Полёт на Канью занял менее двух дней. Елена весь полёт не покидала своих апартаментов. Лишь дважды в день по большому одолжению она пускала к себе Коринфа, когда он организовывал для неё трапезы. За всю свою жизнь Коринф лишь два раза был на Канье, при этом на её поверхность он приземлялся лишь однажды, первый полёт и вовсе имел цель осуществить доставку небольшого, но весьма ценного ремонтного оборудования для большого торгового судна, находившегося на орбите Каньи.
Планета Канья была самой бедной из четырёх обитаемых планет сектора. Когда-то давно, лет четыреста назад, на планете проживало более тридцати миллионов человек, обеспечивающих бесперебойную добычу и переработку слемния. Но месторождения вскоре иссякли, и большая часть специалистов Аристариев стала постепенно покидать планету, увозя с собой всё самое ценное. Планета, как и весь сектор, пережила две полномасштабные корпоративные войны. В итоге к нынешним событиям большинство всех тех, кто мог, уже давно покинули этот бедный мирок. На Канье осталось не более двенадцати миллионов жителей, большинство из которых переселилось жить в самый крупный центральный город планеты — в её столицу, единственное место, где ещё сохранился полноценный действующий орбитальный порт, способный принимать транспортные и торговые корабли. Лишь пару раз в пять-семь лет Канью посещали местные, а иногда даже внешние торговцы, осуществляя небольшой товарооборот и поддерживая функционирование крохотной колонии.
Номинально Канья находилась под протекцией фракции Немых, однако её бедность и малочисленность населения в итоге практически полностью отбили желание фракции уделять ей хоть какое бы то ни было внимание. Фактически Канья была предоставлена самой себе, вернее сказать, оставлена на откуп её коррумпированной, эгоцентричной олигархической верхушке.
— Мы заканчиваем цикл торможения со сверхсветовой скорости. Через полчаса мы будем на орбите планеты Канья, — флегматично заявил Ион. — Я был бы не против указаний относительно вектора захода на посадку.
— Я тоже был бы не против указаний относительно вектора посадки, — устало отметил Коринф.
— Вектора захода… на посадку, — всё так же флегматично отметил Ион.
— Во-во, вот и меня он никогда внимательно не слушает, — раздался внезапно голос Елены, покинувшей своё убежище и ступившей в кабину челнока.
Коринф и Владимир удивлённо уставились на неё. Её новый наряд разительно отличался от того, в котором она присоединилась к команде на Саратуме. Вместо эластичного кожаного облегающего комбинезона и стильной сетчато-пластиковой куртки на ней были мотки каких-то тканей песочного оттенка, полностью прикрывающие тело и голову, а вместо высоких сапог на среднем каблуке были походные ботинки.
— И вновь меня пилят две пары бестолковых глаз… Вы хоть какую-нибудь девчонку на корабле организуйте, а то и вовсе одичали без женской компании! — раздражённо выпалила Елена, оттолкнув Коринфа от панели управления и вводя данные по вектору захода на посадку.
— Может, мне и приятно в коем-то веке почувствовать прикосновение женских рук к приборной панели, но даже это не изменит того факта, что ты указала лишь область захода на посадку, — защищая команду, постарался ответить колкой остротой Ион.
— Пока этого будет достаточно, — отрешённо ответила Елена, — у нас нет точных карт поверхности Каньи, нам придётся искать области для посадки, ориентируясь по местности.
Она уже собралась выйти из кабины, как обратила внимание на Коринфа и язвительно сказала:
— Одень уже, наконец, что-то вменяемое: в каменистой пустоши, куда мы направляемся, ты в этом будешь как новогодняя ёлка!
Елена ненадолго удалилась, но прямо перед заходом в атмосферу вернулась в кабину и пристегнула себя к креслу, что было весьма кстати, поскольку челнок начал выполнять практически аварийное снижение.
