Тропф думал, что теперь его жизнь станет другой, но всё получилось не так, как он себе представлял.
Ему казалось, что после того, как он стал Рыцарем Стального Донжона, его ждут славные подвиги и великие свершения. Но на деле быт у рыцарей был совсем не славный и не героический. А уж у него тем более.
Король Кронос побывал в вольере дракончика всего один раз. Он хмуро глянул на мелкую ящерку, что вцепилась лапами в прутья, а потом молча ушёл прочь. После от него приходили лишь доверенные лица, которые «осведомлялись» о состоянии зверушки.
Парень уже начал забывать, как выглядит владыка Рэдгарта, поскольку больше вообще его не видел. Забылись и королевские приказы, особенно для капрала Рогарта. Сначала тот был вежлив, обходителен и учтиво держался в стороне. А потом вдруг словно сорвался с цепи. На несчастного Тропфа обрушились изнурительные тренировки, долгие часы учёбы и, конечно же, просто тысячи всяких наставлений.
Даже в родной деревне ему не было так тяжело. Там был физический труд, от которого устают мышцы, а от занятий уставал мозг. Парень приходил в свой дом и без сил падал на кровать. Верховая езда и махание мечом были интересными только первые несколько уроков, а потом превратились в сущее мучение. Конь совершенно не слушался его, и договориться с ним было практически невозможно. Животное делало только то, что хотело. А объяснения учителя совсем не помогали. Их Тропф просто не понимал. Для него сделать круг по площадке было уже победой. А остальные ученики легко прыгали на коне через барьеры, попадали копьём в маленькую мишень и ездили в виде построения. С мечом всё было ещё хуже. Чтобы выйти на тренировку с деревянным мечом в руках, надо было выучить сотни различных движений и выполнить множество нелепых упражнений. Пальцы несчастного северянина, привыкшие к грубой работе, совсем не могли справиться с этим лёгким клинком. Да и за противником он не успевал следить.
— Смотри за движениями врага, а не его меча! — выкрикивал в его сторону капрал Рогарт. Однако куда там! Тропф едва успевал уворачиваться от деревянной палки, боясь в очередной раз получить ей по руке.
На занятиях в классах было ещё хуже. Например, на уроках тактики изучали древние битвы. Но это было ужасно скучно, ведь никто не рассказывал тут красивых историй. Всё было максимально сухо. Тот отряд встал там, этот тут, а те зашли с фланга. От этого бедняге хотелось спать, а уж учить всё это было той ещё мукой. Занудной оказалась и история. Сплошные даты, имена и названия.
Уроки манер и этикета вовсе сводили северянина с ума. Здесь было столько всяческой нелепой чуши, что внутри него просыпалось какое-то отчаянье и появлялось желание сбежать прочь. Даже за столом нельзя было сидеть так, как хочется. Для одного блюда одна вилка, для другого другая! Нож держи в этой руке и никак иначе, даже если тебе неудобно. При общении с дамами тоже нужно было соблюдать целую кучу правил. А все эти поклоны и приветствия — их были десятки! Вот капрала Рогарта надо было приветствовать так, а старика Вальгарда по-другому. Ещё к некоторым горожанам тоже следовало относиться с уважением. Вот только Тропф никак не мог отличить важных особ от нищих простаков, и часто кланялся беднякам и игнорировал богатых вельмож, чем сильно оскорблял последних.
И парень никак не мог понять, что же такого обидного в том, что тебя неправильно встретили? На севере можно было махнуть рукой самому Бьору, а тот помахал бы в ответ. Но Вальгард на подобные жалобы только хмурился и говорил что-то вроде:
— Ну, там же дикие края, чего ты хотел?
Но самым сокрушительным ударом было то, о чём Тропф даже не догадывался, когда раздумывал над тем, стать ему рыцарем или нет. Если бы он знал об этой маленькой детали, то сто тысяч раз подумал о том, перед тем как соглашаться. Благо теперь, после уроков арифметики, он знал, что сто тысяч — это действительно много.
Дело в том, что все остальные ученики, в отличие от него, учились с самого детства. И нагрузка на них была совсем другой. Они могли много гулять, развлекаться и тратить своё свободное время, коего у них было много. А вот сам парень учил всё и сразу. Он сидел с совсем молодыми ребятишками и старательно выводил каракули на бумаге. Считал, писал, учился читать. Вместе с более взрослыми детьми, ему приходилось запоминать правила этикета и историю. Фехтовал северянин с парнями своего возраста и с ними же учился ездить верхом. Весь этот огромный путь, что его противники проходили почти всю жизнь, ему приходилось спешно пробегать в ускоренном темпе.
