После того как взрыв переполошил весь город, сотни гвардейцев вместе с высшими магами империи стянулись к Королевскому Кварталу для борьбы с голубым пламенем. Магическая встряска вышибла окна и двери в богатых домах, разбудив аристократов, слизывала черепицу с крыш домов и обрушивала стены. Живой огонь кидался на чародеев, но ферксийцы старательно оттесняли напасть от жилых улиц, загоняя буйствующую силу обратно в катакомбы. Но элементаль не сдавался. Волна жара прокатилась по ближайшим домам.
— Держать барьеры! Сосредоточиться! — кричал главный чародей сквозь панические вопли толпы.
— Уводите людей! Не подходить к огню! Тащите сюда мешки с песком! — сыпал приказами капитан стражи. — Где чертовы бочки с водой?!
Многим купца не повезло: их дома оказались на пути элементаля. Люди даже не успевали вскрикнуть, прежде чем превратится не в пепел, нет — в жидкий шлак.
Остальные выскакивали на улицу, унося с собой все самое ценное. Мужчины ругались, женщины и дети плакали, гости столицы в одних панталонах без оглядки бежали прочь из Квартала. Ужасающий хаос охватил улицу.
— Мама! — плакала девочка с куклой в руках. — Мама!
Испуганные жители уносили ноги, чуть не сбив с ног ребенка, который безуспешно звал мать.
— А-а-а! — орал старик в мехах, объятый пламенем.
Крики не прекращались ни на миг:
— Чудища!
— Ликейцы!
— Боги прокляли нас!
Раздался взрыв. Еще один. Ошметки людей кровавым дождем разбрасывало по земле под громкий хохот Эгона.
— Ах-ха-ха! Вот это я понимаю — веселье. Я же говорил: плохих идей у меня не бывает!
Никс наблюдал за сражением из укрытия. Неподалеку загорелась гостиница. Ферксийский гвардеец чуть ли не прыгнул в огонь вместе с песком и водой, чтобы остановить разрушение. Храбрец с жуткими ожогами на руках и лице продолжал бороться со стихией, пока замертво не свалился к ногам товарищей. Он успел потушить пламя. Второго солдата взрывом отнесло к следопыту.
— Э? Ты что делаешь?
Никс оттащил ферксийца, смазал его обгоревшие руки мазью и накрыл тканью, которую прикупил на местном рынке. Он подбегал к каждому солдату поблизости и пытался, если не спасти, то хотя бы унять боль.
— Они же злодеи! Сожгли твой дом, убили отца. Ты в своем уме?
«Они просто отважные мальчишки. Так что закрой рот».
Припасы Никса кончались, но и сила элементаля стараниями магов сходила на нет. Отряды имперских лекарей уже спешили на помощь уцелевшим.
— Надо уходить.
Следопыт осторожно обвязал обрубок руки ферксийца и скрылся в тени закоулка.
…Вскоре Никс вышел к круглой площади с фонтаном, на котором уместили двухметровую статую Оттона. Пламя не успело доползти до центра Квартала, поэтому люди с любопытством смотрели на высокие столбы дыма и перешептывались между собой. Ушлые купцы возбужденно обсуждали, как можно использовать уничтоженную часть: кто-то хотел выкупить участок для дома, кто-то построить новую лавку или открыть мастерскую.
— Эти недоумки только и думаю о набивании карманов? Мне помнится, в людях было больше этого мерзкого сочувствия. Хотя я не скажу, что мне это не нравится, — добавил Эгон. — Чем темнее душа, тем радостнее мне. А тут…О-о-о, просто раздолье пороков!
Неас бы ответил: «Хватит ерничать, тварь ты бессердечная». А что скажет Никс? Да ничего. С приходом Ферксии мир люди утратили часть самих себя. Многие илларийцы позабыли об отваге, чести, достоинстве, сделавшись подданными империи. Теперь в ходу деньги, власть, интриги.
Со слов Гванхвы, только в этой части Жемчужины собираются знатные представители разных рас, только тут проводит свободное время наместник города, и только здесь встречают послов и генералов, от того и гостиниц в Квартале едва ли не больше, чем жилых домов. Каждый день по людным дорогам расхаживают разодетые лорды и их болтливые жены, которые без умолку щебечут о политике и власти, распускают слухи и сальные сплетни, делятся вестями, тайнами и секретами города, где под защитой верной армии хитроумный кукловод по крупицам собирает важные сведения. Этот темный торговец, словно паук, выткал широкую паутину, что дотягивается до всех уголков города. Каждая ниточка, так или иначе, касается всех — король ты или крестьянин. Посредник знает о тебе больше, чем ты сам.
Одна мысль не давала Никсу покоя: если Посредник знает о нем, видит, на какие зверства он способен, то почему терпеливо выжидает, когда враг уже у порога? Полагает, будто кучка солдат его остановит?
