Нет, он не сдастся! Его отделяют какие-то несколько часов от окончательной победы. Мысль о том, что победой еще надо будет как-то распорядиться, да и не окончательная она — нэси тщательно задавил.
Высмеял мысленно собственную слабость — подумать только, испугался, что подстрелят, и уже готов сложить лапки! Немного же у него смелости и решимости, раз он готов сдаться из-за такой мелочи, как очередная попытка лишить его жизни. Ведь он-то все еще жив!
В глубине души шевельнулась злость, вернулся исчезнувший было азарт. Охитека вдавил педаль в пол, разгоняя флайер по ровной дороге. И прикрыл окна — не хватало простудиться.
Дорога тянулась между двумя отвесными скалами. Одна тянулась ввысь, другая — обрывалась в пропасть.
Бодрость вернулась. Но это ненадолго. Стоило бы остановиться, чтобы поспать.
Да, флайер ему презентовали новейшей конструкции. Можно задать программу, и умная машина сама будет ехать по дороге. А он сумеет вздремнуть. Вот только это опасно — можно прохлопать погоню.
Кинул взгляд по сторонам. По дороге в обе стороны неслись потоки машин, над трассой свистели флайеры — их было не меньше, чем наземных авто.
Время от времени какой-нибудь лихач взмывал отвесно ввысь, пытаясь добраться до верха скалы. Или, наоборот — вылетал за пределы полотна дороги, выписывая виражи над пропастью.
Оживленно — непривычно после пустынной трассы на Асинивакамиг.
Нет, если он сейчас съедет к обочине или попытается притулиться на уступе внизу, его точно заметят! Привлечет ненужное внимание.
А погоня… интуиция не раз уже спасала его. Если откажет — значит, судьба такая.
Он решительно набросал маршрут на сенсорной карте. Проложил путь через оживленные города — нечего светиться на кружных дорогах. В плотных городских потоках его еще заметить нужно! Установил сигнал — чтобы разбудил его на подлете к мосту через пролив. Чтобы поспать, оставалось часа четыре-пять.
Над Наваджибигом лучше бодрствовать. Скорее всего, к тому моменту его обнаружат и снова сядут на хвост.
Охитека едва успел скинуть скорость, заметив придорожную закусочную. И окошко для автомобилистов, которым нужно взять еду с собой, имелось. Он направил флайер туда. Стоит разжиться едой, пока возможность есть. В дороге через Вавиекамиг он намерен спать. А к Наваджибигу его вполне могут засечь и накрыть. Там уж не поспишь. И не притормозишь, чтобы купить чего-нибудь съестного.
Да, ему дотянуть только до Колизея — меньше оборота. Но кто знает, какие еще неожиданности преподнесет дорога?
*** ***
Нэси негромко свистнул.
— Эй, брателло!
Дождался, чтобы человек обернется на оклик и распахнул дверцу флайера, гостеприимно кивая. Тот ждать себя не заставил — живо нырнул внутрь. Охитека рванул рычаг на себя — и флайер помчался прочь.
Вид у незнакомца был затравленный и изможденный. Дышал тяжело — видимо, неплохо набегался и запыхался, уходя от преследования. Голоден, устал. Нэси молча сунул ему на колени пакет с оставшимися пирожками, купленными в закусочной для автомобилистов еще на Вавиекамиге посреди трассы. Тот, настороженно зыркнув, принялся жадно жевать.
Вот и ответ на вопрос, — нэси невольно про себя усмехнулся. А он голову ломал — то ли на флайере лететь к Колизею, то ли бросить на одной из узких улочек Наваджибига и спуститься-таки в метро. Ведь рыскали-то по станциям в Уру! Нет, с таким спутником никакого метро — это ясно.
Охитека сам не мог бы сказать, что дернуло его окликнуть загнанного бродягу, явного уголовника, да еще и посадить к себе в машину. Настойчиво свербела мысль, что появление неведомого типа — знак свыше. Правда, не менее настойчиво кружилась и та, что он совершил невообразимую глупость, которая разрушит все планы.
