Вы научитесь. Вместе. Просто я не... помню Сергжу." "Ты? Да ты же его и не видел никогда. Он мичман-курсант, подводник, на последнем курсе. Тоже, кстати, распределгн на Север, в Полярное. И я ему обещала с ним поехать. Навсегда." "Не бывает навсегда. Послужит на Севере, а потом - в Севастополь или... в Хайфу." "В Израель?
К жидам? С пархатыми жить?" "Там же наша база." "Я им не верю. Лучше к албанцам, они славяне, как мы. Там тоже база. И тоже тепло." "Он ленинградец?" "Нет, сталинградец. Его папа - капитан на Волге. Знаешь, какой Сергжа красивый! Как Аполлон: вот такие плечи. Папа, можно я не буду поступать на юридический, как ты заставлял?" "Ты хорошо кончила?" "Ты что! Две четвгрки в аттестате. Остальные тройки." "Тогда можно. Выходи замуж, рожай мне внуков. Это и есть женское счастье. Не лезь в вуз. Иди за моряка, если бергт." "Папа, а если... он действительно ничего не может? Бывают же эти... как их?.. Я его люблю, но не смогу... без этого..."
УНе думаю. Ты его приведи, поговорим за коньячком." "Правда? Папочка! Знаешь, он водку любит. Говорит, что в уставе адмирала Нельсона было сказано, что моряк должен быть чисто выбрит, опрятно одет, слегка пьян и в меру нахален... Как тебе?"
УЗамечательно. И ты блесни: наполни свой череп вином, пока он землгй не наполнен. Как тебе?" "Сдохнуть!...Папочка! Это не ты!! Слава богу..." "Ладно, мне пора на работу. Проводи меня..." "Ты серьгзно хочешь познакомиться с Сергжей? И поговорить с ним насчгт этих, как ты сказал, эрогенных зон?" "Когда у него увольнение?" "По средам, субботам и воскресеньям. Завтра вечером ты будешь дома?"
УБуду. И поговорю." "Знаешь он какой сильный! Он меня как-то через Кировский проспект на руках перенгс, чтобы ног на замочила. Ты маму так носил? А... прости.
Я забыла, что ты тряханутый. Папочка!.."
***
"Сегодня кина не будет, - решительно отвела Майя руки Валерия. Сегодня будем только разговаривать. Курс уже на Шпицберген. Что там будешь делать? Или - мы будем делать?" "Ты согласна попытаться бежать со мной в свободный мир?"
УЯ не знаю..." "Тебе мало одного ПТН? Или ты думаешь, что все ласкают как я?"
УЕсли попадгмся, будет не ПТН, а МГБ. Это уже не спектакль... Борис..." "Я готов рискнуть. Но хочу с тобой." "Не насытил свою страсть?" "А ты?" "Разговор не обо мне, а о тебе? Я тебе не надоела, второй заяц, как первому?" "Ты ему не надоела. Он наоборот за себя боялся, если вдруг потеряет контроль и..." "Слышала я эти сказки братьев... как вас там... Рабиновичей..." "Не обижайся на Бориса. Ему там ой как не сладко. И в семье, и в институте." "А если он провалится и расколется..." "Тогда нам с тобой..." "Поняла. Но ведь и ему жить хочется. Так что выпьем, как там тебя, зайка, за того, второго. И - всг. Следующий сеанс нашего с тобой эротического триллера - только там, за кордоном. Всг! Я сказала - всг! Старайся, чтобы мы не попались, если хочешь продолжения этого фильма ужасов... Валерий Алексеевич. А то нам с тобой, вместе и порознь, такие ужасы устроят!.. С такими умелыми партнграми..."
