Никс молча сидел в душном кабинете одной из трех башен чародейской Академии, закинув ноги в грязных сапогах на стол Мердока — профессора факультета истории. Следопыт от скуки ковырял под ногтем острым кончиком ножа и время от времени поглядывал, как тощий седобородый старичок-гном в нелепом длинном балахоне пытается найти нужную книгу посреди бесчисленных полок с древними свитками и артефактами далеких времен.
Следопыт пребывал в так называемом «Трезубце» — желанной мечте всех девушек и юношей, которые хотят связать жизнь с изучением магии, чтобы через пару десятков лет выслужиться до советника короля или стать неудержимой силой на поле брани. В мрачных подземельях и богатых залах со скульптурами величайших чародеев и мыслителей, где стены украшают редкие картины именитых художников, а потолки покрыты замысловатыми узорами, в которых с легкостью угадываются очертания ока Фервуса, сокрыты тайны за сотни тысяч золотых.
Но ценнейшее сокровище Академии находилось не в главном здании, а над ним — в тельзеритовых башнях. Никсу довелось увидеть, что камень делает с теми, кто пытается колдовать в оковах из тельзерита. Некоторых, не особо удачливых, приходилось соскребать со стен.
Пока гном безостановочно кряхтел и ругался в бесплодных попытках отыскать хоть что-то, Никс отложил в сторону нож и взял со стола небольшую книжку. «Планы и их обитатели. Загалбри Отто Фингерсник», — прочел он и открыл первую главу.
Гном украдкой взглянул на Никса и пренебрежительно фыркнул.
— Не знал, что бродяга вроде тебя умеет читать, — нарочито громко произнес старик и продолжил перекладывать книги.
Никс оторвался от чтения.
— Что удивительного? — невозмутимо спросил он. — Я чем-то выделяюсь среди зануд-ученых?
— Ну даже не знаю. — Профессор озадачено почесал голову. — Может быть кровавыми разводами на руках или ножом размером с тесак?
Следопыт пожал плечами.
— Раньше я любил читать и учиться. — Книга захлопнулась. — Сейчас меня больше заботит, как отделить голову от тела у тварей с картинок и как не дать себя зарезать в придорожном трактире. Еще остались едкие замечания?
— На кой тебе сдались эти чудища? Если хочешь умереть, есть способы менее болезненные.
— Да так, однажды схватился с одним из таких.
— О, — удивленно отозвался Мердок, — и даже жив остался. Готов поспорить, — гном с усилием открыл крышку позолоченного сундука, — ты столкнулся с мелочью.
Пока уважаемый профессор переводил дух, Никс воспользовался случаем разузнать больше об этих существах. На пути, как известно, нередко можно повстречать потустороннего врага.
— Так и что ты можешь мне рассказать?
— Ох, — гном потер ноющую спину, — ну, есть четыре стихийных плана: Огонь, Земля, Вода, Воздух. Ужасные места, где человек не выживет, если у него нет мощных магических артефактов. Даже в Академии находились глупцы, которые хотели посетить каждый из Планов.
— Получилось? — с ухмылкой спросил Никс.
— Как бы поделикатнее выразиться… — профессор погладил бороду, — обратно возвращались дымящиеся кучи. За исключением Плана воды, — добавил старик и покачал головой. — В материальный мир вернулась лишь часть профессора Фотье. Нижняя часть. И самое главное. — Он сделал выразительную паузу. — Не зли элементалей, иначе вонючей кучей будешь уже ты.
Никс удивлено приподнял брови.
— Вот как. А есть оружие против элементалей? Скажем, вдруг такая тварь прорвется в наш мир?
Гном закусил губу и уставился на потолок, задумавшись.
— Хм, как правило, сущности стихий не могут далеко отойти от чародея или места, где их призвали. Так что сражаться не обязательно. Достаточно убежать или убить призвавшего его мага. — Затем он отвлекся на одну из книг в самой глубине шкафа.
Никсу стало любопытно, сколько всего может рассказать словоохотливый профессор. Ему на ум сразу пришел давнишний случай в Восточном лесу.
— А Царство Теней? В нем тоже есть свои «элементали»?
