— Я дома! — выкрикнул Неас, закрыв за собой дверь.
Ответа он не услышал.
— Отец? — вновь повторил мальчик. Тяжелый мешок сильно натирал плечо, поэтому он бросил его прямо в прихожей. — Ты дома?
Неаса встретил свист ветра через открытое окно и шуршащая дробь дождевых капель. Он прошелся по всем комнатам первого этажа от кухни до гостиной. «Снова засиделся в мастерской». Неасу частенько приходилось вытаскивать протестующего отца из его личной комнаты, где он любил устраивать опыты и заниматься Асмодей его знает чем.
Неас поднялся по скрипучей лестнице на второй этаж. Темным-темно. Он подошел к подсвечнику и понял, что к свечам уже пару дней не прикасались. Мальчик насторожился: не очень-то похоже на отца. Лишь в самой дальней комнате из-за закрытой двери проглядывал тусклый свет.
Костяшкой пальца он несколько раз стукнул по дереву. Никто не ответил. Неас припал ухом к двери и уловил неясное бормотание.
«Да неужели!».
Неас ворвался в мастерскую. Он уже успел придумать гневную тираду, пока проворачивал ручку.
— Да сколько…можно, — уже полушепотом произнес Неас, ворвавшись к отцу.
Арип сидел за столом перед кучей книг и свитков. Взъерошенный, уставший, с трехдневной щетиной он судорожно листал страницу за страницей одной рукописи и не обращал внимания на сына, пока тот громко не произнес:
— Па-а-п?
Арип повернул голову. Неаса охватило беспокойство, когда они встретились взглядам. Ясно, как день, что отец не спал уже больше двух дней! Арип натянуто улыбнулся.
— Неас, ты уже вернулся. Не слышал, как ты вошел.
— Да это не удивительно. Что ты делаешь? — Неас подошел к стопке пожелтевших книг. Проведя рукой по пыльной обложке, он увидел название: «Kaiel an Skynum». — Война в Небесах, — перевел он.
— Возникли… — Арип пытался подобрать слово, — трудности. Тебе не стоит беспокоиться.
— Ложь от правды я уже могу отличить, — возразил Неас, заметив в руках отца свиток с эльфийскими рунами. Название удивило не меньше, чем удручающий вид человека перед ним. — Построение порталов, серьезно? С каких пор мы хотим убежать?
Арип вернулся к работе, будто Неас спрашивал о пустяках.
— Вэл совершенно точно сказал, что докучать мне после вашей бездумной вылазки не нужно. — Его полностью поглотили древние тексты. — Особенно сейчас.
Неас нахмурился. Он еще ни разу не видел отца таким напуганным и суетливым. Что же случилось, пока он отсутствовал?
Размышления мальчика прервал стук в дверь. Громкий, тяжелый, яростный, словно удар тарана о крепостные ворота. Так стучат те, кто хочет показать силу и превосходство. Так ломятся в дом ферксийцы.
Арип затрясся, как в лихорадке, растерянность и паника отразились на замученном лице.
— Нет, — прошептал он. — Почему? Почему так рано? Неас! — Арип вскочил с кресла и бросился к сыну. — Что бы ни случилось, — он обхватил голову сына руками, — я тебя не брошу.
Неас пребывал в замешательстве. Мысли смешивались в голове, превращаясь в кашу. Он и глазом моргнуть не успел, как оказался в прихожей, где на пороге стояли трое ферксийцев. Самый молодой из них — воин, лет двадцати пяти, в парадных черных доспехах с гербом империи на груди — бесцеремонно вошел в дом. Полный презрения взгляд плавно скользил по небогатой обстановке, пока не остановился на Арипе и его сыне. Офицер щелкнул, и двое стражников мигом оказались возле него. Вода стекала с их волос и доспехов.
— Конрад, — процедил Арип
Офицер сардонически улыбнулся.
— Арип. — Он надменно окинул взглядом мальчика. — А ты, видимо, Неас.
Кроваво-красный плащ, по всей видимости, должен вселять ужас. Неас же почувствовал жгучую ненависть.
