Роутэг провозился все шестнадцать минут. За это время Охитека успел истратить целую обойму — преследователи, будто чуя, что добыча намерена ускользнуть, предпринимали отчаянные попытки прорваться к ним. А может, им просто надоели двое чересчур упертых типов, не желающих признавать себя проигравшими несмотря на очевидность ситуации.
Несмотря на проволочку, у них были все шансы уйти. Вот только кто-то среди командиров охраны решил перейти к решительным действиям.
Двое беглецов успели шмыгнуть за дверь как раз, когда несколько облаченных в броню охранников появились из-за угла. Стрелять в таких было бы бессмысленно — усиленную защиту не взяла бы ни пуля, ни импульсный заряд. Если бы импульсные заряды вообще здесь действовали, разумеется.
Одному из преследователей вздумалось вместо выстрела швырнуть вслед удирающей добыче гранату. Толстую дверь Охитека успел захлопнуть до того, как второй открыл стрельбу. Отворить ее, чтобы вышвырнуть гранату, возможности не оставалось. Оставалось только рвануть вперед — туда, где виднелся поворот. В надежде, что удастся скрыться от смертоносных осколков.
В слепой надежде на слепую удачу.
Глава 29
Роутэг, приподнявшись на четвереньки, мотал головой. Взрыв, прогремевший за спиной, швырнул его на пол. Сам Охитека сидел возле стены и безнадежно пытался вытряхнуть из ушей заложившую их воду. На виски давила плотная вата. В голове дребезжало неслышно.
Никак не получалось собрать мысли в кучу, понять, что произошло. Только давило смутное беспокойство — словно он забыл о чем-то важном.
Вот Роутэг остановил на нам замутненный взгляд и принялся беззвучно раскрывать рот. Выглядело смешно — но смеяться мешала невнятная тревога.
«Ты что?» — хотел спросить нэси.
Собственного голоса не услышал. Зато ощутил дрожь, пронизывающую насквозь. Попытался приподняться — руки и ноги не слушались, накатила сонливость.
Роутэг подполз, заглянул с тревогой в лицо. Снова принялся беззвучно шевелить губами. Правда, сил рассмеяться у нэси уже не было. Веки сделались тяжелыми.
Спешить особенно было некуда — после того, как отец оставил без карманных денег, он никуда вечерами и не выходил. Так что можно спокойно спать.
В себя пришел от того, что его трясут изо всех сил за плечи. Открыл неохотно глаза — Роутэг. Ни слова не говоря, запихал в рот пару таблеток. Тьфу ты, ну и гадость! Потом приподнял его за шиворот, как котенка, поставил на ноги и поволок. Ноги тряслись и заплетались на ходу, голова кружилась.
И куда неуемному уголовнику так срочно приспичило? Еще и сидел тогда во флаере зеленый, слишком быстро, видите ли, гнал Охитека.
По языку разливалась мерзкая горечь. Что он ему впихнул — яд?! Хотел было выплюнуть, но та же смутная тревога остановила.
И тут же вспомнилось: погоня, ловушка, стрельба в коридорах и граната. Видимо, они успели завернуть за угол узкого коридора, но их накрыло ударной волной. И сейчас следовало убираться как можно скорее. Вынесут дверь — и их двоих можно брать голыми руками.
Он высвободился из рук спутника и торопливо заковылял вперед, шатаясь и придерживаясь за стены.
Кромешная тишь давила на уши. Отсутствие звука нервировало — казалось, вот-вот из ниоткуда появится погоня, а он не сумеет заметить этого вовремя.
Зато ноги трястись перестали. Вот так козырь прятался в рукаве товарища по несчастью!
Роутэг нетерпеливо хлопнул по плечу, когда он в очередной раз оглянулся. Махнул рукой — мол, шагай вперед. Видимо, у него способность слышать сохранилась. По крайней мере, он не выказывал беспокойства и растерянности, хоть и выглядел скверно.
Память о цели путешествия вернулась, и Охитека теперь оглядывался на ходу, пытаясь сообразить, куда ведет их низкий коридор. Ответвлений или выходов пока не наблюдалось. Если так и дальше пойдет — их вполне могут поджидать на другом конце. Хоть назад поворачивай!
Нэси развернулся к спутнику и знаками принялся показывать, что надо повернуть обратно. Тот вытаращился недоуменно на его жестикуляцию — видимо, решил, что получивший контузию сынок олигарха сбрендил. Охитека упрямо замотал головой, когда Роутэг попытался подтолкнуть его вперед.