Елена заложила весьма крутой курс захода на посадку. Челнок трясло так, будто он собирается развалиться на куски. Даже гравитационный двигатель, работая практически на полную мощность, едва справлялся с компенсацией атмосферных флуктуаций. Все трое сидели, пристёгнутые в креслах, в кабине и пытались не выпустить наружу содержимое желудков.
— Вот что происходит, если пустить женщину за штурвал, — недовольно сетовал Ион.
— Не дерзи мне, искусственный болванчик, мы должны выйти на низкую высоту максимально быстро, чтобы уменьшить вероятность обнаружения местными, — сдавленно отвечала Елена.
— Я обнаружил на расстоянии трёхсот пятидесяти километров от экстраполированной точки касания столицу Каньи: их радары без труда обнаружат нашу незатейливую смерть от встречи с поверхностью планеты.
— Столичники Каньи меня не интересуют: мы должны остаться незамеченными для многочисленных вооружённых банд вокруг.
Через минуты три подобного издевательства маневровые газотурбинные двигатели вывернулись обратным курсом и принялись гасить скорость корабля, выправляя его траекторию в горизонтальный полёт. Челнок испытал серьёзные перегрузки, и, если бы не гравитационная компенсация слемниевого двигателя, все члены экипажа были бы уже мертвы.
Выйдя из смертельного пике, челнок, погасив скорость, продолжил полёт, неспешно снижаясь с высоты трёх сотен метров над поверхностью. Солнце только поднималось из-за горизонта. Полёт проходил через редкие рябые цепи гор и небольших каньонов, выделяющихся яркими черно-синими разрывами на желтовато-белом полотне каменистой пустыни. Где-то вдалеке на пару секунд показалась полоса густых зелёных зарослей и просторная гладь моря, из-за снижения быстро скрывшаяся за очередной обширной горной грядой. Внезапно потемнело: челнок погрузился в низину, ещё не освещённую восходящим пепельным солнцем.
— Туда! — властно скомандовала Елена, вводя новые навигационные данные, не переставая следить за показаниями анализатора поверхности.
Ион послушно направил челнок, огибая горную расщелину, прямо в очередную низину, вероятно, образованную пару сотен тысяч лет назад упавшим на поверхность планеты метеоритом. Через минут пять он уже завершил цикл приземления, и челнок мягко коснулся сравнительно ровной песчаной поверхности.
— Выгружайте оборудование и ровер, — с довольной ухмылкой скомандовала Елена и отправилась наружу через спускающуюся пассажирскую рампу.
— Ты готовишь и приносишь ей еду, она критикует твою одежду, командует кораблём и экипажем… Вы, часом, не женаты? — ехидно спросил Ион.
— Замолкни! — испуганно скомандовал Коринф.
— Только в твоих электронных мечтах, болванчик! — раздался снаружи голос Елены.
— Не знаю как насчёт тебя, а я ей точно нравлюсь, — самодовольно съёрничал Ион, Коринф даже не нашёлся что ответить.
Владимир принялся опускать обе грузовые рампы. Через пару минут Коринф завёл и подкатил к ящикам с оборудованием четырёхколёсный ровер. Елена всё это время стояла метрах в десяти от корабля, пристально вглядываясь в пустоту через здоровенный бинокль. Видимо, убедившись в их приятном одиночестве, она подошла к мужчинам и принялась раздавать указания по разгрузке.
— Начинайте с этих двух ящиков. В них автоматические турели, соберите их и расставьте по периметру. Дед, подключи их к кораблю, чтобы болванчик мог контролировать нашу диспозицию. Ещё два ящика с турелями загрузите в багажник. И вон те три больших и три маленьких ящика — тоже в багажник. Из вон того большого ящика достаньте блок питания и запитайте от корабля. Он должен быть заряжен, но всё равно проверьте, после чего закрепите внутри ровера, — речь Елены была резка и отчётлива, она делала знаки руками, указывая то на Владимира, то на Коринфа. После раздачи указаний она влезла в кабину ровера и принялась простраивать маршрут.