Человек, подобранный им, наверняка преступник. Более того — преступник, скрывающийся от преследования стражами мира. Да те гнались за ним по улице!
И тип из тех, что не останавливаются ни перед чем. Вот только ни опасений по отношению к пассажиру, ни настоящей уверенности в том, что совершил ошибку, нэси не испытывал. Вторая мысль была скорее данью привычному здравомыслию. Стереотипу, утверждавшему, что уголовникам доверять нельзя, и что любое существо, связанное с криминальным миром, опасно и непредсказуемо.
«Я тоже опасен и непредсказуем, — напомнил себе нэси. — Вон, даже пристрелить пытаются от греха».
Последнее ободрило. Вот только понять бы еще, чем ему может быть полезен этот спасенный. А главное — чем он-то может заставить его быть полезным. Благодарность за помощь — на это рассчитывать не приходится. Хотя, не появись вовремя Охитека — быть бы ему уже закованным в кандалы и отправленным в хижину мира. Обложили его знатно — со всех сторон.
— Ты кто такой, пернатый? — осведомился наконец незнакомец, дожевав пирог.
Нэси хмыкнул.
— Звать — Охитека, — коротко представился он. — А сам?..
— Нэси, — буркнул незнакомец, игнорируя вопрос. — И часто так беглых зэков подбираешь, мажор малолетний?
Охитеку чуть покоробило от пренебрежительного тона — хоть он и признавал: в словах уголовника немалая доля истины.
— Еще ни разу не приходилось, — честно сознался он. — Но ты прямо на меня выскочил.
— Ну, и переехал бы, — собеседник зло ощерился.
— Успею, — хмыкнул чуть растерявшийся от натиска нэси.
Как говорить с ощетинившимся собеседником — он категорически не представлял.
— От меня-то что нужно?..
— А медуза бурая тебя знает, — проворчал нэси, покосившись на него. — Я тебя подобрал, не подумав. Сам в бегах.
— Что натворить ухитрился, что и папик не отмазал? — собеседник хохотнул, вгрызаясь в следующий пирог.
— Помер папик, — сообщил нэси, понимая, что болтает не то. — Отмазывать некому.
Он замолк, злясь и на себя, за то, что ничего не может придумать, чтобы разговорить нежданного попутчика. И на него, что такой упертый и обозленный. А каким ему еще быть, спрашивается? Что он, в благодарностях, что ли, рассыпаться должен был, и выложить все как на духу, и помощь предложить? Тем более, ему самому помощь нужна.
— Куда летим-то? — полюбопытствовал спасенный, дожевывая второй пирог.
— К Колизею, — не стал нагонять туман Охитека. — Хочешь — могу высадить по дороге. Сворачивать не стану — за мной тоже наверняка хвост.
— Восхитительно, — проворчал собеседник, отворачиваясь.
Нэси краем глаза наблюдал за ним — молодой, немногим старше его самого. Лицо с резкими, хищными чертами. Высокий лоб, бегающие глаза. Умный и хитрый тип. Расчетливый. Явно раздумывает сейчас, чем ему может быть полезна такая случайность, и как ею лучше распорядиться.
Когда-то Охитека таких сам называл «скользкими». Сейчас этот непредсказуемый человек, который явно станет действовать исключительно в собственных интересах, и не исключено, что в ущерб непрошеному спасителю, вызывал невольную симпатию.
Оставалось только поразиться — насколько изменились его собственные взоляды в короткий срок. Давно ли он научился ценить здравомыслие больше «добрых намерений»?
— И что ты — думаешь найти там убежище от преследования? — в тоне уголовника отчетливо слышалась ирония.
— Именно, — согласился нэси с самым серьезным видом. — Намереваюсь попросить убежища у лидера фундаменталистов.
— Не прокатит, — убежденно заявил собеседник. — На кой ты ему сдался?