— Возможно, — кивнул Сташ и вновь поднял кубок, явно приглашая собеседника выпить.
Дамматрик сделал ещё несколько глотков.
— Попробуйте наших пирогов, сыров, блинов с белужьей икрой.
Дамматрик выбрал самый маленький пирожок и надкусил. Кажется внутри была дичь, приправленная луком и травами. Что-то похожее он уже пробовал возле Закатных Врат. На севере готовили пироги в основном с сытной начинкой, в то время как в бывшей Империи предпочитали сладкие.
— Иностранцу обычно трудно понять наше беспокойство, я бы даже сказал страх перед Лабиринтом, — сказал Сташ. — Но для ладичей угроза с той стороны часть культуры. То, что у вас, как я слышал, относят к сфере Нижнего мира, у нас помещают в Лабиринт. В наших сказаниях все демоны, чудовища, всё злое и тёмное приходит оттуда. Предки считали, что где-то в ущельях обитают похитители душ, что там расположен загробный мир. Предания ладичей переполнены историями о каменных чертях, Каменном Полозе, Белой Мгле, приходящей из узких ущелий, Пещерном Демоне. Даже в детских сказках Парень Жаркий Ветер наделён человеческими чертами и выступает как посланец смерти. И, наконец, Пророчество. Согласитесь, оно легло на удобренную почву. Пещерный Демон древних сказаний получил новое воплощение, а мифическая угроза стала реальной.
— Да, пожалуй, я смог это почувствовать.
— Хорошо, — Государь кивнул и взмахнул рукой, как бы переворачивая страницу беседы. — Следопыты и колдуны наших патрулей регулярно проверяют лишь окрестности возле входа. А там они до сих пор встречали только старателей или их нетленные трупы. Почему кстати нетленные?
— Один наш ученый муж, из Альпорта, я имею в виду, когда-то давно предположил, что гниение плоти — суть поедание её мелкими организмами, вроде червей. А поскольку в Лабиринте жизни нет, то нет и червей.
— Хорошее объяснение. Не скрою, мне и самому хотелось забраться в Лабиринт поглубже, посмотреть на истоки нашей мифологии воочию, так сказать. Но экспедиция всё время откладывается. Нехватка средств, времени. Итак, вы забрались далеко вглубь Лабиринта, прошли гораздо дальше обычного патруля. Что вы там искали?
— Ничего определённого.
— Но какое-то общее направление поисков у вас наверняка имелось?
— Видите ли, меня заинтересовала мифология ладичей относительно вторжения из Лабиринта. А всякое вторжение, а тем более война эпических масштабов, требует подготовки. Некоей базы. Стало быть, нужна экономика, в том числе производство, металлургия, сельское хозяйство, обучение, в конце концов. Вам, как правителю, это должно быть близко.
— Какое сельское хозяйство и какая промышленность могут существовать в Лабиринте?
— Вот! — Дамматрик поднял палец — То-то и оно! Можно, конечно, наделать каменных монстров и, зарядив магией по самую морковку, заставить их двигаться. Но всё это годится только пугать детишек. Для настоящего вторжения требуется нечто серьёзное. Требуется армия, причем армия из людей. Чародеи утверждают, что людьми управлять легче, чем неживой материей. Во много раз легче. Ведь камни далеко наступать не могут и принимать решения не могут тоже. А всякая армия из людей подразумевает наличие кормовой базы и всего прочего.
— Не бесспорно, — кивнул правитель. — Но, допустим.
— Я искал нечто подобное, — Дамматрик сделал глоток вина и кашлянул в кулак. — Теоретически где-то в глубинах Лабиринта могла конденсироваться влага, и создать в ущельях своего рода оазисы. Скрытые сады, ручьи, что-то такое. Искал, но не находил.
— Но зато нашли нечто другое? — догадался правитель.
— Запах.
— Запах? — Сташ прищурился.
— Да, Ваше Величество. Ведь Лабиринт не пахнет. Там ощущаешь, конечно, привкус окалины от горячего воздуха. Думаю, это как-то связано с наличием в нашей крови железа, которое проявляет себя во время сильной жары.
— Любопытно. Вам не откажешь в научном складе ума.
— Да. Но это всё продукт нашего собственного организма. А настоящих запахов в Лабиринте нет. И вот, я почувствовал что-то. Мои проводники, возможно, тоже, но их обоняние давно притупилось от частых походов внутрь. Сухой воздух убивает не только легкие или глаза, но и делает грубым всё остальное.
— Согласен. И на что похожи эти ваши запахи?
— Трудно объяснить. Если я скажу, что почуял запах смерти, то погрешу против истины, но общие ощущения были именно такими.
— Смерти, — Сташ задумался.
— Нет, это не запах тления, тела же там и не разлагаются, как вы только что упоминали. Но нечто столь же неприятное.
— У вас есть склонность к магии? — неожиданно спросил Сташ.
— К магии?