Арип встал между сыном и Конрадом.
— Что тебе нужно? Реймонд же дал мне время.
Конрад сложил руки за спиной и вплотную подошел к Арипу. Ферксийцу пришлось задрать голову, чтобы видеть глаза собеседника.
— Видишь ли, — на Арипа взирали две узкие щелочки, — командира Реймонда вызвали в столицу. Теперь я тут главный. — Конрад снял латную перчатку с руки и похлопал гладкой ладонью Арипа по груди.
Арип не захотел увидеть намека и схватил ферксийца за тонкую кисть. Лицо Конрада скривилось от боли, но он продолжил говорить:
— Ты ничего мне не сделаешь. Сломаешь руку, отправишься на плаху. Хотя нет, — Конрад перевел взгляд на Неаса, — твой сын отправится, а ты будешь смотреть, как он в муках корчится от боли.
Ноздри Арипа раздувались от бушующей внутри ярости, брови сурово сошлись на переносице, рука, словно тиски сдавливала кисть Конрад, пока тот не испугался. Гнев Арипа стал осязаемым — даже ферксийцы прочувствовали холодок на спине. Но маг взял в себя в руки и оттолкнул офицера в сторону.
Конрад держался за онемевшую кисть, а стражники уже готовились броситься в драку.
— Вот так теперь относятся к жителям империи? — выплюнул Арип. — Чего бы ты ни хотел, убирайся из моего дома. — А затем добавил: — Возвращайся, когда подрастешь.
Тут-то Неас и понял — отец совершил ошибку. Ферксиец побудил его перейти черту.
— Вы не часть империи, вы — животные, исполняющие наши прихоти, — прошипел Конрад. — Вы — скот, вы — мусор, а ты, Арип, — слова наполнились желчью и обидой, — жалкое посмешище, променявшее власть на дворовую шлюху…
Сознание Неаса пребывало в тумане; руки уже не принадлежали ему, как впрочем, и все остальное тело. На кратчайший миг время замедлилось. Мальчик рванул вперед. Он слегка пригнулся, мышцы правой руки напряглись до предела. Теперь кулак стал оружием, как у незнакомца из кошмаров. Вся яростная мощь рассвирепевшего Неаса обрушилась на лицо Конрада. От силы удара офицера перекосило. Он уже падал, однако гвардейцы успели его подхватить.
— О Фервус… — только и смог выдохнуть Арип.
Конрад выпрямился. Тыльной стороной ладони он стер кровь с подбородка.
— Яблоко от яблони недалеко упало, — прохрипел он. — Десять ударов плетьми за нападение на офицера!
Тем временем Неас уже пришел в себя. Поступок обескуражил его, мальчик взглянул на отца в поисках защиты и поддержки.
— Стой! — прокричал Арип, делая шаг вперед. Один из солдат вовремя вытащил меч и ткнул им в грудь мужчины. — Он еще совсем ребенок!
— Нет, Арип, — ответил Конрад, поправив плащ. — Теперь он преступник, а преступники должны быть наказаны. — Свяжите мальчишку и поместите в клетку, — приказал он. — Завтра мы проверим, как много он унаследовал от тебя, предатель.
Воздух наполнился магической энергией. Глаза Арипа превратились в два сияющих шара.
— Не тронь его, щенок!
Конрад даже не шелохнулся. Он выдержал удар психической атаки, в отличие от бойцов, которые рухнули на колени.
— И не подумаю. Ударишь меня — умрут все. А вы что расселись?! — ферксиец носком сапога ткнул в бок одного из стражников. — Вставайте и делайте, что я велю!
Буйный поток энергии возрос.
— Я сказал…
Арип ошеломленно уставился на гвардейцев, колени подогнулись и он упал лицом в грязь.
— Очень вовремя. — Конрад махнул рукой. — Пошли уже, пока ублюдок не очухался.
— Пап! — Неас дергался и вертелся. — Пап, вставай! Папа! Мальчик до последнего смотрел на отца. Тот не шелохнулся.
— От-е-ец!