***
"А, Валерий Алексеевич! Наконец-то, дорогой. Побледнел, похудел, словно лет пять пробыл на Севере. Неужели так вымотала дорога?" "Простите, Кирилл Антонович..." У собеседника вытянулось лицо: "Чего это вдруг?" (На ты с ним, понял Борис.) "Приболел я, Кирилл, прости. С памятью что-то. Потом расскажу. Впрочем, распространяться не рекомендовали..." "Даже та-ак?" "Что-то случилось тут без меня?" "Вот именно, - раскипятился заместитель начальника отдела Коршунов, подробно описанный Валерием. - Дубовик, мерзавец, опять выступил без разрешения. На выездном научно-техническом совете министерства..." "Ого!" (И что за Дубовик?). "Вот именно! Он здесь, в пригмной. Позвать? Пусть сам расскажет, а мы оба послушаем." "Зови." Коршунов как-то боком, словно опасался повернуться к начальству спиной, скользнул к обитым кожей двойным дверям, в которых тотчас появился высокий худой субъект. Губы в ниточку, наивные голубые глаза за стгклами очков в тонкой оправе, потгртая папка под мышкой. За ним возникла, как-то вся с головы до ног, загорелая статная брюнетка в недавно разрешгнной миниюбке и уже не преследуемой кофточке с глубоким декольте. Ослепительно улыбнувшись Борису ровными белыми зубами среди ярких губ на золотисто-коричневом лице, она радостно заворковала, подчгркивая дикцию: "С возвращением, Валерий Алексеевич. Я была в типографии по поводу вашей монографии. Если нужна, я на месте." "Спасибо, Галочка, - весело ответил Борис, догадываясь, что это и есть та самая секретарша, о которой так загадочно, но часто упоминал Валерий. - Я сейчас освобожусь и поговорим." Все почему-то смутились. (Не тот уровень отношений?).
Красотка, изогнувшись и стрельнув глазами, вышла, намеренно играя задом и осторожно прикрыла обе двери.
"Прошу садиться, - показал Борис ладонью на стулья вокруг стола. Оба его посетителя почему-то снова переглянулись. - Обсудим создавшуюся ситуацию. Вам слово, - он кивнул Дубовику, пристально заглянув в его затравленные глаза. - Что вы тут без меня натворили?" "Я без разрешения н-начальства, - глухо произнгс Дубовик, вставая, - записался в прениях и изложил с-свою версию п-проекта махолгта - с нашим гидроприводом вместо вашего - электрического. Т-товарищ Ккоршунов считает, что материал сырой и..." "Во-первых, вы садитесь и продолжайте сидя. Во-вторых, не волнуйтесь так. И, главное, излагайте свою точку зрения, а позиция Кирил-Антоныча (как я уловил его интонацию, а!) мне хорошо известна."
УЯ не совсем понимаю... Но продолжу сидя, хотя н-не приучен... вами же... Итак, по-моему, махолгт вообще осуществим только в гидравлическом варианте. И в этом виде готов к проектированию и испытанию опытного образца." "Виктор Семгнович (наконец-то!) слишком много на себя бергт, не выдержал Коршунов. - Если бы даже он был и прав, то к этому решению мы дожны придти сначала в лаборатории, потом в отделе, потом в институте, а уже потом в Министерство что-то обещать."
УЯ просил тебя помолчать... Виктор Семгнович, продолжайте, пожалуйста." "Очень л-любезно с в-вашей с-стороны... Не ожидал. Я уже давно отвык в-выделять вас, Валерий Алексеевич, из массы в-власть имущих, перед коими метать бисер..." "А если без балды?" - вырвалось у Бориса. "Б-без чего, п-простите? Вы ошиблись. По фене уд-добно с Ясиновским. Со мной, если уж мы перешли на иностранные языки, удобнее по-английски." "Итак, вы полагаете, под свою персональную ответственность... не под нашу с Кириллом Антоновичем, а под вашу, что можно заказывать проект и макет гидромахолгта?" "Какая у него к дьяволу ответственность, у корсараавантюриста от науки!.." "Выйди, - тихо сказал Борис. - Я тебя вызову, Кирилл Антонович..." "Вот..." "Выйди, я сказал!" "Ничего себе!" ошеломлгнно попятился Коршунов. "Валерий Алексеевич, по-моему сошгл с ума," - шепнул он в пригмной улыбающейся Гале. "Мне тоже так показалось, повела она тугим бюстом в сторону закрытой двери. - Но как ему это идет!.."
