Скай вернулся в управу и озвучил предложение. Начальник стражи обрадовался, будто лучших новостей ему год не приносили. Дело, тяжесть которого уже давила на широкие начальственные плечи, обернулось-таки в лучшую сторону. Городская стража может и дальше чинно охранять покой граждан славного города Скалки, а не гоняться по закоулкам за непонятным злодеем с полными карманами запрещенной пыльцы. Злодей, конечно, никуда не денется, но есть ведь надежда, что он вообще не местный. Уедет после ярмарки — и пусть доставляет неприятности страже какого-нибудь другого города.
Преступник тоже обрадовался, когда понял, что отделался только потерей пары ценных трофеев. Даже торговаться не стал. Дело было закрыто, и волшебник с товарищами смог наконец вернуться в таверну.
Вот только Пит всю дорогу подозрительно оглядывался, а Скай, невзирая на усталость, поставил на всех троих защитный купол. Мало ли, вдруг злоумышленник решит доделать своё черное дело еще чьими-нибудь руками? Только заперев за собой дверь комнаты Скай смог вздохнуть спокойно.
Минуло полторы свечки, за окном сгустились сумерки, а полчища убийц, одурманенных запретной пылью, так и не явились по душу одержимого. Пит сходил за едой, вернулся с подносом, уставленным ароматными горшочками и мисками.
— Никто нами не интересовался, — успокоил он волшебника, нервно расхаживающего из угла в угол.
— Хорошо. Но что дальше-то делать будем? С призраком разбираться надо, а Ника без присмотра оставлять теперь как-то страшновато.
— Обратно я не поеду! От живого убийцы хоть отбиться можно.
Кучер посмотрел на тощего одержимого с изрядным сомнением: от кого ты отобьешься, болезный? Но вслух ничего не сказал.
— А можно переехать в другую таверну? Или снять комнату? — спросил Скай.
— А толку? — пожал плечами Пит. — Таверн в городе всего три, за свечку все обойти можно. Здесь хоть кормят хорошо. И можно попросить, чтобы лишнего не болтали и никого к нашему другу не пускали. А в других заведениях меня не так сильно любят. И комнату арендовать тоже так себе идея: это в столице сработало бы, наверное, а Скалки — город маленький, все всех знают. И кто кому угол сдаёт в том числе. А уж если таинственность какую-то развести — так это же сразу станет втрое интереснее! Хотя, одна идея у меня появилась. Подождите пока!
И Пит выскочил за дверь почти бегом.
Одержимый смотрел ему вслед с недоверием.
— Не знаю, что он придумал, но как-то мне не по себе! — признался он наконец.
— Не берусь предсказать, что он придумал, но Пит меня еще ни разу не подвёл, — ответил волшебник, обгладывая куриную ножку. Враги и проблемы могли испортить ему настроение, но не аппетит.
Кучер вернулся через полторы свечки, довольный и таинственный. С хитрой ухмылкой он сообщил, что обо всем договорился и теперь нужно только, чтоб Ник пообещал сделать всё, что потребуется и не мешал себя спасать.
Ник посмотрел на него исподлобья, но пообещал вести себя благоразумно.
— Не, парень! Благоразумия тут мало. Тут надо, чтобы ты сделал все как надо, даже если тебе это покажется безумным! — Пит подмигнул так задорно, что не по себе стало даже Скаю.
— Что ты замыслил? — спросил волшебник. — Лучше объясни заранее, чтобы мы морально подготовились!
— Скучные вы! — наигранно буркнул Пит и все-таки объяснил. — В Скалках есть небольшая община Пречистых Сестер. И кузина моего дяди там состоит то ли кастеляншей, то ли ещё кем… Неважно. Важно, что она может поселить в общинном доме свою гостью. Бедняжка сбежала от мужа-тирана и очень тяжело это переживает, поэтому хочет покоя и уединения. И конечно же, Пречистые Сестры не будут досаждать несчастной и никому не расскажут о ней. Они и так-то дамы неразговорчивые, а уж когда речь идет о таких делах…
— Ты предлагаешь мне притворяться женщиной? Да никто же не перепутает! Все сразу поймут!
Скай посмотрел на одержимого пристально и внезапно понял, что идея не так уж и плоха. Ник был, конечно, по-мальчишески тощ, но фигуру скроет платье. А лицо вполне приятное, черты тонкие. Девица выйдет даже не страшненькая, если будет ежеутренне бриться и пользоваться пудрой.
