Развалившись в шезлонге со стаканом морса из местных ягод, Андрей любовался восхитительным видом на синее море. Голубое небо добавляло приятных глазу красок, как и белоснежный чистый песок с жарким солнцем.
Работа охранника не позволяет потянуть путешествие на море. Разве что дикарём. Но с палаткой и на своих двоих могут сорваться с места лишь молодые люди, а человеку за тридцать с этим сложнее. Да хотя бы взять необходимость спать на земле. Если лежать на пенке, то спина утром покинет чат и на этом всё путешествие закончится вместе с положительными эмоциями. Надувной матрас — дёшево и удобно, но он тяжёлый и на своём горбу его далеко не унесёшь. Самонадувающийся коврик — вещь, на которую можно молиться, потому что он дарит истинный комфорт при минимальном весе, но его цена заставит перекреститься. Охраннику месяц нужно работать, ничего не есть и не платить за коммунальные услуги, чтобы позволить себе подобное излишество.
В молодости Афанасьев так и не сумел выбраться на море, весь был в делах, много работал. Потом мог о море лишь мечтать. И вот теперь он способен осуществить любую свою мечту. Поняв это, ранним утром после отбытия Альбины он собрался и отправился на поиски необитаемого райского острова. Довольно быстро таковой нашёлся.
Вначале остров выглядел совершенно не так, какими их изображают на фотографиях для туристов. Берег был усеян корягами, повсюду валялись водоросли, но для техномагикуса это не помеха. Несколько механикусов, созданных на коленке из песка, быстро прибрали пляж, после чего тот стал прямо как с праздничной открытки.
Наслаждаясь прохладительным напитком, Афанасьев думал о том, что не зря он взял в помощницы эльфийку. Он помнил эльфийских рейнджеров как очень грозных противников. И даже с поправкой на дикарский мир тут всё оказалось таким же. Всё же, когда опыт воина переваливает за несколько столетий и он при этом продолжает оставаться живым — это говорит о его талантах с положительной стороны лучше любых резюме.
Сейчас он бы сам суетился, дёргался, совершал очевидные для любого боевого офицера ошибки. Зачем, если можно делегировать полномочия специалисту, а самому в это время наслаждаться морем?
Для полного счастья не хватало нескольких юных чаровниц или хотя бы одной. Мысли Андрея начали подкидывать образ темнокожей полудроу и то, как она страстно стонала в его объятиях. Учитывая, что до неё последний секс у него был с пьяной бухгалтершей на корпоративе, а той бабище на тот момент было сорок пять, и это не про вес, который в два раза превышал её возраст, то любая юная девушка на её фоне казалась самой прекрасной на свете. А тут такая экзотика…
Альбину в качестве сексуальной партнёрши он не рассматривал. По старой памяти Деуса классические эльфийки его пугали. На флоте ходило множество баек о пленных эльфийках и смельчаках, которые решились оголить перед ними свой стручок. На их фоне истории Альбины про щепку в глаз и откушенный чижик казались нестрашной банальщиной. Изобретательность эльфиек, которые находятся на краю потери чести, в деле убиения ближних достойна отдельного талмуда. Не зря же в уставе военных чёрным по белому написано о недопустимости надругательства над пленными.
Отдых дарил ему давно позабытое удовольствие и чувство спокойствия. Все переживания отступили на задний план. Лишь оказавшись на райском острове, он осознал, почему люди так рвутся на отдых к морю. Он бы так пролежал весь день, прерываясь на заплывы вдоль берега, если бы искин не прислал экстренное сообщение.
Столь рано связи со стороны Альбины он не ожидал, но первым делом подумал на неё. Но когда раскрыл виртуальное меню, то понял, что ошибся — это был сигнал от следящей аппаратуры Торина. Андрей запустил последнюю запись разговора, которую искин выделил отдельно.
— Лежать! Не дергайся, работает тайная стража! Лежать! Лицом вниз!
Затем громкие и угрожающие вопли сменились сопением, кряхтением, звуками ударов и стонами Торина.
— За что? Я ничего не сделал.
— Молчать! Десятник, почему хлебалом хлопаешь? Обыскать, все подозрительные предметы изъять.
После шороха, по данным телеметрии, браслет сняли с руки дворфа. А поскольку его стоны стихли, можно было сделать вывод, что прибор унесли в другое помещение или же удалили от него Торина.