****
Вэл по привычке проводил Неаса до дома, но сегодня решил задержаться. Чутье подсказывало неладное. Следопыт затаился за соседним домом и стал ждать. Через несколько минут к дому подошли три человека. Одного Вэл сразу узнал. Конрад собственной персоной.
После короткого стука дверь отворилась, и троица зашла внутрь. Вэлу оставалось гадать, какие дела могут быть у Конрада к Арипу. Долго ждать не пришлось: из дома донесся крик и ругань. Он уже готов был ринуться на подмогу, когда ферксийцы покинули дом.
Вэл пораженно смотрел, как рядом с Конрадом идет связанный Неас. «Эгон тебя раздери!». Воин вышел из укрытия, чтобы успеть перехватить юнца, вот только Арип его опередил. «Что ты творишь?», — подумал Вэл, завидев, что вокруг друга появляется ореол света.
Арип не успел закончить заклинание и рухнул как подкошенный. Вэл тотчас понял, где скрывается еще один враг — тонкая нить магии вела на восток. Он подбежал к Арипу, когда Конрад с солдатами скрылись за поворотом.
— Арип! — Вэл упал на колено перед магом. — Что случилось? Куда увели Неаса?
— Останови… — слабым голосом произнес Арип. — Кто-то еще знает о ключе…
Вэл понял, о чем сказал друг, и что есть мочи погнался за таинственным чародеем.
Следопыт вдыхал едва уловимый запах противника. Чарующая смесь гвоздики и…сандала? «Что здесь делает захариский аромат?», — удивился Вэл, мельком увидев быструю тень. Чародей двигался стремительно как умелый боец, петляя по узким улицам города, что еще больше насторожило воина. Он старался не отставать. То и дело на пути попадались либо зеваки, либо патрули ферксийцев, внимание которых ни коем образом нельзя привлекать. Если бы не пьянящий аромат южной страны, Вэл бы уже давно потерял след, однако природа наградила его не только чутким обонянием, а еще и острым зрением. Меж домами промелькнул незнакомец в капюшоне. Он стремглав мчался прочь из Фоуста.
Долгая погоня привела Вэла на рыночную площадь, где за кучей людей запросто мог спрятаться кто угодно. Он внимательно вглядывался в лица прохожих, смешавшись с толпой. Чародей, по всей видимости, поступил так же. Преследование превратилось в игру, где один неверный шаг приведет к проигрышу.
Вэл кружил среди жителей, пока его кто-то сильно не толкнул в спину. Толчок оказался чересчур сильным для худосочного мага. Следопыт полетел в лавку с фруктами, но успел оторвать кусок ткани от плаща незнакомца в попытке схватить его. Вэл врезался в торговца и снес собой все, что тот с таким усердием расставлял. Он распластался на земли среди обломков и раздавленных фруктов.
«Проклятье!», — выругался Вэл, смахивая со лба сладкую жижу. Он еще раз вдохнул запах и убедился: чародей — женщина.
****
Прогулка до имперских казематов выдалась не из простых. Дождь лил, как из ведра, гвардейцы так и норовили лишний раз пнуть или задеть Неаса. Теперь он понимал бедняг в кандалах.
Неас плелся за ферксийцем, не замечая луж и грязевого месива под ногами. Да и кто бы разрешил ему обойти слякоть. Солдаты улыбались от того, как пленник спотыкается, как подошвы мнут слякоть и ледяная вода просачивается в ботинки. Неас продрог до костей.
Конрад выглядел так, словно вернулся с охоты, а мальчишка — ценный трофей, намек, что от чудовищного правосудия империи не защитит ни возраст, ни положение. Люди, в чьих глазах читалось сочувствие и тревога, выглядывали из окон, чтобы пожелать Неасу удачи. Жители украдкой молились богам, прижимая к груди деревянное око Фервуса. Таков обычай.
Доковыляв до площади, взору Неаса открылось два здания: дом совета, где засели ферксийцы и «Мучильня» — тюрьма для смертников. Из нее редко выпускали, а еще реже оставляли в живых после пыток и допросов.
