На протяжении почти всех трёх дней обратной дороги Коринф практически не вылезал из медотсека. Он не был болен или что-то ещё, просто это было единственное место на челноке, в котором можно было уединиться, чтобы никто не трогал. Конечно же, на корабле, кроме Владимира, никого больше не было. Но, вероятно, Коринф таким образом показывал, что хочет побыть один.
Под конец путешествия, часа за три до выхода на орбиту Саратума, Коринф вышел в кубрик. Владимир играл в шахматы с Ионом. Он это делал крайне редко: в основном в тех редких случаях, когда о чём-то сильно переживал. Сейчас для него это, вероятно, было эмоциональным символом единения с ещё одним будто бы полноценным членом экипажа. В конце концов, вдвоём куда легче переносить ненастроение своего капитана, пусть даже твой коллега всего лишь «бесполезная говорилка».
— Ладья на d8, шах и мат, — довольно произнёс Ион.
Владимир поднял взгляд от доски: в дверях стоял Коринф. Его лицо было бледноватым, сам он казался вымотанным и уставшим. Он прошёл к стенному шкафу, взял чашку и натоптал кнопки на диспенсере. Агрегат послушно наполнил чашку утренним тёплым напитком. Коринф сделал несколько глотков и уселся за стол, неспешно взглянув на испуганного Владимира, тщетно пытающегося предсказать настроение своего капитана. Коринф выдержал некоторую паузу и спросил:
— Думаешь, нам не заплатят? — холодно и отстранённо произнёс Коринф.
— Не знаю: вдруг мы в самом деле дураки и не соблюли правила транспортировки? — с некоторой надеждой спросил Владимир, пытаясь ловить каждую эмоцию Коринфа.
Коринф хлопнул ладонью по столу, Владимир невольно дёрнулся от неожиданности.
— Бред это всё! Мы уже давно этим занимаемся! Просто эти козлы поняли, что нам нечем крыть! Каким дуралеем я был, когда вообще взялся за этот заказ! От него разило разводом за версту! — Коринф опечаленно приулыбнулся, взглянул в испуганные глаза Владимира и добавил: — Как же я от всего этого устал… Похоже, вселенная в самом деле ненавидит нас… Мы с тобой крутимся как белки в колесе, каждый день выбиваемся из сил, чтобы пробиться хоть куда-то в этом жестоком мире, и вот какую очередную подлянку получаем от «справедливой» судьбы! Причём нам же особенно много не надо! Что, неужели мы не достойны успехов и результатов?!
Владимир лишь неуверенно поднял плечи, показывая, что он не знает, что сказать.
— Ладно! — произнёс Коринф, поднимаясь и придерживая левый бок. Когда он много нервничал, у него начинало что-то болеть в левом боку. А в последние несколько дней он понервничал… много понервничал. По-хорошему уже давно было пора обратиться в медицинский центр, чтобы выяснить причины этих болей, но Коринф не хотел тратить на это и без того скромные средства.
Через пару часов челнок уже заходил на посадку в центральном транспортном порту Саратума. Рядом с посадочной площадкой уже ждала группа принимающих. Коринф стоял у обзорного окна в кабине и наблюдал за посадкой. Было видно, что он собран, серьёзен и готов отстаивать интересы команды, ожидая весьма непростой разговор. Владимир контролировал процесс приземления. Периодически он поглядывал на Коринфа.
— Вижу, ты уже собран и серьёзен. Порой я не понимаю, где ты находишь силы, чтобы справляться со всеми этими невзгодами и расстройствами. Я бы не смог справиться… — слегка заискивающе начал Владимир.
— Это называется сублимация. Я до глубины души ненавижу эту жизнь и всю эту происходящую в ней несправедливость. Но я перенаправляю эту ненависть, всякий раз заставляя себя делать то, что требуется. Всё это во имя наших целей и стремлений. Если мы перестанем работать, мы наверняка никогда ничего не достигнем. Но когда-нибудь нам наконец повезёт! Когда-нибудь мы сможем наконец послать куда подальше всю эту шваль и добиться нормальной жизни! — Коринф исподлобья наблюдал за посадочной платформой. Он был серьёзен и сфокусирован, от прежних переживаний не осталось и следа. Сейчас он в самом деле был силён, бодр и собран, не ясно только, каких внутренних душевных сил ему это стоило.