— Уф! — фыркнул Мердок, ударившись об полку. — Hazra`Hatta! Какие же вопросы я слышу от бродяги! Разумеется, там нет никаких «элементалей», — передразнил он Никса. — Там твари пострашнее. Это настоящая обитель кошмаров. Частенько, мы, маги, сталкиваемся с проекциями таких существ.
— Что значит проекция?
— То и значит, невежественный глу…мальчишка! Они просто часть силы существа, поэтому многих из них можно сжечь, к примеру. Остальные же Планы таят не меньше опасностей. Не дай Создатель угодишь в Астральный мир или в Эфир. Без помощи опытного чародея никогда не выберешься.
— А как же демоны и дьяволы? — не унимался следопыт. — Как быть с ними?
— Так, — возмутился гном с куском кости в руках, которую достал из завалов, — ты сюда пришел мешать мне или искать дрянную книжку?
— Да ладно, Мердок, чего тебе стоит ответить? Разве мы не друзья?
Гном бросил увесистую кость на пол и обвиняющее тыкнул пальцем в Никса.
— Друзья?! — взвизгнул старик. — Друзья не угрожаю расправой, не обещают выкинуть из башни и не собираются спустить по лестнице!
Никс расхохотался.
— Ах-ха-ха, — мужчина запрокинул голову. — Будто бы я хоть раз взаправду желал тебе смерти.
Гном нахмурил кустистые брови.
— Несносный мальчишка, — пробурчал он и открыл новый сундук. — Не связывайся с теми тварями. В отличие от прочих существ, эти достанут тебя из-под земли, если ты перейдешь им дорогу. Мой совет: «Не говори с дьяволом, беги от демона». А! Нашел я твою книгу, сопляк. — Гном поднял находку над собой. — Как и обещал.
— Удивляешь ты меня, — Мердок засеменил к столу, — люди твоего склада ума предпочитают что-то более… блестящее. — Он запрыгнул в креслице и потянул за рычаг. Кресло мгновенно поднялось, и Никсу больше не пришлось сверху вниз смотреть на ворчливого коротышку.
— Итак, — гном положил книгу перед следопытом и деловито сложил ладони домиком. — Я нашел том. Время платить.
Никс сорвал с пояса мешочек и бросил на стол. Содержимое со звоном упало перед носом профессора.
— А я не понимаю вас. — Он засунул книгу в заплечный мешок. — В руках чародеев все богатства мира, но брось вам пару магических безделушек и горсть золотых монет, так сразу голову теряете.
— И не поймешь, бродяга, — отвечал гном. Он бережливо положил мешочек в глубокий карман мантии. — У могущества есть цена, и не прошло и дня, чтобы я не жалел о поступлении в треклятую Академию. — Мердок скорбно опустил голову. — Я убивал друзей, предавал любимых, лгал королям. — Он задумчиво посмотрел на подрагивающие руки и тихо добавил:
— Сюда идут в поисках власти. Студенты думают, будто она открывает все двери. Никто из них не задумывается, что срывают замки. Всегда следует различать власть и контроль.
— Занятно. — Никс накинул на плечи плащ и вставил клинок в ножны. — Надеюсь, я не встречусь с теми, кто осознает различие.
— Молись об этом, — произнес гном напоследок и развернул кресло к окну. — А теперь уходи. Мои коллеги не любят бродящих по башням посторонних.
****
Полупустую комнату без окон тускло освещали свечи. За пропитанным прелым запахом древесины столом, напротив друг друга сидели два человека в масках. На головах у них были капюшоны.
Человек в маске в виде демона заговорил первым:
— Сопротивление эльфов подавлено, — глухим голосом доложил он. — Захария теперь полностью под властью Ферксии. Остатки эльфийского воинства бежали в горы, дворфы окопались. Все равно они не могут вечно сидеть под землей. Мы полностью отрезали их от союзников, и готовы начать затапливать проходы. Также готовится план нападения на Заснеженный перевал…
— Хватит, — властно велела фигура в маске шута. Под глазами маски хорошо виднелись кровавые слезы. — Никаких гор. — Резкий ледяной голос заставил «демона» встрепенуться. — Эльфы сейчас нас не побеспокоят, а если сунемся в горы, голиафы и великаны нас сметут и не поморщатся. Мы поставили на колени почти всех, однако враг хитрее, чем я думал. Вооруженная свора из Ликеи, Илларии и имперские предатели уже готовят новый удар. Необходимо положить конец упрямому сопротивлению.