— Рта лишний раз не раскрывай, и все сработает! — посоветовал Пит. — Скоро Олси принесет пару платьев, капор, пудру и что там еще надо. Бритву я тебе отдам, будешь по утрам и вечерам приводить себя в пристойный вид. Скорее всего, удастся вообще из комнаты не выходить, но лучше быть всегда наготове, мало ли что. Могу, кстати, фингал тебе поставить — тогда вообще все поймут, почему ты никому на глаза не хочешь показываться!
У самого Пита поставленный одержимым синяк уже пожелтел, но был еще заметен. И, похоже, взывал об отмщении.
Ник потрясенно молчал. Видно было, что он судорожно ищет хоть какой-нибудь разумный довод против этого плана, но не находит. В итоге одержимый смирился и махнул рукой.
— Хорошо, я буду вести себя тихо. Но мне всё равно не нравится эта идея!
— Зато мне нравится, — самодовольно заржал Пит и уже серьезным голосом добавил. — Так наш волшебник не будет отвлекаться от дела на беспокойство о твоей шкуре. А значит, и у наших шкур больше шансов остаться целыми!
Вскоре в дверь поскреблись. Пит впустил Олси с ворохом тряпок. Девушка заговорщически хихикала и, кажется, от души наслаждалась затеей. В комнате стало тесновато.
— Олси, а я могу пока воспользоваться плитой на вашей кухне? — спросил Скай, кстати вспомнивший о том, что мед и травы сами себя не сварят.
— Запросто! Мама как раз закончила готовить ужин, печь еще горячая. Только не говорите ей, где я, ладно?
Скай пообещал молчать, захватил мешок и отправился вниз. На кухню его пустили без лишних расспросов. И даже выдали котелок — тот, что волшебник возил с собой, был маловат, и пару ароматных яблок. Яблоки в напитке не были необходимостью, но с ними получалось вкуснее.
Скай разбавил густой светлый мёд колодезной водой и поставил на плиту — кипятиться. Нарезал яблоки — с кожурой, но без сердцевинок. Опустил в кипящий котелок яблоки и щепоть сушеной гвоздики. Снял деревянной ложкой пену. Потом нарезал тоненькими ломтиками горный корень. Перемешал и добавил зверобоя и мяты — покрошенных, но не истертых в порошок. Уварил еще немного и всыпал самую малость молотого перца.
Жгучее облачко заставило его расчихаться, и он едва не просыпал остаток перца на пол. Хозяйка таверны поглядывала на него с интересом.
— Хотите попробовать? — расщедрился Скай, отхлебывая из ложки получившийся взвар.
Напиток чуть обжег губы и разлился по телу приятным жаром.
Хозяйка с улыбкой подставила чашку.
— Волшебное зелье?
— Вроде того! — улыбнулся Скай, — Только вам, наверное, лучше его немного разбавить? Я послаще люблю…
Хозяйка попробовала, кивнула и от души долила в чашку кипятка. «Послаще» волшебника означало почти сплошной мёд. Скай в душе вздохнул над кощунственно испорченным напитком, но виду не подал. Хозяйка таверны ему нравилась. А неспособность большинства людей пить взвар с медом вприкуску удивляла его только в детстве.
Потом волшебник процедил напиток и поставил остужаться. Выудил из сита сваренные в меду яблоки и с удовольствием съел большую часть. Потом остановил себя: Ник наверняка тоже захочет сладкого. Даже если парень не был обученным волшебником, после встречи с духом он уже не будет прежним. Собственный дар у него не сильный, но дух уже использовал силы его тела для своего волшебства. Теперь он тоже немного маг, хотя при этом ничего и не умеет. С таким Скай столкнулся впервые и до сих пор не удосужился задуматься — а что делать дальше с необычными талантами одержимого? Нужно ли ему теперь учиться волшебству? Примут ли его в Академию? Или придется самому научить его паре заклятий, чтобы разбуженная сила не застаивалась внутри? И вообще, можно ли показывать его, с его запечатанными духами, профессорам? Не сочтут ли они, что одержимый потенциально опасен и нужно запереть его в подвалах Академии как диковинного зверя? Когда речь шла о безопасности, права и интересы одного человека нередко шли в расход. Скай полагал, что все такие прецеденты — удел истории, но кто знает?
Волшебник помотал головой, разгоняя дурные мысли, и отправился за бутылью для взвара. Подумать можно будет и потом.
Сначала идея Пита казалась неприемлемой. Потом — просто дурацкой. Потом Ник смирился и решил, что на самом деле это отнюдь не худший вариант. Кем бы ни был человек, вознамерившийся его убить, он наверняка попробует снова. А если он настолько богат, что разбрасывается пыльцой среброзвонника направо и налево, то в таверне он достанет Ника без труда, руками той же милашки Олси. А если кроме среброзвонника злодей и с другими запрещенными травами знаком, так его посланцу даже ножиком в жертву тыкать не придётся. Отравят — да и дело с концом.