Челнок приземлился на посадочную платформу, Коринф вышел наружу, Владимир уже начал опускать грузовую рампу с грузом. К кораблю направились три человека, двое из них были в форме рядовых Основания — это явно были рядовые оперативники. Третий был просто низшим работником, он управлял транспортной тележкой. Вдалеке, на куче какого-то оборудования, бездельничало ещё четверо Основателей, хотя, вероятно, эти четверо были вообще из другой группы и находились тут по своим делам.
— Приветствую, — холодно начал Коринф. — Заказ выполнен.
Оперативник подошёл к грузу и кивком указал рабочему начать перегрузку. В течение минут пятнадцати все занимались своими делами. Оперативники что-то делали в своих планшетах, работник изо всех сил старался оперативно перегрузить материалы на транспортную тележку. Когда всё было готово, он молча подбежал к оперативнику. Тот в свою очередь флегматично взглянул на перегруженные пачки материалов, потом на Коринфа и демонстративно уставился на планшет, делая вид, что собирается осуществить оплату.
На мгновение Коринф уже хотел было выдохнуть. Казалось, худшее осталось позади, но не тут-то было. Второй оперативник подошёл к первому и что-то шепнул ему на ухо. Первый удивлённо поднял бровь и покосился вначале на своего помощника, потом на Коринфа.
— Нарушение условий транспортировки? — с нескрываемым удивлением медленно произнёс он, поднимая глаза на Коринфа.
— Слушайте, мы выполнили работу — нам полагается оплата, — спокойно начал было Коринф, протягивая руку к оперативнику, будто призывая его уладить всё мирно и спокойно.
— Ну, даже не знаю… — надменно начал тянуть слова оперативник, улыбаясь и поглядывая на своего помощника. — Нарушение условий транспортировки могло серьёзно навредить материалам…
— Слушайте, ладно… Прошу Вас, заплатите хотя бы две трети, иначе нам не покрыть расходов на транспортировку и мы останемся в существенных убытках… — Коринф был вне себя от злобы, но изо всех сил старался вести себя учтиво: оперативники Основания, пусть даже самые мелкие — это не те люди, с которыми можно было бы безнаказанно припираться.
— Прошу Вас… — надменно протянул оперативник, ещё шире улыбаясь, его помощник уже явно еле скрывал смех. — Ну, даже не знаю, как быть… Возможно, половина суммы… М-м-м… А возможно, нам ещё потребуется выполнить экспертизу…
Коринф уже просто молчал. Мелкий чиновник явно получал несказанное удовольствие от своих издевательств.
— А… А может быть треть?! В конце концов, ущерб и всё такое! — подтрунивал помощник: он явно понятия не имел, что за глупости он несёт, но очень хотел максимально подхалимно подыграть своему начальнику.
— М-м-м… А может быть, в самом деле, треть? — с нескрываемой улыбкой таращился исподлобья на Коринфа второй оперативник, уже занося палец и вертя им в воздухе над планшетом.
Коринф пытался всеми силами абстрагироваться от этой позорной ситуации, он смотрел куда-то вдаль: ему на глаза попался ещё один какой-то широкоплечий оперативник Основателей, который сидел на куче оборудования, метрах в двадцати от корабля. Он задорно качал ногой и смаковал небольшую жареную ножку какого-то животного. В какой-то момент он закончил свою незатейливую трапезу, швырнул кость на землю, будто бы нехотя поднялся и направился к кораблю. Взгляд широкоплечего оперативника был направлен себе под ноги, Коринф силился, но не мог разглядеть под широким козырьком его лицо.
— Э! Деревенщина! Я к тебе обращаюсь! — Коринф перевёл внимание на раздражённого оперативника, возмущающегося тем фактом, что внимание его жертвы устремилось куда-то явно прочь от текущей ситуации.
Коринф не успел что бы то ни было ответить, широкоплечий оперативник поравнялся с этими двумя и со словами: «Ладно, хватит потешаться над бедолагой!» — ловко выхватил из рук мелкой чинушии планшет, быстро выполняя полную сумму перевода. Потерявший свою возможность продолжить эмоциональные издевательства чиновник пришёл в настоящую ярость. Его лицо стало практически пунцовым, он уже было набрал в грудь воздуха, чтобы разразиться приличным количеством брани, оскорблений и угроз. Он даже начал свой разительный монолог фразой: «Да как ты посмел?! Ты вообще знаешь, кто я такой?!» Чиновник было хотел продолжить, но широкоплечий оперативник развернулся ловким движением и с удивлением будто бы просверлил чиновника взглядом с немым вопросом: «Да?! И кто же ты?!» Коринф наконец-то смог рассмотреть его лицо: сомнений не оставалось, это был Маркус.
