— Хорошо. Давайте вернёмся к нашему делу, — согласился торговец секретами. — Какую сумму вы намерены потратить на получение интересующих вас сведений?
— Цену называет продавец, — равнодушно сказала Ильметра. — Покупатель либо соглашается, либо уходит.
— Только в том случае если продавцов несколько, — возразил старик. — Но мой товар уникален и прежде чем его предложить, я вынужден справиться о платёжеспособности клиента.
— Законное желание, — она вытащила из потайного кармашка, устроенного возле манжеты, камушек и положила перед торговцем.
— Я не ювелир, — произнёс он равнодушно.
Но глаза выдали старика. Они блеснули точь-в-точь как у Шохальца, когда тот увидел бриллианты впервые. В этом смысле два паука мало чем отличались.
Ильметра усмехнулась.
— А я не ломовая лошадь, чтобы тащить монетой сумму, в какую оценивают этот бриллиант. Впрочем, это ведь не проблема, верно? Позовём оценщика, он освидетельствует камушек. Вот только какой оценщик подтвердит качество информации? Я, знаете ли, мулов на развод не покупаю.
— Я работаю честно, сударыня.
— Надеюсь.
— Итак? — он достал бумагу, открыл чернильницу и обмакнул перо, но перехватив её взгляд успокоил. — Я делаю заметки тайнописью, понятной только мне. Они помогают привести мысли в порядок. Вам не стоит беспокоиться о возможной утечке.
— Хорошо. Прежде всего, меня интересуют оба судна, — сказала она. — Откуда они пришли на самом деле? Быть может, привезли какой-нибудь необычный груз? Какой? Матросы с "Ящера" целый месяц ошивались на берегу. Должны же они были о чём-то рассказывать в кабаках и борделях? О чём говорили, какие страны упоминали, каких людей?
Она прислушалась к скрипу хозяйского пера и в задумчивости почесала кончик носа.
— Второе. Мне нужны данные с таможенных складов. Как я понимаю, там хранится конфискат или товары, предназначенные для транзита. Но почему бы мытарям не подработать на стороне? Не принимали ли они накануне стычки или после неё на хранение некоего крупногабаритного груза? И если да, то от кого принимали, кому отдавали? Всё, что можно узнать об этом грузе.
Но если, уважаемый господин Льец, по ходу дела вы наткнётесь на что-то ещё, на любую информацию по этому делу, от сомнительных слухов, до серьёзных улик, я буду признательна. И вообще любая информация тех дней мне интересна. Даже если она не связана напрямую с кровопролитием. Любые необычные вещи.
И даже если вы, господин Льец, напишите целую книгу о тех событиях, я с удовольствием куплю рукопись. А возможно даже издам. Есть у меня друзья, любители всяческих мемуаров и трактатов на историческую тематику.
Глава 26. След на ту сторону
Больше на Ильметру не нападали, хотя она кожей чувствовала постоянное чужое внимание. Кто это, всё тот же Малыш Продж или в ходе расследования Ильметра задела ещё чьи-то интересы? Холодок на спине не давал ответов, лишь предупреждал. Как ни пыталась она провериться, используя трюки, которым её научил Оборн, заметить топтунов не удалось. Да и ладно, ей своё нужно делать.
Оборн утверждал, что в великом деле добычи информации главное условие успеха вовсе не способности или интуиция отдельного сыщика, а тотальный охват. Хотя бывают и исключения, но в общем случае десяток простых парней способен раскопать больше, чем один смышлёный. Если конечно информация будет стекаться в нужные руки, вернее в голову (совсем-то без мозгов обойтись невозможно).
Десятка парней в распоряжении Ильметры не имелось. Она крутилась одна, если не считать юнги, который по сути сидел на хозяйстве. Присматривал за головой Лейсона и лошадками, заботился о хлебе насущном и смотрел, чтобы служанки во время уборки не стянули господские вещи.
Так что одна, всё одна. До сих пор она ещё не осмотрела пригороды, не потолкалась на рынке, не побывала у рыбаков, что поселились по берегу Коммерческой гавани. Скалы не позволяли там устроиться многим, как в Большой гавани, но пара-другая деревенек худо-бедно среди камней приткнулась. А рыбачьи семьи по убогости своих жилищ и необходимости работать на воздухе — сети чинить, лодки смолить, рыбу разделывать, — почти всегда на виду и сами видят всё, что происходит вокруг.
С них она и начала, пока Льец исполнял заказ.