Капрал Рогарт и Вальгард в один голос утверждали, что без всего этого нельзя. Даже без той глупой игры с фигурками и занятий по рисованию. Что всё это помогает рыцарю в его будущей жизни и без подобных глупостей подвигов не свершить. Тропф был категорически против этого, но спорить не решался — ему уже объяснили на уроках этикета, что тех, кто выше по званию, нужно беспрекословно слушаться.
Изучая культуру этой чуждой ему страны, парень вдруг осознал, что всё здесь словно специально сделано, чтобы создавать неудобства. Что правила тут придуманы ради самих правил. А когда где-то не хватало правил, жители Рэдгарта тут же придумывали их сами. Так, видимо, и появилась эта мода на вычурную одежду. Это рыцари тоже изучали.
— Чтобы выглядеть в обществе достойно и вызывать уважение, среди равных! — так говорил старый учитель с лысиной посреди седых волос.
Хмуро слушая его речи, Тропф подумал, что тут слишком много стариков. Наверное, поэтому здесь столько правил.
Впрочем, даже молодёжь тут была другой, не такой, как на севере. Никто не хамил, не махал кулаками. Но постепенно парень понял, что здесь никто бы не стал открыто называть его дураком или кидаться грязью, а все издёвки были настолько тонкими, что несчастный понимал их суть уже лёжа в кровати.
Ещё у каждого ученика тут было своё место. Самые маленькие проживали с семьёй, изучая в школах простые науки. Став старше, они отправлялись в специальные заведения, где жили в тесных комнатах вместе со своими сверстниками, продолжая учиться. После этого, им предстояло стать пажами — этакими слугами на службе у рыцаря. А уже затем они становились оруженосцами, что сражались вместе со своим господином, а также ухаживали за его оружием и лошадьми.
И только пройдя через все эти стадии, можно было стать рыцарем и обзавестись собственными пажами и оруженосцами. Благодаря этому ученики могли прочувствовать все аспекты жизни и быть готовыми ко всему. А Тропф изучал всё это вперемешку, едва успевая что-то запоминать.
К тому же, парень отказался от всяких оруженосцев и пажей. Ему казалось, что он и сам сможет обо всём заботиться. И теперь бедняга буквально валился с ног, совсем ничего не успевая. Признать свою ошибку ему мешали гордость, стыд и осознание того, что мало кто согласиться прислуживать северянину. Так что весь уставший и вымотанный, Тропф с мрачным видом выслушивал рассказы капрала и Вальгарда о том, как же замечательно и почётно быть рыцарем Стального Донжона.
— Послушай, — однажды спросил он у ветерана, — но ведь там целая куча этих рыцарей! Каждый может стать им! Ну, за исключением простолюдинов.
— Да, — кивнул ему старик, сидя на лавочке у клетки с драконом, — каждый может стать рыцарем. Но не каждый становится рыцарем Стального Донжона!
— А какая разница? — недоуменно протянул Тропф, судорожно зевая и ёжась от ночной прохлады.
— Обычные рыцари — это военная сила Рэдгарта…
— Это я понял, — покачал головой северянин, взглянув на тёмный силуэт башни, что закрывал ночное небо, — если король собирает войска, то каждый рыцарь обязан явиться на зов. С собой он ведёт копье, — нудно начал он, повторяя заученные тексты, — и прочее, прочее, прочее! А в чём разница-то между ними и мной?
— Рыцари Стального Донжона защищают саму башню и короля. Это личная армия Кроноса, которая делает всё, что прикажет он. Поэтому-то туда и попадают самые достойные и лучшие. Они живут прямо там, — он кивнул в сторону мрачной громадины.
— А я живу в каком-то небольшом домике, — пожал плечами парень.
— Ну, когда обучишься всему, что тебе надо знать, тогда и попадёшь туда, — хмыкнул Вальгард, — или вообще не попадёшь. Ты у нас особый фрукт! — хрипло рассмеялся он.
— Это точно, — покачал головой Тропф, разглядывая толстые прутья клетки.
Ему было бы куда легче переносить все эти изматывающие занятия, если бы не нужно было ещё и следить за драконом. Это была его отдельная личная головная боль.
С тех пор, как они заперли маленькую ящерицу в клетке, всё сильно поменялось. Королевские зодчие выстроили в центре зоопарка целый загон, огороженный высокими толстыми прутьями. Их кончики загибались вовнутрь, чтобы зверь не смог выбраться. Крепкие стальные ворота позволяли заходить внутрь, но делать это могли лишь трое: Вальгард, Скотти и Тропф. Поначалу, дракон подпускал к себе лишь северянина, злобно шикая на остальных. Дышать огнём он не мог, зато у него были острые зубы и когти. Ими он рвал добычу, и это весьма впечатляло, заставляя сто раз подумать, прежде чем приближаться к этому животному. Так что рисковать и подставляться под его удары никто не хотел.