Неас впервые проходил сквозь ворота имперской тюрьмы: массивные чугунные створки украшал символ империи — когти хищной птицы с зажатым сердцем. Высокие стены из черного как агат камня не давали ни малейшей возможности сбежать: толщина — не меньше дворцовых укреплений, на верхушке ряд острых стальных игл. Сам внутренний двор казался огромной казармой с сотней воинов, готовых подавить любой мятеж. Конрада и его охрану встречали вооруженные до зубов охранники.
— Скоро увидимся, Неас, — промурлыкал офицер.
По приказу капитана, стражники сопроводили пленника до самой камеры и бесцеремонно втолкнули внутрь, где ему предстояло провести целую ночь. У него отобрали все, кроме штанов. Уже через час Неас свернулся калачиком, дрожа от ледяного ветра, который пронизывал камеру сквозь щели между камнями. Голые ступни успели посинеть, ресницы заиндевели, посиневшие губы шептали слова Вэла:
— В-ветер т-твой друг, з-земля т-воя подруга, небо т-твои глаза…
Неас сражался с холодом много часов, пока громкий голос не произнес: «Встать!». Скорее всего, утро уже успело наступить, а он этого и не заметил из-за постоянно мрака в ферксийских казематах. Толстый надзиратель открыл ржавую дверцу камеры и жестом приказал выметаться. Парочка знакомых стражников прижали Неаса к стенке и крепко связали запястья. От солдат разило потом. Щетина и прыщи покрывали красные озлобленные лица.
— А теперь двигай, — сказал стражник. — И без шуток.
Неас зашаркал по мрачным коридорам тюрьмы, которая для многих жителей стала вторым домом или могилой. Тусклый свет факелов едва-едва освещал широкие проходы каменного лабиринта.
— Стойте! Нет-нет-нет! Не надо! А-а-а-а! — услышал Неас из-за закрытой двери. Хоть и замерз, но слышать вопли умирающих людей — хуже любой пытки.
— Я все скажу! Хватит… — рыдал мужчина справа.
— Ненавижу! Ненавижу вас, ублюдки! Горите в преисподней! — раздались приглушенные крики слева.
— Это все она, проклятая стерва! — рычал старик.
— Не убивайте, умоляю, — стонала женщина.
Люди вопили со всех сторон как в пристанище для умалишенных.
«Остановитесь, хватит! Хватит!». Неас успел позабыть о жутком холоде, проходя мимо камер с пленниками. В голове звучал хор из криков и воплей, зубы мальчика выбивали дробь от страха. Его затрясло от ужаса, когда на стенах замелькали алые разводы. «О, Создатель*, меня не должно здесь быть!». По неосторожности Неас наступил в темно-красную лужу и обомлел. Ему показалось, что он постарел на добрый десяток лет за одну ночь в ледяной камере.
— Пошевеливайся. — Наконечник копья прыщавого стражника уколол мальчика в спину. — У нас обед скоро, — добавил второй. — И постарайся не откинуться. Не хочу возиться с трупами.
Вскоре стражники довели Неаса до длинной лестницы. Мальчик глядел в темноту. Вдруг на самом верху понемногу начали отворяться стальные двери. Яркий дневной свет ударил ему в глаза. На секунду Неас зажмурился.
— Двигай наверх, — рыкнул ферксиец.
Мальчик поднялся по мерзлым ступеням и оторопел. Перед ним открылся вид на широкую арену. Стражники сняли с него путы и вытолкнули с прохода. Двери за Неасом со скрежетом закрылись. Глаза тотчас лихорадочно забегали по зрителям и ферксийским офицерам. Те удобно расселись в роскошной ложе. В ложе Неас заметил Конрада с гроздью винограда. Остальных он не знал, однако все находились в приподнятом настроении: что-то обсуждали, смеялись, пили.
Посреди арены возвышались два столба, около них стоял амбал в черном колпаке. Палач поманил Неаса к себе. Под свист ветра мальчик нерешительно подошел ближе, ему было страшно: сердце выпрыгивало из груди, синие губы пересохли от волнения, колени едва не подогнулись от одной мысли, что его сейчас привяжут к высоким столбам.