— И как мы отыщем этого Посредника?
Никс посмотрел на дворец наместника, который, словно скала, высился над всем остальным городом. К нему напрямик от площади вела аллея из глициний, чьи изумительные пурпурные соцветия, собранные в изящные продолговатые грозди, радовали Никса. Даже маленькая капелька жизни вдохновляла его поиски.
«Посредник хочет знать все быстрее прочих, а самый надежный способ всех опередить — быть возле наместника».
— И ты просто вломишься внутрь?
«Я не собираюсь вламываться во дворец. Посредник знает всех богачей, ему известны грязные секреты и у него широкие связи, хоть он и не политик, — размышлял следопыт, наступив на скомканный листок бумаги. Он поднял листок. — Памфлет?».
— Труппа «Джелози»? Это что такое?
«Актеры. Играют за деньги в самых известных заведениях Илларии».
Эгон захихикал.
— Кхе-кхе, не разглядел в тебе знатока искусств.
«Они выступают в Приюте Дороса. Богаче места не найти. Наверняка Посредник будет среди гостей».
…Никс даже и представить не мог, что «Приют Дороса» не просто гостиница для знати, а что ни на есть королевский двор, где есть конюшни, парк, домики для прислуги, уличная сцена и охрана. Гостиница находилась на островке посреди небольшого, но, по предположению Никса, глубокого озера. Он стоял около деревянного мостика, соединяющего два берега. Следопыт слышал россказни местных о магах, которые давным-давно создали целое море, чему Никс не поверил ни на миг.
— Ты тут бывал?
«Никогда».
— Какой план?
Никс потер щетинистый подбородок.
«Пройдем мимо охраны и проскользнем внутрь через окно».
Эгон разочарованно вздохнул.
— Эх, проще убить парочку гвардейцев, чем прятаться в кустах. У меня уже руки чешутся прирезать кого-нибудь.
Рука следопыта задрожала.
— Ргх. «Не сейчас!».
— Размяк ты, — буркнул Падший и замолк.
Когда гул в голове следопыта стих, он пригнулся и быстро пересек мост. Он тотчас свернул с главной дороги в сторону парка, где самой значимой опасностью были полупьяные гости, тискающие друг друга в высокой траве.
Пройдя через парк, Никс очутился у боковой стены заведения, изнутри которого доносилась музыка. Следопыт наблюдал, как у входа толпятся люди в изысканных нарядах и масках, охранники проверяют пригласительные листы, парочка магов с серьезными лицами стоит настороже и отслеживает любые всплески магии.
Никс убедился, что никто не придет, осторожно приоткрыл окошко и пролез внутрь. Следопыт очутился в тревожной темноте, в нос тотчас ударил знакомый сладковатый запах разложения; Он поморщился.
— Ну и вонища…
Десятки холщовых мешков, из которых сочилась кровь, наполовину заполнили душную комнату. Из одного из них что-то торчало. Никс пригляделся.
— Вот дерьмо!
Уж кто-кто, а он всегда отличит тушку животного от человеческой руки.
«Выметаемся отсюда!».
Следопыт молниеносно развернулся и застыл в изумлении: окно исчезло. Никс подбежал к двери и дернул за ручку — заперто. Он плечом попытался выбить ее — дерево не поддавалось. Тем временем по комнате прошлась магическая вибрация. Во рту у Никса пересохло, волосы на руках встали дыбом, глаз заслезился.
— Черт, черт, черт! — шипел он, ломая двери. — Ненавижу магию!
Яркая вспышка; чья-то сильная рука схватила Никса за плащ и потянула назад. Мир перед его глазами расплылся на долю секунды, и раз — он уже в обветшалом погребе: осыпающиеся треснутые стены, гнилой пол, промозглый воздух, с потолка свисала белесая и пыльная паутина.
Никс ошеломленно заморгал.
«Эгон, что это было?».
«Очевидно же — телепортация. И довольно неплохая. В мое время ее только-только освоили».
Следопыт недовольно зарычал. Снова угодил в западню!
Впереди находилась еще одна дверь — вся в кровавых отпечатках. Недолго думая, Никс подошел к ней и постучал. Другого выбора не было.
— Входите, — учтиво прозвучало за дверью. — И извольте не шуметь какое-то время, пока я исполняю вверенные мне обязанности.
С порога Никс увидел человека на массивном деревянном столе. Руки, шея и ноги пленника находились в оковах, не давая толком пошевелиться, изо рта торчал кляп. Над блестящим от пота телом нависала невысокая фигура пожилого мужчины в круглых очках. Он с интересом разглядывал лицо подопытного.
— Интересная реакция, — приговаривал старик, — страх неизвестности медленно убивает его. Разум уже видит, какие пытки ему уготованы. Самое удивительное — я и не собираюсь никого мучить. Не подскажите, почему люди так бояться собственного воображения?
