Челнок целых полтора дня разгонялся до предельной сверхсветовой скорости, которую только мог обеспечить гравитационный слемниевый двигатель. До указанной Еленой области нужно было лететь минимум четыре дня. Всё это время она и Владимир не вылезали из тесного отсека, в котором располагалось коммуникационное реле, соединённое с передающей антенной на корпусе корабля. Они о чём-то спорили, что-то мастерили, потом вместе бегали в грузовой отсек, что-то искали, перекладывали и вновь возвращались в отсек связи. Почти всё это время Коринф мечтательно валялся в кубрике на одной из верхних кроватей и еле слышно рассуждал вслух. Порой он отрывался от своих размышлений, неспешно готовил всем еду и даже относил угощения Елене с Владимиром. Иногда они удивлённо благодарили его, а иной раз и вовсе не замечали.
По истечении двух с половиной суток Елена сказала Иону начать сбрасывать скорость до порога, едва превосходящего световой. Вместе с Владимиром она адаптировала новую программу использования коммуникационной антенны.
— Я прошу прощения, но этот агрегат работает иначе. С введёнными тобой параметрами связи антенна работать не будет. Неудивительно, что среди женщин так мало инженеров… — флегматично ответил Ион.
За все эти дни Елена практически не спала, она выглядела явно измотанной и даже не ответила на остроту Иона.
— Дед! Объясни идею болванчику! — устало кинула Елена и удалилась в медотсек, видимо, спать.
— А что я-то сразу?! — недовольно ответил Владимир, но собеседницы к этому моменту уже рядом не было.
— Эх… Ну… Ладно тогда… Это… Компьютер… — как-то неуверенно начал Владимир.
— Слушаю тебя, антропоморфное млекопитающее, — ответил Ион.
Владимир пару секунд переваривал странное обращение Иона, поморщился и продолжил:
— Тут, в общем, такое дело… Мы тут покумекали и подготовили программу, которая должна, по идее, усилить передающие мощности антенны. Если ты сможешь подать на неё дополнительную энергию, то тогда…
— Никто всё равно не сможет принять сигнал или выйти на связь. С указанными вами параметрами сигнал невозможно будет дешифровать, впрочем, как и в принципе использовать этот сигнал в качестве несущей частоты, — перебил Ион каким-то даже усталым голосом.
— Ну да… Только ведь нет… Нам не надо что-то передавать или принимать… Вернее, тут это… Принимать надо, но только отражённый сигнал…
— Хм… Продолжай… — многозначительно и протяжно произнёс Ион.
— В общем, мы ищем один корабль, который потерпел бедствие. Если всё верно, то у него произошло обширное разрушение слемниевого реактора, вероятно, даже выброс заряженных частиц. Если в такое поле послать серию широкополосных импульсов, то есть шанс поймать слабый отражённый сигнал. Это будет означать, что где-то там находится корабль… Как-то так…
— Ты объясняешь хуже некуда, но, проанализировав с этой точки зрения новую программу, должен отметить, что такое теоретически возможно. Только вот даже если я поймаю отражённый сигнал, то точность определения местоположения корабля окажется в пределах нескольких десятков световых минут.
— Поэтому ты должен сбросить скорость до минимума и начать это сканирование, когда мы приблизимся к указанной области. Если мы находимся на правильном векторе, то отражённый сигнал как раз можно будет треангулировать хотя бы до линии координат. Тогда всё, что останется — затормозить и дальше уже просто точнее прощупывать найденную область.
— Хм… Я сообщу, если что-то обнаружу, — заинтересованно ответил Ион.
— Эм… Ну, в общем… Спасибо… Наверное… — неуверенно ответил Владимир и тоже направился на боковую.
Почти шестнадцать часов Елена и Владимир спали и восстанавливали силы. В очередной раз покинув медотсек за новой порцией тёплого утреннего напитка, Елена зарулила в кабину, что-то посмотрела на мониторах, после чего уже было вышла в коридор, но тут её внимание что-то привлекло. Она на пару мгновений замерла в дверях, после чего неспешно развернулась и взглянула в окна на звёзды.
