Скай остановился и принялся тереть лицо, будто умываясь. Заклятье Особого взгляда всегда оставляло после себя головную боль и резь в глазах. И голод, куда же без него.
— Внутри лучше своими глазами смотреть, а то недолго ноги переломать.
— Ты это поосторожнее! Если я второго спутника привезу со сломанной ногой, со мной больше вообще никто никуда не поедет. А кому нужен кучер, с которым не ездят? — Пит смеялся, но пальцы, сжимающие топорище, побелели от напряжения.
Здесь чувствовался не только могильный холод, пробирающий до костей Ская с его волшебным чутьём, но и отвратительный запах, доступный чутью обыкновенному.
— Держись пока за мной. Надеюсь, магия его напугает. Загоним в угол, а там ты его топором разделаешь? — полувопросительно сказал Скай, создавая защиту. — Ну или давай топор и подожди на лужайке — на солнце он не выскочит.
— Э, нет! С топором мне веселее! — отказался Пит.
Выглядел кучер бледновато, но решительно. Скай, которому упокоивать бродячие трупы доводилось не раз, решил, что даже если в последний момент решимость парня подведет, это не будет большой проблемой. С такой мелочью, как ходячий мертвец, Скай сможет управиться в одиночку, да и Пита прикрыть успеет.
Флигель был заброшен очень давно. Сквозь пол и дыру в крыше проросло деревце. Доски пола затянулись пышным мхом, и было непонятно — проминается ли под сапогами только мох или сами доски тоже. Во мху четко отпечатались следы сапог для верховой езды с каблуками. Человек шел, сильно шатаясь и волоча то одну ногу, то другую.
— Ничего не понимаю! — признался Скай.
Он даже присел и провел рукой над отпечатком.
— Что не так? — заинтересовался Пит, озираясь по сторонам, не затаился ли в каком-нибудь уголке зловещий мертвец?
— Здесь всё правильно, вот следы, они ледяные, — волшебник потер ладони, будто они озябли. — Судя по запаху, покойный уже давненько мёртв.
Пит кивнул. Смердело во флигеле преизрядно.
— Но вчера ночью мы видели следы этих же сапог, и никакого холода от них я не почувствовал! Может, со мной что-то не так?
Пит окинул волшебника придирчивым взглядом. В полумраке флигеля тот и сам был похож на живого покойника, но всё же…
— Ну, на больного ты похож вот только в последние полсвечки. Разве что борода у тебя не растет — ну или ты успеваешь бриться тайком от меня? — Пит потер щеку, изрядно уже заросшую щетиной.
— Борода не растет, это семейное. А бледный я сейчас от голода, наверно…
— Сказал упырь, подбираясь к жертве? — шутка вышла неуместной, но парни расхохотались в голос.
— Это, конечно, забавно. Но всё равно я должен был почувствовать, что след холодный!
— А я должен был почуять вонь, — ответил Пит. — Я же к этим кустам близенько подошел. А он уже вчера должен был изрядно пованивать, раз сейчас так смердит. Но я не заметил. Как такое может быть?
Скай потер лоб. Что-то такое было в учебнике…
— А вообще-то может! Помнишь, я про Тёмного духа рассказывал?
— Как уж такое забыть!
— Вот пока он в теле, покойник выглядит живым, хоть и странным. Не воняет. И следы у него ничем таким особенным не отличаются, без Особого взгляда по крайней мере. А когда дух тело покидает — тут быстро запускаются все процессы разложения по полной программе.
— То есть, у нас тут кроме ходячего трупа еще и нечисть? Умеешь ты радовать!
— Ну, я и сам рад по самые уши! Я, между прочим, нанимался чары с дома снимать, проклятье там или охранные — не важно. Чары, они хотя бы по кустам от волшебника не бегают! Знал бы, что тут такое — цену бы вдвое выше запросил, как минимум! — сердито заявил Скай.
Пит рассмеялся.
— Ладно, попробуем по возвращении у господина премию какую-нибудь выклянчить. Упирай на то, что карету волшебнику подали не по статусу, да она еще и развалилась, чуть тебя не угробив. Про имение-то ты сам согласился разобраться с теми неприятностями, что тут найдутся, так ведь?
— Ну да, сам дурак. Но это мне урок на будущее. Впредь так не попадусь!