«Демон» почтительно склонил голову.
— Слушаюсь.
— Что насчет книги и артефактов? Поиски идут успешно?
«Демон» неразборчиво пролепетал извинения.
— Как это понимать? — повелительно спросил «шут».
— Все те, кто должен был искать книгу, — «демон» сглотнул, — мертвы. За последние несколько лет мертвецов стало вдвое больше. В основном это ферксийцы из высшего командования. Я думаю, это проклятое сопротивление. Чертов Поллукс со своим ненормальным братцем!
«Шут» склонил голову на бок. Он будто бы пытался залезть в мысли собеседника.
— Тебе вообще не надо думать. Когда ты думаешь, все планы превращаются в дерьмо. — Ладони мужчины сжались в кулаки. — Уверен: это дело рук предателей. Они костьми лягут, но добудут реликвии для этой мерзкой шлюхи — Видящей!
— Совпадение, — без раздумий отчеканил «демон». — Все Стражи погибли в Фоусте.
«Шут» рассмеялся.
— И ты видел тела? В том числе труп своего туповатого племянника?
— Да. — «Демон» сжал кулаки от уверенности в своей правоте.
«Шут» встал из-за стола и, сложив руки за спиной, медленно поплыл к «демону»; тот смотрел прямо, костяшки на его руках побелели. Любое неверное движение означает смерть. Мучительную и очень, очень медленную.
— Странно. — «Шут» встал за спиной «демона» и положил ему на плечи мозолистые ладони, которые усеивали старые порезы. — И куда же подевалась книга? — Хватка стала жестче. — Зачем продолжать выгораживать никчемного хвастуна? — прошептал он на ухо.
— Конрад…
Раздался хруст, «демон» скривился от боли.
— Даже не смей произносить имя этой предательской мрази.
— Мы найдем их, — промычал «демон». — Доверьтесь мне!
Хруст становился громче, мужчина вскрикнул.
— А-а!
— Я никому не доверяю, Реймонд. Почему вы постоянно меня подводите? Почему каждый пытается надуть? Эта ведьма, — «шут» наконец-то отпустил Реймонда, отчего тот облегченно вздохнул, — фэйская дрянь! Ее голову я тоже хочу видеть на пике перед вратами Хоэнтвиля.
— Я все сделаю, все, — клялся Реймонд.
«Шут» жестом прервал его.
— Ты уже все сделал. Пора передать дело в руки того, кто никогда не подведет.
— Ваше Величество! — вскричал Реймонд, падая ниц. — Не делайте этого!
Император повернулся к главнокомандующему войсками. Он с интересом наблюдал за раболепством воина и размышлял о том, хватит ли сил у этого слизняка посмотреть ему в глаза. Оттон сел на корточки и схватил Реймонда за подбородок.
— Реймонд, — ласковым тоном произнес Оттон. — Ты помнишь, что ты мне проблеял двадцать лет назад, захлебываясь от плача? Прямо тут, на этом самом месте, а?
Генерал мог только кивнуть.
Благодушие тотчас спало с лица императора, ладонь крепче обхватила лицо Реймонда и начала сжиматься. Он мог бы с легкостью выдрать челюсть генерала, но вовремя остановился.
— Ты поклялся, — глаза Оттона сузились, — броситься с моего балкона, если еще раз подведешь. Я готов тебя простить, и больше не смей мне указывать, как поступать. — От гнева вены на его шее вздулись, послышался громкий скрежет зубов. Император с отвращением оттолкнул Реймонда от себя и вальяжно уселся в кресло генерала.
— Сделай милость, оповести Гильдию*.
— Они не подчиняются нам.
— Их подчинение уже не твоя забота. Убирайся.
Реймонда и след простыл. Оттон остался один в мрачной и тесной камере глубоко в подземельях дворца, где его не услышат шпионы врага. «Как же я устал». Каждый день ему приходилось просматривать доклады со всех краев континента. Мерзкие эльфы то и дело устраивают засады, разоряют форты с запасами еды, дворфы копают тоннели и ударяют в спину. Оттон вынул из кармашка свернутую записку. Он уже много раз разворачивал ее за прошедшие несколько дней. «Фэй пробуждаются, — снова прочел император, — леса теперь не безопасны. Существа с Иных Планов обеспокоены стремительным уничтожением нелюдей. Если не предпринять меры, Ферксия окажется в незавидном положении. Искренне ваш, Лоуренс».