— Он боится не воображения, — а тебя. Где Эрик?
Чудной старик взял чайник с соседней тумбы и стал заливать кипяток в стальную квадратную емкость, подвешенной на цепи над пленником. Затем он взял тонкую кисточку.
— Агрессия не уместна, молодой человек. — Поразительно легко он принялся вырисовывать линии и круги на разных участках тела, пока человек в оковах громко мычал от страха.
— М-м-м!
— Где Эрик? — напирал следопыт. — Мне плевать, что ты там делаешь в свободное время, мне нужен Мясник.
Старец с хмурым видом положил кисть и оперся руками о стол. Его обманчиво добрый взгляд остановился на в лице Никса.
— Эрик, Эрик, Эрик. Сколько можно повторять одно и то же? С такими вопросами обращайся к Посреднику.
Никс изумленно уставился на старика.
— Но…
Тот указал большим пальцем на дверь за спиной.
— Тебе туда. Лестница выведет в зал, там и найдешь этого болвана. Скажи ему спасибо, что телепортация не лишила тебя ног или не превратила в кашу.
Следопыт сглотнул.
— Так те мешки…
— Согласен, у Посредника скверное чувство юмора. — Он выдвинул ящик и достал оттуда острое лезвие. Тонкая сталь заблестела в свете ламп. Пленник заерзал, с ужасом смотря на орудие пытки. — Что уставился?
…Веселье наверху было в самом разгаре: гости плясали, пили, обсуждали войну, подпевали музыкантам со сцены. Никс в замызганном доспехе, со следами крови на руках и источающий аромат застоялой воды заметно выделялся среди политиков и лордов, впрочем, одурманенная опиумом и алкоголем знать не обратила особого внимания на незваного гостя. Следопыт уселся за самый крайний столик в углу и поглубже надвинул капюшон.
Вскоре к Никсу присоединился высокий мужчина в потрепанном черном сюртуке, грязные края которого чуть-чуть не доставали до пола. На замаранной пятнами белой рубашке имелся треугольный вырез, а из-за опущенных широких полей шляпы виднелись тонкие синеватые губы. На стенке шляпы следопыт заметил измятую карту неизвестной масти.
— Как дела? — спросил он, закинув одну ногу на стол. — Я уж было испугался, что надо искать еще один мешок для трупа. Видишь ли, достать такой мешок сейчас крайне сложно.
— Посредник, полагаю?
— Самый что ни на есть настоящий. Мой добрый доктор тебя не напугал?
Никс пожал плечами.
— Нисколько, но что этот псих делает в подвале?
Посредник помахал рукой девушке с подносами.
— Старика хотели повесить, а я его спас.
— Повесить?
— Ну знаешь, такое иногда случается, когда ты убил дюжину человек, — ответил Посредник, забирая с подноса две большие кружки. — Спасибо, Эн. Передай Клавдию, чтобы приготовил ужин.
Девушка кивнула и убежала.
— Угощайся.
Следопыт немного отпил.
— Даже не знаю, кто из вас больший безумец.
Посредник поперхнулся.
— Ну-ну, — покачал он пальцем, — он, прежде всего, ученный. Славный Гарольд многое сделал для города: создал лекарство от неизлечимых болезней, написал парочку книг. — На лице мужчины появилась полуулыбка. — Да, он частенько избавляется от переходящих ему дорогу людей. Иногда, крайне…эм-м…изощренно, как ты мог заметить. Стоит сказать, они это заслужили.
— Жалкое оправдание. — Никс осушил кружку. — Его надо было убить.
Посредник приподнял бровь.
— У тебя все сводится к убийствам? Даже Гарольд может принести пользу стране. Мой старик поговаривал: «Иногда у неправильных поступков — правильные мотивы». Но он забыл, что такие поступки влекут за собой неприятности.
Никс сжал кулак.
— К чему ты клонишь?
Паук снял шляпу. Он выглядел чуть старше самого Никса; в пронзительных серых глазах мелькнуло негодование.
— Ты мог не убивать Маркуса.
— Поздновато для нравоучений.
Глаза Посредника опасно сузились, он подался вперед.
— Ты хоть понимаешь, что старый брюзга и насильник кое-как, но держал в узде своры фанатиков церкви? А убитый тобой Гванхва? Этот недоумок заправлял уличными бандами. Теперь начнется настоящий хаос. — Затем Посредник откинулся на спинку стула и пригладил затронутые сединой черные волосы. — Так ты не заслужишь прощения. Всему виной чудище в твоей голове. — Он скинул ноги со стола и зловеще спросил:
— Как скоро тело перестанет слушаться? Или уже перестало?
Никс насторожился, чутье подсказывало прикончить Посредника. Но чутье ли?
— На нем отпечаток моей силы, — подал голос Эгон. — Спроси, откуда он ее получил, а потом убей. Слышишь?
«Я сам решу, кого и когда убивать!».