Пит кивнул.
— Ну что, идём внутрь? А то уже даже хочется скорее встретить и угробить этого гада — ишь, развонялся!
Доски пола скрипели и прогибались, но выдержали. Следы вели вглубь флигеля и спускались в подвал. Смрад здесь стоял невыносимый — видимо, мертвец прятался тут с ночи.
Скай зажег лампу, Пит перехватил топор поудобнее, и они начали осторожно спускаться по склизким каменным ступеням.
В подвале след терялся — пол тут был покрыт слоем грязной воды, а помещение было заставлено какими-то полуразвалившимися ящиками, столами, составленными друг на друга поломанными стульями. Скай тихонько выругался. Похоже, когда-то сюда стаскивали всё, что стало ненужным, но рука не поднималась выбросить. И теперь мертвец мог затаиться за любой неопознаваемой грудой хлама и тихонько сидеть, выжидая подходящий момент для нападения. И ведь даже не дышит, подлец! А дышать в подвале было тяжело и даже опасно. К покойницкой вони добавилась еще тяжелая сырость с нотками ядовитой черной плесени.
Нужно было заканчивать с этим дурнопахнущим дельцем как можно скорее.
Скай поставил лампу на остов комода, сложил ладони лодочкой и сосредоточился.
— Когда я скажу «давай!», зажмурься. Сосчитай до двух и открывай. Как раз должен будет выскочить. Понял?
— Ага.
— Давай!
Из сложенных ладоней плеснул ослепительный золотистый свет. Вместо того, чтобы разойтись лучами и отбросить тени, свет разлился по всему помещению от стены до стены. Плеснул — и погас. А из-за сломанного гардероба с яростным хрипом вывалился ослепленный мертвец.
Покойный был невысок ростом, да еще и сгорблен, но широкоплеч. Седая нечесаная борода топорщилась на одутловатом лице. Мыча что-то невнятное и размахивая руками, он быстро попёр на парней.
Скай посторонился, пропуская врага к Питу и его топору.
Кучер встретил мертвеца коротким сильным ударом в левое бедро. Попасть спереди в шею, так, чтобы перебить позвоночник, было почти невозможно — башку мертвец как назло держал низко, вжатой в широченные плечи. Поэтому Пит решил сперва сбить противника с ног, а уже потом разбираться с головой. Но удача сегодня была не на его стороне. Мертвец оступился правой ногой и шатнулся в сторону. Удар прошел вдогонку и получился намного слабее, только царапнув по кости, а не перерубив её. Живому противнику рана всё равно помешала бы наступать на ногу, но мертвец боли не чувствовал. К тому же, топор зацепился за лохмотья штанов и застрял.
Пит рванул на себя, и окончательно потерявший равновесие мертвец повалился, сбивая его с ног. Слишком поздно выпущенный из рук топор отлетел в темноту.
Скай бросился к падающим противникам и, ухватив мертвеца за грязную рубаху, изо всех сил толкнул его в сторону. Зубы покойника щелкнули возле самой руки Пита, но не попали. Проскользив по луже, мертвец отлетел в сторону, перекатился несколько раз и неловкой грудой остался лежать у колченогого стола. Скай подбежал и припечатал его к полу заклятьем тяжести.
Пит поднялся, грязный, мокрый и очень злой. Он сам сейчас походил на потревоженного покойника. Повозил сапогом в грязи, отыскивая топор. Наклонился, чтобы поднять…
Скай слегка расслабился — сейчас всё будет кончено. Но не тут-то было. Неожиданно мертвец начал шевелиться.
Медленно, но неотвратимо, он выпростал из-под тела правую руку, приподнял над водой и сжал пальцы. От сжатого кулака разошлась волна полупрозрачного марева, похожего на воздух над нагретым камнем в летний день. У Ская закружилась голова. Охнул, приседая на четвереньки, Пит. Метнулся и едва не погас огонек в лампе. Мертвец начал подниматься.
