Частная организация Осквернённый Легион не имеет права принимать участие в политической жизни государства или влиять на принятие решений политического характера.
Заветы потомкам, 08.044
— Госпожа? — из-за приоткрывшейся двери показалась голова Восемьдесят Третьей.
Ровена рассеянно взглянула на телохранительницу:
— Что-то случилось?
Как же она не вовремя! Повесть о жизни в Бореасе захватила с головой, и Ровена уже рассекала на автомобиле по заснеженным улицам давно не существующего города.
— Господин Максиан настойчиво просит вас о встрече.
— Вот как! — брови Ровены взлетели вверх. — И когда же?
— Мальчишка-посыльный передал, что сегодня принцепс задержится в замке до полуночи.
— Благодарю, дорогая. Я подумаю.
Ей казалось, что с Максианом всё давно решено. Он отвернулся от неё, предал. Что же сейчас изменилось? Хочет загладить свою вину?
«Надо же! Оказывается, твоя совесть всё-таки жива, господин принцепс». Но нужен ли он ей теперь, когда всё идёт именно так, как планировалось? В конечном счёте его роль оказалась слишком преувеличена ею же самой.
Ровена переключилась на книгу, хотелось дочитать хотя бы главу, но воображение отказывалось возвращаться в прошлое. Любопытство не давало покоя, не отпуская ни на секунду, мысли судорожно роились в голове, подкидывая предположения одно невероятнее другого.
«Не стоит тратить на него время, — попыталась убедить себя Ровена. — Ничего нового он не скажет. Наверняка хочет что-то вынюхать».
А вдруг он передумал и готов помочь с Севиром? Его участие наверняка воодушевит скорпионов. Ещё бы, легендарный Сто Первый на их стороне! Да и его показания не сделались менее значимы для дела… И всё же спешить с ответом пока не стоило, пусть Максиан помучается.
Получилось ли у неё заставить мучиться Максиана, она не знала, но к вечеру почти извела саму себя. Отвлечься от назойливых мыслей не выходило, как бы Ровена ни старалась. С трудом дождавшись Морока, она вкратце объяснила, что от него требуется, и, не теряя более ни минуты, они отправились к кабинету принцепса.
К счастью, по пути лишь однажды пришлось прибегнуть к способностям Двадцать Первого, и, успешно проскользнув мимо дозорных незамеченными, они вскоре были на месте. Уже у самого кабинета Ровена прислонилась к стене, поймав на себе недоуменный взгляд Морока.
— Не смотри на меня так! — она тихо рассмеялась. — Я просто пытаюсь собраться с мыслями.
На самом деле хотелось совладать с волнением, чтобы принцепс не думал, что она слишком заинтересована в этой встрече. Пусть знает, что и без него она прекрасно справляется.
Максиан по своему обыкновению корпел над кипой бумаг. Заметив Ровену, вошедшую без стука, он отложил документы и поднялся из-за стола:
— Я знал, что ты придёшь.
— Неужели? — она иронично улыбнулась. Всё-таки он видел её насквозь, и это довольно сильно раздражало.
— Давай забудем обиды и начнём всё сначала, — недолго повозившись с бутылкой, Максиан откупорил вино. — Знаешь, я долго размышлял над нашей беседой и понял, что был неправ. Урсус никогда бы меня не простил, если бы я всё пустил на самотёк. Твоя гибель, Ровена, последнее, чего я желаю, поверь. Ты и вправду для меня как дочь.
— Ты решил предложить мне свою помощь, я правильно понимаю? — она взяла бокал и устроилась в мягком кресле. Похоже, Максиан говорит искренне, не юлит. Интересно, что заставило его передумать?
— Правильно. Но при одном условии: никаких стихийных порывов, никаких эмоций. Только обдуманные, взвешенные поступки. И без самодеятельности.
— Разве не я должна ставить условия? — Вот это наглость! Хотя, как бы ни было неприятно это признавать, без его поддержки не обойтись: Максиан опытен, у него серьёзные связи и редкий талант подмечать детали, которые иной и не заметит. С таким союзником можно многого достичь.