— Кто ты такой? — прорычал следопыт. Он попытался схватить Посредника — тот оказался проворнее. — Откуда знаешь про Эгона?
Паук укоризненно зацокал языком.
— Я много чего знаю, поэтому правлю городом… — он осекся. — Небось, Гванхва то же самое тебе говорил. И все же я тоже не люблю бедлам в моем доме. Я готов тебе помочь в поисках не только Эрика. Тебе знакомо имя Лисандра?
Никс затаил дыхание при упоминании имени колдуньи, что сразу заметил Посредник.
— Взамен, — Посредник встал, отряхнул шляпу и нахлобучил ее на голову, — ты должен кое-что забрать у Мясника и принести мне. Невзрачное колечко.
— Ах он мерзкий человечишка! Это мое кольцо! — возмутился Эгон.
— С чего бы такая доброта? И почему сам не заберешь, раз ты так силен?
Недоверие в голосе следопыта позабавило Паука.
— Видишь ли, — два темных эльфа появились по бокам от него, — мы с Мясником не можем друг друга убить, а касаемо моей доброты… — Посредник улыбнулся. — В отличие от конкурента — старого лысого ублюдка — я не растерял остатки человечности и мне не чуждо сочувствие. В конце концов, именно я направил ферксийцев тебе на выручку, хотя мне уже начинает казаться, что я это сделал зря.
— Ага, а мешки с ошметками для красоты стоят, — колко отметил Никс. — Ты зубы мне не заговаривай, сочувствующий. Ты хоть знаешь, чего просишь?
— Оставь злословие при себе, — отрезал Посредник. — Я более чем… — один из эльфов шепнул что-то хозяину на ухо. — Ох, боюсь, у нас возникли трудности. Как ты относишься к войне?
Столь неожиданный вопрос слегка обескуражил следопыта.
— Впрочем, неважно. — Посредник отдал распоряжения, и люди в зале суетливо начали покидать гостиницу. — Грядет буря, следопыт, я же даю тебе выбор: встретить того, кого до сих пор любишь или продолжить бродить впотьмах на побегушках у твари внутри тебя. Так или иначе, — он прошествовал к двери, которая как по волшебству появилась за спиной Никса, — я не позволю Эгону вырваться на волю, даже если для этого мне придется тебя убить. О! — Его голова показалась из темноты. — Раз ты со мной не собираешься, советую поскорее покинуть город. Ищи Эрика у побережья. До встречи, Неас.
Следопыт резко развернулся, а Посредника уже и след простыл. Откуда он знал его прежнее имя?
****
Кастор спешил к сыну, освещая путь фонарем. Он всеми силами обязан вызнать секреты империи, чтобы не допустить поражения Ликеи в войне. Даже если придется поступиться честью.
Дойдя до пещеры с пленником, капитан не заметил ни одного разведчика, которым Поллукс приказал патрулировать лес. Ни бликов клинков, ни шорохов во тьме, ни давящего присутствия незримой угрозы, словно братство в одночасье исчезло. Они не могли предать: разведчики не покинут пост, пока Поллукс не отдаст приказ или…пока они живы. Капитан свернул с тропы и подошел к каменной глыбе, откуда за ним наблюдали после первой встречи с ферксийцем.
Тишина. Кастор приподнял фонарь и увидел длинный кровавый след. Капитан на мгновение пришел в замешательство, но быстро взял себя в руки. За камнем неизвестный оставил три обезображенных трупа, будто послание для Кастора.
— Агопайос… — тихо выдохнул капитан и что есть мочи рванул к камерам.
Кастор не думал об осторожности. Все его мысли занимал сын, которого он обещал сберечь во что бы то ни стало. И чем глубже он опускался, тем больше потели ладони, сердце неистово колотилось, в горле пересохло от волнения. Зигзагообразный тоннель вывел Кастора к клеткам. Он затаился, прислушался. Впереди раздавалось чье-то прерывистое дыхание.
— Агопайос? — тихо спросил он.
— Капитан? — Послышался слабый голос из темноты. — Капитан, это я — Никос. Пленник, он…Архгх! Он ранил меня. Не могу встать.
— Никос? — переспросил Кастор. Он заметил силуэт человека, привалившегося спиной к стенке. Капитан знал Никоса, ведь именно он поймал шпиона. — Что случилось? — Кастор подбежал к воину и опустился перед ним на колено. — Где Агопайос?
— Там же, где будешь и ты, — холодно ответил ликеец и воткнул в шею Кастора нож.
Капитан попытался ударить — Никос ногой выбил клинок из ослабевшей руки командира и резво вскочил. Кастор повалился на пол — захлебываться кровью.
— Предатель… — прохрипел он, пытаясь зажать рану. На его лице разом смешались недоумение, страх и всепоглощающая ненависть. — Гори в… — Кастор не успел закончить — глаза остекленели.
