Он — террорист. Никто с террористами не ведет переговоров. Они просто перегруппировывались там, снаружи, и торопились вывести заложников. Только потому их до сих пор не накрыло ударом. А что: хороший залп из огнемета или гранатомета — и останется только ошметки со стен соскрести. Да, лидер фундаменталистов — крупная шишка. Но незаменимых не бывает. Убьют одну шишку — на ее месте появится новая. Так было всегда.
— Здесь бомба, готовая взорваться! — заорал снова Токэла. — Если в течение двух минут Виппона не появится, вам придется очищать Колизей от трупов! И не только на этом этаже!
Две минуты. Это хорошо. Жрец понимает, что слишком долго раненый нэси не протянет.
— Слишком долго, — прохрипел пришедший в себя Роутэг. — Они могут накрыть это место магическим куполом…
— Две минуты, — выдохнул Охитека. — Просто продержись.
Тот кивнул, прикрыл глаза. Выбора у них не было. Две минуты — не так-то и много.
— Они не успеют собрать магический купол за две минуты, — проговорил сидящий у ступенек Токэла.
Ага, как же, не успеют! Пусть еще скажет, что в Колизее не найдется магов необходимой квалификации! Бои отбора идут вовсю. И на каждой из арен работают магические силовые купола, чтобы защитить зрителей на трибунах от дерущихся на аренах драконов.
Подорвать все к бурым медузам, пока это может принести сколько-нибудь значимые разрушения…
Только на кой оно ему? Рухнет Колизей от взрыва или не рухнет, погибнет один заложник — престарелый жрец, или несколько сотен людей — для него это не будет иметь никакого значения.
— Господин Токэла! — возглас послышался совсем близко, заставив Охитеку подобраться.
— Это Виппона! — тот встряхнулся.
Нэси распахнул глаза, подтянулся, стараясь сесть ровнее возле стены.
— Виппона! — окликнул священнослужитель. — Я здесь. Подойди ближе. Живее! — рявкнул он секунду спустя. — Трусость — грех, Виппона! Тебе ли не знать.
Повисла тишина. В ней слышались осторожные крадущиеся шаги. А идущий человек трусит, отчаянно трусит, — понял Охитека.
Секунды тянулись невыносимо медленно, силы неумолимо утекали.
Охитека почти отчаялся, когда помощник Токэлы все-таки появился у входа в нишу. Молодой — едва ли старше тридцати с небольшим. Но он являл разительный контраст с лидером общины. Высокая фигура жалко съежилась, лицо побелело, лоб блестел от испарины, глаза бегали.
— Виппона, эти люди просят убежища, — Токэла тяжело взглянул на него. — Иди обратно. Вызови наших людей. Пусть уберут всех посторонних с этажа. В первую очередь — охрану Колизея и силовиков! Стражей мира — прочь, именем Спящего. Медиков и носилки — сюда, — он прикрыл глаза.
Устал старик, — понял вдруг отчетливо Охитека. Слишком много волнений выпало ему на эти короткие полчаса. Как бы удар беднягу не хватил.
А еще до него дошло — старик боялся не за себя. Ему и правда были не безразличны жизни обывателей, что могли пасть безымянными жертвами чужих разборок. В отличие от Виппоны — который боялся только за себя.
Кажется, придется лидеру общины искать себе другого помощника и преемника, если все окончится благополучно.
Боги, неужели эта история все-таки окончится благополучно?
*** ***
Токэла остановился перед сидящим Охитекой. Нэси глядел снизу вверх, изумляясь, какой внушительной выглядит фигура жреца в алом одеянии.
— Тебя обвинили ложно? — вопросил Токэла.
Боги, не зря этот человек занимает должность главы общины! Лидер таким и должен быть — властным и решительным, с мощным голосом. Мысли текли вяло, перед глазами плыло.
— Ложно, — согласился Охитека, спохватившись, что на вопрос следует ответить.
— Ты просишь убежища для себя и своего спутника?
Нэси моргнул. Чего он спрашивает — ему ведь не единожды было сказано: они с Роутэгом ищут убежища! То ли он сам скверно соображает, то ли у жреца с памятью плохо.
Токэла присел, заглянул пристально в глаза. Охитека глядел бездумно в ответ. Так странно: желтоватый пергамент лица, глубокие провалы с ярко блестящими в них темными глазами и алые отсветы на периферии зрения. Льющийся с потолка рассеянный свет мерцал и переливался, а воздух стал похож на теплый безвкусный компот, без труда вливающийся в горло.
— Здесь только мои люди, — проговорил жрец. — Храмовые воины. И вы оба — под моей защитой. Если ты сказал правду — у тебя нет причин мне не доверять. Подумай, юный нэси: ведь нет?
Что? Доверять… не доверять. Звуки отдалялись, теряли смысл.
— Если ты сказал правду — ты должен мне верить, — с нажимом повторил жрец. — Выпусти из руки оружие. Оставь эти фляги. Мои люди позаботятся об этом, все приберут. Оставь.
Что? Охитека не сразу понял, что жрец похлопывает его слегка по руке — та занемела и будто сделалась отдельной.
Он бездумно опустил взгляд. Пальцы сжимали… предмета он почти не ощущал — пальцы на рукояти свело судорогой.
— Оставь, — повторил Токэла. — Выпусти это из рук. Ты должен выпустить.
За спиной его что-то проплыло — это Роутэга выносили на носилках. Храмовые бойцы и медики! — дошло до Охитеки. Они суетились за спиной Токэлы — а он видел лишь раздражающее мельтешение. Хотя — уже почти не раздражающее. Он перестал обращать на него внимание — внимания почти не осталось.
Чего жрец от него хочет? Он моргал, глядя недоуменно на собственную руку.
Импульсник! Это импульсник у него в пальцах. Сжал так, что аж перестал их ощущать. Это плохо — как бы не пальнуть ненароком. Да, магия Колизея погасит выстрел. Но прямо под стволом имульсника — фляги со взрывчаткой и ртутью!
Нэси вздрогнул. Токэла просит, чтобы он отдал импульсник и фляги. Что он должен доверять тому, у кого попросил убежища.
Он сфокусировал взгляд на лице жреца. Тот глядел с тревогой. Понял, что нэси поплыл, и почти ничего не соображает.
— Я услышал, — выдавил он кое-как. — Я понял… помогите сдвинуть руку, пальцы не слушаются…
Токэла кивком подозвал кого-то, что-то коротко приказал. Импульсник осторожно сдвинули, фляги забрали. Вытянули оружие из занемевших пальцев.
Носилки. Это — для него, Роутэга уже унесли.
Нэси завалился на них головой вниз. Кто-то закинул на них ноги, поправил свисающие руки. Рывок — носилки поднялись на воздух и поплыли.
Охитека попытался пробормотать молитву. Несколько слов — и качающийся воздух закутал в мягкое покрывало, унес в черноту.
Глава 36
— Да помилует нас Спящий! — жрец скривился. — Юноша, вы что, потомственный аристократ?!
— Только не говорите, что не выяснили, кто я, — пробурчал Охитека. — Зуб даю — я провалялся не один оборот.