А в Обители искать его просто никому не придёт в голову. Мужчинам там не то, чтобы совсем уж запрещено находиться, но их там вовсе не жалуют. К тому же все будут думать, что травник уехал из города вместе со своими товарищами. Экипаж закрытый, кто там внутри, не видно.
Ник вздохнул и начал переодеваться.
В комнате Скай едва не уронил блюдечко с яблоками. Грустная девушка в чепце, прижимающая к губам белый кружевной платочек, была совершенно не похожа на Ника. Олси и Пит покатывались со смеху, глядя на изумленного волшебника.
— Неплохо, — вымолвил наконец Скай, обретя дар речи. — Угощайтесь яблочком, сударыня!
Руки, конечно, сразу же выдали «сударыню» с потрохами. Сколько Олси ни билась, пытаясь создать хоть какое-то подобие маникюра, но ободранные о колючий кустарник, потрескавшиеся руки с обломанными, а местами и сорванными ногтями принадлежать приличной девушке не могли никак.
— Придется перчатки носить, — грустно сказала Олси. — Я достану!
Когда настоящая девушка вышла за дверь, Пит выдал последние наставления девушке ряженой.
— Сейчас Олси тебя отведет к тётушке Лиз. Она знает всё, что нужно знать. Остальные — нет. Так что веди себя осторожно! Я договорился, чтобы тебя приютили на две недели. Мы, конечно, управимся за пару дней, но лучше иметь запас времени. Сиди тихонько, пока мы за тобой не придём. Отъедайся, отсыпайся и всё такое! Книжек у тёти попроси. Читать-то умеешь?
Ник кивнул, улыбнулся уголком рта и прошептал по возможности тоненьким голоском:
— Спасибо, ты такой добрый!
Девица получилась немного охрипшая, но кого же этим удивишь осенней порой.
Вернулась Олси с парой перчаток, и “девушки” ушли.
Скай сходил на кухню и принес бутыль с уже остывшим взваром. Из вежливости предложил Питу, но тот отказался.
— Я от одного запаха слипся, как муха в плошке с медом!
— Мне больше достанется! — Скай бережно поставил бутыль в корзину. — Утром поедем?
— Ага! Чего тянуть-то? Призрак же там с голодухи не издохнет.
— Увы, — согласился Скай. — А что ты там узнавал, когда днем ходил погулять?
— Да мне было очень любопытно, почему гробовщики не разболтали всему городу про странные шрамы у мертвого господина на пузе.
— И?
— А они их и не видели. Привратник сам подготовил тело к погребению. Они его из дома только в склеп унесли и в гроб засунули.
— Не удивились?
— Не особо. Привратник всегда был странноват, но к господину очень привязан. Что удивительного, что он решил сам отдать покойному последние почести и позаботиться о теле?
— И верно.
— Ну а больше ничего интересного я и не узнал. Ну, если не считать того, что у бродячих торговцев, да и у обычных бродяг, окрестности Хрустального озера уже много лет считаются недобрым местом. Пропадает тут народ, ну, то есть, раньше пропадал, а сейчас просто не суётся никто. На рудничную нежить думают — сколько там в своё время народу недоброй смертью перемерло. Но кто знает, не приложил ли к этому руку покойный господин?
Обитель Пречистых Сестер уютно расположилась в большом особняке в самом центре Скалок. Община Сестер в деньгах обычно не нуждалась: в их рядах всегда было немало волшебниц, уставших то ли от мужского общества, то ли от конкуренции с коллегами. Сестры торговали зельями, оказывали лекарскую помощь и пользовались поддержкой гильдии волшебников. Больше Ник о них ничего не знал: не то из-за прорех в памяти, не то потому, что никогда особенно не интересовался. Позиция Пречистых Сестер по отношению к остальному миру была чёткой: вы не лезете к нам, мы не лезем к вам. Мир, наученный несколькими кровавыми стычками, на которые неизбежно реагировала ещё и волшебная гильдия, понял и принял. Мирные Сестры были куда приятнее разъярённых.
Тёмная громада особняка в ночи всколыхнула в одержимом утихший было ужас. Даже колени предательски задрожали. Но позволить идущей рядом почтенной даме это заметить было бы слишком унизительно. Поэтому Ник сжал зубы и пошел вперёд. Хотелось стать незаметным. Но это было бы и вовсе неуместно.
В саду особняка пахло палой листвой и поздними цветами. Немножко — терпким лиственным дымом. Чуть-чуть — травами.