Чиновник мельком рассмотрел знаки отличия на груди Маркуса. Его гневная пунцовая гримаса мгновенно начала белеть и наливаться животным ужасом, обнажая все самые сокровенные струны испуганной душонки. Со стороны казалось, будто бы чиновник начал сдуваться как шарик: у Коринфа было ощущение, что он даже слышит еле заметное шипение, будто бы кто-то через несколько дырочек выпускает из шарика сжатый воздух.
— Прошу прощения, господин… Мы тут… Мы занимались приёмкой материалов… — чиновник в полголоса лепетал подряд всё, что приходило в его испуганные куриные мозги. Его помощник и вовсе остолбенел от ужаса. Перед ними воплоти сейчас стоял прямой начальник всех их начальников. В нормальной ситуации они могли бы иметь честь увидеть Маркуса разве что при обстоятельствах всеобщего сбора или смотра рядовых группировок, и то максимум из какого-нибудь десятого ряда второй колонны.
— Свободны! — нарочито холодно и зловеще скомандовал Маркус, протягивая планшет. Оперативники, поджав хвосты и еле передвигаясь на подкашивающихся ногах, отсалютовали и резво бросились прочь, даже забыв забрать планшет.
Маркус удовлетворённо проводил взглядом улепётывающих дуралеев и с нескрываемым самодовольством повернулся, деловито и неспешно подходя к Коринфу и протягивая ему руку. Оба брата были высокими и широкоплечими, однако Маркус был даже на полголовы выше Коринфа.
— Брат… — слегка раздражённо, очевидно, даже расстроенно ответил Коринф, неспешно пожимая руку Маркусу. — Чему обязан столь высокой честью?
— Да вот, решил спасти тебя от очередного позорного провала! — Маркус указал рукой внутрь корабля и вновь обратился к брату: — Пройдём?
Братья поднялись по рампе внутрь челнока. Маркус шёл впереди, презрительно разглядывая внутреннее убранство. Они прошли в кубрик, старший брат вольготно развалился на кресле за столиком, Коринф сдержанно присел напротив. В дверях показалась физиономия Владимира, он удивлённо взглянул на Маркуса и чуть было не начал пятиться.
— Чёрный с двумя кусочками сахара, — не переводя взгляд на Владимира, волевым голосом произнёс Маркус. Владимир испуганно взглянул на ссутулившегося за столом Коринфа, на мгновение задумался и ринулся к шкафчикам исполнять пожелание гостя. Он вновь взглянул на планшет и с едва заметным сарказмом произнёс:
— Нарушение условий транспортировки? Брат… — Маркус снисходительно покачал головой. — Ты попался на такую детскую уловку? Как ты вообще такими темпами до сих пор на плаву держишься?
— Да-да, я нерадивый, я позор для семьи, я бестолковый отщепенец. Но я хотя бы честным трудом стараюсь обеспечить своё существование, а не получаю всё в готовом виде! — Коринф презрительно отвернулся, собрав руки узлом на груди. Маркус немного посуровел, улыбка постепенно начала сходить с его лица.
— Ты несправедлив ко мне, брат. То, что ты называешь «всё готовенькое» — результат кропотливого многолетнего труда, который, кстати, берёт начало в тот благостный период, когда ты впервые сбежал из дома со своими подружками «попытать счастье в гонках», как ты тогда говорил. А я остался с родителями и ещё восемь лет старательно учился, чтобы получить свой шанс. Я шаг за шагом выстраивал свою карьеру в Основании, бережно выбирая союзников и безжалостно истребляя соперников.
— Совсем как наш отец! И куда его это привело?! Всё детство он пичкал нас своими рассказами о правилах конкуренции, о том, что все силы должны быть устремлены на то, чтобы выбиться в люди! И что в результате? Его пристрелил в затылок прямой конкурент! Вот та жизнь, к которой он нас готовил?!
