— Стандартные сутки и еще два часа до того, как мое вмешательство будет раскрыто и Друньдау усилят безопасность, — прошелестел в ее голове голос Семнадцатой.
— Хорошо, — ответила Алина ей и очередному друньдийцу-сотруднику станции.
Эвакуационный блок выбросило не слишком удачно, не удалось повредить саму станцию, впрочем, Алина и не рассчитывала особо на такое. Створ кольца портала обычно оставляли чистым, располагая станцию вторым кольцом над ним, как раз чтобы избежать подобного.
— Что случилось?
Алина заговорила, одновременно с этим распространяя свое влияние на сотрудников станции, исподволь захватывая их в свои сети. По окончании короткого и эмоционального рассказа они полностью поверили в него, а также влюбились в Алину и были готовы ради нее на все. Она не упоминала прямо, но искусно создала впечатление, что друньдиец — владелец корабля, который она захватила, ее любовник и они находились в полете, когда все началось, потому и успели сбежать и хотели бы убраться как можно дальше.
Разумеется, ее статус "полукровки" тоже пошел на укрепление легенды.
Их отправили на Землю, даже не делая отметок и промежуточная станция осталась гудеть и волноваться из-за событий на Цахти-2. На планете, на орбите которой находилась станция, Друньдау основали колонию, точнее говоря, они вначале подобрали примерно-условно подходящую систему с нужной планетой, а потом уже там начали возводить портал, практически одновременно с вхождением Земли в Содружество. Сделали они так, чтобы не тратить время на терраформирование и переделки, вдвойне дорогие из-за расстояний и отсутствия портала.
Система так и осталась пока без названия, только с цифровым кодом, но колония на ней разрасталась и крепла. Друньдау ссылали туда разных ненадежных живых, проводили эксперименты, а также основали полигоны, где тренировали землян, вдали от дома. Буревестник приглядывал вполглаза за этой колонией, но никогда не вникал глубоко, и зря, как оказалось.
Скорее всего там располагались и различные центры переработки и разведения тварей.
— Вам лучше не спускаться вниз, — посоветовали Алине.
— Да-да, — ее волосатая грудь ходила учащенно, расширенные глаза блуждали, — там же земляне! Дикие звери, которые натравливали других диких зверей на нас! Ох! Как мы не подумали об этом! Зачем мы только бежали сюда?!
— Мы запаниковали, — тихо объяснил Ко Ардонт, так звали друньдийца, переставшего быть владельцем корабля.
Встречавший их сотрудник отнесся с пониманием, Алине и Ардонту выделили один из гостевых номеров на самой станции. Едва они вошли туда, как Алина врубила "глушилку", нейтрализуя все возможные подглядывающие и подслушивающие устройства, а палец ее ткнул Ардонта ниже затылка. Друньдиец упал, потеряв сознание, а Алина начала действовать.
Полчаса спустя она уже стремительно мчалась вниз в транспортном отсеке грузовоза, отправленного срочно доставить на Землю расширенный набор батарей и оружия, в связи с беспорядками на Цахте-2. Алина собиралась имитировать приказ, но друньдийцы переполошились и сделали все за нее. Системы наблюдения грузовоза не замечали ее и Алина, усевшись в вольной позе, рассматривала Землю с высоты на переносном экране.
— Двадцать лет, — прошептала она невольно.
Отсюда, с космических высот, Земля оставалась все такой же сине-зеленой, в завихрениях облаков и ураганов. Спутников стало больше, наверняка и самолеты летали чаще, но Алина не стала напрягать зрение и системы слежения грузовоза. Друньдау, да и не только они, относились равнодушно к родной технике цивилизаций, включаемых в Содружество, не трогали ничего, следуя стандартной политике.
Привносили свое, расширяли горизонты, давали возможность посещать пространства цивилизации-покровителя и тем самым постепенно интегрировали новоприсоединенных, не ввергая их в культурный шок и стагнацию. По крайней мере, так оно все выглядело в теории, в правильных и красивых документах.
Бойцы Буревестника нет-нет, да наносили визиты на родную планету, чаще всего, когда требовалось доставить особо важный груз или провести какую-то нужную акцию. Алина тоже посещала Землю и шепот ее был вызван не двадцатью годами разлуки, вовсе нет.
— Двадцать лет, — повторила она. — Потерпите еще немного.
В первые годы Буревестнику пришлось особенно тяжело. Ругань, споры, желание действовать, несколько раз чуть не доходило до прямых действий, атаки на Землю с "освобождением". Затем все же успокоились немного, увидели и осознали подводные камни и проблемы, изменили план и стали действовать методичнее. Но это желание схватить оружие и просто выбросить Друньдау с Земли никуда не делось, и странным образом соседствовало с осознанием того, что они сами больше уже не люди.