— Не в этом случае, моя дорогая. Твой план ни на что не годен. Даже Севир с этим согласился.
Ровена напряглась:
— Севир?! Ты с ним говорил?
Глаза принцепса насмешливо блеснули. Он неторопливо отпил вина и, покрутив бокал за ножку, ответил:
— Севир согласен поддержать тебя, Ровена, но только в случае, если ты докажешь, что готова.
— И как же мне это доказать?
— Ты должна отказаться от своей затеи и набраться терпения.
«Да уж! Что ещё я должна сделать?» — Ровена с трудом удержалась, чтобы не вспылить.
— И что я получу взамен?
— Верный способ добиться желаемого. Ты получишь корону, а осквернённые — свободу. Но только если ты будешь делать то, что я скажу.
Приехали, как говорил тот персонаж в романе о Бореасе. Нет, конечно, звучит заманчиво, но весьма сомнительно. Она и без того получит корону, только гораздо быстрее. Какой смысл откладывать в долгий ящик то, что можно сделать уже сегодня! Но выслушать принцепса всё же стоит. Как знать, может, она и вправду что-то упускает.
— Пока что-либо обещать я не готова, но выслушать тебя могу.
— Хорошо, — Максиан уселся в кресло напротив и закинул ногу на ногу. — Что ж, для начала я хочу тебе показать, почему твой план провальный. Поступим так, ты изложи мне всё по порядку, а я буду комментировать последствия каждого твоего шага.
— Эм… Я хочу взять в заложники Юстиниана.
— Это первый шаг?
Ровена кивнула, слегка злясь, что Максиан ведёт себя как какой-то учитель перед нерадивой школьницей.
— И как же ты собралась это сделать?
— Мы нападём ночью, вытащим его прямо из постели. Как и всю его семью. Я приказала скорпионам никого не убивать, нельзя проливать кровь понапрасну.
— Не проливать кровь — действительно мудрое решение, — одобрил Максиан. — А что вы будете делать, когда поднимут тревогу? Вас же всех перебьют, и глазом не моргнёте.
— Они не посмеют! У нас будет в заложниках вся королевская семья.
— Положим. А дальше?
— Дальше мы потребуем публичной встречи с Сенатом. В присутствии газетчиков, разумеется. И, когда все соберутся, я заставлю Юстиниана признаться в убийстве своего брата.
Уголки губ принцепса едва заметно дрогнули:
— И как ты его заставишь признаться? Угрозами? Или прибегнешь к скверне?
— Я что-нибудь придумаю, будь покоен! — Ровена старалась держаться уверенно, но ей и самой уже начало казаться, что со стороны её план звучит довольно абсурдно.
А ведь верно, как она его заставит признаться? Насильно? Ерунда! Он сможет потом отказаться от своих слов, как выбитых из него под давлением. Собранных улик недостаточно, а слова Севира могут легко поставить под сомнение. Остаётся способность. Но в этом случае она выдаст себя. Тогда уже никто не будет слушать какую-то там осквернённую.
— Ладно, допустим, — согласился Максиан. — Выслушают они тебя, а дальше что?
— Я потребую справедливого суда. По закону ведь цареубийство карается смертной казнью.
— Ты же понимаешь, что, кроме его признания, суду так или иначе потребуются факты, подтверждающие совершение им преступления. У тебя они есть?
Ровена растерянно пожала плечами:
— Ну… Есть свидетель… Если Севир согласится.
— Свидетель? — хмыкнул Максиан. — Ты хотела сказать, беглый раб? Если ты не знала, сразу после смерти Урсуса его освобождение было отменено, а гражданство аннулировано.
А вот это плохая новость… Хотя, может, не всё ещё потеряно.
— Есть ещё кое-что, — интересно, что он на это скажет? — Я обнаружила в архивах отчёты казначея. И в них чёрным по белому указаны баснословные суммы, полученные от Легиона. Понимаешь, Максиан? Они спонсировали Юстиниана! Это же настоящий скандал! Я выяснила, что работорговцам строго воспрещено вмешиваться в политику государства. А здесь взятки в крупных размерах. Юстиниану сложно будет отвертеться от такого обвинения.