— Жизнь на Саратуме непроста… Наш отец… Он допустил фатальную ошибку. К несчастью, в конкурентной борьбе не бывает двух победителей, многие терпят неудачу на этом поприще. Но зато это обеспечивает возможность сильным возвыситься. Будь сильным — и ты преуспеешь! Учись побеждать, учись понимать врагов и соперников, учись понимать, как они думают, к чему стремятся. Учись выбирать правильных союзников и правильных врагов, — Маркус явно старался проявлять максимально возможное снисхождение, он будто бы вновь и вновь разжёвывал для последнего двоечника азы таблицы умножения.
— Учись-учись-учись… Соперники, враги, конкуренты… Я будто бы услышал вновь голос нашего отца. Уверен, ему это всё помогло… — Коринф было принялся ёрничать и кривляться, но быстро сообразил, что уже начинает испытывать терпение старшего брата. Это явно было весьма опасной затеей. Конечно же, Маркус всё время старался использовать свою власть и влияние, чтобы тем или иным способом помогать нерадивому младшему брату, только вот ведь незадача: Коринф всегда обладал слишком бунтарским или, возможно, горделивым нравом, чтобы принимать помощь, «подачки», как он говорил, от своего «успешного» брата.
— Отец допустил непростительную ошибку, и, к несчастью, результат не заставил себя долго ждать. В оправдание ему я лишь отмечу, что его соперник всё же получил по заслугам. Я лично осуществил заслуженное отмщение, — Маркус помрачнел и задумался. Некоторое время братья молчали. Они даже не заметили, как Владимир поставил им обоим по чашке тёплого напитка и пулей вылетел с кубрика.
Маркус пригубил чашку с напитком, едва заметно поморщился и тактично отставил её в сторону, продолжая свои увещевания:
— Отец во многом был к нам суров, его обучение не всегда было лёгким или мягким, но это был единственный способ подготовить нас к грядущей жизни. Взгляни вокруг. Саратум полон нищих, убогих и глупых пьяниц и бездарей. Разве ты хотел бы оказаться среди них? Хотел бы влачить жалкое существование презренного рабочего? — Маркус немного возвысил голос и махнул рукой в сторону, будто бы перед ними сейчас была панорама всего Саратума. — Конечно же, нет! Ты, как и многие другие, как и я — все мечтают о лучшей жизни, о богатой жизни, полной уважения и роскоши! Но всё это не придёт, если сидеть сложа руки. Нужно трудиться! Стараться и отчаянно бороться, чтобы добиться результата!
Маркус недовольно отвёл взгляд от Коринфа, сделал некоторую нервную паузу, чтобы немного успокоиться, и продолжил:
— Результаты — вот, что главное! И не знаю, как ты, а я уж точно готов приложить все усилия, чтобы добиться своих целей, невзирая на то, как тяжело будет по дороге! Отец… Лишь теперь, после стольких лет, я по-настоящему понимаю, как он был прав! Он хотел для нас лучшего. Он хотел для нас лучшей жизни, чем мог обеспечить сам. Наши родители всю жизнь положили на то, чтобы выбиться из той жалкой дыры, в которую их закинула судьба. И они преуспели! — Маркус раздражённо и методично постучал пальцами по столу и указал ладонью на Коринфа: — Они смогли дать нам отличный старт! Теперь пришла наша очередь. Наступила пора нам усердно поработать, прогрызая себе путь к вершине!
Маркус вновь раздражённо отвёл взгляд в сторону и произнёс:
— Отец был бы рад увидеть, каких успехов мы… Я… добился. Он был бы рад узнать, какую жизнь я теперь могу нам обеспечить.
— Вероятно, ты прав: отец гордился бы тобой, твоими достижениями и той жизнью, которой ты теперь живёшь… — Коринф был темнее тучи, он уже просто сгорбился, уперев локти в колени, покачал головой и после паузы продолжил: — Но я не хочу жить твоей жизнью… Прости, брат, у нас с тобой разные дороги… Радует, что хотя бы один из нас не посрамил честь нашей семьи…
Около минуты братья сидели молча: они явно были огорчены неудачной беседой и такой огромной разницей в мировоззрении. Через минуту Коринф холодно продолжил:
— Ладно… Будет нам ворошить прошлое, настоящее, будущее… Ты что-то хочешь, так ведь? Иначе ты никогда в жизни не переступил бы порог моего жалкого судёнышка.