Они увидели, познали, вобрали в себя и изменились настолько, что уже не могли считать себя людьми. Все это началось еще до отступления с Земли, но там они хотя бы жили на родной планете, это отчасти скрадывало величину изменений. Как однажды грубо заявил Спартак, "чтобы победить тварей, мы сами стали ими", потом долго ругались, дело дошло до драки, но суть осталась та же. Просто не сами стали, а почему-то в них начались изменения, которые все никак не думали заканчиваться.
Хранители, [цензура] их!
В частности, теперь план предусматривал самостоятельное освобождение Земли. С подвозом оружия извне, созданием проблем Друньдау и прочей помощи, но все же самостоятельное. Чтобы земляне с оружием в руках отвоевали свою свободу и провозгласили независимость, воспользовавшись тем, что "покровители" и покровители покровителей на тот момент будут уничтожены и не смогут ничего возразить.
В части изменений на самой Земле, то их за эти годы случилось очень мало. Так как Друньдау направлялись Хранителями, которых и раньше интересовали только сами люди и твари, и опыты на них, то никаких особых промышленных комплексов здесь не возводилось, терраформирование не велось, культура Друньдау не внедрялась агрессивно. Да, это соответствовало стандартной политике мягкого включения и именно так оно и подавалось в отчетах, но в Буревестнике знали о многочисленных примерах обратного. С версаконгами, тмиу, хуурсангами Друньдау обошлись без всякой жалости, и никто ничего им не сказал.
— Прилетели, — еще прошептала Алина, мысленно одергивая себя.
Не слишком помогла бойня в системе Цахты-2, равновесие так и не вернулось, пошли какие-то странные сожаления об убитых. Плохо и очень плохо, подумала Алина сердито, надо сообщить остальным, пусть даже они и знают. Можно было даже не сомневаться, что тут же начнутся разговоры о хитром плане Хранителей по выбиванию Буревестника из равновесия.
Глупости!
Обычные мужские глупости, сказала бы она раньше, в прошлой жизни, но с этими изменениями внутри стерлась и разница. Возможно, потому что изменились их тела, возможно потому, что они сами могли менять себя, пускай и в ограниченной степени.
Алина выбралась из трюма, проскользнула мимо встречающих и быстро покинула небольшой космопорт рядом с одним из трех поселений на Земле, куда допускались только Друньдау. Под соусом заботы и выполнения правил о мягкой интеграции, Друньдау сосредоточили в своих руках транспорт и обычный человек в жизни не смог бы добраться не то, что до портальной станции, даже до такого космического корабля.
Три поселения, одно в центре двух Америк, одно в центре Евразии и еще одно в Африке, рядом с Килиманджаро, где прятался Сверхмозг. Грузовоз прибыл в евразийское поселение, где-то рядом должны были находиться Уральские горы. В смешанном же виде Друньдау проживали в первую очередь в Риме, который так и остался столицей Земли, и основных мегаполисах на всех континентах.
— Пришло указание об усилении мер безопасности, — шепнула Семнадцатая.
Алина знала, что остальные не одобряли подобного и не использовали дочек Лизы постоянно, упирая на то, что те оставляли за собой легко обнаружимый след.
— Существующие центры подготовки людей и тварей взяты под тайное наблюдение, — продолжала Семнадцатая.
Она уже пересылала информацию, впрочем, как видела Алина, в системе мало что изменилось. Хочешь посмотреть мир, повидать галактику, стать настоящим мужчиной, подержать в руках настоящее оружие, вступай в ряды и прочее бла-бла-бла. Таким занимались еще Прежние, только в рамках своих стран, а не всей планеты, но это была лишь разница масштабов, а суть оставалась той же самой.
К промывке мозгов добавлялось еще мирное отношение к тварям, а то и тренировки на умение сражаться бок о бок с ними, как уже видела Алина. Она заметила подходящий ей транспорт, скоростной прогулочный моноцикл, оседлала его, тычком пальца уничтожила систему контроля и безопасности и умчалась, строго на юг.
— Сбрось сообщение людям внутри, — приказала Алина, — хотя бы парочка восстанет — уже хорошо.
Она могла бы вломиться и сама, но сейчас важнее было вытащить Асыла, а потом вернуть и быстро, так как события резко ускорились. Буревестник планировал иное, обрушение Друньдау и затем освоение систем вокруг Земли, благо картографирование их не прекращалось. Облегчение освоения и захвата, где-то ставились базы, в паре мест сидели флоты, ждущие только приказа выступить, скорее всего считающие кого-то из Буревестника лидером, ведущим их в новый крестовый поход, Алина не вникала в детали вербовки и подчинения.
— Пошли внутренние приказы, подавлению ДОЗы присвоен наивысший приоритет, запрошены дополнительные силы из внутренних систем Друньдау.