На лице Максиана промелькнуло неподдельное удивление, но оно быстро сменилось прежней насмешкой. Он подался вперёд и, уперев локти в колени, шумно вздохнул:
— Пожалуй, я бы глянул на эти документы, но этого всё равно недостаточно. Хочешь, я расскажу тебе, как всё будет на самом деле?
— Попробуй.
— Штурмовать покои короля не станут, ты права. Они просто отправят лучших из лучших…
— Ни один солдат или гвардеец не способен тягаться со скорпионом, — перебила она. — Мы мигом сотрём их в порошок.
— А разве я говорил о гвардейцах? — Максиан издевательски выгнул бровь. — Нет, дорогая, на вас натравят тех же скорпионов. Кто захочет проливать кровь свободных, когда для этого есть рабы? Но даже если случится чудо и вы доживёте до утра, даже если Сенат согласится выполнить твои требования, запомни: никто не будет судить короля. Им это просто невыгодно. Тебя не станут слушать, сколько бы ты ни тыкала их носом в свои бумажки, сколько бы Севир ни повторял свои показания. Да, они пообещают справедливый суд, только вот судить на нём будут не Юстиниана, а тебя и всю твою несчастную шайку. Никогда, Ровена, никогда таким путём тебе не добиться справедливости и уж тем более не заполучить корону!
Ровена не выдержала его тяжёлого взгляда и отвела глаза. Лицо пылало от досады. Максиан с лёгкостью разнёс все её надежды в пух и прах всего за несколько минут. И хуже всего то, что он абсолютно прав. В глубине души она и сама понимала, что так, скорее всего, и будет. Просто не хотела думать об этом, гнала подальше любые сомнения, слепо веря только в то, во что хотелось верить.
Все эти месяцы она не просто упрямо шла навстречу верной гибели, но и вела за собой осквернённых, которые по сути не имели к её личным счётам никакого отношения. Она лгала не только себе — лгала им, забила им головы пустыми иллюзиями и несбыточными мечтами. Мечтами, за которые им пришлось бы поплатиться своими жизнями.
— Ты ведь и сама всё понимаешь, верно? — Максиан с победным видом откинулся в кресле.
Ровена лишь кивнула, не найдя в себе сил сознаться вслух в собственной глупости.
— Не вини себя, дорогая, — снисходительно улыбнулся её ментор. — Ты ещё молода и неопытна, здесь нет ничего постыдного. Во всяком случае, у тебя всё ещё есть возможность исправить ситуацию.
— Каким образом?
— О тебе должны узнать осквернённые всего Прибрежья, Ровена, в тебя должны поверить, и это станет ключом к достижению твоей цели.
— Но это может затянуться на годы, — уныло вздохнула она, отпивая из бокала. — Боюсь, я не выдержу так долго.
— И чтобы ускорить этот процесс, мы заключим союз с Легионом, — закончил Максиан.
Едва не поперхнувшись вином, Ровена оторопело уставилась на принцепса:
— С Легионом? Я не ослышалась?
— Нет, милая, именно так я и сказал.
— Но мы же хотим отменить рабство! Легион никогда не допустит этого. Они избавятся от нас так же, как и от папы.
— А разве я говорил, что мы посвятим их в наши планы? Тебе нужна армия и золото, но ни того, ни другого у нас с тобой нет, а будучи в союзе с Легионом, ты получишь всё и сразу, включая поддержку большинства сенаторов и влиятельных семей. И как бонус — доступ к умам осквернённых. Севир позаботится, чтобы о тебе заговорили, пусть даже шёпотом, а я прослежу, чтобы магистры честно следовали условиям сделки.
Ровена с неприкрытым восхищением посмотрела на принцепса. Невероятно! Вовек бы до такого не додумалась. Вот только что они могут предложить Легиону за их поддержку?
— Но зачем им помогать нам? — она в сомнении склонила голову. — Мы ничего не сможем им дать взамен, а плясать до конца своих дней под их дудку я не собираюсь.
— Хорошо, давай подумаем вместе. Чего бы хотел Легион?
— Власти, — не задумываясь выпалила Ровена.