Дамматрик старался не раскрывать способности к чарам перед чужими людьми, тем более что они, способности, всё ещё оставались неверными и проявлялись только в моменты наивысшего напряжения. Однако врать Государю и возможному союзнику было бы неразумно. Поэтому он просто пожал плечами, предложив собеседнику самому додумать ответ.
— Говорят, что люди наделенные этим качеством ощущают нечто похожее на запахи, но имеющее иную природу, — добавил Сташ.
Он замолчал и задумался. Кажется совсем не заметив недосказанности, или проигнорировав её.
Дамматрик воспользовался паузой и съел несколько крупных кусочков отварного мяса, подцепляя их двузубой вилкой и макая в кислый цернский соус. Затем попробовал белужьей икры, выложенной горками на соленое рассыпчатое печенье. Государь все еще молчал.
— Кто он, этот ваш Пещерный демон? — решился тогда спросить Дамматрик. — Что вы знаете о нём?
— Это старые предания, истоков которых наши ученые раскопать не смогли. Но древний сюжет неожиданно пережил второе рождение примерно лет семьдесят назад. По преданиям Пещерный демон появился вновь. Его якобы видели у Западного прохода, но описания разнятся от гиганта, дышащего огнем, до человека, сложенного из валунов точно снеговик из шаров снега. Мы полагали, что всё это придумки старателей, ведь стражи и крепостей в те времена ещё не было, однако, сам факт появления возле Лабиринта кого-то, обладающего магической силой, неоспоримо. Нашлись следы, отголоски магии, ворожбы. А немного позже прозвучало Пророчество.
— И как раз семьдесят лет назад рухнула Вторая Империя, — заметил Дамматрик.
— Не думаю, что события имею связь. Хотя… я бы не стал исключать ничего.
— Позволено ли мне будет ознакомиться с подлинником Пророчества?
Государь взял колокольчик.
— Принеси книгу Авнилы, — приказал он возникшему из-за драпировки слуге.
К удивлению Дамматрика, его скромная просьба пробудила к жизни целую церемонию. Сперва слуги внесли конторку из красного дерева и два многоглавых светильника. Старший из их числа возжег одну за другой свечи. Затем старый придворный в парике с буклями принёс свёрток, покоящийся в колыбели. Пока другие придерживали колыбель, старик аккуратно развернул сверток и достал книгу, которую и возложил на конторку с максимальным почтением.
Дамматрик ожидал увидеть старинный свиток или фолиант в дорогом переплёте, украшенный камнями, золотым тиснением, но исторический источник оказался обычной амбарной книгой, какие широко использовались купцами и лавочниками империи, да и ныне встречались довольно часто.
Государь жестом предложил собеседнику подойти к конторке и ознакомиться с документом. Что Дамматрик не замедлил исполнить.
Внутри амбарная книга оказалась настоящей амбарной книгой — грубая дешёвая бумага, пожелтевшая от времени, с пятнами и вкраплениями плохо переработанного сырья. Она была разлинована всеми этими "приходами", "расходами", "остатками" и не просто разлинована, но и заполнена почти на две трети. Сплошной "дебет-кредет", так сказать. Причём если имперские цифры Дамматрик узнавал, то буквы только наполовину. Некоторые из них напоминали имперское письмо, другие походили на азбуку ладичей. И те и другие, вместе с совершенно незнакомыми знаками едва различались в лезущих друг на друга и витиеватых строчках.
На полях, отчерченных жирной линией, поперёк обычных расчётов шли более поздние записи, но выполненные тем же неразборчивым почерком.
— Это сорпский язык, — пояснил Государь. — Причём купеческая скоропись. На том листке бумаги, который служит закладкой, приведён дословный перевод известного фрагмента. Надеюсь, на языке ладичей вы читаете без труда?
Дамматрик нервно кивнул, затем борясь с волнением, развернул сложенный вдвое лист и прочёл сакральный текст, благо в переводе он был записан ровным каллиграфическим почерком.
"Хейш Прорицатель стоял по колено в болоте, одной рукой придерживая расползающиеся лохмотья, другой черпая грязную жижу и поливая ей бритую голову. Глаза его смотрели за пределы сущего. Хейш говорил: Четвёртая сторона света извергнет демона, пожирающего разум и крадущего ваших чад. Он явит себя миру, чтобы вернуть утраченное и всякий, кто встанет на пути его мести, будет раздавлен. Только народ, чтящий договор, сможет остановить поступь ужаса. Сказав это, Хейш трижды окунулся в болото с головой и, истекая грязными потоками, удалился в лачугу на острове. Я, Авнила, гость из Долгого Поля, записал его слова".
— Н-да, — Дамматрик не скрывал разочарования. — Тут сплошная символика и обычный для пророчества туман. Упоминания, которые мне попадались в литературе, предполагали куда больше конкретики. Но если в подлиннике такая каша…
— Символика легко расшифровывается, — сказал Сташ. — По крайней мере, главное понять можно. Эпитеты оставим поэтам и пропагандистам. Четвёртая сторона — вот ключевое понятие для привязки к реальности.