О Продже, впрочем, ни в одной из деревень не слыхали, зато про события семилетней давности кое-что в копилку историй добавили.
— Человек какой-то среди ночи переплыл гавань, — рассказал один из рыбаков. — Может с корабля, может из города, не знаю. Выбрался из воды возле деревеньки Рупти. Ну, как деревенька, одна семья там жила тогда. Эти самые Рупти. Три брата, их жёны да старик отец. В артель ещё двух парней взяли. Вот и всё.
— А как он выглядел, кто такой, откуда? — попыталась уточнить Ильметра.
— Кто ж знает? Я сам его не видел. Рано утром ушёл он вместе с братьями на шхуне. Они-то, братья, как раз на промыслы собирались. Вот и прихватили его с собой. Но с промысла шхуна не вернулась. Мы думали что потонула. Зимой помянули даже братьев, как положено. Мы, обычно, по зиме потери считаем. А через год вернулись вдруг братья и шхуна цела-целёхонька. Долго, стало быть, жить будут. Примета такая. Верная. Тем более, что больше они на промысел не ходят.
— Почему же?
— Кто ж знает? Разбогатели сильно в тех краях, куда их буря занесла. Так что бросили ловлю. Кто в город подался, лавку завёл, кто здесь среди селёдочных баронов пристроился.
— Можно переговорить с ними?
— А чего ж нельзя? Все пятеро живы-здоровы. Вот как к Южному маяку по дальнему берегу Большой гавани дорога идет, сразу за городом по правую руку дом будет из красного кирпича. Там складские приказчики обитают. Спросите Рупти Мазилу, вам покажут.
***
— Вы будете Рупти Мазила?
— Я, сударыня, он самый, — подтвердил упитанный краснощёкий крепыш в фартуке и крагах до локтя. — Сельди заказать хотите? Если много, то только на следующий сезон. Нынешний почти весь расписан.
— Я похожа на торговку селёдкой?
— Всякое бывает, — оглядев еще раз девушку сказал бывший рыбак.
— Расскажите мне о человеке, которого вы семь лет назад увезли из Такримура.
— Э нет, сударыня, — засмеялся Мазила. — На память я жалуюсь. Отшибло как раз лет шесть назад. После бури той ничегошеньки не помню.
— У меня есть хорошее средство, — Ильметра выложила пять империалов один за другим. — Но если вам оно не подходит, я поищу ваших братьев.
Взгляд помощника селёдочного барона сосредоточился на стопке монет.
— Кстати, — заметила Ильметра. — Ваших братьев я всё равно навещу и двух старых приятелей тоже. Так что советую обойтись правдой.
Мазила посмотрел по сторонам и кивнул ей на подсобку за конторкой. Там оказалась вполне уютна комната с маленьким оконцем под потолком. Половину комнатки занимали стеллажи с бумагами, коробками, корзинами и бутылками, а посредине стоял стол и несколько плетеных стульев.
Ильметра села на тот что стоял под оконцем. Мазила, сняв фартук и перчатки, спросил хочет ли она пива или вина, получив ответ, достал бутылку с вином. Присел напротив, разлил вино по бокалам. Пододвинув один ей, из другого отпил.
— А что работать пошли? — поинтересовалась Ильметра, сделав глоток. — Денег-то вам изрядно отвалили.
— Верите ли, не могу без дела сидеть, — усмехнулся Мазила. — Свой бизнес завести умишком не вышел. А вот приказчиком — самое то. Про засол сельди мало кто больше меня знает.
— Хорошо. Расскажите как дело было.
— Зашли мы на Пенную банку для отвода глаз, — приказчик начал сразу с главного. — Там шхун много промышляет, легко затеряться. Потолкались среди них, перекликнулись парой слов со старыми друганами, чтобы, значит, отметиться, да в темноте и рванули через океан на запад. Месяц шли, даже больше. На остров Привальный не заходили. Таков уговор был. В Сет тоже не пошли, хотя и ближе было. А пришли прямиком в колонию Радуга. Там и распрощались с благодетелем. Он условие поставил — раньше чем через год, чтобы не появлялись мы дома. Но золота отвалил много.
— У вашего пассажира имелось золото? — уточнила Ильметра. — Но он решил простых рыбаков нанять?
— С собой-то у него золота не было, это точно. Он почти голый на нашу сторону гавани приплыл. А в Радуге раздобыл где-то. Может знакомых встретил, а может продал книжечку свою. Больше вроде бы нечего ему продавать было.
— Какую книжечку?