"Почему вам не дали разрешения на доклад, как руководителю темы?" спросил Борис, пересаживаясь за стол посетителей и наклонившись к Дубовику. "Будто не знаете. В-ведь разрешение дают уд-добным людям, а я самый что ни на есть ннеудобный..." "А директор? Опытный учгный..." "Тридцать лет сидит на науке..." "А Ясиновский? (Самый располезный для тебя человек в институте. Президент частного яхтклуба для элиты. Все у него схвачены, особенно директор, - вспомнил Борис наставления Валерия). Он вас вроде бы поддерживает?" "Нежно и надгжно, как вергвка удавленника... Начальник по принадлежности... Как директор - Лауреат Бериевской премии по должности. Но Ясиновский умеет облекать с-свои ннамерения в такие формы, что н-никогда не угадаешь, за он или п-против."
УПопробуйте с самого начала, как незнакомого, убедить меня в своей правоте. И заодно подумайте, как бы вы поступили на могм месте, если бы я, на вашем, убедил начальство помочь. Итак, что это вообще такое, махолгт с гидравлическим приводом?"
Два час звонили телефоны и Галя терпеливо говорила "На совещании". Борис расспрашивал, чиркал на эскизах, возражал, ругался так, что у вспотевшего изумлгнного Дубовика слетали очки, а Галя недоуменно поводила в сторону закрытой двери тугой грудью, не веря своим ушам. Наконец, Борис откинулся на спинку стула, закинул руки за голову, как сидел с ним Валерий, и стал внимательно рассматривать Дубовика. Тот протирал очки, едва удерживая платок дрожащими руками. "Итак, - сказал Борис глухо. Махолгт в вашем варианте - энтосамолгт с гидроприводом, ибо никакой иной привод крыльев не обеспечивает им столь частой смены направления движения. Вы отклонили коршуновский вариант электромоторов в каждом крыле и бесчисленных сервомоторов в подкрылках, создав единую гидросистему, свойственную, кстати, насекомым, у которых вы махолгт скопировали, но не созвучную всем прочим разработкам института, в частности шагающему автомобилю и дельфинообразной подводной лодке и торпеде, так?" "Другой путь..."
УПоскольку, - прервал его Борис, - нашим традиционным смежникам в вашем проекте делать нечего, а директор - специалист по электроприводам, вам тормозят проект, в силу непонимания вопроса, а вы уверены, что природа не ошиблась, остановившись на гидроприводе с пневмоникой, так как вообще не знает электродвижения с электронникой. Начальники всех уровней, чтобы не проявить свою некомпетентность, вам не дают хода. Я верно изложил суть конфликта?" "Б-будто вы не знали сути до этого разговора, - тихо сказал Дубовик. - Б-будто не вы этот конфликт умело провоцировали и раздували, Валерий Алексеевич..." "Разговоры не всегда бывают лишними. Считай, что мой голос за и..." "Я вас очень ув-важаю, Валерий Алексеевич, н-но п-предпочгл бы остаться на вы..." "Мой голос за," - Борис с удовольствием пожал сухую крепкую руку УкорсараФ. "М-можно последний вопрос?
Где бюст Монтескье, которому я обязан?.." "Вы свободны, - не понял Борис, почему-то подумав о поразившем его бюсте секретарши. - А я готовлю докладную и иду к директору."
Он вышел в пригмную и стал диктовать докладную, опираясь на стол ладонями над склонившейся над клавишами компьютера Галей, не сводя глаз с загорелых шаров в вырезе белой блузки с ослепительно белой полоской кожи на грани видных сверху кружев лифчика. Она гжилась под непривычно откровенным взглядом, чуть шевеля сдвинутыми стройными загорелыми бгдрами под миниюбкой. Она словно раздваивалась от шеи до туфель. "Красивая у меня секретарша," - глухо сказал Борис, просматривая докладную. "Это вы на Севере вспомнили? - смущенно поправила она причгску, поспешно вставая, чтобы избежать такого откровенного любования своими прелестями начальством в рабочее время. - Прямо не похоже на вас..."
