— А что же: ваша Надечка вас только виски поит? — поинтересовалась плоскогрудая.
— Моя Надечка… — задумчиво сказал Енисеев, откусив хот-дог. — Моя Надечка — далеко…
— Вы, значит, без женской ласки? А хотите, я вас приласкаю? Недорого.
— Нет, девочка, это будет дорого, — покачал головой Енисеев. — Не в смысле денег. Надечка — это единственное, что у меня осталось.
— Значит, вы жене не изменяете?
— Нет, не изменяю. И никогда не изменял.
— А она вам? Жены изменяют пьющим мужьям.
Енисеев тяжело уставился на нее. И эта туда же!
— Разве он пьющий? — усомнилась девушка с пирсингом. — Первый раз его вижу таким. Обычно возьмет сто грамм — и всё.
У кафе, полоснув по окнам светом фар, остановилась черная «субару». Чмокнула дверь, выпустив из салона залп долбящей музыки.
— Ну, всё! — воскликнула плоскогрудая. — Сейчас начнет мозги компостировать!
В кафе вошел Владик — длинный, вертлявый тип с интеллигентской бородкой.
— Опять сидим, дамы? — приветствовал он девушек. — Ждем у моря погоды? А из мужиков здесь один Пророк, которому вы на хер не нужны? А не хотите ли вы, девушки, прогуляться?
— Мы уже днем гуляли, — хмуро ответила плоскогрудая. — А сейчас опасно, «черные» везде шастают.
— Ты это брось! «Черные» что — не клиенты?
— Клиенты, но ты же знаешь — они прибабахнутые или обкуренные, любят на халяву потрахаться. Да еще навалятся на тебя всей компанией, так что потом полдня ходить не можешь, не то что работать. Нам это надо, даже если они заплатят? Контрацептивов не признают. А чуть что не так — бьют или ножик достают.
— Ты это Зульфие Исмаиловне скажи! Она расизма не любит. Нет, дамы, так не пойдет. Работать или не работать! Не нравится — устраивайтесь по вызову, там с вас за эскорт процентики будут драть. На улице больше перепадает, но есть свои риски. Вы это знаете лучше меня. А про тех, кто не платит и ножики достает, вы мне сразу по телефончику сообщайте. Их свои же «авторитеты» как миленьких заставят бабки отдать. У нас уговор.
Всё это Владик говорил, нисколько не стесняясь наголо бритой девушки с небольшой косицей на шее, сидящей в углу за ноутбуком (Енисеев ее пару раз здесь раньше видел). Проститутки поднялись и, вызывающе покачивая бедрами, направились к выходу. Владик проводил их взглядом, потом повернулся к Енисееву.
— Здорово, Пророк! Поздравляю, хорошо отделался! А скажи честно, ты специально того богатея завалил? Ты же не любишь богатеев.
Пьяный Енисеев прищурился.
— А хочешь, я тебя завалю? Одним взглядом? Прожгу твое поганое нутро.
— Нет-нет, — неподдельно испугался Владик, — не надо. Я не богатый. У этой скупердяйки Исмаиловны много не заработаешь. Девки молотят задами, а она всё гребет себе, гребет… Понимаю, тебе не резон признаваться, что ты его завалил. Но всё равно, скажу тебе, — классно! Сначала предсказал, что он коньки отбросит, а потом завалил! Не подкопаешься! Так им и надо, богатеям! И всего два года условно получил. Сидишь тут теперь, вискариком освежаешься, а он — в деревянном макинтоше лежит. Чистая работа!
— Ну, всё, подручный бандерши! Прощайся с жизнью!
— Пророк, ты офигел? Я же за тебя! Всё о-кей! Ухожу, ухожу. — Владик повернулся было к двери, но поймал на себе взгляд смотрящей исподлобья лысой девушки и развинченной походкой кривоногого человека направился к ней.
— Девушка! Я смотрю, вы тут работаете одна по ночам. Не хотите ли познакомиться с интересным мужчиной?
— А кто этот интересный мужчина — вы, что ли? — низким голосом поинтересовалась девушка.
— Ну, я.
— Вы — не интересный.
— Неужели? Тогда могу предложить поинтересней.
— Иди, куда шел, — вмешался Енисеев. — Мало тебе своих шалашовок?
— Слушай, Пророк, я на работе, чего ты цепляешься? Может быть, девушке деньги нужны и она хочет подработать?
Девушка покраснела, как говорят, до корней волос, если бы они у нее были. А так — у нее вслед за лицом покраснели уши и вся обритая голова.
— Дурак, — сказала она и отвернулась.
Владик пожал плечами и вышел, поигрывая ключами от «субару».
Енисеев аккуратно налил себе виски в бокал, выпил, с надеждой посмотрел на бармена Анатолия — не хочет ли он поговорить. Но тот уткнулся в свой телевизор.
— Понравилось виски?
— Хорошее. Спасибо.
— А кто играет?
— «Милан» с «Ювентусом».
— А-а. «Милан» проиграет один — два.
Бармен от досады сплюнул.
— Ну, кто вас просил говорить?
— Эх, — прокряхтел Енисеев. — Никому-то мои предсказания не нужны.
— А чего вы не идете со своими предсказаниями в тотализатор? Денег заработаете. Сами же говорили, что безработный.
— Хорошая мысль! А то я к Ступару, дурак, пошел. Только теперь уже поздно. Упустил я свое счастье! Мою личность показали по телевизору, и теперь двери всех тотализаторов, казино, игровых автоматов передо мной захлопнутся. Финиш!
Тут телекомментатор заорал:
— Мохаммед выходит один на один! Промахивается по мячу! Отдает мяч назад Дель Пьеро! Удар! Го-ол!!! Алессандро Дель Пьеро! Шестьдесят пятая минута! Два — ноль, впереди «Юве»!
Анатолий немного побледнел и опасливо покосился на Енисеева.
— Ну, что я тебе говорил? — осклабился тот. — Правда, «Милан» забьет один, но всё равно проиграет.