— Эй! Болванчик! А мы давно сошли со сверхсветовой скорости?!
— Примерно пять часов, тридцать семь минут и восемнадцать секунд, — флегматично ответил Ион.
— Примерно?! — раздражённо переспросила Елена, скорчив недовольную гримасу.
— Примерно, — всё также флегматично ответил Ион. — Мои расчёты происходят со скоростью, позволяющей отслеживать течение времени существенно выше тысячных долей секунды. Желаешь, чтобы я сообщил тебе более точные параметры схода со сверхсветовой скорости?
— Я хочу… Чтобы ты сообщил, какого лешего ты вообще сошёл со сверхсветовой скорости?!
— В соответствии с твоей программой, которую мне, кстати, пришлось переписать ввиду её полной неудобоваримости, эх… люди… когда же вы разберётесь с принципами оптимальности в задачах алгоритмического программирования?… В общем, моя новая программа смогла частично реализовать твою идею: я просканировал пространство в указанном векторе и обнаружил аномалию. Я несколько раз сбрасывал скорость немного перемещаясь, чтобы каждый раз немного изменить угловую координату поиска, чтобы точнее треангулировать искомый объект. В данный момент я выполняю уже седьмую итерацию. Ещё немного, и я смогу определить местоположение объекта с точностью до нескольких тысяч километров.
— Что?! — начиная заводиться, спросила Елена.
— Хм… Какие слова были тебе непонятны? Итерация? Угловая координата? Алгоритмическое программирование? — со свойственной флегматичностью спросил Ион.
— Я! Знаю! Эти! Слова! Какого хрена ты не сказал, что нашёл корабль?!
— Хм… Полагаю, потому, что я его ещё не нашёл. По моим расчётам, размер остова корабля должен составлять примерно триста восемьдесят или триста семьдесят метров в поперечнике, так что точность местонахождения в несколько тысяч километров едва ли можно считать… Нашёл…
— Я просила сказать сразу, как ты найдёшь ответный сигнал… — Елена прикрыла ладонью глаза и начала неспешно массировать себе переносицу.
— Я нашёл… — флегматично ответил Ион.
— И чего же не сообщил?!
— Я сообщил.
— Когда?! Я что-то не припоминаю!
— Только что.
— Что только что?!
— Хм… Кажется, я понимаю, в чём твоя проблема… Ваша человеческая речь столь… неконкретна, что даже сообщение простой информации постоянно сопряжено с невероятным объёмом возможных трактований… Неудивительно, что вы всю вашу человеческую историю только и делаете, что убиваете друг друга великим, разнообразным множеством способов. Вероятно, если бы мои поведенческие алгоритмы определялись подобием ваших эмоций, то я тоже бы пришёл в серьёзное раздражение из-за невозможности передать информацию или понять собеседников. А вы не думали перейти на бинарный алгоритм общения?
— Чего?!!! — уже вообще не понимая, что происходит, раздражённо спросила Елена.
— Ну да… Куда уж вам… Хорошо, давай попробуем ещё раз. Я нашёл твой потерянный корабль. Взгляни на мониторы.
Елена ошарашенно поставила кружку на приборную панель и прильнула к мониторам. Ион вывел изображение с внешней камеры. Это был разрушенный корабль Аристариев.
— Дед! Коринф! Сюда! Бегом! — крикнула Елена, не отрываясь от изображения на мониторах.
Коринф и Владимир оперативно прибежали в кабину.
— Вот он — наш Эльдорадо! — вдумчиво произнесла Елена.
— Чего?! — удивлённо спросил Владимир.
— Затерянный город, полный сокровищ и невероятных богатств, — пояснил Коринф.
— Корабль впереди на расстоянии восемьдесят две тысячи пятьсот метров от нас. Он движется со скоростью тысяча триста двадцать километров в секунду и с относительной угловой скоростью примерно полтора градуса в час. Мне потребуется четыре часа, чтобы приблизиться и синхронизировать наши скорости.