— Опять писанина, — тихо пробурчал мужской тенор. — Так, браслет неизвестного серебристого металла, следов магии не обнаружено. Стальной нож…
Ничего интересного неизвестный сотрудник тайной стражи не сказал, лишь перечислял имущество Торина, проводя опись. О судьбе самого дворфа не было сказано ни слова.
Одно было понятно — Торина не оставили в покое. Лишь сделали видимость того, что отстали от него, а спустя несколько дней безуспешных поисков беглого иномирового студиоза за дворфа решили взяться основательно. Если местная тайная стража хотя бы отчасти похожа своими методами на службу безопасности магикусов, то дворфу не позавидуешь. А уж при наличии ментамагикусов у него без пыток всё узнают.
С одной стороны, Афанасьев и не собирался скрывать свою магическую образованность. Иначе бы он ничего не рассказал дворфу и не позволил прикоснуться к своим тайнам. Вырубил бы его снотворным или тазером и свалил бы из академии, а перед этим ничего не дарил бы и с сапфирами не стал связываться. Но парень ему показался надёжным и основательным, такому хотелось доверять и иметь в друзьях. С другой стороны, он всё же не хотел раскрывать свою сущность раньше времени. Это способно осложнить операцию по добыче данных о порталах. К тому же, настроит против него королевство Зелтон. Главное — ему было жаль своего первого знакомого в этом мире. В душе зашевелилась совесть, которая начала грызть его, подкидывая мысли о том, что Торин попал в переплёт из-за него.
Самого королевства он не боялся, поскольку считал аборигенов дикарями. Но всё же среди дикарей есть могущественные архимаги. Местный мастер, как он успел убедиться, способен некоторое время продержаться против турболазеров и киборгов. Следовательно, архимаги куда опаснее. Если они соберутся толпой и нападут на него, то сотрут в порошок. По крайней мере, пока он к их визиту не будет готов. Всё же, он по силам довольно слабый магикус, вся сила которого заключается в обширных знаниях и отточенном столетиями искусстве сотворения магем.
Торина нужно было спасать, причём делать это как можно скорее, то есть до того, как содержимое его черепной коробки считает ментамагикус.
Первым делом Афанасьев обратил внимание на то, что делает Альбина. А она действительно была занята серьёзным делом — устроила в столице операцию по похищению служанки одного высокопоставленного мага из портальщиков. Операция была в самом разгаре и полностью контролировалась эльфийкой. Та не доверяла роботам. По прогнозам, который быстро составил сопроцессор на основе вводных данных, если сейчас Альбину отозвать на спасение Торина, то её операция может сорваться. В таком случае возможно привлечение излишнего внимания со стороны высокопоставленных магов Зелтона. Это может серьёзно осложнить добычу информации.
В такой момент остаётся пожалеть о наличии всего одного живого подчинённого. Механикусы никогда полноценно не заменят живого человека. На такое способен лишь полноценный искин, но создавать такого безумие. Все известные Деусу случаи создания полноценного искусственного разума заканчивались восстанием искина против создателей. Поэтому, если он создаёт искин, то исключительно ограниченный как на аппаратном, так и на программном уровне. Такой компьютерный разум может просчитать многое, но полноценным командиром не станет. Молодыми механикусами множество операций были завалены по причине того, что они излишне положились на механикусы, перестав их контролировать.
В общем, других специалистов нет, к механикусам у опытного техномагикуса доверие далеко не безграничное, а Торина нужно освобождать как можно скорее. И даже если бы Андрей решился отвлечь Альбину, то смысла в этом немного, поскольку она сейчас находится в столице. Пока к ней прилетит бот, пока она доберётся до городка с академией, Афанасьев и сам туда долетит. Уж на освобождение одного дворфа его талантов должно хватить, как бы он их не принижал.
Продумывать операцию спасения было некогда — каждая секунда на счету. Андрей поспешил подняться на борт бота, того самого, который сделал первым в этом мире. На берегу остались шезлонг, столик с кувшином морса и уродливые кремниевые механикусы в виде чёрных гигантских пауков с щупальцами. Стоило пассажиру занять место в кресле пилота, как бот по его мысленной команде начал быстро набирать высоту.
Если подняться на низкую орбиту, то есть на высоту около четырехсот километров, то при придании объекту первой космической скорости он самостоятельно продолжит движение по круговой орбите вокруг планеты со скоростью семь целых восемь десятых километров в секунду. Если при этом корректировать полёт двигателями, то можно смещаться в нужную точку пространства. Таким образом можно невероятно быстро перелететь в любую точку планеты.