— Мне жаль, — ответил мертвецу Никос и отправился на поиски Кридла.
…После побега Кридл не тратил время даром: он оставил убийцу Призрака разбираться с докучливым капитаном, а сам проник в лагерь — искать следы Эрика. Ему снова сопутствовала удача — почти все отправились штурмовать город. На страже осталось не больше братства.
Кридл прокрался к высокому шатру Поллукса. Никос обмолвился, что важные сведения, якобы, находятся тут. Наемник притаился за повозкой с ящиками. Он осторожно выглянул и досадливо выругался себе под нос:
— Проклятье! Почему все идет не по плану?
Путь преграждали двое громил в тяжелых доспехах.
Кридл не придумал ничего лучше, чем шарахнуть ногой по колесу. Стражи встрепенулись, словно посторонний шум вывел их из сна, но с места не сдвинулись.
«Да чтоб вас!». Кридл хотел бы снова ударить, однако на верхний ящик опустился Пискун. Он радостно захлопал крыльями. Наемник тоже обрадовался, хотя виду не подал.
— Пс-с, Пискун, можешь что-нибудь сделать? — прошептал он.
Сокол посмотрел на охранников и приподнял правое крыло.
— В смысле «сам разбирайся?» — удивился Кридл. — Ты вообще меня бросил!
Пискун поскреб коготком ящик и взъерошил перья.
— Вот он — боевой сокол во всей красе, — начал ворчливо причитать наемник. — Брюхо-то набить — без проблем, а кто работу делать будет? — Кридл прошептал другу. — Не хочешь отведать нежнейшего мясца сочной мыши из Астории? Помнишь их незабываемый вкус?
Пискун взмыл вверх и стрелой опустился прямо на голову одному из воинов. Начался переполох.
— Сними! — раздался крик. — Сними эту чертову курицу!
Его товарищ бросил копье и безуспешно пытался отогнать настойчивого сокола. Кто бы мог подумать: грозные ликейцы трясутся перед юркой птицей. После недолгой схватки Пискун, довольный собой, отступил.
— Она нагадила на меня! — бушевал верзила. — Ненавижу эту страну! Ненавижу этих мерзких птиц!
— Тихо ты, — успокаивал второй. — Иди смой с себя эту дрянь.
Кридл улыбнулся и стал ждать. Оставшись один на один со стражником, наемник несколько раз ударил по ящикам.
— Кто здесь? — Ликеец выставил копье и пошел на шум. — Именем царя — покажись! — Он заглянул за повозку.
Блеснула сталь. Воин повалился на бок с рассеченной глоткой.
«Эфзон*, а такой тупой», — подумал Кридл.
Лезвием ножа наемник отодвинул полу королевского шатра, внутри которого могло уместиться не меньше отряда отборных солдат. «Куда тебе такие хоромы, Поллукс?».
Первым делом Кридл подошел к столу с горой бумаг. Поллукс никогда не отличался прозорливостью и слишком полагался на стражников, отчего не сложно предположить — ответы сокрыты именно в этой куче мусора. Перебирая свитки, Кридл то и дело натыкался на различные приказы о тайных поставках продовольствия и припасов, планы городов-крепостей Ферксии и дворца в Хоэнтвиле. Шпионы рыскали везде, как на стороне союзников, так и на стороне врагов. «Поллукс, Поллукс, — размышлял Кридл с письмом на руках, — громче всех кричишь об отваге и чести, и сам же играешь не по правилам. Да, Агопайос, мы не так уж и отличаемся: пытки, казни, — Кридл просматривал одно письмо за другим, — убийства жителей. Чертовы лицемеры».
Посланий и впрямь оказалось слишком много, но взгляд Кридла зацепился за особенно потрепанный сверток. Раскрыв письмо, наемник понял, что Призрак его не обманул. Эрик неподалеку — в горящем городе.
— Гляжу, ты все отыскал, — неожиданно произнес Никос. Убийца гильдии стоял за спиной Кридла с арбалетом в руках. — Дернешься, и я всажу тебе болт между лопаток.
Наемник рассерженно фыркнул.
— Пф, Призрак с самого начала задумал меня прикончить?
— Опасно оставлять тебя в живых, парень. Шестерни завращались, а ты — досадная помеха к достижению нашей великой цели. Ничего личного. — Никос навел оружие. — Прощай.
За миг до того, как палец агента нажал на спусковой крючок, Кридл перекатился через стол и перевернул его. Болт с треском вошел в столешницу.
Никос сразу же отбросил арбалет в сторону и достал короткий клинок. Он рванул вперед, намереваясь быстро и тихо убрать наемника. И все же Кридл, в отличие от Никоса, обладал навыками убивать людей и без оружия, поэтому он дождался замаха противника, а затем выбил клинок из его рук. Враг опешил, Кридл нанес удар в лицо Никоса, от которого тот едва устоял на ногах, отступив на пару шагов назад.