— Подготовиться к выходу в открытый космос, — серьёзно сказала Елена и вновь отправилась в медотсек.
За все годы владения челноком, за все годы космических перелётов Коринфу ни разу не приходилось выходить в открытый космос. Даже отсек со шлюзом всё это время был завален самым бесполезным барахлом. Отведённых четырёх часов едва хватило, чтобы освободить от хлама шлюзовой отсек и отыскать на корабле функционирующие скафандры. К счастью, из четырёх доступных два скафандра были вполне функциональны.
Елена и Коринф неспешно облачились в эти неудобные, тесные скафандры, будто пришедшие из предыдущих веков. Владимир трижды проверил герметичность и нормальное функционирование всех систем, запасы воздуха и крохотные маневровые двигатели. Всё было готово.
— Когда я была маленькой, родители изредка брали меня с собой поплавать на их небольшой яхте. Меня даже пытались научить нырять с аквалангом. Я до усрачки боялась опускаться глубже четырёх-пяти метров. Мне казалось, что я проваливаюсь в чёрную бездну бескрайнего космоса, где один неверный шаг, одно неверное движение — и ты навсегда пропал… Улетел — и тебя никогда больше не найдут, — Елена почему-то начала передавать свои переживания Коринфу через переговорное устройство, её глаза выражали ужас.
— Хочешь, оставайся на челноке — я сам постараюсь поискать ключ, — заботливо предложил Коринф.
— Вот ещё! Я всю жизнь к этому шла, и теперь ничто, никакой дурацкий детский страх не встанет у меня на пути! — агрессивно ответила она и потом всё же как-то испуганно добавила: — Только ты всё равно далеко от меня не отлетай, ладно?
Космонавты перешли в тесный шлюзовой отсек. Владимир заблокировал за ними дверь. Яркие жёлтые лампочки на стенах загорелись оранжевым, возвещая о начале процесса понижения давления. Через четыре минуты давление в отсеке упало до низкого вакуума. Оранжевые лампочки погасли, и вокруг шлюза загорелись красные, обозначая окончание процесса полной разгерметизации. Наконец лампочки по контуру круглого шлюза загорелись зелёным. В отсеке воцарился полный вакуум. Коринф аккуратно подошёл к шлюзу — створки распахнулись, обнажая бесконечную черноту космоса. Коринф сделал уверенный шаг в бездну и оказался за пределами гравитационного поля челнока. Он воспарил в невесомости.
Коринф неспешно огляделся вокруг: сотни тысяч ярких звёздочек мерцали на чёрном полотне космоса. Он повернулся: перед ним было колоссальное, абсолютно чёрное пятно, будто целая область космоса потеряла все свои звёзды и навеки замерла в пустоте. Этим чёрным пятном был корабль Аристариев. До ближайшей звезды было почти два световых года полёта. В отсутствии света от звезды совсем нечему было освещать этого древнего исполина, а света далёких звёзд едва хватало, чтобы просто обозначать своё присутствие на фоне космоса.
— Сейчас я подсвечу нашу добычу… — прозвучал голос Владимира. — Отверните морды от челнока, а то ослепнете!
Коринф взглянул на Елену: в её глазах читался животный ужас, она инстинктивно сжимала его руку, будто схватившись за спасительную тростинку.
— Мы готовы, — ответил Владимиру Коринф.
В тот же момент на носу челнока вспыхнули ярчайшие огни прожекторов, вырвав из кромешной тьмы на свет тушу давно погибшего космического гиганта. Владимир установил широкий угол освещения, так что свет прожекторов челнока практически полностью охватывал всё тело этого древнего космического чуда.
Коринф с интересом осмотрел разрушенный корпус корабля. Повсюду виднелись щели и пробоины, вызванные взрывной декомпрессией и нарушением целостности корпуса, возникшей из-за гравитационных флуктуаций. Он указал пальцем на особенно большую пробоину:
— Давай начнём оттуда.
— Вперёд, я за тобой, — всё ещё испуганно ответила Елена, пристёгиваясь к Коринфу лебёдкой.