Скай изо всех сил навалился сверху. Заклятье тяжести всё ещё удерживало нежить, но от головокружения волшебник потерял концентрацию, и магия заметно ослабла. А колдовать, одновременно вцепившись в неуклонно поднимающегося врага, было слишком тяжело. Силы таяли. Скай всем весом насел на противника и задействовал одно из крайних средств. Собрал все имеющиеся силы и вложил в заклятье. Мышцы, лишенные силы, ослабели. Тело мешком осело на покойника. «Ничего, тяжелее буду…» — успел подумать Скай. К счастью, мертвец тоже перестал дергаться. Наведенное головокружение прекратилось, но в общем-то легче от этого не стало.
Совсем рядом свистнул топор. Откатилась в сторону башка с синюшным перекошенным лицом.
— Эй, ты живой? — Пит потряс волшебника за плечо и выругался так, что наёмникам из речного народа не переплюнуть. Скай слабо улыбнулся, но говорить пока не мог.
Кучер отложил топор и взвалил товарища на плечо.
«Надеюсь, доски наверху выдержат», — подумал Скай и потерял сознание.
Очнулся он уже на сенном тюфяке в домике привратника. Пит гремел посудой. Пахло жареной рыбой и травяным отваром.
Хотелось есть, а шевелиться и разговаривать не хотелось вовсе. Но Скай понимал, что двигаться всё-таки придется. Хотя бы для того, чтобы поесть. Он осторожно пошевелил пальцами ног и обнаружил, что ни сапог, ни вообще одежды на нем нет. И укрыт он не собственным плащом, а незнакомым узорчатым пледом. Плед был весьма несвежим и попахивал затхлостью. Видимо, Пит успел сходить за ним в особняк. Скай представил, во что превратилась одежда после возни с мертвецом в грязной луже и не смог сдержать стона. С собой у него была только смена белья, а ходить осенью в одном белье — чересчур экстравагантно и к тому же невыносимо холодно. Его и под пледом-то ощутимо потряхивало.
На стон в комнатушку заглянул Пит, одетый только в штаны, и то, судя по длине чуть ниже колен, не собственные. Принёс лампу, поставил на окно и уставился на волшебника с подозрением.
— Ты точно ожил, а не восстал?
— Ну, если честно, сам не знаю, — слабо улыбнулся Скай. — Но хочется рыбы, а не твоей печенки.
— Это обнадёживает! — кивнул Пит. — Я там рыбный бульон варю, думал, вдруг тебя с ложки кормить придётся.
Скай поднял руку и сжал пальцы. Рука дрожала, но слушалась.
— Пожалуй, не придется. Справлюсь. Тащи что-нибудь съедобное, проверять будем!
Пит принёс миску бульона с плавающими в нём кусками рыбы и мелко резаными кореньями.
— Грибы класть не стал, их, вроде, больным не полагается.
— Я не больной, я просто очень усталый! — пробурчал Скай, налегая на еду. С каждой ложкой это становилось всё проще. Дрожь проходила, в тело возвращалось тепло.
— Что это было-то вообще? — спросил Пит, когда ложка заскребла по дну миски.
— Со мной или с покойником? — уточнил Скай.
— С обоими!
— С ним — сам пока точно не знаю. Это вот головокружение — это магия, но не человеческая. Так делает один из горных духов, Снежная Марь. Дезориентирует и сбрасывает в пропасть. Как это провернул человек, да ещё и дохлый, не представляю.
— А с тобой? Меня-то это так не проняло!
— А со мной произошла банальная глупость, — признался волшебник. — Надо было его рукой с Усилением по шее приложить, перебил бы хребтину и всего делов. А я так удивился, когда он магию творить начал, что сдуру все силы в паралич вложил. Его, конечно, проняло. Но и мне мало не показалось.
— И что теперь?
— А что? Отлежусь денек, отъемся и буду как новенький. Одна печаль — как бы мертвец там совсем не развалился за это время. Он же сейчас не как нормальный разлагается, а в ускоренном темпе. А мне очень надо его разглядеть, может, тогда прояснится, откуда у него такие фокусы?
— Мне его сюда приволочь?
Скай вспомнил вонь в подвале флигеля и поморщился.
— Нет, пожалуй. Давай еще еды и что-нибудь потеплее этого пледа, а потом я туда попробую сам добраться.
— Одежду я постирал, только это ей не особо помогло. Так что я рискнул в особняк сунуться. Там всё тихо, кстати. Но я долго там шариться всё равно не стал, принёс что под руку подвернулось.
