отрывок из «Песни о Нибелунгах» в исполнении автора.