— А подготовка-то хромает, — съязвил наемник и схватил Никоса за грудки. — Что значит «шестерни завращались?», — грозно прошипел он. — Говори, пока я не прикончил тебя!
Никос опомнился и сорвал с пояса кинжал. Кридл успел откинуть противника в сторону — кончик лезвия разрезал только лоб.
Убийца упал на четвереньки и презрительно зарычал:
— Полукровка, отброс, который навечно останется изгоем. — Никос поднялся. — Умри! — завопил он и бросился в атаку.
Кридл выхватил меч со стойки и одним хлестким ударом отделил голову врага от тела. Туловище Никоса грузно рухнуло на пол, а голова покрутилась в воздухе и, упав на землю, быстро укатилась куда-то в угол. Кридл весь красный и мокрый выскочил из шатра и бросился к конюшням.
****
Много лет назад Лисандра предала доверие друзей и покинула цветущий край, когда ее усилиями восточные земли королевства поглотила болезнь. И вот она снова здесь, бредет по гниющим топям, где в стародавние времена возвышались могучие деревья, на которых эльфы возводили свои витиеватые дома. С тех пор тут не было ни птиц, ни животных, лишь неприятное чавканье сапог сопровождало пугающую тишину. Девушка ощутила беспокойное покалывание на затылке, ведь среди смрада и разложения обитало существо, чей разум затопила обида и ненависть ко всему живому. И тварью Царства Теней оно стало по вине Лисандры. Ведьмы намеренно велели ей найти чудище, чтобы чувство вины не отпускало колдунью ни на миг, хотели насладиться ее горем.
Бредя по болоту, Лисандра ненароком вспоминала прогулки, долгие разговоры с Арисой и Рианосом, поляну неподалеку, где училась сражаться. Девушка посмотрела на два гнилых дерева, утопающих в зловонной зеленоватой жиже, и поморщилась от омерзения, прежде всего, к самой себе. Ледрос стал первой ступенькой в череде бесконечных падений. Не одно десятилетие Лисандра занималась многими гнусностями: шпионила, убивала, втиралась в доверие. На ум тотчас пришел Фоуст и Неас. «Я все изменю, изменю», — повторяла Лисандра, крепче сжав боевой посох.
…Ближе к полудню колдунья прошла через топь и очутилась у реки, которую не затронуло проклятие. На соседнем берегу находились древние захоронение — глубокое, мрачное и угнетающее место, защищенное сильнейшей магией.
Оказавшись на другой стороне, Лисандра заметила широкие дугообразные следы, будто по земле проползло нечто огромное. Чуть поодаль она нашла несколько крупных чешуек; девушка нагнулась, чтобы прикоснуться к частичке тьмы, и тотчас отдернула руку. Жар как от раскаленного металла.
— Ай! — Колдунья подула на крохотный ожег. — Да, это она…
Лисандра решительно сжала кулак и сплела заклинание поиска. От посоха стали исходить голубоватые полосы света, которые устремились к эльфийским склепам, словно охотничьи псы в поисках добычи. Девушке оставалось ждать, пока одна из полос не засияет красным.
Не прошло и часа, а заклятие уже отыскало монстра. Путь вел прямиком в королевскую усыпальницу, где нашли покой великие эльфы древности. Лисандра проверила на месте ли камень Септики, собралась с мыслями и вошла в обитель мертвых.
Зябкий холод заставил колдунью вздрогнуть. Знакомая аура окутала могилы, заставляя девушку вспоминать былые дни. Прошлое рисовало картины мирной жизни, где Лисандра с цветком в руках беседует с Арисой, прекраснейшей из дев, об управлении силами природы.
— Ты не вправе что-либо требовать у матери-земли, она помогает тем, чья душа стремится созидать. Природа капризна, если фэй желают подчинить ее, она гневается, извращает магию и вместо созидания приходит разнузданный хаос.
— Что сотворит мать-земля, если приказывать ей? — спросила тогда Лисандра.
На что Ариса серьезно ответила, посмотрев в глаза ученицы:
— Захочешь высечь искру — получишь негасимое пламя, попытаешься подчинить лес — уничтожишь жизнь, возжелаешь исцелить — обречешь на смерть. Не вздумай помыкать силами природы, иначе рано или поздно утратишь с ней связь.
Лисандра сглотнула ком в горле, ведь ей уже давно не под силу использовать многие заклинания.
Тем временем спуск привел ее в самые глубины склепа, куда Рианос поместил саркофаг деда. В просторной, освещенной светом эльфийских рун комнате находилась одинокая могила Ориса. Девушка подошла ближе, чтобы рассмотреть работу ремесленников. Надгробная плита с изображением владыки восхищала тем, как точно мастера сумели запечатлеть волевые черты лица короля: жилистое сухое лицо, тонкие губы, выразительные скулы и подбородок. Лисандра провела рукой по камню.