После ещё одной миски бульона Скай начал чувствовать себя живым. Даже с постели поднялся, к удивлению Пита, самостоятельно.
Развешанные на веревке под деревом тряпки действительно трудно было назвать одеждой. Они даже гордого звания половых тряпок не заслуживали. Когда ветерок с них достигал пасущейся неподалёку лошади, она фыркала, брезгливо вздёргивая верхнюю губу.
Пришлось надевать пыльные старомодные вещички покойного господина Юстиниана. Сидели они на худом долговязом волшебнике с изяществом, достойным огородного пугала. Зато сапоги подошли отлично.
Потом Скай долго промывал волосы от грязи, добавив в ведро колодезной воды котелок кипятка. Вытерся полотенцем, в котором привез из города хлеб. Как же давно это было! Собрал еще мокрые волосы в хвост и объявил, что готов идти.
— Ты точно дойдешь? — с сомнением посмотрел на него кучер. — Я, конечно, и еще раз донесу, но лучше бы подготовиться к этому заранее.
— Дойду! — бодро заявил Скай и пошатнулся.
Непривычно высокий каблук попал на неустойчивый камешек, но Скай и сам понял, что выглядело всё весьма печально.
— Может, просто на лошади доедешь? Там необязательно по тем же кустам пробираться. Есть почти нормальная дорога с другой стороны, там до флигеля совсем чуток пролезть по зарослям придётся.
— Без седла? — Скай с опаской покосился на лошадь, уже столько раз показавшую свой скверный и непредсказуемый характер.
— А тут конюшня есть. Лошадь туда я ставить не стал, потому что отсюда далековато, вдруг волки или ещё кто. Но какая-то сбруя там есть, может, и седло завалялось. Подождешь с полсвечки?
Седло нашлось, и даже не одно. Кучер отчистил их от пыли, с усилием подёргал подпруги и, кажется, остался удовлетворен.
— Выбирай!
Скай, у которого собственной лошади никогда не было, а чужие обыкновенно бывали уже осёдланы, пожал плечами.
— Положусь на твой опыт.
Пит молча кивнул и отправился седлать кобылу.
Сегодня лошадка прикидывалась смирной. Позволила нацепить сбрую без лишних взбрыкиваний. Поэтому Скай почти испугался, когда затягивающий подпругу Пит внезапно стукнул послушно стоящую кобылу кулаком в бок. В жестокости к животным он раньше кучера даже не подозревал. Уж не одержал ли его кто, пока он за седлами ходил? Слишком много странного происходит в этом проклятущем имении…
Кучер повернулся, посмотрел на волшебника долгим взглядом и вдруг расхохотался.
— Что, думаешь, я тут вконец озверел, пока ты в отключке был?
Скай промолчал, но ответ и так был на нём ясно написан.
— У этой скотинки есть такая привычка: когда подпругу затягиваешь, она вдыхает побольше воздуха и раздувает бока. Ремень вроде затянут, а потом она выдыхает, подпруга слабеет, и седло начинает съезжать набок. Вот я её и треснул, чтобы сдулась от возмущения.
Лошадь косилась на него недовольно, но без страха.
— Извини! — сказал Скай, — Скоро я даже себя тут начну во всяком подозревать, если не появятся хоть какие-то внятные ответы.
— Да ладно, я понимаю, как злодейски это выглядело, — Пит, кажется, совсем не обиделся. — Залезешь сам?
Скай кивнул и ухватился за луку седла.
Красиво запрыгнуть он даже не попытался, сил пока хватало только на самое необходимое. Сунул ногу в стремя, всё ожидая от кобылы какой-нибудь пакости. Подтянулся. Тяжело ввалился в седло. Голова немного кружилась. Лошадь показалась вдруг ужасно неустойчивой и ненадежной.
— Пожалуй, я её под уздцы поведу, — решил Пит. — Тем более, ты обратный путь, можно сказать, пропустил и дорогу не знаешь.
По пути к флигелю Ская слегка укачало, как на лодке в море. Зато переход занял не так уж много времени.
На ничем не примечательной полянке между разросшихся вишен и шиповника Пит остановился и начал привязывать поводья к вишневому стволу.
— Дальше пешком. Лошадь по кустам плохо пойдет. Да и незачем ей мертвечину нюхать, ещё взбрыкнёт снова! Тут совсем недалеко.