Борис провгл рукой по вздрогнувшей тгплой спине девушки. Та гибко выскользнула, взяла его за кисти, отвела их ему за спину и замерла, дыша ему в лицо открытым улыбающимся ярким ртом с пухлыми чувственными губами: "Начальство должно держать руки вот тут... Подальше от спины секретарши. Она приучена к сдержанному и культурному начальнику отдела." "Попробую переучить." "Ну не здесь же! - жарко выдохнула она. - Не проще ли у меня сегодня, скажем, в семь... Идет?" "Еще как пойдет, - коснулся он щекой ег горящей щеки. - Я у директора, - добавил он, отходя к двери." "Хо-орошо... - ошеломлгнно сказала Галя, проводя ладонью по лицу. - Вы у директора..." Борис вдруг быстро вернулся и, снова наклонившись к отпрянувшей было Гале, сказал шопотом: "Сейчас зайдет человек. Быстро, письменно - кто это?.." "Владислав Николаевич Ясиновский," - написала умная Галочка, подняв голову на стремительно открывшуюся дверь пригмной, и тут же порвала листик, со страхом глядя на Бориса снизу вверх. "А-а! Владислав Николаевич, - запел Борис, протягивая руки к вошедшему коренастому дочерна загорелому блондину с актгрским лицом. Ясиновский был как-то порочно красив, подтянут, двигался уверенно и стремительно. - Я тебя в коридоре не узнал, богатый будешь." "А я не узнал Дубовика, - смеялся Владислав Николаевич. - Вышел от тебя такой сияющий, как будто повышение получил. Чем же это порадовал Дубовика наш шеф, несравненная Галина Вадимовна?" "Говорите, - улыбнулся Борис Гале. - Вы же докладную печатали." "Нет уж, меня от ваших дел увольте, - отмахнулась она. - У меня своих полно." И уселась, снова раздвоившись на две загорелые половины, теперь перед двумя восхищенными взглядами. "Чем порадовал? Обещал помочь с махолгтом."
УПомочь? - искренне удивился Ясиновский. - А ему что-то или кто-то мешает? Не вы ли, милейшая Галина Вадимовна преследуете бедного непонятого гения в этом логове консерваторов? И что же ему обещано, если это не секрет от меня, как начальника лаборатории, в которой идет махолгт, между прочим?.." "Не секрет, - с весглой злостью сказал Борис. - Мою подпись в приказе о проектировании опытного образца в гидравлическом варианте." "Без моей подписи?" "А мы больше не тандем?" "В авантюрах Дубовика? Нет, конечно. У него в проекте была узкая задача:
гидрошарнир рулям направления и высоты, а он замахнулся на гидропривод машущих крыльев. Да еще перед Министром выложил эту бредовую идею через голову института. О каком тандеме тут может идти речь? Даже в Америке махолгты проектируют..." "Но по его схеме махолгт сделать можно?" "Сделать, дорогой, всг можно, но постепенно. Пусть сначала наш махолгт полетит по американской схеме. Все проекты в мире базируются на электроприводе. Да ты что сам не понимаешь, что ни один из нас тут в силовой гидравлике, тем более в сочетании с управляющей ею пневмоникой ни уха ни рыла, как говорят французы... Кому всг это проектироватьто? Если мы перейдгм на гидро-пневмо вариант, то немедленно из уникальных специалистов попадаем в дилетанты, нуждающиеся в руководстве Дубовика и Пухина. Неужели ты этого добиваешься? С твоим-то самолюбием? Отлично - твог дело, но я...." "Так ты не ставишь на докладную свою подпись?"
УВалерий!..Опомнись... Ведь и Коршунов ни за что не подпишет!" Борис мастерски подделал подпись Драбина и вышел в коридор, направляясь к огромной двери директорской пригмной.