Увидев, как он опять беззвучно открывает рот, видимо, пытаясь докричаться, сообразил, что можно попробовать объяснить словами. Сформулировать удалось не сразу — слова ускользали, тем более, что он сам не слышал собственного голоса. Охитека видел только, как с недоумением хмурится спутник и недовольно встряхивает нет-нет головой. Снова задвигал губами — поди пойми, чего хочет.
— Я не умею читать по губам!..
Видимо, получилось у него чересчур громко — Роутэг поморщился болезненно, затряс головой. Выудил из кармана блокнот — удивительно нарядный в сравнении с замызганным видом уголовника. Принялся в нем корябать.
«До цели не дойдем!»
И правда. Им ведь нужно к штаб-квартире фундаменталистов. А они так и будут топтаться возле входа, пока их не прибьют. Тем более — кто мешает преследователям оставить группу у входа? Они-то количеством людей не ограничены.
«Будем прорываться!»
Еще одна записка. Вот это правильно! Погибнуть — так пытаясь достигнуть цели. Роутэг убрал блокнот, подошел, ухватил за плечи. Слегка встряхнул. Что-то проговорил — видимо, пытаясь подбодрить. Охитека, криво усмехнувшись, кивнул.
Шагая за спутником, попытался обратиться мысленно к Спящему. Смешно! В их положении только на чудо и рассчитывать. Сила явно не на их стороне. Придумать какую-то хитрость тоже не представлялось возможным — им оставалось только идти вперед.
И уж если противники не умерли от смеха до сих пор — не стоит на это рассчитывать и в дальнейшем. Длинный-длинный коридор… В конце — выход, и там ждут вооруженные враги, которым не о чем с ними договариваться. Да и куда выведет коридор — они не знают. Можно только догадываться, что куда-то уровнем ниже: пол ощутимо шел под уклон. Что там, на первых подземных этажах?..
Кажется, драконьи ангары. Лаборатории и госпиталь для животных. Коридор явно служебный.
Только ничего это не значит. Он пытается найти хоть какое-то преимущество в расположении. А преимуществ нет. И быть не может — они двое не знают, куда выйдут, не знакомы с внутренним планом помещений. Планировать невозможно ничего — они могут действовать только наугад.
Охитека остановился, привалившись к стене. Остатки сил испарились. Все бессмысленно — это и есть самая настоящая безнадежность. Он может сколько угодно напоминать себе об оставшихся на Вавиекамиге Лэнсе и Кэтери — это не изменит ни расклада, ни перспектив. Он может идти дальше, а может один из оставшихся патронов потратить прямо сейчас, чтобы застрелиться. Итог будет тот же.
— Ты чего? — Роутэг хлопнул по плечу.
Охитека недоуменно на него уставился. Потом хрипло расхохотался, закашлялся — слух неожиданно вернулся! Слышит, конечно, скверно — будто издалека. Но это лучше, чем кромешная тишина. Странным образом это придало бодрости.
Хлопнул спутника по плечу в ответ и зашагал дальше по коридору. Итог, может, и не зависит от его усилий. Но никто не мешает ему забрать с собой как можно больше врагов прежде, чем погибнуть. Роутэг, замерший было в недоумении на секунду, поторопился нагнать его.
— Как думаешь, коридор спускается на один уровень вниз? — полюбопытствовал Охитека.
Сам поморщился от звука собственного голоса — тот гулко разносился внутри головы и увязал в вате, все еще закладывавшей уши.
Роутэг пожал плечами — да и откуда он мог знать? На один, на два — опять же, не все ли им равно? Скорее всего, они и узнать этого не успеют. Нэси на ходу стукнул по стене. Звук глухой. Правильно, это Колизей. Стены здесь толстые. Из заговоренного мрамора — их не пробить ни человеку, ни даже дракону. Да и взрыв едва ли сможет им повредить.
— Что-то больно долго, звук голоса Роутэга заставил вздрогнуть.
О чем это он? И тут же понял: идут они слишком долго.
— А хочется поскорее нарваться на врагов? — Охитека криво ухмыльнулся. — Неужели соскучился?
— У меня чувство, что мы так и будем идти по нему до бесконечности…
— Не будем, — проворчал нэси. — Пришли!
Он ухватил спутника за руку. Тот недоуменно уставился на него. Охитека, отвечая на невысказанный вопрос, кивнул наверх. Роутэг задрал голову, и по запыленному лицу расползлась усмешка.
— Ай да сынок аристократа, — проговорил он восхищенно.
— Подсади, — отрывисто приказал Охитека. — Решетка привинчена, придется сбивать.