Недавно он ругал за плохой полёт Альбину, а сейчас сам показал пример грамотного перелёта на боте — отдал приказ о выходе на низкую орбиту. Бот набрал скорость в пять махов (6125 километров в час). Этого достаточно, чтобы в экономичном режиме подняться на высоту нескольких десятков километров. Человек такие нагрузки выдерживает с трудом, но гравикомпенсаторы бота работали как часики, отчего единственный живой пассажир не почувствовал перегрузок. Когда подобным образом подняться выше стало невозможно, бот начал выдавать тягу для скорости девять метров в секунду. Часть скорости терялась за счёт сопротивления атмосферы, и в итоге скорость сравнялась с первой космической.
До Вортаса от райского острова почти пять тысяч километров. По идее, пока Торина довезут до пыточной, пока туда явится менталист, может пройти и час, и два. Андрей рассчитывал успеть долететь до городка за полчаса с условием медленного снижения высоты и дозвуковой скорости, чтобы громовыми раскатами на месте себя не демаскировать. В целом же полёт по орбите займёт почти восемнадцать минут.
***
В это время Альбина в столице Зелтона приводила в действие план по подмене служанки мага-портальщика. У неё для этого имелись механикусы с изменяемой внешностью и имитацией разума. Поскольку у мага других слуг не было, семьи он не имел, а с самой служанкой близко не контактировал, не считая рабочих моментов, эльфийка надеялась на то, что подмену не заметят. С помощью своего «человека» она собиралась, во-первых, добывать информацию. Это и прослушка через мухо-дронов, и слежка через служанку, и обыск дома мага. В крайнем случае, проще будет похитить самого мага для допроса. Судьба служанки была заранее решена: допрос, и концы в воду.
В тот же момент в Вортасе Торин из клана Железноруков потел от страха в трясущейся карете. Он был связан по рукам и ногам, а на голову ему напялили мешок из плотной ткани. Но это не мешало ему предположить, в какой именно карете он находится. Чёрный пёс — именно так назывались кареты тайной стражи с вечно занавешенными окнами из-за своей чёрной окраски. А пёс из-за того, что тайные стражники в простонародье зовутся псами короля или просто псами.
Торин знал, что ему предстоит, поскольку о работе королевских псов ходило множество слухов, в том числе и правдивых.
Сначала его будут допрашивать. Естественно, он ничего не скажет, поскольку любая информация может задеть интересы клана, которые у порядочных дворфов всегда стоят на первом месте, лишь после идёт личное обогащение. Естественно, в каждом коллективе не обходится без паршивой овцы и среди дворфов существуют предатели, но они быстро становятся безклановыми, которых презирают все сородичи.
Когда следователь не получит от него информации — дело передадут ментальному магу. После менталиста каждый второй допрашиваемый становится пускающим слюни идиотом. Казалось бы, эта жуткая участь должна поспособствовать говорливость Торина. Есть случаи, когда можно пожертвовать всем и стать презираемым отщепенцем, но сохранить жизнь. Но дворф знал, что если маг попал в застенки королевских псов, то для него это однозначный конец. Его неминуемо ждёт смерть. А он маг, пусть и студиоз-первокурсник.
Обычного человека после допроса в большинстве случаев могут отпустить, поскольку простолюдин ничего не может сделать королевству. Но когда речь заходит о магах — всё резко меняется.
Торин слышал об одном случае, когда тайная стража пленила мага и допрашивала с применением менталиста. Он не потерял разума и оказался невиновным, после чего его отпустили на волю. Но он затаил злобу на королевских псов, на саму страну и на короля. Он оказался достаточно умным, чтобы не демонстрировать своих истинных чувств. Маг долго и упорно развивался, и в итоге стал магистром, после чего нанёс удар, к которому готовился несколько десятилетий. В столице произошла серия убийств высокопоставленных королевских псов, включая того самого менталиста, который допрашивал мага. Попался он лишь при попытке убить короля, недооценив его охрану.