— Болванчик! Передай геоданные на ровер! — в какой-то момент крикнула она из кабины. На приборной панели заморгала пара лампочек — Елена удовлетворённо закивала головой.
Через минут пятнадцать все указания были выполнены и ровер был подготовлен к предстоящей дороге. Елена продемонстрировала всем маршрут и цель. Предстоял путь около сорока километров.
— А чё было не приземлиться поближе? — впервые за путешествие обратился к Елене Владимир.
Она лишь недовольно смерила его взглядом. Но, прочтя такой же вопросительный взгляд Коринфа, закатила глаза и снизошла до разъяснений:
— Участок, куда мы направляемся, лежит практически на открытой местности. Челнок хоть и небольшой, но будет здоровенным бельмом на фоне пустыни. Пусть лучше остаётся тут, под прикрытием гор. Ровер существенно менее заметен, — как-то даже по-педагогически спокойно, как для дурачков, разъяснила Елена. Мужчины уважительно понимающе закивали.
— Дед! Слушай, это важно! Постарайся настроиться на какой-нибудь из военных спутников: их тут должна до сих пор летать целая куча. Я оставила программы связи, болванчик поможет тебе с подключением. Если повезёт, сможешь настроить передачу снимков с орбиты — так ты сможешь следить за нами и обстановкой. Если ничего не выйдет, то хотя бы следи через камеры турелей за периметром. Если возникнут серьёзные проблемы, бросай турели и взлетай! Как вылетишь из чаши, свяжешься с нами и доложишь. Мы должны вернуться максимум часов через пять-шесть. Всё понял? — голос Елены был непривычно спокоен и даже мягок. Владимир поднял взгляд, будто бы проверяя в своей памяти, всё ли он понял и запомнил, после чего послушно закивал головой.
Елена удовлетворённо повернулась к Коринфу и властно скомандовала:
— Поехали!
Через пару минут ровер уже скрылся за горной грядой. Владимир остался один охранять место посадки.
Елена и Коринф ехали молча. Коринф было хотел что-то спросить, но периодически поглядывая на Елену, видел лишь её сосредоточенное, серьёзное лицо. Периодически она приказывала остановить ровер, поднималась через люк и разглядывала местность через бинокль, после чего они продолжали свой путь.
Вся дорога заняла немногим более часа. Уже практически добравшись до намеченной точки, Коринф заметил цель их путешествия. В небольшой скалистой горе проступала скошенная крыша военного бункера. Не зная точного его расположения, было бы невозможно обнаружить это древнее захоронение, практически полностью погребённое под осыпающейся горной породой.
Ровер остановился прямо напротив входа. Елена вновь раздала кучу указаний, и Коринф послушно принялся за работу. Через пару часов он уже расставил вокруг ровера защитные турели и уже наполовину расчистил вход в бункер. Он ловко орудовал гидравлическим молотом и лопатой, слой за слоем разгребая отложения каменистой породы. Рыхлые чёрные камни крошились в труху, поднимая густые клубы пыли. Совсем скоро Коринф был уже весь запачканный и чёрный.
Пепельное солнце давно взошло и было уже практически в зените, беспощадно высушивая и раскаляя пустынный пейзаж. Пот градом тёк с Коринфа, он решил сделать перерыв и устало уселся на куче породы.
— Работай, уголёк, солнце ещё высоко! — ехидно подтрунила над ним Елена, бросая флягу с водой. Коринф поморщился, напился и нехотя продолжил свой нелёгкий труд.
Ещё через полтора часа Коринф наконец расчистил вход в бункер. По крайней мере, левую его створку. Елена заботливо смочила водой пару полотенец и кинула Коринфу, чтобы он мог обтереться и хотя бы примерно привести себя в порядок. К этому моменту Елена уже распаковала пару простеньких компьютеров и протянула Коринфу толстый шлейф проводов.