Маркус еле заметно ухмыльнулся. Он даже придвинулся обратно к столу и, слегка снизив голос, ответил:
— Настоящее и будущее не надо ворошить, их надо планировать и достигать! — Маркус самодовольно смерил взглядом нерадивого брата, будто бы воображая, что, возможно, эта жизненная мудрость сможет проточить хотя бы трещинку в монолитном невежестве младшего братца. Не получив ровным счётом никакого отклика, он продолжил:
— У меня есть для тебя работа. И, как ты понимаешь, раз уж я обращаюсь лично к тебе, это очень важная для меня работа, и я должен быть уверен хотя бы в лояльности исполнителей. Как бы то ни было, несмотря на все твои недостатки я хотя бы знаю, что ты не воткнёшь мне нож в спину. Так ведь? — Маркус немного улыбнулся приопуская голову, чтобы встретиться с Коринфом глазами.
— Само собой, я же не один из всех этих… в общем, не такой, как твоё стандартное окружение. У таких простых людей, как я, не принято бить в спины… Это больше по твоей части, брат, — выпад Коринфа был жёстким и неприятным, но Маркус его проигнорировал. Коринф продолжил:
— Но, как бы то ни было, я не намерен принимать от тебя подачки, брат. Мне не нужна эта работа!
Трудно сказать, было ли это упёртым самодовольством или ещё чем-то, но Маркус явно не обиделся от такого неучтивого отказа. Напротив. Он даже смягчился и продолжил:
— Не спеши отказываться прежде, чем узнаешь детали. Мне нужен незаметный корабль, который сможет отправиться на Канью и провести там… скажем, исследовательскую археологическую миссию. Не очень сложная операция для твоей… команды… — Маркус немного брезгливо огляделся вокруг. — Но главное, что за выполнение этой простенькой задачи я заплачу тебе двадцать слемниевых топливных ячеек. Как я понимаю, это года на полтора обеспечит все твои нужды…
Коринф удивлённо поднял взгляд. Оплата в самом деле была невероятно щедра. Слемнивые топливные ячейки используются двигателем челнока 1-ON для осуществления межзвёздных перелётов. Добыть каждую топливную ячейку для Коринфа было целым приключением. Конечно же, он всегда мог обратиться к кому-нибудь из своих немногочисленных «друзей», как, например, всё к тому же лысоватому чиновничку в портовом управлении, однако подобные сделки весьма рискованны и всегда обходятся в баснословные суммы. Вдобавок Коринф не мог часто обращаться к одному и тому же поставщику, чтобы не привлекать к себе чрезмерного внимания. Само собой, существуют и официальные пути получения топливных ячеек, только вот стоимость лицензионных слемниевых ячеек поистине астрономическая.
Внезапно нахлынувшая алчность начала затуманивать эгоцентризм, горделивость и всё остальное в разуме Коринфа. Выполнение этого, на первый взгляд несложного, задания в самом деле на полтора года решит практически все проблемы команды челнока. Вдобавок топливную ячейку всегда можно крайне выгодно продать и на несколько месяцев забыть о любых нуждах.
В результате Коринф лишь ошарашенно взглянул на Маркуса, не в силах побороть своё удивление или ответить что-то внятное.
— Ба… Да мы, похоже, на всё согласны… — с улыбкой произнёс Маркус и, не сводя взгляда с глупого выражения лица Коринфа, поднёс к лицу наручный коммуникатор, прижал кнопку и отчётливо произнёс:
— Он согласен. Поднимайся на борт.
Через полминуты со стороны подъёмной рампы послышались звуки чьих-то каблуков. Женщина неспешно прошла через отсек гравитационного двигателя и остановилась в дверях на входе в кубрик. Это была Елена.
Елена была женщиной средних лет. У неё не было ни детей, ни семьи. Всю свою сознательную жизнь она занималась аккуратным построением прочной карьеры на пути служения Основателям. И она вполне преуспела. Не желая связывать себя обязательствами с какой-то одной конкретной группировкой Основателей, она зарекомендовала себя как великолепный наёмник, ответственный, исполнительный и преданный тому, кто хорошо платит.
Коринф уже пару-тройку раз пересекался с Еленой. В основном это были миссии от Маркуса, когда ему нужно было сделать что-то не очень сложное, но при этом он мог быть гарантированно уверен в том, что информация не потечёт куда не надо.