Угловатый голый череп директора был украшен красным пористым лицом с могучим носом и отопыренными какими-то нечеловеческими белыми ушами. Очки казались крохотными на таком носу, особенно в сочетании с маленькими буравчиками прозрачных холодных глаз. Он встал из-за стола навстречу Борису и выбросил перед собой негнущуюся красную ладонь. Пожатия не было. Борис просто подержал с отвращением холодное потное твгрдое мясо. Директор читал докладную, шевеля бледно-синими толстыми губами, наливаясь кровью и словно раздуваясь как пиявка.
УВы одурели, Валерий Алексеевич, - заревел он, вставая в какой-то нечеловеческий рост. Высокий Борис был карлик по сравнению с этим чудовищем. - Я должен подписать такую бумагу? После того, как Дубовик подставил меня в Министерстве?
Чтобы прослыть на самом верху укрощенным консерватором? Кто такой Дубовик?
Где и кто его знает, чтобы ему отдать проект с правом принимать в институт специалистов и менять всг направление исследований по всем темам? Ведь его сторонников полно и среди дельфинологов, и среди шагаечников. И вы МНЕ предлагаете отдать МОЙ институт под ЕГО научное руководство? А меня, Коршунова, Ясиновского, вас самого, наконец, прикажете переучивать новым руковолителям института или вообще уволить? Вы с ума сошли, милейший?! Короче, я - не подпишу! У меня, лауреата и академика может быть свог мнение?" "Нет." "То-есть..." "То есть, это не столько ваше мнение, сколько мнение Ясиновского, Пгтр Иванович. А он вам помог с яхтой. И недаром. Детали к яхтам нигде не продаются. А директор ЦНИИПМ" гражданин Сакун имеет красного дерева яхту в Ленинградском клубе.
Она весома, груба и зрима. Будет подпись - не будет докладной в Органы. Идет?"
УЯ... не брал никаких взяток, - побледнел до синевы директор словно проткнутая булавкой пиявка. - Это... это... шантаж , Вы - уголовник..." "А вот это решит суд, - весело сказал Борис, любуясь на свежую подпись Сакуна на резолюции. - Но я пока помолчу о вас с Ясиновким. До свидания, Пгтр Иванович." "Подождите... Надеюсь, вы понимаете, Валерий Алексеевич, что после такого... вымогательства нам вместе не работать и..." "Это ваши проблемы. Подыщите себе другое место и пишите заявление. Но не мне. Вы номенклатура Министерства, а не моего отдела."
***
"Чушь собачья, - кричал Ясиновский, изумлгнно глядя на угловтый череп директора, на котором лицо и уши обвисли, как тряпки на чучеле после грозы. - примитивный шантаж! Вы знаете меня столько лет и могли поверить, что Я способен заниматься незаконными сделками, как какой-то дурак?.. В нашей-то стране, где малейшее нарушение законности карается с такой свирепостью, чтобы никому и никогда было неповадно повторить подобное... О каких поставках может идти речь, если все яхты строятся из неликвидов списанных судов, на которых полно красного дерева. Суда списанные - всг даром! Надо только знать нужных людей и нужные каналы. И всг, естественно, по закону. Валерию просто захотелось стать директором, но такой путь... Да мы его самого привлечгм за уголовный шантаж, я сейчас же позвоню Василию Дмитричу с "ГаянеФ... Он работает в прокруратуре и..." "Ни в коем случае! - заполоскалось лицо на черепе. - А если Драбин действительно раскопал что-то? Он серьгзный противник, помните, как в прошлом году он мокнул Министра за..." "Как хотите, Пгтр Иванович... Но как вы вообще могли его испугаться?" "Так он же ваш ближайший друг... Я решил, что..." "Был, ощерился позвериному Ясиновский. - Теперь он мой злейший враг. А мои враги долго на свободе не живут..."