Из темноты молча вынырнули две большие пушистые собаки. Придирчиво обнюхали гостя и принялись радостно скакать вокруг женщины, пыхтя и тихонько поскуливая. Тётушка Лиз погладила их по мягким ушам и шепнула Нику:
— Они смирные. Но один… Одна им лучше не попадайся! Их платьем не обманешь.
— Да я бы вообще не хотел… Не хотела из дома выходить.
— И то верно, милая! Сиди в комнатке, пока не отойдешь от пережитых ужасов.
Ник уставился на даму с недоумением. Откуда… Но тут же понял, что она всего лишь поддерживает легенду про мужа-тирана.
Через кухонную дверь они вошли в дом, и Нику вдруг стало легко и тепло. Этот дом точно не имел ничего общего с тем ужасным местом. Пахло едой, травами, глаженым бельем, деревом от сложенных в ящик у входа дров. Жизнью.
— Сейчас отведу тебя в комнату, милая! — подмигнула тётушка. — Постель и ночную сорочку выдам. Спи и ничего не бойся!
— Спасибо! — шепнул Ник.
Ночью Скай наконец-то смог выспаться. А утро началось с вежливого, но настойчивого стука в дверь. Заспанный Пит открыл и недовольно уставился на молоденького стражника в безупречно вычищенной и отутюженной форме.
— Ну? — угрюмо буркнул кучер.
— Господин начальник стражи приказал мне передать послание господину волшебнику, именующему себя господин Скай, — отчитался новобранец и замер.
Пит смотрел на стражника, стражник смотрел на Пита. Пауза затягивалась.
— Передавай! — вмешался наконец вылезший из постели волшебник.
— Господин начальник стражи приказал сообщить вам, что Мик, сын Ганса, известный также как Меченый, минувшей ночью совершил акт самоубийства путем повешения в неиспользуемом лодочном сарае на Малой пристани, принадлежащем вдове купца Нарима Хромого.
Отчеканив сообщение на едином, кажется, дыхании, стражник замолчал и уставился теперь на Ская. Не до конца проснувшийся волшебник пару минут осмысливал, кто там какой известный акт совершил.
— Что-то еще? — раздраженно спросил Пит.
— Никак нет! — отчеканил стражник.
— Тогда ступай! — догадался Пит, и стражник удалился, чеканя шаг подкованными сапогами.
— Вот где их таких находят, а? — возвел глаза к потолку кучер, — Так и представляю, как он вылазит из мамки, красный такой, с пуповиной еще, и пищит: «младенец номер один к месту дальнейшего проживания прибыл!»
Скай представил. Стало смешно и жутко одновременно.
— Бррр!
— Вот и я так думаю, — поддакнул Пит.
— А что ты думаешь про новость?
— А что тут думать? — пожал плечами кучер. — Злодей следы заметает. Очевидно же, что вчера он погорячился. Разозлился или испугался, не знаю. Но увидеть нашего одержимого друга он явно не ожидал. Задергался, да и сделал первое, что в голову пришло. А потом поостыл и понял, что мог оставить какие-то следы. Рабская пыль — это чуть ли не посерьёзнее убийства будет. И избавился от исполнителя, просто на всякий случай.
— А откуда она у него вообще взялась? Вот так просто из кармана достал?
— А вот это самый интересный вопрос! Я не зря нашего юного друга тряс насчет торговли: ходит такой слушок, что где-то в здешних краях эту дурь растят. А он травник, причем из бродячих торговцев вроде бы. Они всегда первые на подозрении.
— Думаешь, Ник сам из них?
— Нет, уже не думаю. Тут он верно заметил: у тех, кто под смертным приговором ходит, страх перед стражей въедается до печенок. Вот как у него — чутье на травы никакая потеря памяти не вытравила, так у этих ребят — страх. Ну или иногда, редко-редко, встречаются типы, которые уже вообще бояться разучились. А он боится того призрака. И еще темноты, особенно в узких коридорах. А парни в форме ему безразличны, так что, уверен, совесть у него более-менее чистая.
— Тогда, наверное, он где-то торговцам дорогу перешел? Но где и как?
— Да кто ж его знает, если он и сам не помнит? Но всякие запрещенные травы часто возят вместе с обычными — среди запахов перца и пряных травок даже натасканная собака нюх теряет. Так что пересечься с ними где-то он мог запросто. Может, видел что-то, не предназначенное для его глаз? Он уже и забыл, а тот дядька его помнит. Кстати, а тебя он тоже видел?
— Мы глазами встретились, но я не знаю, понял ли он, что мы с Ником вместе.
— Наверняка. Он же потом за вами до медового ряда проследил, показал Ника своей марионетке. Так что ты теперь тоже под угрозой. Он знает, что ты можешь его узнать. Так что не расслабляемся и по сторонам зыркать не забываем!