Ночь, и правда, далась мне нелегко. Мысли не оставляли меня в покое до самого рассвета. За прошлые сутки я узнала Ирвина больше, чем за предыдущие полгода, и никак не могла понять, что мешало нам раньше выйти на эту ступень доверия.
Вампира было жалко. Я не слишком верила в его заботу обо мне. Но полностью понимала опасения насчет собственной персоны: на его месте я тоже постаралась бы избежать любых столкновений со стаей. По какой бы причине его не отпустили. Его рассказ выглядел вполне правдивым, но привычка не верить на слово никому не позволила мне принять сведения за истину. Да и Альфред охарактеризовал Ирвина, как изворотливого лжеца и талантливого манипулятора. Тем не менее, продолжая бодаться с ним, я многого не добилась бы. Оставался вариант попытаться принять его правила, не теряя бдительности.
Но тогда, во время разговора с Саней, мой щенок был искренен, я была уверена в этом. Его голос звучал иначе. Облик изменился. Он, пожалуй, впервые был совершенно расслаблен и открыт. И казался гораздо моложе, чем обычно. Черты лица разгладились, в глазах появился блеск. Черные волосы, рассыпавшиеся по плечам, напомнили мне подростка. Легкая, едва заметная улыбка смягчила жестко очерченные губы и добавила живости его лицу. Он больше походил на человека, чем на вампира. В тот момент Вин выглядел как раз на тот возраст, на который пришлось его обращение. И казался абсолютно, полностью беззащитным.
А вот его рассказ вызывал у меня много вопросов. Во-первых, тревожила, разумеется, сохранная память. Ирвин помнил мельчайшие подробности своей жизни. Испытывал переживания. Нервничал, когда осознал, что именно с ним произошло. Расскажи мне об этом кто-то другой, я рассмеялась бы в лицо. Мы знали о вампирах не слишком много, но достаточно, чтобы понимать, что исключений не бывает. Но вот оно, исключение, сидело на берегу ручья и рассказывало свою странную историю.
Вторым фактором, смутившим меня, было количество крови. Ирвин говорил ранее, что встречался с Эльжбетой некоторое время, и она почти сразу начала его кусать. Это могло значить только одно: к моменту обращения крови в Вине оставалось ровно столько, чтобы поддерживать жизнеспособность. А вот на постели ее оказалось чрезмерно много. Если, конечно, Ирвин не приукрасил действительность. Даже если допустить, что часть крови принадлежала обратившей его вампирше, выходило как-то многовато. Я готова была поверить в веселенькую вампирскую оргию с трупами, но Ирвин помнил только себя и Эльжбету. Вряд ли его память избирательно стерла подробности обращения. Хотя, и такое исключать полностью было нельзя. В общем, несмотря на искренность щенка, вопросов у меня стало больше, чем ответов.
Ну и третьим фактором стала нетерпимость к никотину и алкоголю. Хорошо питающийся вампир обладает отличной регенерацией, что позволяет ему гробить свой организм без вреда для здоровья. Вампир голодающий, по своей воле или нет, обретал повышенную восприимчивость к любым повреждающим факторам. Ирвин старался сдерживать свой голод, но, насколько я знала, все же употреблял кровь, хоть и редко. Тем не менее, его организм обостренно реагировал на вредные вещества, и я тоже не могла понять, почему.
Он вышел во двор, когда я заканчивала мыть стекла у машины. Ирвин, запрокинув голову, прищурился, глядя на веселое весеннее солнышко, а потом перевел сияющий взгляд на меня.
— Чувствую себя птенцом, покидающим родительское гнездо, — добродушно усмехнулся он, распахивая куртку и с наслаждением подставляя бледное лицо солнцу.
— Главное, с пути не сбейся, чадо, — проворчала я, убирая щетку. — И настраивайся, будешь мне сейчас экзамен сдавать. По вождению.
Брошенные ключи он поймал ловко, металл даже не звякнул, сжатый длинными бледными пальцами.
— Да ладно. Я довольно прилично вожу. Хотя гонщиком явно никогда не буду, — Вин аккуратно опустил дворники с другой стороны от меня. — Боишься за машину?
— Ну, в свете твоего бессмертия, за тебя бояться явно смысла нет, — пожала плечами я, вытирая руки сухой тряпкой. — А эти трудности со скоростью — у всех вампиров?
— Нет. У меня вообще чрезвычайно много отличий от собратьев по несчастью. Почему — я не знаю.