***
В пригмной сидел новый незнакомец, поднявшийся навстречу Борису. Умная Галочка повела грудью на записку: Лев Андреевич Пухин, доктор биологических и технических наук, профессор. Борис кивнул, лихо подмигнул просиявшей и зардевшейся девушке и направился к элегантному старику в чгрной тройке. Тот старомодно поклонился, испытующе посмотрел в глаза Борису и прошгл в кабинет, даже не спрашивая разрешения. Там они уселись как до того с Дубовиком - лицо в лицо, глаза в глаза. Пухин молча выложил на стол папку и открыл ег. Борис углубился в чтение и сразу понял, что влип. Если в материалах Дубовика всг было почти ясно, то тут оказались сплошные формулы, диаграммы, графики, алгоритмы. Борис машинально листал папку под насмешливым взглядом профессора, который даже не скрывал своего знания правды, не удивляясь и не реагируя пока. Дойдя до перечня литературы и патентов, Борис вдруг вздрогнул и остановился на неприметной строчке. Тут был знакомый номер и его имя: Дробинский Б.А. Приводная гибкая коленчатая балка. ЦКБ сельскохозяйственного машиностроения. Биробиджан. "Что это? - впервые подал голос Борис. - Что-то путное?" "Еще бы, - спокойно ответил Пухин. - Основа всей гидросхемы, развитой на базе этого изобретения Дубовиком.
С помощью вашего покорного слуги, заметившего подобную схему у всех без исключения насекомых." "Но я не знал ни о каких насекомых! - вдруг вырвалось у Бориса. - Эта штука была применена для слежения за неровностями почвы на гусеничном комбайне." "Я знаю, - так же ровно ответил старик. - Я ездил в Биробиджан специально, чтобы познакомиться с вами Борис Абрамович, был в вашем ЦКБ..
Увидев вашу фотографию на доске почгта, я хотел расспросить вас кое-очгм... но вас там уже не было. Мне сказали, что вы плаваете матросом в Арктике. При случае я рассказал о вашем удивительном сходстве Валерию Алексеевичу, и он тотчас заторопился на Север. Между прочим, я был с подписанным в МГБ разрешением на вашу кратковременную командировку, в порядке исключения, к нам сюда... Так вы к нам теперь надолго, или Драбин вернгтся?" "А вам как бы хотелось?" "Хорошо бы, чтобы этот монстр не вернулся никогда." "Вы... решили не выдавать меня?" "Зачем?
После вашей совершенно непостижимой операции с неприступным и неустрашимым до того Сакуном вы для нас с Дубовиком - просто подарок судьбы! Тем более, что я навгл о вас справки в Автономии. Толковый и бескомпромиссный новатор.
Еврейский Дубовик, так сказать. Вы теперь наш человек, который рискует жизнью, появившись в Ленинграде. Не в моих правилах выдавать своих боевых товарищей."
УВы меня вычислили потому, что я ничего не понял из вашего отчгта?" "Нет. Не поэтому. Ваш... двойник понял бы немногим больше, э... Валерий Алексеевич. Что до идентификации, то я в молодости был агентурным разведчиком. Работал в Египте, Израеле. Мне достаточно в глаза человеку посмотреть. Но я вас, как вы изволили выразиться, вычислил еще до того. Как только Дубовик мне описал ваш с ним разговор, я не только понял, что вы не Драбин, но догадался, что у нас теперь сам Дробинский. С чем я нас про себя тотчас поздравил. Теперь вам надо слушаться меня. И мы не только избежим разоблачения, но и сварганим оригинальный советский махолгт в пику американцам. Итак, чем вы взяли Сакуна?.."