Но потом парень осторожно начал приручать его к своим друзьям, чтобы они могли кормить зверя сами. Но лишь кормить и не более. Всё остальное разрешалось лишь самому Тропфу. Он гладил чудовище по голове, чесал за ушными впадинами и осматривал блестящую чешую с перепончатыми крыльями.
Благодаря этому, по мнению Скотти, дракон привыкал к своему хозяину. И привык он настолько, что северянин начал воспитывать свою зверушку. Первым делом ему захотелось отучить этого монстра есть живую добычу. Слишком уж утомительно было таскать перед ним куски мяса или выпускать в загон живую добычу. В процессе охоты животное постоянно пачкалось в кровище, так что Тропфу приходилось брать тряпку и отправляться отмывать питомца. А из-за постоянных утомительных занятий делать это каждый день было ужасно тяжело.
И на его счастье, ящер приучился есть мясо из небольшой лохани. Более того, он настолько привык к кормёжке, что к нужному времени сам подскакивал к корыту и крутился возле него, мешая перекидывать его корм с тележки.
Ел он много, а рос ещё быстрее. От мелкой твари, помещавшейся в корзину, не осталось и следа. Теперь перед ними был самый настоящий телёнок, который носился по вольеру, яростно прыгая на прутья. Но Тропф знал, что зверь будет расти и дальше. Поэтому за драконом следовало тщательно следить, так что северянин, Вальгард и Скотти постоянно дежурили у вольера, сменяя друг друга.
Впрочем, у королевского ловчего были и свои дела, а у начинающего «рыцаря» всё время отнимали занятия. Так что ветеран проводил у клетки большую часть своего времени. Иногда по ночам его сменял Тропф, который сидел рядом со зверем в какой-то полудрёме. Дракон и его хозяин часто засыпали едва ли не в обнимку, прижавшись каждый со своей стороны к холодным толстым прутьям.
Изредка приходили «доверенные лица», хмуро всматривались в зверя и говорили, что-нибудь вроде «что-то он медленно растёт» или «почему он ещё не дышит огнём?». Но ответить им было нечего, ведь дракон рос так, как хотел, а заставить его есть больше было невозможно.
Так прошло четыре долгих года. В трудах, учёбе и постоянном напряжении. Постепенно парень привык ко всей этой рутине. Он даже смог что-то запомнить из того, что вдалбливали в его голову учителя. Конечно, фехтовальщик из него был плохой, а уж ездить на коне ему по-прежнему удавалось только по прямой. Но некоторые манеры, знание истории и этикета всё же застряли в его голове. Правда, все вокруг говорили, что северянин так и остался диким и невоспитанным.
Дракон вырос. Его клетку пришлось несколько раз расширять. Рабочие возводили вокруг новый забор, а старый разбирал Тропф, поскольку заходить внутрь все боялись. Молодой ящер стал похож на здоровый фургон. Он переползал по своему загону, лениво переставляя лапы.
Пожалуй, это были единственные заметные для Тропфа изменения. В остальном жизнь в Рэдгарте текла своим чередом. До парня изредка долетали всякие слухи из высшего общества. Что-то там про дипломатические вопросы со Старым Королевством, какие-то новые договора и санкции. Ещё были новости с севера, точнее их отсутствие. Кажется, там всё затихло. Король Торальд, так спешно собиравшийся на войну, видимо решил успокоиться и остаться на своей земле. Лишь его северяне изредка переходили границы и грабили деревни, да путников на дорогах. Рыцари часто ездили в те края, чтобы припугнуть обнаглевших разбойников. Но те сразу же сбегали прочь, практически не вступая в бой.
Этим те, с кем учился Тропф, были очень недовольны. Они ждали испытать себя в сражениях, которых почти не было.
О чём думал сам Кронос, парень тоже не знал. Его он по-прежнему не видел, также как и ветеран Вальгард. На вершине башни о них словно забыли. Зато среди жителей города одно время было жутко популярно посещать дракона, ужасаясь его чудовищности. Но постепенно даже это вышло из моды и зеваки перестали появляться у вольера.
Сам северянин мало участвовал в жизни города. У него не было времени на это, да не хотелось ему. Даже на самый крупный праздник — Большую Ярмарку, парень не ходил. Это Скотти каждый раз буквально умолял его, чтобы тот остался с драконом вместо него, чтобы самому отправиться на ярмарку.
Тропф с лёгкостью соглашался и сидел у вольера, наблюдая, как издали доносятся радостные крики, смех и прочий шум, разлетаясь в ночной темноте. Дракон в такое время обычно вёл себя беспокойно, а уж когда с вершины башни начинали стрелять огнями, то огромную зверюгу и вовсе приходилось успокаивать.
Постепенно северянин привык к этой рутине, уже смирившись, что так и пройдёт его жизнь. Иногда он грустил, вспоминая мать и родные просторы, но понимал, что домой возвращаться было нельзя. Так Тропф и жил дальше в тени стальной башни.
Но на пятый год всё изменилось.