— У них и так её предостаточно. Что бы там ни писалось в Заветах, с их рук кормится едва ли не весь Сенат.
— Тогда, быть может, деньги? Больше рабов?
— Нет, опять мимо.
Она судорожно перебирала в голове варианты. Чего не хватает Легиону? Что она вообще о нём знает?
Осквернённый Легион — самая влиятельная организация страны, основанная чуть больше века назад и управляемая семью магистрами, наследниками основополагателей. Нет, всё это не то… Верхушка Легиона находится в Опертаме.
Опертам… Город в тени Спящего Короля, столица виноделов и работорговцев. Также Опертам является вторым по стратегической важности городом Прибрежья. Играет существенную роль в государственной экономике за счёт производства вина и податей на исключительное право продажи рабов. Постой. Быть может..?
— Независимость?
Максиан щёлкнул пальцами:
— Браво, Ровена! Именно об этом они и мечтают уже долгие годы. Вот, казалось бы, у Легиона есть всё: воины, золото, власть. И всё же налоги они платят довольно высокие, а ещё есть куча обязательств перед страной. Например, если кто-то нападёт извне, они понесут немыслимые убытки. Осквернённые — не просто рабы, они военный резерв Прибрежья. И их первыми бросят в мясорубку. Но если Опертам станет независимой республикой, Легион избавится ото всех досадных повинностей. Вот тебе и ответ.
— Значит, мы пообещаем им независимость?
— В самую точку! Они помогут тебе свергнуть Юстиниана, а к тому времени ты уже получишь преданное тебе войско и сможешь уничтожить Легион изнутри. Считай, два пса одним выстрелом.
Ровена едва сдержала восторженный визг. На лучшее она и надеяться не могла. Идея Максиана граничит с гениальностью! Комар носа не подточит…
И всё же пока не стоит торопиться с решением. Не без труда притушив охватившую её радость, она принялась рассматривать потенциальные риски. Можно ли вообще доверять Максиану? Что ему помешает предать её и самому завладеть короной? Он уважаемый человек, известный, недаром его уже на второй срок избирают в принцепсы — значит, видят в нём настоящего лидера. Кто захочет посадить на трон девчонку, когда есть претендент получше?
С другой стороны, без него ей не стать королевой. И если она действительно хочет добиться желаемого, ей придётся принять правила его игры. Главное не позволить себя одурачить и успеть взять осквернённых под свой контроль. С такой силой ему будет не с руки с ней тягаться.
Пока она нужна ему, нечего бояться. У неё есть время окружить себя теми, на кого можно положиться. И первым станет Сорок Восьмой. В ту ночь он не сводил с неё глаз, а это говорит о многом. Ей как раз нужен верный слуга и защитник, а влюблённый защитник вдвойне надёжнее. Во всяком случае, стоит попытаться, вдруг что получится.
На Восемьдесят Третью тоже можно положиться, но с ней лучше быть настороже. Слишком она правильная, требовательная к себе и другим, а политика грязное дело, и ей этого не объяснить. Сложно предугадать, как легата поведёт себя, если вдруг что-то придётся ей не по душе.
Но было и ещё кое-что:
— Я согласна на твои условия, Максиан. Обещаю делать всё, что ты скажешь, но прежде всего я хочу встретиться с Севиром.
Он нахмурился:
— И как ты себе это представляешь? Мне его, что ли, в каструм привести?
— Уверена, ты что-нибудь придумаешь, — с мольбой в голосе произнесла Ровена. Наверное, сейчас со стороны она напоминала капризную девчонку, но зачастую этот приём весьма действенен. — Я же согласна на все твои условия. Просто хочу с ним встретиться, вот и всё. Для меня это очень важно, понимаешь?
— Ну хорошо, — поразмыслив, уступил Максиан. — Только придётся подождать. Не так это и просто, тем более в твоём случае…
Пожалуй, за многие годы эту ночь можно назвать самой счастливой. От радостного возбуждения Ровена не смыкала глаз до рассвета, прокручивая в воображении раз за разом сцену, где дядюшкина голова катится по земле, а народ приветствует свою новую королеву.