Фэй — создания, что часто наведываются в мир смертных для проведения безумных игр. Каждый из их народа обладает неподвластной смертным силой, способной подчинять других, разрушать города или менять законы природы. Но куда больше им по нраву заключать хитрые сделки и с ядовитой усмешкой наблюдать, как человек пытается выиграть в споре. Фэй непредсказуемы, опасны, жестоки и почти всемогущи. Давным-давно они породили нелюдей и редко встревали в дела смертных. До этого дня.
«Теперь еще и они», — с досадой подумал Оттон, сминая листок. Его замысел трещал по швам без книги, которую у него умыкнули. Оставался лишь один выход — пора взяться за дело самому.
****
Что есть человек, как не заполненное противоречиями существо, способное не только создавать и менять мир вокруг себя, но и на чудовищную жестокость, которой позавидуют сами дьяволы. По прошествии сотни лет Лисандра пришла к мысли — людей невозможно понять. Их поступки нередко ведомы чувствами. Она сама сполна насытилась миром смертных, когда связала судьбу со смышленым юношей.
С детства Лисандре объясняли: человек — опасный хищник, он не остановится ни перед чем, чтобы подчинить более слабые, и в то же время более мудрые народы. Люди невежественны и трусливы, они сжигают все, чего не могут понять и без жалости убивают тех, кто немного отличается от них. «Пугливые обезьянки», — говорил отец Лисандры по возвращении с неудачных переговоров. Лисандра считала также. Несмотря на угрозу, ее народ — народ Леадора — закрывал на опасность глаза, так как верил в умение людей развиваться, становиться лучше. Это и сгубило древнюю и могущественную ветвь расы фэй.
После кровопролитной войны, когда дом Лисандры стерли с лица земли, от Леадора остались одни воспоминания. Десятилетие за десятилетием она бродила по континенту, бороздила моря и океаны, а затаенная обида на человечество горьким комом накапливалась в ее душе. Люди не желали изменений, их увлекала война, дележка богатств и власть. Лисандра усомнилась в правильности их существовании, ее обуяла неистовая злость. Почему ее родина превратилась в миф, а империи людей процветают? Почему выжившие вынуждены влачить жалкую жизнь, радоваться плесневому ломтю хлеба, а жители Ферксии или Грекалии без зазрения совести могут сжечь посевы? Лисандра тогда пообещала себе, что найдет способ восстановить страну фэй и вернуть ее былое могущество. Она пошла на многие жертвы, прокладывая кровавую тропу к заветной мечте, она поклялась в верности существам, готовым возложить на алтарь материальный мир для воплощения своих жутких замыслов.
И Лисандра была готова до конца следовать плану, но двадцать лет назад все изменилось: она усомнилась и в словах отца, и в собственных стремлениях. Она увидела иную грань человеческой природы. Людям не чужда теплота и забота, в них есть желание творить и сопереживать. Лисандра проявила слабость — она влюбилась в мальчишку, и он погиб по ее же вине. То мгновение невосполнимой потери пронзило сердце, навсегда оставив глубокий, ноющий шрам.
Быть может, людей непросто понять, но они точно не «пугливые обезьянки» и не дикари. Это живые существа, в которых иногда благородства и решимости больше, чем в фэйских князьях. Человечество больно пороками, и тем не менее оно не заслуживает гибели от рук одержимой ведьмы.
Лисандра сидела на плоском уступе над лесным озером и вертела в руках кусочек драгоценного камня. Крохотный осколок напоминал ей о сыне, которого она вынуждена была оставить. Лиам заслуживает куда лучшей жизни, чем наблюдать, как его мать загоняет себя во мрак. «Подумать только, прошло более десяти лет с нашей последней встречи».
Девушка глядела на воду; серебристая рябь будто нарочно появлялась то тут, то там, не позволяя Лисандре увидеть свое отражение. Она провела рукой по длинным волосам и ненароком коснулась сломанных рогов. Пустяковая цена за спокойствие ребенка. Девушка устало зевнула. Томительное ожидание — худшая пытка, особенно если ждешь в глухом лесу, в южной части которого безумец Поллукс собирает войско.