Елену, впрочем, как и Маркуса, к этому моменту Коринф не видел уже больше двух лет. Он всё с такой же глупой, удивлённой гримасой начал разглядывать её. За несколько лет она сильно постарела. Коринф не знал, сколько Елене было лет: возможно, тридцать пять, возможно, сорок, а может быть, даже немного больше. Но явные морщинки в уголках её глаз выдавали окружающим, что она давно не молодая женщина.
В её глазах читались раздражение, усталость и некоторая презрительность то ли по отношению к себе, то ли к Коринфу, то ли вообще ко всей жизни. Она пару мгновений потерпела на себе тупой взгляд Коринфа, после чего вальяжно выставила вперёд ногу, отмахнула прядь чёрных волос на своей оригинальной причёске, напоминавшей стильное каре, снисходительно улыбнулась и брезгливо произнесла:
— Слюни подбери, неудачник!
В её устах эта оскорбительная фраза звучала как-то даже по-доброму. Елена не упускала случая позадирать окружающих, однако она всегда знала меру, субординацию, и её остроты били в самое сердце её жертв.
Повисла длительная пауза. Всеобщее молчание прервал Маркус. Он стремительно поднялся и довольным голосом произнёс:
— Ну… Все детали операции ты узнаешь от Елены. Выполните работу в срок, качественно и профессионально. Я на вас рассчитываю! — с этими словами Маркус вышел из кубрика и отправился вон с челнока. На грузовой рампе послышались звуки: кто-то уже грузил на неё ящики с оборудованием.
Елена прошла и заняла место на освободившемся кресле.
— Где второй гомункул? — брезгливо спросила она, грациозно устроившись на кресле и закуривая тонкую сигарету. Сигареты уже лет пятьдесят как считались на Саратуме древним пережитком прошлого. Какие-то ценители ещё производили некоторое количество, но встретить настоящего коллекционера-курильщика было большой редкостью. Все уже очень давно пристрастились к курительным имплантатам. Елена выдохнула тонкую струйку дыма и взглянула на Коринфа пронзительным взглядом:
— Ну?! — недовольно и агрессивно буркнула она.
Коринф нехотя пришёл в себя и позвал Владимира. Тот моментально оказался в дверях кубрика всё с таким же тупым и испуганным выражением лица. Елена ловким движением грациозной ножки толкнула третье кресло по направлению к Владимиру, очевидно, предлагая ему присесть. Владимир послушно водрузился на кресло.
— Люди Маркуса сейчас заканчивают загрузку всего необходимого оборудования, — в полголоса начала Елена. Коринф и Владимир с огромным интересом уставились на неё, пытаясь ловить каждое слово, но барышня предательски замолчала. Она продолжала курить, будто бы отвлекаясь и рассматривая сигарету, пока от неё не остался лишь небольшой окурок. Она брезгливо затушила его о металлическую столешницу, наклонила голову в сторону дверей и прислушалась. Погрузка была завершена. Она кивком указала Владимиру отправляться и поднимать оборудование в грузовой отсек. Он послушно отправился исполнять команду. С левого борта челнока послышалась работа пневматиков.
— Наша задача — отправиться на Канью: есть сведения, что там был обнаружен бункер Аристариев. Мы должны проверить эту информацию. Если всё подтвердится, мы вскроем защитные двери, считаем всю информацию, которую сможем достать, заберём с собой пару древних компьютеров и вернёмся на Саратум, — Елена кокетливо взглянула в глаза Коринфу и спросила: — Вопросы?! — не дожидаясь ответа, она встала и отправилась на выход с кубрика. К этому моменту в дверях уже был Владимир. Елена небрежно оттолкнула его с дороги и по пути бросила им фразу:
— Ладно, неудачники, я займу лазарет и предпочту не видеть ваши унылые морды до прилёта на Канью!
Владимир и Коринф лишь остолбенело проводили её взглядом, вероятно, наслаждаясь её женственной походкой, пока она не скрылась за дверьми коридора. Все те несколько раз, когда Елена была вынуждена путешествовать в челноке Коринфа, она предпочитала оккупировать для себя медицинский отсек, будто бы это были её персональные покои. Ей, очевидно, претило делить спальные места в кубрике с двумя мужчинами.
В любом случае, появление Елены было отличным предзнаменованием. У неё был настоящий нюх на успешные мероприятия. Во всяком случае, ходил устойчивый слух, будто бы ещё ни одна миссия, в которой участвовала Елена, не оканчивалась провалом.