Алина лишь искривила губы, которые так и норовил разодрать встречный ветер. Она все прибавляла и прибавляла скорости, так как систему безопасности сама же и сломала, и та теперь не могла ее остановить или отправить сигнал в поселение. Семнадцатая транслировала карту, Алина ловко обогнула пару редких поселений, помчалась в открытой степи, зная, что за ней наблюдают еще и спутники. Она оставалась в своей маскировке полукровки, знала, что пока там разберутся (если вообще будут разбираться) кто и куда летал, Земля уже давно или будет свободной, или Буревестник падет.
Движение Освобождения продержалось столько лет не только благодаря тому, что Асыл умело руководил, а остальные, кто выжил с форпоста 99, его поддерживали, а Буревестник подбрасывал оружия и техники. Еще и сами Друньдау не давили до упора, не устраивали планетарных облав, не привозили сюда эскадры и не высаживали дивизии, оснащенные до зубов оружием и поисковой техникой.
Шла борьба, Друньдау обезопасили себя и не давили, работали с молодежью.
— Двадцать лет и все равно мы оказались не готовы, — вырвалось у Алины.
Они почти добрались до запланированных рубежей, но и двадцать лет назад они почти раскрыли заговор. Почти никак нельзя было считать результатом, даже приводя кучу настоящих оправданий. Она уже почти достигла нужного места, на горизонте вырастал город Остенск, где и находился смертельно раненый Асыл. Никто не потащил его на скрытые подземные базы в глуши лесов и Алина была этому рада, не создали дополнительных трудностей по вытаскиванию.
Алина подняла моноцикл чуть выше, на самую границу отталкивания, заодно сбавила скорость и помчалась над дорогой, крышами редких автомобилей, провожаемая взглядами. Кто-то смотрел восхищенно, хватало и ненависти, и просто недовольного мысленного ворчания, что лучше бы эти инопланетяне взяли и убрались прочь.
Еще одна уловка Друньдау, резко ослабившая накал воинственности в обществе — они убрали тварей прочь. Не уничтожили, как сделал бы Буревестник, как сделал бы Совет здоровых людей, не продажных предателей. Убрали и спрятали, словно твари оказались побеждены, у многих наступил психологический перелом, тем более что до присоединения Земли к Друньдау все и шло к окончательной победе.
Поворот, она чуть не влетела в провода, уклонилась и нырнула к дороге, пронеслась, свернула и затерялась в проулках, словно вдруг решила устроить себе экскурсию. На самом деле Алина бросила моноцикл и сбросила маскировку и уже в обличье невыразимо прекрасной, юной и строгой девушки тех времен, когда на форпосте 99 еще не было Льва, поехала по нужному адресу.
Она ощущала людей вокруг и видела, знала, что они практически опоздали. Освобождать надо было десять, пятнадцать лет назад, когда удалось бы поднять три четверти, если не больше. Здесь и сейчас люди уже привыкли к спокойствию, нормальной жизни, без чрезмерного изобилия, но и без бомбежек, прорывов, пожирания тварями всего и вся. С крышей над головой, не в холоде, с обеспечением едой, с возможностью просто мирно трудиться и растить детей, с уверенностью в завтрашнем дне.
Люди вокруг отвыкли опасаться тварей.
Когда-то Алина и остальные мечтали о подобном и вот мечта сбылась. Нет, какие-то глубинные страхи и поминание в речи еще оставалось, но люди утратили настороженность. Они больше не ожидали, что из-за угла выскочат твари, не думали, что в любую секунду могут взвыть сирены тревоги, не носили с собой оружие и так далее.
Прекрасные, без шуток, времена, вот только Алине все равно хотелось взвыть, заорать, схватить хотя бы вон того здоровяка и встряхнуть, крикнув в лицо "Тварей нет, но почему вы сдались? Почему не бьетесь за свободу?!" Разумеется, ничего такого она делать не стала, да и сам "Буревестник" когда-то считал нормальным, что можно пойти под руку инопланетян, лишь бы твари наконец оказались уничтожены.
Твари.
Уничтожены.
Алина растянула губы в улыбке, просчитывая варианты. Несколько мужчин и женщин улыбнулись ей в ответ, жадно пожирая взглядом, так как Алина и не думала сдерживать своего несравненного обаяния. Любой из Буревестника теперь мог привлекать целые толпы любых живых, но только Алина довела этот прием до совершенства и использовала чаще всех.
— Привет, — сказала она, крепко обнимая тощую, почти скелетообразную Катю. — У вас товар, у нас купец.
— У этого товара скоро закончится срок годности, — раздался тихий, еле слышный ответ.
— Ничего, вывезем — подлатаем, все будет и очень скоро! Пришло время открытой борьбы!