Коринф разбил защитный щиток, скрытый в стене бункера. На его удивление, он не обнаружил ни следа коррозии или износа материалов. Он без труда подцепил пару проводов и отошёл от панели. Елена запитала кабели. Минут пятнадцать она корпела над мониторами, пытаясь совладать с непослушной дверью. Наконец она достигла успеха. Толстая металлическая дверь со звучным скрипом неохотно отворилась, поднимая клубы пыли. Елена, довольная собой, сунула Коринфу в руки фонарь и бобину с энергокабелем и жестом указала топать внутрь, аккуратно направляясь за ним следом.
Коринф послушно направился внутрь бункера. За створкой бункера оказался просторный длинный зал. Множество разнообразного оборудования было аккуратно разложено вдоль стен. Некоторое было всё ещё бережно упаковано, остальное, казалось, наоборот будто бы только прибыло и было распаковано для использования. Через все стены под потолком были протянуты ровные ряды блестящих технических труб и каналов. Белоснежно-белые стены отражали лучи фонарей, Коринф отметил для себя чистоту и аккуратность всего убранства вокруг. Всё окружение явно выдавало технологии Аристариев: даже после, возможно, нескольких сотен лет консервации вокруг не было ни намёка на коррозию. Даже краска не облупилась со стен. Всё было новым и выхолощенным, будто бы только вчера с конвейера. Лишь небольшой слой мелкозернистой пыли выдавал след прошедшего времени.
Пройдя через весь зал, они упёрлись в очередные заблокированные ворота. В этот раз Елене потребовалось целых полчаса, чтобы совладать с открывающим механизмом. Наконец двери послушно и практически беззвучно поднялись, подсвечивая едва заметным моргающим светом пространство с большой лифтовой платформой по центру, огороженной перилами. Елена указала рукой куда-то влево:
— Нам не хватит мощности запитать лифт — придётся топать по лестнице.
Отворив дверь лестничных пролётов, Коринф с удовлетворением обнаружил, что бункер уходит под землю всего на пару этажей — всё это технологичное убранство немного напрягало его, и ему не очень хотелось долго блуждать по этому отголоску прошлого.
На этот раз Елена прошла вперёд, Коринф еле поспевал за ней, постоянно разматывая тяжёлую бобину энергокабеля и прикрепляя к нему тусклые светильники, света от которых едва хватало осветить окружающую обстановку, чтобы хотя бы не спотыкаться обо всё подряд. Они спустились на этаж ниже: створки лифтового зала были открыты, что позволило беспрепятственно пройти в очередной длинный коридор, существенно расширяющийся к концу. Коринф уже практически полностью размотал бобину: тянуть дальше энергию не представлялось возможным. Но это и не требовалось. Они упёрлись в очередную громоздкую дверь. В этот раз конструкция двери явно отличалась от прежних. Елена недовольно покачала головой и принялась расхаживать по соседним комнатам. В какой-то момент она восторженно воскликнула и подозвала Коринфа. Она обнаружила консоль управления.
Целый час Елена корпела над непослушной консолью, пока наконец не заставила её работать. Коринф с любопытством прильнул к экрану. Возникающих символов он не понимал. Частично язык был ему понятен, но вот вторая половина текстов и символов явно отличалась. Он обратил внимание на Елену: она уже наобум тыкала в разнообразные кнопки и тумблеры. Она то выглядела восторженной, то раздражалась и даже ругалась с консолью. Изредка где-то за стенами раздавалось еле заметное жужжание: какие-то механизмы то приходили в движение, то замирали в ожидании. В конце концов Елена в сердцах ударила кулаком непослушную консоль и выдала очередную неожиданную команду:
— Задолбало! Тащи сюда плазменные резаки — мы забираем консоль с собой!