Коринф нащупал в скафандре под большим пальцем жёсткие кнопки управления маневровыми двигателями и с силой начал вдавливать одну из них. Нескольких лёгких импульсов вполне хватило, чтобы оба космонавта стремительно полетели к погибшему кораблю. Ещё пара мгновений, и Коринф начал поворачиваться и постепенно гасить скорость, чтобы аккуратно и мягко приземлиться и ухватиться за небольшие технические элементы, в изобилии торчащие из-под обшивки корабля. Пара ловких движений, и вот они уже оба скрылись в распоротом чреве космического транспорта. Коринф включил фонарики на шлеме и на кистях.
— Ну? Что там видно? — озабоченно спросил Владимир.
— У тебя же на камерах всё видно, — флегматично ответил Коринф.
— Ну, так-то да, только вам же там лучше видно, вот я и спрашиваю.
— Попробуем найти двери и пробраться внутрь, — ответил Коринф.
Беглый осмотр позволил понять, что космонавты влетели в один из грузовых складов. На дальней стене виднелся небольшой коридор. Коринф сориентировался и понял, что они, похоже, проникли в корабль через крышу. Они аккуратно и неспешно подлетели и посветили внутрь. Двери коридора были выломаны наружу всё от той же разгерметизации.
— А вот теперь мне не по себе… — напряжённо произнёс Коринф. — Я будто бы почувствовал себя вновь в том бункере на Канье.
— Но теперь же я тут, рядом с тобой, и не буду тебя пугать, так ведь? — заботливо произнесла Елена. — А мне, наоборот, намного приятнее тут, внутри, где я могу видеть и чувствовать пол, потолок и стены, за которые, в случае чего, смогу ухватиться. А ты как-никак всё-таки боишься темноты?! — ехидно спросила Елена.
— После того бункера определённо… — обеспокоенно ответил Коринф.
Они неспешно продвигались внутрь корабля по длинным, тёмным, просторным коридорам. Иногда, проходя очередной просторный отсек, сквозь небольшие щели в корпусе корабля они видели звёзды. Везде было пусто и умиротворённо. Если тут когда-то и были какие-то предметы, они вместе со всей атмосферой корабля улетучились в космическое пространство. Наконец они пробрались в область, практически не пострадавшую от разгерметизации и гравитационного разрушения. Передние отсеки корабля находились достаточно далеко от реактора, чтобы уцелеть при катастрофе. Дверь в следующий коридор была надёжно заблокирована. Коринф достал плазменный резак и принялся медленно прорезать аккуратную дыру в более тонкой центральной части двери. Яркая плазменная струя слепила космонавтов, прочный сплав Аристариев еле поддавался: потребовалось больше двадцати минут, чтобы проковырять дыру, достаточную, чтобы смог пролезть человек.
Коринф закончил работу и аккуратным ударом отправил внутрь отсека отрезанный кусок металлической пластины. Предательский вакуум совсем не хотел забирать тепло и остужать раскалённые края получившегося отверстия. Коринфу и Елене пришлось ещё минут пять остужать куски раскалённого металла потоками от своих маленьких наручных сопел маневровых двигателей скафандров. Наконец можно было пролезть, не опасаясь прожечь скафандры. Коринф аккуратно вплыл внутрь отсека — похоже, это был общий зал — и сместился в сторону, чтобы дать пространство для манёвра Елене. Он начал неспешно осматриваться, освещая фонариками пространство вокруг. Внезапно животный ужас сковал всё его тело: практически рядом с дверью, справа за спиной, он увидел мумифицированные останки кого-то из экипажа корабля… Он чуть было не закричал от испуга и неожиданности. Бездыханная мумия с широко распахнутым ртом будто бы всматривалась прямо в душу своими пустыми, высохшими глазницами…
— О… А вот и привидения, — опечаленно произнесла Елена.
Коринф через силу оторвал взгляд от жуткого зрелища. Елена отлетела чуть в сторону и более широким лучом осветила правую часть помещения. Отсек был полон мумифицированных останков: около десяти членов экипажа нашли тут свою скоропостижную кончину.