***
В институтской столовой Пухин и Борис устроились за дальним угловым столиком, где их никто не мог услышать. Борис впервые обедал на Материке и был поражгн изобилием и вкусом блюд. Коммунизм предполагал бесплатное общественное питание, но здесь оно было куда разнообразнее, калорийнее, чем а Автономии или на Севере. Как и всг в Ленинграде - оригинал вместо суррогата. "Между прочим, - говорил Пухин, изящно орудуя вилкой и ножом. Пгтр Иванович - милейший человек и совсем не плохой директор. Вы произвели залп не совсем в ту сторону. Надо было бить Ясиновского, а не Сакуна. Ешьте аккуратнее... Смотрите, как я держу приборы: указательный палец чуть согнут, вот так. Драбин никогда не позволил бы себе есть сосиску с ножа и салат чайной ложечкой, простите. Вот так, потренируйтесь дома. Это очень важно. Для разведчика не существует мелочей. Имейте в виду, что Галина Вадимовна тут же мне сказала, что вы не вы. Мне с трудом удалось ег успокоить и попросить никому не говорить. Ваша легенда, высказанная Коршунову, неплоха, но и не идеальна. Но и я пока не придумал другой. Поэтому сказал, что вы попали в аварию, о которой уже звонили из МГБ в Первый отдел института, милейшему Василию Никитичу Праглину, вашему, кстати, близкому приятелю, с просьбой не распространяться о последствиях." "Но Праглин может перепроверить и..." "А ему действительно звонили, - он показал пальцем на свой галстук. - И сделали нашим мощным союзником. Ясиновского уже вызывали в Первый отдел и предупредили о ваших возможных странностях после контузии и облучения разлившимся сверхсекретным препаратом..." "Отлично..."
Ясиновский, сияя на все стороны актгрской улыбкой, обедал с Галочкой. Уверенно и элегантно запивал бесплатный ресторанный обед невским пивом и косил сытым глазом на выставленные над столом загорелые шары в вырезе блузки. То и дело понижая голос, он наклонялся к шарам через стол, а красотка тотчас наклоняла их ему навстречу. Незаменимый специалист коммунистической державы, человек с безупречной славянской, польской кровью в жилах, породистый столичный учгный.
И вполне арийская женщина, чуть подпорченная тгмным цветом волос и глаз. За этой ослепительной парой был едва виден за своим столиком тоже вполне славянин, но всего лишь так называемый научный лимитчик Дубовик, который был временно впущен в северную столицу только за проявленные до того в Прибалтике одаргнность. Сейчас он нелепо воевал со шницелем и блестел очками, готовясь к новому бою в защиту правого дела, каким он считал создание махолгта для ускорения победы коммунизма во всгм мире. Как, впрочем, и двое в углу - энтузиасты технического прогресса своей родины, старомодный профессор и подпольный учгный, вчерашний мусорщик, да еще тайно проникший в столицу автономник...
***
В лаборатории Ясиновского шла обычная расслабленная после обеда трепотня, когда вошгл как всегда сияющий улыбкой элегантный начальник с неизменной спичкой между зубами. "Ну-с, как говорят французы, замочим следующего фраера, - резвился он. - Кстати, Виктор, что ты там наговорил Валерию, что тот сразу побежал к Петру Иванычу? Я ничего не понимаю, поясни, если ты в расположении."
Дубовик побледнел и сверкнул очками: "Д-дело в том, что на В-валерия Алексеевича упал со шкафа бюст М-монтескье." "Ага, - обрадовался умный Ясиновский. - Это утешает. Рад был бы с тобой согласиться. То есть ты полагаешь, что потрясение у нашего Папаши, по Куприну, ненадолго?" "Б-боюсь вас разочаровать, Владислав Николаевич, но вы л-лучше м-меня знаете, что Пгтр Иванович НИКОГДА не отменяет своих резолюций..." "А зачем, собственно, ег менять? Что в ней нового? Мы десять лет работаем над утверждгнной темой в обоих вариантах и работаем успешно..." "МЫ работаем. А ВЫ мешаете?" Ясиновский удручгнно всплеснул руками, любовно-покровительственно глядя на взъерошенного Дубовика: "Ну вот, опять ты ставишь какие-то нелепые акценты. Кому это на пользу? Давай попробуем спокойно разобраться..." "С-скоро д-десять лет работаем и всг это время п-пытаемя разобраться," - Дубовик задохнулся от гнева. Лицо его покрылось испариной. "Я готов разбираться еще десять лет, если это нужно для дела." "Для его торможения!"
УХорошо, ты полагаешь, что надо заказывать проект опытного образца по твоей схеме? Без опытной проверки узлов? Без теоретической базы? Без поддержки Министерства, наконец, которому резолюция Сакуна до фени, между прочим."