«Невероятная работа…».
Ее прервало шипение, которое эхом отразилось от стен. Девушка настороженно осмотрелась, удобнее перехватив посох. Она кружила; звук доносился отовсюду. «Я чую тебя. Покажись уже!».
Едва Лисандра повернулась спиной к саркофагу, с потолка свесился толстый змеиный хвост. Девушка стремительно обернулась, когтистая лапа схватила ее за талию и подняла над землей. Колдунья брыкалась, щеря зубы, и пыталась разжать хватку, пока не увидела лицо противника.
— Ариса, — выдохнула она.
— Лисссандра, — произнесло создание. — Ссснова пришла предать меня?
— Я не предавала…А-а-а! — закричала Лисандра, когда Ариса сдавила хрупкое тело.
Чудище угрожающе зашипело:
— Ш-ш-ш, ты отравила мой дом, оссставила одну ссспасать лес. Из-за тебя я стала такой!
— Ты, — девушка корчилась в муках, — пренебрегла…законом, подчинила…природу.
— Из-за тебя! — Ариса швырнула Лисандру.
— Ах…
При падении она выронила посох и ударилась о стену.
Ламия сползла с потолка, обившись вокруг саркофага.
— Ты даже не вернуласссь, чтобы помочь мне, — продолжила Ариса. — Почему?
Лисандра взглянула на бывшую подругу. Извращенное порождение магии, коим стала мудрейшая из эльфов, терпеливо ждало ответа, будто бы от него зависела жизнь Лисандры. И что же сказать такому существу: из-за детской обиды? Из-за новых устремлений? Из-за страха перед ведьмами и их хозяйкой?
— Мне было стыдно и больно, — просипела Лисандра, вправив плечо. — Я не могла тебе помочь, понимаешь, не могла, потому что, — она на секунду замолчала, — потому что убедила себя, что так тебе и надо. Я верила тебе! — выкрикнула колдунья. — Ты обещала поддержать меня, а потом бросила! Помнишь, что ты мне сказала, а?
Ариса подползла ближе.
— Если Леадору суждено погибнуть, значит, такова воля богини. Ты лгунья! — с презрением выкрикнула Лисандра.
Ламия оскалилась и занесла руку для решающего удара, но Лисандра первой произнесла заклинание:
— Lumenus!
Вспышка света ударила в глаза существу, и оно отшатнулось, закрывая лицо от ослепительного сияния. Лисандра схватила посох и побежала наружу.
Девушка успела вынырнуть из склепа, прежде чем разъяренный монстр разнес его на кусочки. Ламия бросилась на бывшую ученицу.
— Убью! — завопила тварь.
Хвост Ламии засветился ярким светом. Вспышка. Ариса неожиданно растворилась в воздухе. Слышалось лишь дуновение ветра и шелест травы.
— Интересный трюк, — прошептала Лисандра. Она уже заготовила новое заклинание.
Огромная тень воплотилась за спиной девушки, застав колдунью врасплох.
— Что за…?
Лисандра успела вобрать в себя природную энергию и отбросила ламию прочь. «Мать-природа, молю, дай мне немного сил для победы!».
Ариса вновь накинулась на Лисандру, и та нанесла удар в ответ.
Чистейшая волна энергии врезалась в ламию и потащила к реке, оставляя за собой глубокую борозду. С громким всплеском чудище рухнуло в воду. Не успела девушка и шагу ступить, как в землю у ее ног вонзилась стрела с белым оперением.
— Стой на месте! — громко произнес на илларийском эльф.
Взгляд Лисандры метнулся на мост, где расположился отряд солдат. Они с непониманием переводили взгляды с колдуньи на реку.
— Не шевелись, ведьма, — приказал командир — статный воин в традиционном для лесного королевства доспехе: нагрудник, состоящий из металлических перьев, наплечники в виде сложенных орлиных крыльев, золотистого цвета сапоги и овальный шлем с кольчужной полумаской.
— Да я и так тут стою! — рявкнула девушка. — Тут опасно!
— Замолкни! — Эльфы направили в сторону Лисандры луки.
— Да вы совсем умом тронулись!
Вторая стрела вонзилась рядом с первой.
«Тупоголовые засранцы. Если эта тварь здесь, она порвет всех нас на клочки».
Десять бойцов во главе с командиром спешно переходили мост. В это время Лисандра заметила, что под мостом вода начала пузыриться.
«Черт, черт, черт!».
Колдунья глубоко вдохнула и выкрикнула:
— Снизу, олухи!
Командир отряда проявил себя, как и подобает умелому воину — молниеносно отскочил от центра моста, когда огромная туша выпрыгнула из воды, ломая переправу на части. Двое солдат погибли мгновенно: один оказался в зубах ламии, а второй лишился головы.
— К оружию! — скомандовал предводитель отряда, доставая меч из ножен.