Я тоже не знала. И много бы дала за то, чтобы узнать. Вин действительно отличался. И дело было вовсе не в восприятии скорости. И не в отношении к никотину. Он был человечен по сравнению с теми особями, с которыми мне доводилось общаться.
— Да уж. Мы полгода живем бок о бок, а я до сих пор не знаю, что ты за человек. Не говоря уже о прочих твоих особенностях, — оговорка вышла случайно. Но, заметив, какой радостью озарились глаза моего ученика, исправляться я не стала. — Ладно, поехали. Прокати меня с ветерком.
— Хорошо. Но, предупреждаю, я — черепаха.
С самокритикой он, конечно, переборщил. Вел Ирвин, действительно, очень осторожно, не разгоняясь больше ста километров в час. Зато четко соблюдал все правила. Да и чувствовал себя за рулем он гораздо лучше, чем на пассажирском сидении. Я же насладилась дорогой и струящимся из-за окон теплом. Для ранней весны солнце жарило немилосердно, проникающие через затемненное окно лучи нагревали ткань на ногах так, что становилось горячо. Март плавно перекатывался в апрель, а это значит, что последние напоминания о снеге исчезнут, самое позднее, через неделю.
К спортклубу мы подкатили с небольшим опозданием, зато довольные жизнью. Мрак и Санька уже вовсю разминались, не тратя время на ожидание. Ирвин присоединился к ним, спеша поделиться с приятелем своей новостью, а я ушла переодеваться. Когда я, наконец, попала в зал, Санька бился с Вином на ножах, а Мрак их подбадривал, периодически едко комментируя и поправляя. Длинная грива Ирвина, порядком отросшая за время нашего плотного общения, черными всполохами мелькала вокруг головы своего хозяина. Я несколько раз раздраженно сморщилась, когда Санька, по неопытности, упускал шикарную возможность выбить окончательную победу, схватив противника за волосы. И, когда щенок, прервав поединок, подошел ко мне, сияющий и благодушно настроенный, я мимоходом бросила:
— Волосы убери, Вин.
Вампир одарил меня ослепительной улыбкой и пожал плечами:
— Они мне не мешают.
— О. Ну, это же замечательно.
Мрак, гримасничая, закатил глаза и, безуспешно пытаясь скрыть улыбку, отвернулся. Я же, не тратя слов впустую, перешла к разминке и упражнениям. Сегодня мы с Вином отрабатывали приемы на острых ножах, планируя потом перейти на меч. Вампир уже не старался замедляться. Способ действий он давно усвоил, и мог позволить себе настоящую скорость. Я с удовольствием окуналась в поединок, не давая телу расслабиться ни на минуту. Вин был очень пластичен. Он словно перетекал из одной стойки в другую, не задумываясь. Движения приходили по наитию, автоматически. Смотреть на результат своих трудов было приятно. Я чувствовала и свой рост. То время, когда я боялась, что не смогу поспевать за ним, давно миновало. Я научилась быть быстрее, двигаться стремительнее, острее чувствовать своего противника. Чем бы ни закончилась наша история, Ирвин уже смог, сам того не подозревая, оплатить свое обучение сторицей. Я больше не чувствовала свою неполноценность, я понимала, что могу противопоставить вампирам что-то серьезное. Я, наконец-то, чувствовала, что успеваю. Успеваю не только реагировать, но и предугадывать, предсказывать, предощущать.
Ирвин ушел от моего удара, отклонившись назад, и тут же рванулся в атаку. Его волосы полыхнули темным пламенем у моей правой руки, и я поймала момент: схватила его пряди в кулак и с силой дернула, когда он уже был готов нанести удар. Вин вскрикнул и, сбившись с намеченного движения, упал на пол. Но, вовремя сориентировавшись, ушел от меня перекатом и шустро поднялся, готовый продолжать. Я взирала на него с благодушной отрешенностью, никак не прокомментировав произошедшее.
Коротко окинув взглядом мои ноги, ученик вновь рванулся в атаку. Я, сразу же поняв задуманный им маневр, поначалу сделала вид, что поддалась, начиная классическую защитную связку. Но на полдороги сменила направление, скользнув в противоположную сторону. Ирвин успел развернуть тело наполовину, чтобы не оказаться ко мне спиной. Такое положение устроило меня даже больше. Я вновь крепко схватила его маслянисто-черные пряди и, обернув их вокруг ладони, точной подсечкой выбила его опорную ногу. Волосы я, все же, отпустила, почти у пола, чтобы поумерить причиняемую боль. Ирвин поднялся, тяжело дыша, закусив губу так, что она побелела. Теплые карие глаза сейчас помутнели, стали темными и хмурыми, наполненными бессильной злостью. Взгляд я выдержала, безмятежно застыв в простой стойке.