Неас послушно встал между ними и поднял руки; палач закрепил цепи на запястьях. «Ветер твой друг, земля твоя подруга, небо твои глаза», — из раза в раз повторял он мантру.
Закончив приготовления, палач кивнул офицерам. Он вытащил из кармана деревяшку, обтянутую кожей, и поднес ее к губам Неаса.
— Открой рот, мальчик, и крепко сожми в зубах.
Неас сглотнул большой комок в горле и крепко стиснул странный предмет. Деревяшка жутко воняла тухлятиной.
Он дрожал и слушал, как палач разматывает плеть, как свинцовые шарики пугающе громко бьются друг об друга.
— Начинай! — прозвучал громкий голос Конрада. Капитан опустил в рот крупную ягоду и равнодушно махнул рукой.
Палач замахнулся и нанес первый удар по голой спине. Резкая боль скрутила все внутренности, удар, казалось, разрезал всю спину, словно клинок. Шарики врезались в гладкую кожу и оставили десятки синяков. Кости затрещали от поцелуя с металлом. Неас выгнулся, но деревяшку изо рта не выпустил. Он все еще стоял на своих двоих.
— Один! — прохрипел палач и снова нанес удар.
Второй взмах оставил еще одну кровавую полосу.
«О Фервус,…»
Слезы скопились в уголках глаз Неаса; он вгрызся в кожаную прокладку кляпа, с трудом сдержав стон. Ноги предательски подкосились.
— Два!
Третий удар слегка задел ребра, разрезав нежную кожу.
«Ветер мой друг…».
Кровь потоком полилась на землю под громкие крики жестоких ферксийцев. Кляп понемногу выпадал изо рта. Сквозь боль Неас посмотрел на трибуны. Жители отводили безучастные взгляды, а солдаты ухмылялись.
— Три!
Четвертый и пятый удары терзали плоть, прогрызая ее до мяса.
«Земля моя подруга…».
Кляп окончательно выпал, тягучая слюна медленно поползла по подбородку. После пятого удара Неас повис на цепях. Он не закричит, не закричит!
А потом пришла настоящая боль: плеть прошлась по открытым ранам. Неас до крови прикусил нижнюю губу, чтобы не заорать.
«Небо мои глаза!».
— Шесть!
Семь. На спине не осталось живого места; Неас висел на цепях, прожёвывая губу и силясь поднять голову на офицерскую свору. Грязные ногти уже сняли всю кожу с потных ладоней.
Восемь. Мальчик заметил Вэла. Наставник и друг жалостливо смотрит на него; он не в силах что-либо сделать.
Девять. Тонкий писк вырвался из груди, но ветер вовремя успел проглотить секундную слабость. Слезы превратились в кусочки льда и застыли на покрасневших щеках. Длинные черные пряди налипли на лицо, земля под ногами превратилась в кровавое болото.
Слышится последний взмах проклятой плетки, звон металла в ушах становится нестерпимым. Неас принимает последнюю каплю боли; чувства исчезли, словно тело лишилось мышц и костей.
— Десять! — кричит палач и срывает с головы колпак. Его лицо заливает горячий пот, он пытается отдышаться от проделанной работы.
Ферксиец подошел к Неасу и расстегнул оковы. Истерзанный мальчик рухнул на живот. Последнее, что он увидел — силуэт женщины. Она склонилась перед ним, прошептав несколько слов.
— Мама… — простонал Неас и провалился в забытье
Он справился и не закричал, так и не закричал.
****
— Выбор определяет нас. — Вэл сидел на камне возле речки и точил лезвие ножа. — Думай, прежде чем делать.
Неас по колено в воде. В руках мальчик держал нечто похожее на гарпун. Сегодня он учился ловить рыбу.
— Значит, есть плохой и хороший выбор? — Неас резко опустил гарпун — конец уткнулся в песчаное дно. Мальчик раздосадовано выдохнул. — Тогда почему люди вечно принимают не те решения?
Вэл усмехнулся. Он покрутил нож перед собой, чтобы убедиться в совершенстве работы.