Воины услышали его и бросились на чудовище. С берега в ламию полетели стрелы. Каждая из них попала в цель, но попусту отскакивала, словно уткнувшись в непроходимый барьер.
Лисандра побежала выручать эльфов, на бегу метая в ламию сгустки энергии. Какими бы храбрыми и умелыми они ни были, Ариса без труда разила бойцов своими острыми когтями и хвостом. Чудище выкосило половину отряда менее чем за минуту, и лишь чародейский клинок командира причинял ему боль.
— Стреляйте! — кричал командир лучникам. — Стреляйте!
Те ни на секунду не прекращали обстрел, используя уже особые снаряды — заговоренные стрелы, которые пробивали практически любую броню. Наконечники вгрызались в чешуйчатую плоть и причиняли монстру страшную боль.
— Аргх! — Ламия прикрывала лицо от непрекращающихся залпов и пыталась выкарабкаться из воды. Чешуя засветилась.
«Тут что-то не так, — прокралась мысль в голове у Лисандры. — Она что-то задумала».
— Бегите! — заорала она стрелкам.
Было уже поздно.
Особым умением Арисы оказалась телепортация. Яркое свечение на теле заранее предупреждает противника о скором нападении. Ламия появилась перед замершими на месте стрелками; эльфы в ужасе опустили оружие. Один взмах хвоста смел их всех, словно ветер сдул неубранную листву. Переломанные трупы посыпались в воду; остался командир и Лисандра, спешащая на помощь.
Эльф взял клинок в две руки и приготовился дать достойный отпор. Хвост монстра засветился, ламия испарилась в тот же миг, чтобы появиться рядом с грозным воином. Когтистая лапа метнулась вперед и ударилась в невидимый барьер. Удивление появилось на прекрасном лице Арисы.
— Ты никого больше не убьешь, Ариса! — произнесла Лисандра и опустила посох.
Ламия зарычала. Сначала от ненависти, а потом от боли. Мечник вонзил чародейский клинок в тело змеи и успел провернуть один раз, прежде чем чудище отбросило воина в сторону.
— Мерззззкая ведьма! — зашипела она.
— Но я хотя бы красивая, — дерзко ответила Лисандра.
Ламия кинулась на девушку, и снова получила камень в голову. Лисандра стала обстреливать противника обломками моста, замедляя продвижение монстра. Эльф пришел в себя достаточно быстро и снова ринулся в ожесточенную схватку.
— Отвага и честь! — выкрикнул воин, прыгнув на хвост. Он резал и колол, пока черная кровь хлестала из раны под оглушительный рев порождения мрака. Цена за краткий миг славы оказалась велика — Ариса лапищей сбросила врага на землю и уже собралась раздавить, но меч принял на себя весь вес огромной туши. Командир удерживал клинок словно стенку, пока монстр тащил его вперед. Ноги скользили по влажной траве, не в силах противостоять темной мощи Царства Теней.
Ариса прижала эльфа к дереву и начала поднимать вверх. Броня жалобно заскрежетала, царапая стальными перьями гнилой ствол. Одной рукой существо схватило мечника за глотку, а второй попыталось проткнуть насквозь. Эльф вовремя успел выбросить оружие и перехватил лапу твари. Кончики когтей оставили на позолоте глубокие порезы.
— Остановись, — процедил он. — Ты же не такая.
Слова не помешали ламии пригвоздить противника к дереву. Тот приковал ее внимание и тем самым подарил Лисандре ту самую мимолетную надежду использовать камень. Девушка ловко запрыгнула на спину Арисе и вдавила в нее камешек. Кристалл испустил мощный всплеск магии, от которого ламия забилась в судорогах и камнем рухнула на землю.
Командир эльфов лежал у тела противника и едва дышал. Лисандра подскочила к умирающему воину. Она применила лечащее заклинание — оно не сработало. Природа словно решила не откликаться на просьбу колдуньи.
— Нет, нет, нет, — панически затараторила девушка. — Какого дьявола ты вообще тут был?
Рука обхватила тонкую ладонь Лисандры.
— Хватит, Lisandora, — произнес он.
— Откуда ты знаешь мое имя? — изумилась девушка.
Что-то похожее на смех прозвучало в ответ.
— Послушай, девочка. Ты не должна делать то, что тебе велят. Спаси Арису.
— Я…я не могу.
Эльф разразился кашлем.
— Кха-кха, твой сын, Lisandora, он должен сам определиться со своей судьбой. Не пытайся, — мечник сглотнул, — не пытайся повлиять на него. Ты так боишься его смерти, что забыла о жизни… — Голова воина повернулась к ламии.
— Ариса, — прошептал он и умолк.
Лисандра стояла на коленях перед павшим воином. Дрожащими руками она стянула шлем с мертвеца. Со слезами на глазах она смотрела на Рианоса — владыку лесного королевства.