Ученик снова рванулся вперед. Я раздраженно фыркнула. Если он не понял меня с первых двух попыток, повторять в третий раз смысла не было никакого. Сосредоточившись, я ускорилась, пропуская его мощный, но бесхитростный удар мимо. Перехватить руку, подкрутить, выбить ожесточенно зажатый в пальцах нож, уложить противника на пол и жестко зафиксировать голову, воспользовавшись все теми же волосами. Лезвие моего ножа прижалось к его кадыку чуть сильнее, чем требовалось. Вампир выгнулся, следуя за моей ладонью, и зашипел, сощурившись от боли. Я довольно потянулась, усиливая натяжение.
— Ты прав, — промурлыкала я. — Тебе волосы ничуть не мешают.
Ирвин зашипел сквозь сжатые зубы. Клыки царапали губу.
— Я понял, мастер. Я ошибся.
— Да что ты говоришь, — насмешливо протянула я и ослабила хватку, собираясь отпустить его. Ирвин развернулся подо мной, как уж, преодолевая боль и не жалея собственной шевелюры. Оттолкнувшись от пола, он попытался поменяться со мной местами. Но недооценил противника. Мои пальцы машинально уложили оружие в обратный хват и прижали плашмя к руке. Тело выгнулось, противясь навязанному ему движению, и ушло в сторону. Использовав своего ученика, как опору, я одним сильным рывком бросила себя вверх и отвоевала лидерство обратно, усевшись на щенка верхом. Одновременно раздраженная и довольная, я не успела обдумать следующее действие, тело сделало все само. Рука оттянула пряди, рывком разворачивая голову вампира в сторону, нож дернулся в пальцах, и в моем кулаке осталось сантиметров семь волос. Освобожденный от захвата, щенок резко откинулся назад и приложился затылком к полу, болезненно зажмурившись. Я, не спеша, поднялась, дождалась, когда Вин переведет на меня взгляд и продемонстрировала ему свою руку с зажатыми в ней прядями. После чего спокойно прошлась до мусорного ведра.
— Мне нечем закрепить их, — раздался за моей спиной хмурый голос Ирвина.
Я хмыкнула, сунула руку в карман и добыла дешевую резинку для волос ярко-красно цвета.
— Пойдет?
— Да, мастер.
Вин собрал волосы в хвост. Судя по тому, с каким умением он создавал эту нехитрую прическу, растрепанная шевелюра раздражала не только меня, но и предыдущих наставников. Завершив дело, он остановился, напряженно глядя на меня.
— Я готов.
Мы занимались еще около двух часов. Первую половину занятия я посвятила отработке приемов. На меч времени ушло значительно больше. Мы методично прорабатывали каждое действие, разбирая его по частям. После мы с Мраком дали щенкам возможность поспарринговаться. Это был хороший опыт и для Сани, и для Ирвина. Вампир получал шанс попробовать бой с другим противником, а человек — ощутить реальную скорость и преимущества зубастого. Мы же с Мраком уделили внимание поединку на мечах, получив полчаса настоящего удовольствия. По очкам побеждал Мрак, но у меня имелось преимущество в виде двух явно смертельных ударов. Договорившись на ничью, мы оба остались вполне довольны финалом.
Щенки разошлись еще минут десять назад, и теперь сидели на скамейке, наблюдая за нашим боем и общаясь. Вин бросал на меня быстрые взгляды, пытаясь оценить мое настроение. Я же пребывала в абсолютном спокойствии: раздражение ушло, едва я добилась выполнения приказа. Когда мы с Мраком приблизились, Саня хитро поинтересовался:
— Леди, раз уж ты решила отпускать Вина, не позволишь ли ты нам сегодня отпраздновать это событие?
Ирвин, улыбался, но в мимике сквозила неуверенность, и я поняла, что сейчас не время вредничать и козырять авторитетом.
— Конечно. Ты абсолютно свободен в своих планах, Вин. Я планирую сегодня заехать в бар и пробыть там до полуночи. Таким образом, к часу ночи я бы хотела видеть тебя дома, но…
— Но это же совсем детское время, Леди, все программы только начинаются! — возмутился Саня. — Позволь ему погулять хотя бы до трех!