Десятки раз она представляла, как по её приказу осквернённые пронзают мечами магистров Легиона, как пылают терсентумы и тысячи освобождённых покидают ненавистные стены, служившие им и домом, и тюрьмой. Ей слышались восторженные крики толпы, чернеющей облаченьем рабов, а сама она, окружённая преданными помощниками, объявляет всем, что теперь они свободны. Свободны навсегда.
Опьянённая грёзами, Ровена не могла найти себе места. Всё складывалось наилучшим образом. Благодаря ей Прибрежье станет могущественным и справедливым государством, и ради этого она готова пойти на что угодно.
Нужно срочно поговорить с Восемьдесят Третьей, поделиться радостной вестью! Но стоит ли раскрывать ей весь замысел? Или только упомянуть о Севире? Пожалуй, лучше умолчать о некоторых деталях, по крайней мере сейчас. Максиан так бы и поступил. На этой мысли Ровена сладко потянулась и прикрыла глаза. Нужно поспать хотя бы немного.
Пробуждение было лёгким, внезапным, словно она проспала всю ночь как младенец. Утренние хлопоты ощущались приятной суетой. Не терпелось посмотреть на удивлённое лицо Восемьдесят третьей, когда та узнает обо всём. И вот наконец Ровена распахнула дверь и выглянула в коридор, с трудом сдерживая улыбку.
— Госпожа, — легата почтительно склонилась. — Полагаю, встреча с господином принцепсом прошла удачно. От вас исходит столько… счастья.
Ну вот, ничего от неё не скроешь! С ней и впрямь нужно быть настороже.
— Ты как всегда права, дорогая. У меня для тебя есть потрясающая новость!
— Не терпится узнать, госпожа.
Ровена поманила её в спальню и присела на краешек кровати:
— На самом деле новости две. И одна из них не очень хорошая. Пожалуй, начну с неё.
— Как вам будет угодно, госпожа, — телохранительница приспустила маску.
— Нам придётся всё отменить.
Легата поджала губы, хотя внешне старалась не выказывать разочарования.
— Вы сомневаетесь в нас? — тихо спросила она. — Думаете, скорпионы не справятся?
Ровена почувствовала лёгкий укол совести, всё-таки не стоит её так мучить.
— Отнюдь, я не сомневаюсь в вас ни на минуту, но есть причина, по которой я была вынуждена отказаться от нашей задумки. И этой причиной был Севир. Ты слышишь, он с нами!
— Севир? Вы ведь не шутите? — выпалила Восемьдесят Третья, но тут же смущённо осеклась. — Это и впрямь очень хорошая новость, госпожа.
Ровена невольно улыбнулась: впервые легата позволила себе такую несдержанность, и это выглядело так… мило?
— Но это ещё не всё, — торжествующе продолжила она. — Принцепс тоже с нами. Мы не одни, Восемьдесят Третья. Мы больше не одни! В нас поверили!
— Я несказанно рада это слышать, госпожа, — отозвалась та, неуклюже пряча улыбку.
— Да ты сама невозмутимость! — рассмеялась Ровена. — Я всю ночь уснуть не могла. Конечно, нам нужно набраться терпения, но оно того стоит, поверь!
— Сегодня же всё сообщу остальным, если позволите.
— Ну разумеется! Ах да, чуть не забыла, — Ровена запнулась, обдумывая, как правильнее выразиться, чтобы не вызвать лишних подозрений. Впрочем, её просьба сама по себе выглядит довольно странно, но разве сейчас это имеет значение? — Я бы хотела получше узнать Сорок Восьмого. Не могла бы ты отправить его в караул хотя бы на одну смену?
Восемьдесят Третья удивлённо захлопала глазами:
— Конечно, госпожа. Посмотрю, что можно сделать.
Дождавшись, когда за легатой закроется дверь, Ровена с довольной улыбкой растянулась на постели. Даже бесцветное небо за окном не могло омрачить радость, пылающую в груди неудержимым пламенем. И это только начало! Казалось, весь мир, все шесть богов благоволят ей. Теперь она ни на секунду не сомневалась, что всё получится. Разве не это настоящее счастье?!