В принципе, Коринф ожидал чего-то подобного, но всё равно пожелание было неожиданным. Он спешно поднялся к роверу и вскоре вернулся уже с двумя плазменными резаками. Вдвоём с Еленой они оперативно срезали стойку крепления и без труда отсоединили непослушную консоль целиком. Когда она срезала центральный кабель, где-то наверху что-то зашумело и заскрежетало — в следующее мгновение всё пространство вокруг погрузилось в непроглядную тьму. Все тусклые светильники, прикреплённые к энергокабелю, синхронно погасли. На пару секунд воцарилась пугающая тишина. Молчание прервал раздражённый голос Елены. Она звучно выругалась на языке, который Коринф не знал. Вероятнее всего, это был язык группировки Немых. Коринф включил фонарь и нашёл в темноте Елену: она сидела на полу, облокотившись спиной на стену, закрыв лицо ладонями.
— Какая же я дура набитая… Входной гермозатвор среагировал на сигнал тревоги из-за прерывания связи с консолью… Створка автоматически закрылась, перерезав питающий кабель… Мы полностью отрезаны… — голос Елены выдавал её крайнее раздражение и даже некоторую тревогу.
— Так мы же можем связаться с Дедом: он прилетит на челноке и снова разблокирует дверь.
— Не сможет… Даже если ему хватит мозгов прилететь спасать нас, даже если он разберётся в ситуации, оба моих компа тут — без них он не сможет вскрыть входные двери. А самое главное, бункер не радиопрозрачен: мы даже не сможем связаться с ним, чтобы объяснить ситуацию и дать инструкции по нашему вызволению… — голос Елены стал печальным и задумчивым. — Практически наверняка мы тут умрём от обезвоживания…
Коринф осел, опёршись на стену. Внезапно он стал проникаться всей пессимистичностью сложившейся ситуации. Минут тридцать они сидели в полной тишине: каждый думал о чём-то своём. Коринф размышлял о смерти и о сложившейся ситуации в целом. То чувство паники, то чувство безысходности вяло накатывали на его сознание. Поначалу он даже не верил во всю серьёзность происходящего. Ему казалось, что это лишь мелкая неурядица, одна из многих, которые он встречал на своём жизненном пути. Однако вдумчивый анализ давал ясно понять, в какой безвыходной и тяжёлой ситуации они оказались. Через некоторое время Коринф поднялся и сказал:
— Мы всё равно должны бороться! Обойдём бункер и постараемся найти хоть что-нибудь, что позволит нам продержаться подольше.
Елена лишь флегматично покачала головой, однако послушно поднялась и поплелась вслед за Коринфом. Часа четыре прошло, пока они скрупулёзно обшаривали все три этажа бункера. Они даже обнаружили жилой блок. Ведомые тусклой надеждой, они обшарили все ящики и шкафы, которые смогли найти. Они нашли множество любопытных предметов обихода обитателей бункера, они даже нашли небольшую кухню, однако всё, что когда-то давно было продуктами или резервуарами с водой, уже давно истлело и испарилось. Они вновь поднялись на первый этаж и обследовали входную дверь — она была наглухо заперта. Итого во всём бункере осталось всего две двери, которые они не могли открыть: входная дверь и большая технологичная дверь в конце второго этажа. Им уже даже не было любопытно, что могло прятаться за этой интересной преградой… Они нашли ещё один зал, служивший, видимо, для управления бункером. Вероятно, будь у них с собой достаточно мощный источник питания, они смогли бы задействовать средства коммуникации и связаться с челноком, но всё было тщетно. Они даже подумали о том, чтобы приладить обратно срезанную консоль, однако какой в этом был смысл без источников питания? В итоге они оттащили и свалили пачками синтетические матрасы, найденные в казарме бункера, в помещение, соседнее с входной дверью, и легли в надежде уснуть. День был тяжёлый и выматывающий, однако сон всячески бежал от Коринфа. Ощущение медленно приближающейся смерти раз за разом сотрясало сознание безжалостными нападками отчаяния, страха и сожаления.