— Да гуляйте хоть до пяти, — усмехнувшись ярости протеста, отозвалась я. — Только меня предупреди, Вин. Я хочу знать, где ты будешь и когда вернешься.
— Разумеется, — радостно закивал вампир. — Я буду держать тебя в курсе. И, думаю, вряд ли появлюсь дома позже четырех. Спасибо!
Щенки поднялись и направились к двери, возбужденно обсуждая предстоящую гулянку.
— Саня, — окликнул Мрак, — ты ничего не забыл?
Санька замер, заметно напрягшись.
— Мастер, — повернувшись к Мраку, ответил он, — я буду дома к оговоренному времени.
— Отлично, — кивнул брат, и Саня, облегченно выдохнув, устремился к выходу.
— И куда ты собрался? — вновь окликнул его учитель.
Мрак говорил совсем не как Леди. Когда она так окликала Ирвина, в ее голосе словно перекатывалась галька, потревоженная холодным морским прибоем. Лед и твердость. Зимняя стужа. В тоне же Мрака слышалась угроза, свернувшаяся в клубок, будто кобра перед броском. Его интонации дышали жаром, словно горящая печь. На Ирвина этот тон не производил большого впечатления. Он часто слышал такие нотки в голосах тех, кто старался подбить его на драку. С эмоциями вампир умел справляться, в отличие от холодного тона Леди, который вгонял его в ступор. А вот Санька застыл на месте, словно громом пораженный. Его глаза, лишенные сейчас обычной веселости, были серьезны и настороженны. Он повернулся к своему мастеру, даже не пытаясь скрыть застывший на лице страх. Вин недоуменно посмотрел на Мрака. Он не понимал причины столь подробного допроса. Но Саня, судя по всему, был в курсе.
— Немного прокатимся по барам, потом в «Доминику». Ну, ты же знаешь, Мрак, — оправдывающийся Санька был Ирвину нов. Даже в столкновении с Леди ученик не выглядел загнанным в угол зверьком. Вин искренне недоумевал, что же такого страшного может быть в Санином мастере.
Мрак стоял у стойки с оружием, с интересом разглядывая тренировочный меч. Поджав губы, он кивнул.
— Твои пристрастия я знаю. Я хочу поинтересоваться, куда ты направляешься, не получив разрешения у своего мастера?
Саня побледнел, глядя на учителя. Красноречие ему изменило. Он стоял и молчал, не отрывая взгляда от Мрака. Вин почувствовал, как тень страха заворочалась и в его душе.
— Ты уже в который раз позволяешь себе уходить без разрешения, щенок. Кажется, я предупреждал тебя не далее, как вчера.
— Но, Мрак, я думал, ты не против. Мы же при тебе договаривались… Я не понял… — инстинктивно отступая, возразил Саня.
— Подойди, — лениво и властно произнес Мрак, наконец, поднимая голову. — Я поясню еще раз.
— Мастер, я…
— Иди сюда.
Санька послушно подошел к наставнику, усилием воли преодолевая скованность мышц.
— Был разговор насчет твоих отлучек? — ровно спросил Мрак, словно не замечая страха замершего перед ним ученика. Теперь уже Саня смотрел на оружие, опасаясь спровоцировать наемника прямым взглядом. Тренировочные мечи сегодня явно получили порцию внимания на ближайшие несколько месяцев.
— Да, мастер.
Ответ прозвучал тихо, почти шепотом. Леди наверняка попросила бы повторить громче. Мрака же шепот устраивал.
— И по поводу твоих опозданий и отключенного телефона мы тоже беседовали, не так ли?
— Да.
Ирвину хотелось вмешаться, попытаться оправдать как-то Саню. Уж очень несчастным тот выглядел. Но вампир нутром чуял, что сделает только хуже. Мрак смотрел так, будто его щенок прямо сейчас делал что-то не то, нарушая установленные правила. Его взгляд становился все угрюмее, каждое слово хлестало плетью.
— И ты мне обещал, что больше не уйдешь, не получив моего прямого разрешения. Верно?
— Да. Мастер, прости, я не привык пока… — торопливо заговорил Саня, наконец, глядя в глаза наставнику.
— А не надо было отвыкать, — оборвал его оправдания Мрак. Резко и без предупреждения он ударил Саньку в лицо.
Леди тихонько потянула Вина за локоть и шепнула в ухо:
— Пойдем. Сейчас мы лишние.