17.09.2021
Год для книги в 12 авторских листов… Пожалуй, это слишком много. В то же время этот год нельзя назвать простым. Коронка, диплом… Главным образом, диплом. Пусть времени, казалось, было и много, но в то же время сил на что-либо еще кроме диплома почти не оставалось… А теперь… эх, не хочется думать о будущем.
Роман новый, и в то же время старый. История встречи Кетрин, Мела и Розетт. История, в которой Кетрин, перестав быть персонажем эпизодическим, стала чем-то большим… Много большим. История, которую я начал писать еще 10 лет назад, в 2010 году… и которая, к сожалению, была слишком плоха, чтобы быть первой книгой.
И дело тут не только в несовершенстве слога, пусть слог там и правда несовершенен. И даже не в том, что детективная история там выходила несколько… смятой. Нет, дело в том, что тогда я плохо знал Кетрин, да и Мела, но в первую очередь именно Кет. К слову, Кет, а почему тот вариант истории так отличен от нынешнего?
— Полагаю, потому что ты бестолковый медведь, который не умеет слушать.
И правда, тогда я не знал Кетрин так, как сейчас.
— Старый извращенец…
Эй… погоди… А-а-а…
— Что ж… смею надеяться, что вам никогда не придется читать ту ерунду, что написал десять лет назад по времени Земли этот болван. Смею заверить, что вы прочли настоящую историю Розетт и Лендальского убийцы. Так же надеюсь, хоть надежды мои и тщетны, что в этом году он не будет так лениться, как в прошедшем, и займется тем, чем и должен заниматься. Во имя всех темных богов, уж лучше бы ты сидел в деревне безвылазно. Там у тебя хотя бы нет игрушек, выпивки и прочей бесполезной дребедени.
Но… как же отдыхать…
— Отдыхать? Не ты ли говорил, что творчество для тебя истинный отдых?
Но… разве не стоит чередовать отдых и… отдых?
— Скотина.
Попрошу, медведь, а не скотина!
К слову, полагаю, стоит сказать пару слов о планах на будущее. Речь идет, разумеется, о творческих планах. Как бы я не хотел писать второй том о детстве Кетрин, дабы продолжить, стоит закрыть еще один пробел… А именно рассказать как есть историю войны 1185 года с точки зрения Шуса и сотоварищей.
Тонуть в починах «еще одного фентезийного мира», переписывая эту дилогию третий раз, должно быть, чересчур. Допроверять бы его. В конце концов, живет же Плоский мир с весьма кривым «цветом волшебства»…
— Ха-ха. Нашел с кем себя сравнить.
Быть может, когда-нибудь еще, но не сейчас. И все же история войны необходима. А там можно будет и двинуться дальше.
— Не сомневайтесь, если он забросит, буду являться этому болвану в страшных снах!
… Я и так уже шизофрению с тобой словил.
— Сам виноват!! Фа-аербол!