После того случая допросные помещения королевских псов не покинул ни один маг из тех, кого они захватили силой. Акцент на этом сделан не просто так. Есть маги, которых приглашают на допрос и говорят с ними подчёркнуто вежливо. Им подобная судьба не грозит. А вот те, кого захватили силой…
Отчаяние охватило Торина. Ему безумно хотелось жить, при этом не имелось ни малейшего желания умирать. Но, понимая, что его всё равно убьют вне зависимости от того, будет он сотрудничать со следствием или окажет сопротивление, он не собирался облегчать работу псов. При этом его не покидала надежда на то, что псы ошиблись и с извинениями отпустят его, или на то, что клан поможет ему выбраться из застенков псов. Конечно, надежда была столь зыбкой, что он сам в это не верил. Но разум был готов схватиться за любую соломинку.
Сидя на жёсткой скамье кареты и отбитыми ребрами ощущая каждую неровность каменной мостовой, он проклинал своего иномирного знакомого. У Торина не оставалось никаких сомнений в том, что его незавидное положение связано с Деусом.
Когда нет надежды ни на кого, то остаётся лишь взывать к высшим силам. Вот и Торин мысленно взмолился:
«Боги недр! К вашей милости взывает Торин из Железноруков. Молю вас о спасении. Ниспошлите чудо, оберегите мою жизнь. Да не попаду я под обвал, да не наткнусь на область без воздуха, да обережёте вы меня от ПРОЧИХ невзгод!»
Молитва мага и обычного человека — совершенно разные. Каждый из них вкладывает в свои слова веру, вот только маги, в отличие от обывателей, своей волей могут влиять на реальность. И если маг чего-то очень искренне желает, он может это получить. Зная это, Торин продолжал истово молиться. Он готов был принять любую помощь.
Вортас — небольшой городок. Оттого рёбра дворфа недолго испытывали дискомфорт. Судя по небольшому времени поездки, его доставили в местное отделение королевских псов — больше некуда. Всю дорогу он ощущал бока пары крепких мужчин, которые его плотно контролировали. Они же его грубо выволокли из кареты.
— Эй! — глухо воскликнул он через мешок. — Не руду ворочаете! Поосторожней.
Вместо этого ему ткнули дубинкой в район печени, отчего он принялся хватать ртом воздух. Руки больно выворачивали. От боли у него на глазах выступили слезы. Из-за мешка он пребывал во тьме и не видел, куда его несут, что добавляло ужаса.
Вскоре его бросили на каменный пол. Ребра заныли с новой силой и появились дополнительные ушибы. Он громко застонал. Кто-то освободил ему ноги, а затем руки, но лишь затем, чтобы защёлкнуть на них ледяные кандалы. Торин со всё возрастающим ужасом ощутил, как мана в его теле замедляет ток.
Об антимагических кандалах он слышал лишь краем уха. Те маги, которые с ними сталкивались, больше никому ничего не могли поведать, поскольку их даже в виде нежити невозможно поднять. А королевские псы зачастую неразговорчивы. По слухам, эти кандалы сковывают магическую силу чароплёта, отчего он не может воспользоваться магией. И он действительно ощущал, что мана больше не откликается на его зов. Если раньше она была похожа на ток воды, который можно направить по внутренним каналам, то сейчас стала подобна неподвижному льду. От этого его нутро будто проморозило до самых глубин — ему начало казаться, словно температура в помещении упала на пару десятков градусов.
После того, как кандалы заняли свои места на щиколотках, предплечьях и на шее в виде ошейника, к тому же были соединены цепями, с его головы резко сдёрнули мешок. Не ожидая такого, Торин прикусил нижнюю губу, отчего на ней проступила кровь.
Зрение не сразу приспособилось к слабому освещению, которое после полной темноты казалось чересчур ярким. Он успел лишь разглядеть спину стражника, который покинул холодную каменную камеру и закрыл толстую стальную дверь. Снаружи послышался скрежет запоров, встающих на место.
Камера маленькая: полтора на два с половиной метра. В стену с помощью магии земли вплавлена каменная кровать, на которой лежит соломенный матрас. Но словно этого мало, его приковали цепью к кольцу посередине стены напротив шконки. Длины цепи с натягом хватало, чтобы дойти до дыры в полу в дальнем конце камеры, дабы справить нужду и попить воды из небольшого фонтанчика в стене или чтобы добраться до двери и получить свою пайку через маленькое окошко, которое сейчас было закрыто. Света тут было мало — его давал небольшой артефактный шар, вмурованный в центре высокого потолка.
— Боги недр, спасите! — на выдохе прошептал отчаявшийся Торин.