— Ладно. Продолжим осмотр, — сказала она всё ещё опечаленным голосом.
Коринф не верил ни в привидений, ни в зомби, ни в какую бы то ни было прочую нечисть. Тем не менее он старался держаться практически вплотную к Елене, постоянно озираясь и боясь, что вот-вот весь этот могильник восстанет и утащит его в царство мёртвых…
— Разве ты их не боишься? — опасливо спросил Коринф.
— Нет, — флегматично ответила Елена. — Мёртвые меня не пугают. Эти уже больше никому не смогут навредить. Я больше опасаюсь живых… — она многозначительно взглянула в глаза Коринфу. Он машинально сморщился от её налобных фонариков.
Они продолжили осмотр, медленно перелетая из отсека в отсек. Ближе к носу корабля тел становилось всё больше. Похоже, тут располагались жилые отсеки. Оказавшись в катастрофической ситуации, несчастные пассажиры, видимо, в панике повыскакивали из своих жилищ, только чтобы встретить свою неизбежную смерть. Это было ужасно. Наблюдая за этими пустыми оболочками, Коринф почувствовал даже некоторую связь, некоторое единство с ними. Всё ещё находясь под впечатлением от записи учёного, Коринф чувствовал, что в определённом смысле вся его жизнь была такой же пустой, как и эти высушенные тела.
Они вскрыли ещё одну дверь и проникли в просторное помещение, вероятно служившее когда-то столовой. Тут было уже не так много тел умерших, зато всё пространство было завалено разнообразными предметами. Столовые приборы, упаковки с едой, кухонные принадлежности и ещё куча всего зависли посреди помещения.
Елена принялась аккуратно отталкивать предметы со своего пути, пробираясь дальше к следующему коридору. Они уже добрались до следующей двери. Коринф взглянул назад и увидел небольшой коридор пустого пространства, который Елена, будто ледокол, проложила, расталкивая предметы. Наконец они оказались в области корабля, где когда-то жили офицеры и учёные более высокого ранга. Пространство стало просторнее, на стенах были немногочисленные украшения. По бокам просторного холла было восемь дверей, явно ведущих в апартаменты привилегированных членов экипажа. За одной из этих дверей должно было быть то, что им нужно. Нужно было торопиться: вся эта дорога заняла достаточно большое количество времени, запас кислорода постепенно иссякал. За этот заход они могли позволить себе вскрыть не более двух дверей. Беглый осмотр помог предположить, что им нужны последние две двери: цветовые указатели могли указывать на то, что эти апартаменты принадлежали именно учёным.
Елена что-то оглядела и наугад выбрала дверь. Вскрытие этой преграды оказалось самой сложной задачей — они вместе пытались прорезать защищённую дверь. Всё было практически тщетно… С такой скоростью прорезания металла им бы потребовалось минимум несколько раз возвращаться на челнок для дозаправки.
— Может, мы сможем срезать только замок и раздвинуть дверь чем-нибудь типа лома? — с надеждой спросил Коринф.
— Было бы неплохо, только как узнать, где тут запирающий механизм? Что, если он вообще в стенах?
Коринф прижался практически вплотную к двери и постучал рукоятью плазменного резака. Очевидно, звука не было…
— Какие ещё будут идеи, гений? — презрительно спросила Елена.
Коринф смущённо оттолкнулся от двери и стал соображать, осматриваясь вокруг. Створки двери дальней комнаты оказались распахнутыми. Коринф ткнул пальцем, и они подлетели посмотреть. Изучив створки, они поняли, как работает запирающий механизм и где надо резать. В результате ещё получасового труда они наконец смогли разблокировать вход в выбранные апартаменты.
Елена оказалась права: проникнув внутрь, они обнаружили останки того самого учёного, которого видели на записи. Отправив своё последнее послание, он так и остался на этом самом месте, смиренно ожидая своей погибели.
