Он замер. Безотчетная тревога заставила сердце ускорить бег. Короткое пиликанье, будто кто-то тыкал на кнопки. Телефон! Больше всего звука напоминал телефон. Между порталом настоящего камина и нишей с громадной старомодной вазой оказалась приоткрытая дверь. На первый взгляд и не заметишь. И звук шел именно оттуда! Вон, куда хозяйка задевалась. Он торопливо направился к двери.
*** ***
— Надеюсь, то, что звонить никому не надо, и так ясно, — бросил Охитека, вламываясь и отбирая у девчонки телефонную трубку.
— Эй! — она возмущенно вскрикнула. — Я дяде собиралась позвонить!
— Не поможет твой дядя, — сообщил он, глядя в глаза. — Не нужно никуда звонить, ясно?!
— Да чего ты распоряжаешься, как у себя дома! — вспылила девушка. — Это мой дом, что хочу, то и делаю!
— Эй! — он рывком развернул ее к себе лицом. — Мы только что замели следы! Еле от погони оторвались. Ты хоть соображаешь, что ты подставляешь нас снова?!
— Дядя поможет нам. Заберет меня отсюда, сообщит стражам мира…
— И твои стражи мира присоединятся к травле! — взорвался Охитека. — Ты хоть представляешь, сколько за твою голову назначили?! Не меньше, чем за мою — это уж наверняка! Ты что, всерьез думаешь, что найдется тот, кто станет помогать тебе? Между прочим, это от стражей мира мне досталась эта царапина! — он дернул плечом. — А могла быть и дыра в боку, — он осторожно встряхнул ее за плечи. — Эй! Помочь себе мы можем только сами, — проговорил он, стараясь, чтобы звучало убедительно.
Тяжко вздохнул. Что-что, а разговаривать и убеждать он не умел. Вот отец сумел бы убедить… наверное.
Но отец мертв. Досадная случайность это, или чей-то злой умысел — уже не важно. И думать об этом сейчас тоже не следует. Думать надо о том, как выжить и как выкарабкаться из ситуации, в которую влетел.
Глянул в лицо невольной товарки по несчастью. Упрямое выражение ему не понравилось — оно один-в-один напоминало его собственное, когда ему случалось что-то вбить себе в голову.
— Давай-ка ты лучше сначала расскажешь в подробностях, что у тебя стряслось… партнер, — он, сделав усилие, усмехнулся.
Девушка выразительно подняла бровь.
— Ты что это, уже решил, что раз помог уйти от погони, и увязался после этого за мной — так мы сразу партнеры? — насмешливо осведомилась она. — Так-то я тебя и в гости не приглашала, ты сам напросился…
— Да у тебя, подруга, память еще хуже, чем у меня, — фыркнул нэси. — Твоего отца ведь Аскуком звали?
— Ну да, — она чуть удивленно нахмурилась. — А к чему ты это?
— Ну, я, кажется, тоже не представился. Охитека, сын Чойсо.
— И?..
Брови ее недоуменно изогнулись. Охитека склонил голову к плечу.
— Нет, серьезно?! — ситуация его внезапно развеселила. — Наши отцы были партнерами по бизнесу! Они вместе вели несколько ядерных проектов.
— Я не слишком вникала в дела отца, — неохотно отозвалась девушка. — У меня… несколько иные интересы.
Охитека фыркнул.
— Можно подумать, я вникал! У меня тоже, знаешь ли, другие интересы… были. До гибели отца. И были бы до сих пор — если бы он жив остался. Но с чем связан его бизнес — я знал! И тебя, кстати, видел на паре светских сборищ.
— Я туда не рвалась, — скривилась она.
— И что? Не рвалась — но попала. Значит, могла бы хоть что-то запомнить из объяснений отца. Ты ведь единственная дочь? Значит, наследница.
— Отец меня не особо грузил своими делами. А у меня никогда не было желания в них влезать. Я, знаешь, не из любительниц строгих офисных костюмов и дорогостоящих переговоров.
— И, похоже, считаешь себя уникальной, — разозлился Охитека. — Можешь думать все, что захочешь, но, знаешь ли, нет! Ты — не единственная такая неповторимая, что тебе наплевать на бизнес и все с ним связанное! И сейчас твои интересы роли особой не играют — так или иначе, от тебя решили избавиться. И чем раньше ты прекратишь строить из себя недотрогу и хоть немного напряжешь мозги, тем лучше для тебя же!
Н-да, дипломатия — определенно его конек. Сразу видать, как она прониклась — вон, глаза так и мечут молнии. Ни дать ни взять, воплощение богини гнева. Интересно, сразу треснет по морде или сначала пошипит для порядка?
— Перья бы тебе повыщипывать, — зашипела она. — Сам выход найдешь или тебе показать?
— Ни то ни другое, — смущаться он не собирался. — Меня ищут, и я не намерен выходить из теплого дома. По крайней мере, до тех пор, пока не отогреюсь, не отосплюсь и не приду в себя после ранения и двух с лишним оборотов без сна!
— Тебе следовало подумать об этом, когда хамил!
Нэси закатил глаза кверху.
— Слушай, не умею я с вами, нежными барышнями из высшего общества, разговаривать! — снова вспылил он. — Я пытаюсь помешать тебе натворить глупостей и подставить и себя, и меня заодно! Ты, видимо, еще нет, а я уже набегался! И с меня хватит. Ни стражи мира, ни твои родственники, ни охрана твоей корпорации — если вздумаешь туда сунуться — тебе не помогут! — напомнил нетерпеливо.
— Что у тебя за ранение? — резко оборвала она его.
— Что?..
— Показывай, говорю! — рявкнула она раздраженно.
— А ты что, врач? — фыркнул он.
— Вообще-то, я учусь на хирурга! — возмущенно поведала она. — И второй год работаю в госпитале сестрой милосердия!
Он недоверчиво на нее уставился. Вот так дочка богатого папы, нежная фиалка! Золотая молодежь. Сестра милосердия в госпитале!
— Ну?! — она нетерпеливо притопнула ногой.
— Прямо здесь, что ли? — проворчал он, неосознанно хватаясь рукой за бок.
Собственно, не рана даже, а глубокая царапина болела вполне сносно. Он почти перестал замечать ее — видимо, повязка не сбилась, как ни странно. А может, не такой глубокой она оказалась, как ему показалось вначале. Хотя рубашка промокла, пока бродил по лесу, и бинты — тоже.
— Пошли, — фыркнула она и подтолкнула его в направлении ванной.
Понятно. Эта — из породы благотворительниц. Чаще этой болезнью болели дочки богачей человеческой расы. А тут — пернатая аристократка. И не как-нибудь, а с полным погружением в «грязь и страдания». Сестра милосердия, учится на хирурга!
А сам-то? Он с трудом сдержал истерический смех, шагая к ванной. Великий просветитель, освободитель рабов! Покровитель бедных и несчастных. Рассказать кому-нибудь, смеху будет. Нашли друг друга. И угораздило же их столкнуться! Поневоле в судьбу поверишь.
Глава 3
— Сопляк! — бушевал отец.
Охитека упрямо стиснул зубы. Отец может говорить все, что угодно. Может даже ударить его. Он останется при своем мнении! И будет поступать по-своему.