Лес, где Лисандра успела провести не меньше недели, служил домом древней и очень злобной твари. В людских суевериях их называют ведьмами, что в корне не верно. Давным-давно они были частью народа фэй, до того, как их прокляли за пренебрежение к законам. Их души прогнили, сердца превратились в то, к чему конкретно предрасположена ведьма: болото, камень, грибок, грязь.
На земле ведьм опасно: плотоядные деревья, ядовитая слизь, пауки размером с лошадь, жуткие горгульи, которые стерегут подходы к милому деревянному домику с горой черепов на крыше. Лишь безумцы отважатся на поиски сокровищ и таинственных артефактов, что опаснее самой ведьмы.
Послышался шелест, воздух стал холоднее, туман стремительно окутал прозрачное озеро и в двух шагах от Лисандры начал появляться силуэт из опавших листьев. Девушка наблюдала за преображением с нескрываемым отвращением, будто перед ней выливали ведро с помоями. Ее пришлось поднести ладонь к носу, чтобы не задохнуться.
— Какие мы нежные. — Раздался из массы нечистот хриплый старческий голос. — Мои сестры уже готовят ритуал, осталось раздобыть самый важный компонент.
— Я уже отдала книгу, — ответила Лисандра с зажатым носом. — Я сделала все, о чем меня просили.
— Молчи, девчонка! — гаркнула старуха. Она воплотилась, изрыгая из себя потоки желчи. Сгорбленное хромающее создание, тощие руки с гнилыми ногтями, одна стопа распухла, словно от неизлечимого недуга. Перед Лисандрой предстала ходячая хворь, болотная повелительница — Линор собственной персоной. — Не имеет значения, чего ты там хочешь, пока ты связана клятвой. Видящей нужны твои таланты, а значит, ты будешь выполнять то, что тебе велят!
«Неблагодарная тварь!». Лисандра на секунду вспыхнула, но своевременно прикусила язык. Вместо этого она равнодушно спросила:
— Она снова хочет дать поручение?
— Отправляйся к эльфийской обители недалеко от Цеведеса, там ты встретишься с моей сестрой. Заручись поддержкой старой подруги. — Из беззубого рта старухи повалила черная жижа вперемешку с илом. — А затем уничтожьте все.
— Нет, — перечила девушка. — Я не буду этого делать!
Ведьма расхохоталась протяжным булькающим смехом, от которого лицо девушки скривилось.
— Бедняжка, — продолжила ведьма, — ты и правда верила, будто совершенные тобой поступки во благо спасения Леадора? — Она рукавом вытерла едкую слюну с гнилых губ. — Столько смертей ради твоих наивных фантазий. Ни одна глупая книжка не оживит целый народ. Ты просто дурочка в ошейнике.
Лисандра напряглась, она едва сдерживалась, чтобы не начать драку с Линор. Эта тварь выводит ее из себя, хочет поиздеваться, почувствовать власть. Девушка уже сделала шаг вперед, на языке вертелось заклинание связывания.
Ведьма вместе со смехом изрыгала из себя потоки желчи и комья грязи. Все стекало по ее поросшему мхом телу. Она упивалась неприкосновенностью.
— Пока ты еще сильна, но не забывай об уговоре: если умру я, твой сын станет подношением богам. Видящая следит за тобой, мои сестры следят за тобой. По нашей прихоти ты будешь убивать кого угодно, когда угодно и где угодно, — прошипела Линор. — Отправляйся немедленно!
Последние слова говорила уже расплывчатая зловонная куча на мокрой земле. «Мы следим за тобой…», — прозвучало в голове у Лисандры, а затем все стихло. Густой туман рассеялся, снова подул теплый ветерок. Девушка не сразу заметила, что кожа приобрела синеватый оттенок. Лисандра в одиночестве стояла у озера, яркий свет солнца прогнал тень у ее ног.
— Придет час, — процедила она, вдавливая длинные ногти в ладони, — я сожгу вас всех, мерзкие твари.
Лисандра еще раз взглянула на свое отражение, проверила сумку с припасами и выдвинулась в путь.