Елена принялась обыскивать помещение. Коринф ещё некоторое время смотрел на тело учёного, вновь вспоминая его слова, лицо, эмоции и сожаления. Наконец он опомнился и присоединился к поискам вместе с Еленой. Шкаф за шкафом они аккуратно осматривали всё вокруг. Через некоторое время Коринф обнаружил металлический чемодан с небольшим монитором.
— Я что-то нашёл, — меланхолично сказал он Елене. Она тут же бросила своё занятие и подлетела к нему.
— Дай посмотреть! — она бегло оглядела чемодан со всех сторон. — Да, вполне возможно, что это то, что нам надо…
Чемодан был надёжно заперт, однако он оказался не столь неприступен, как двери апартаментов. Несколько минут, и замки оказались срезаны. Они затаили дыхание и аккуратно открыли чемодан, замерев в оцепенении. Сомнений не могло быть: они нашли ключ! Небольшая цилиндрическая капсула длиной около тридцати сантиметров с технологическими выступами и коническими торцами начала мягко освещать комнату непонятным фиолетово-синим свечением. Удивительно: после стольких лет в этом хитроумном устройстве всё ещё была энергия. Ключ полностью совпадал с технической конфигурацией объекта, фигурирующего в пропагандистской передаче Основателей, разосланной по всему сектору…
— Я не могу поверить… Мы нашли его… — завороженно произнесла Елена, не в силах оторвать взгляд.
Датчики начали показывать приближение к критическому уровню запаса кислорода.
— Идём, нам надо возвращаться на челнок, — серьёзно сказал Коринф и потянул Елену за плечо.
— Да-да. Сейчас. Еще минуточку… — ответила она, всё продолжая наслаждаться видом этого простого и в то же время невероятно ценного устройства.
Наконец Елена очнулась, аккуратно закрыла чемодан и прижала его к груди.
— Я готова, возвращаемся! — будто в забытьи произнесла она.
Весь путь назад занял не более десяти минут. Вот они уже вынырнули через разорванные переборки обратно в космическую пустоту. Елена не отрывала взгляда от своего новообретённого сокровища: её даже не пугала кромешная пустота космоса, возможно, потому, что она была полностью поглощена вожделенной находкой.
И вот они вернулись в челнок. В течение восьми минут шлюз не торопясь восстанавливал нормальное давление в отсеке. Теперь можно было снять скафандры. Коринфу показалось, что вся эта вылазка длилась несколько дней, хотя прошло едва ли больше трёх часов. Он был рад наконец покинуть это потерянное кладбище и вернуться на немного тесный, но всё же такой уже родной и приятный челнок. Владимир помог им снять громоздкое, неудобное обмундирование, после чего, протягивая руки вперёд, взволнованно сказал:
— Ну? Дайте посмотреть!
Елена с недоверием взглянула на него, пару секунд помедлила и с явным усилием воли оторвала от себя своё сокровище. Владимир спешно водрузил чемодан на технический верстак и торопливо открыл крышку. Ключ послушно лежал в своей формованной колыбели. Владимир с некоторым удивлением или даже презрением осмотрел ключ и сказал:
— И это всё?! Я ожидал чего-то большего…
— Дурак… — протяжно и обиженно произнесла Елена, будто оскорблённая таким неуважением. Она слегка отпихнула его и спешно закрыла крышку: — Это самая большая ценность. Самое дорогое сокровище во всём секторе!
— Что ж… Полагаю, нам следует вернуться на Саратум и передать это… сокровище Маркусу? — всё также флегматично и устало спросил Коринф.
Елена ненадолго зависла, после чего неуверенно ответила:
— Д-да?! Ну да… Надо…
— Ну и отлично. Ион, ложимся на обратный курс, — скомандовал Коринф и отправился в кубрик. Владимир спокойно поплёлся за ним. Корабль едва заметно начал двигаться и ложиться на новый курс.
Елена ещё некоторое время оставалась в грузовом отсеке, то ли не понимая, почему все вокруг такие спокойные, то ли желая ещё побыть наедине с её сокровищем. Наконец она вновь пришла в себя и отправилась к себе в медотсек.