— Не бывает правильного и неправильного выбора, юнец. — Вэл задумчиво вгляделся в воду, где проплывали стайки плотвы. — Бывают последствия. Однажды я спас человека. Я не знал, кто он и откуда. Это не важно, просто, все внутри тебя закипает, если кто-то в беде. И вот с облегчением вытаскиваешь его из пасти чудовища. Он кланяется, благодарит судьбу и все в таком духе, а через неделю ты узнаешь: сотню хороших солдат повесили вдоль дороги, потому что они не подоспели вовремя. — Вэл поднялся, скинул с себя сапоги и, прихватив второй гарпун, вошел в воду.
У Неаса не нашлось ответа. Он бы ни за что не хотел столкнуться с таким выбором.
— А что случилось с тем мужчиной, ты убил его? — неожиданно для себя спросил мальчик.
Вэл в мгновение ока опустил гарпун в воду и вытащил уже с крупной рыбиной на конце.
— Нет, — ответил он, бросив рыбу на берег. — Должен был, потому что многие из тех солдат не один год оберегали город от чужаков и монстров. Хорошие люди, верные воины. Они погибли по прихоти ненормального, но я не стал никого убивать.
— Потому что этим ты докажешь, что ты не лучше? — предположил Неас и взмахнул гарпуном. Мимо. Рыба целая и невредимая поплыла дальше.
— Разумеется, нет. Этот человек родился в семье влиятельного лорда, которого с королем связывала тесная дружба. Убей я его, развязал бы гражданскую войну или еще чего хуже. — Вэл ударил. Очередная рыба полетела на берег.
Неас недоуменно уставился на учителя.
— Так в чем же смысл всего?
Вэл уже опускал гарпун, как вдруг рука резко остановилась. Его взгляд упал на рыбу с круглым брюшком. Он жизнерадостно улыбнулся и позволил ей проплыть дальше.
— А в том, — Вэл потянулся, — чтобы уметь сдерживать свои желания, подавлять эмоции в те секунды, когда они наиболее разрушительны. Это сложно, иногда больно, иногда противно, но так ты обретешь себя. Плохое, хорошее, — Вэл направился к берегу, — все это выдумки. Мир намного сложнее, парень.
Неас проснулся с ноющей болью в спине. Он лежал на животе, перебинтованный с головы до ног. Все стояло на местах: старинный стол у окна, стойки с оружием, резные фигурки элементалей да ветхий шкафчик с горой книг.
Он повернул голову и увидел сидящего в углу Вэла. Следопыт укутался в теплое дырявое одеяло и громко сопел. В голове ненароком представилась забавная картинка, как могучий Вэл в ночи своим храпом отгоняет орду неприятелей. Неас попытался заговорить, однако вырвался мучительный стон.
— У-у-у…
От его бесплодных попыток подняться проснулся Вэл и тотчас вскочил на ноги:
— Арип, Неас открыл глаза!
В комнату влетел Арип с бритвой в руках. Лицо покрывала мыльная пена и виднелся свежий порез.
— Сынок, — хлопотал Арип, присев рядом с кроватью, — ты, главное, не шевелись, а то швы разойдутся. Лицо мальчика сморщилось от боли, когда он слегка подвигал головой.
— И сколько я провалялся в таком виде?
— Четыре дня, — ответил Вэл. — Знахарка предупредила, что ты можешь не очнуться. Ты крепче, чем стена Аргуса, приятель, — добавил воин.
«Знахарка?».
— Отдыхай, сынок, — сказал Арип. — Раны скоро затянутся, и я разрешу выйти из дома, а пока спи. Учеба и мечи подождут…
— Пап, — прервал отца Неас.
Арип настороженно посмотрел на сына.
— Да?
— Что тогда случилось?
В комнатке воцарилось молчание. Вэл хмуро покосился на Арипа.
— Я… — Арип осекся. — Кто-то очень не хотел, чтобы я вмешался.
Горячие слезы стекали по щекам Неаса.
— Я не закричал, пап, не закричал.
— Знаю. — Арип поцеловал сына в лоб. — Знаю…
Оба мужчины так и остались сидеть возле кровати, пока всхлипы не утихли и Неас не заснул.