Мы переглянулись, не радуясь друг другу, но выбора не было.
Сверху Миэко спросила:
— Мне присоединиться к вам, Тоуми, Рисуко?
Мы покачали головами. Она посмотрела на нас и кивнула.
— Тогда идите вместе, не отставайте от остальных.
— Да, Миэко-сан, — хором сказали мы с Тоуми.
Кони пошли дальше, Тоуми плюнула на землю и пошла как можно быстрее прочь от меня.
— Эй! — крикнула я ей. — Мы должны идти вместе!
* * *
Мы спускались в долину, и я с Тоуми играла в то, что при лучших обстоятельствах было бы салочками вокруг коней. Я злилась, и я не хотела быть рядом с ней, но Миэко-сан сказала…
Через какое-то время я догнала Тоуми, только чтобы позлить ее.
Дорога спускалась по крутому склону горы. Приходилось делать маневры, забираться выше и искать места лучше для спуска. Мы видели дорогу под нами, и хотя вид был приятным, спуск был утомительным.
Но вокруг появились деревья.
Солнце начало подниматься из-за горы за нами, Тоуми остановилась, глядя вниз.
— Что ты ищешь?
Братишки ворчали на нас, сейчас мы шли последними.
— Почему мы не идем ровно? — прошептала Тоуми.
— А?
Она посмотрела на меня, словно и забыла, что я здесь.
— Это же глупо.
— Кони не могут спускаться по прямой по такому склону.
— Но я не чертов конь, — процедила Тоуми. — И я пойду по прямой, а остальных встречу на очередном завороте, — она сошла с тропы.
— Нам нельзя!
Она развернулась, одна нога была на земле, другая — еще на дороге. Она усмехнулась.
— Боишься?
— Нет, но!..
Тоуми сошла с дороги и ушла в густой можжевельник.
— Вернись! — я смотрела на нее, взглянула на удаляющиеся спины наших. Миэко просила оставаться вместе. И я бросилась за Тоуми.
Вообще-то, мне стоило позвать Миэко, Масугу или Братишек. Но я не хотела выглядеть как трусиха или ябеда, и, конечно, мне очень хотелось полазать, даже если и по каменистому склону.
Я спускалась за Тоуми, решив, что догоню ее у деревьев. Но ее ноги были длиннее моих, и она выросла на улицах столицы, так что двигалась очень быстро.
Можжевельники тут были больше, чем я видела дома, они были с три человеческих роста, но оставались спутанными можжевельниками. Я потеряла Тоуми из виду, когда мы оказались среди деревьев. Приходилось прислушиваться к ее шагам, треску веток и ее возмущениям.
— Погоди! — крикнула я. — Стой! Мы заблудимся!
— Как мы можем заблудиться, Мышь? Нужно спускаться, или ты даже этого боишься?
Я вспыхнула. Боюсь? Я покажу ей. Я решила, что теперь важна победа, и я собиралась ее заполучить.
Я едва слышала Тоуми, идущую сквозь деревья, из-за своего тяжелого дыхания, но я знала, что удобнее будет догнать ее рядом с рощей. Я направилась к тому, что было похоже на поляну, надеясь скрытно обойти ее. Я представляла, как сижу на дороге, чищу ногти, и тут она вываливается из рощи.
Силой воображения и гнева я бросилась к поляне, не глядя, куда я бегу. Еще одна ошибка.
Брешь была из-за старого упавшего кедра. Из прогнившего пня рос другой кедр, он был меньше упавшего, но выше можжевельника. На нижних ветках стоял мужчина в коричневой накидке и смотрел на дорогу. У основания кедра стояли еще двое мужчин, тоже в коричневом и с луками. Потревоженные моим шумом, они теперь смотрели на меня. Один поднял лук, чтобы выстрелить, и я попыталась убежать, но поскользнулась и рухнула у его ног.
И тут громкий крик возвестил, что Тоуми тоже попалась в эту ловушку. Со стуком она упала на землю, другой мужчина подошел и, схватив ее за воротник, поднял, толкнул к кедру.
Пока я пыталась подняться, я врезалась в мужчину надо мной, и его стрела улетела в лес. Без звука мужчина обхватил ладонью мой рот, прижал к грубой коре кедра. Я слышала, как шипел клинок в руке мужчины.
— Пока что не убивай их, — раздался сверху громкий шепот. — Их хотя бы можно будет продать.
— Уверен, босс? — лицо мужчины было закрыто тканью, я видела лишь, как он щурит глаза, глядя на меня. — Эта уж больно костлявая.
— Заткнись, — прошипел мужчина сверху. — Они скоро дойдут до горки. Нужно спуститься и посмотреть. Свяжите этих. И заткните им рты. Мы с Санджиро пойдем вниз и просигналим остальным. Широгава, охраняй этих крыс и готовь коней, — он спрыгнул с ветки в можжевельник за нами.
Я услышала возню, а потом и меня ударили в плечо.
Мужчина поднял нож, и я закричала в его руке, но он направлял его на горло Тоуми. Она зарычала, но всхлипнула, когда лезвие ранило кожу.
— Связать вас сказали, — пробормотал он, а потом последовали слова, которых я никогда не слышала, хоть мы семь дней шли с солдатами. Он прижался ко мне, и я не могла двигаться, едва дышала. Он сорвал ткань со своего лица, скомкал и сунул мне в рот. Поправив кожаный шлем, он снял грязную накидку и проделал то же самое с Тоуми. Она пыталась отбиваться, но он прорычал. — Я бы с радостью убил вас, девчонки. Нам не нужны слуги. Но если Танака сказал беречь вас, я слушаюсь. Молчите и не двигайтесь.
Опустив лук, но с ножом у горла Тоуми, он вытащил тонкую веревку из накидки и быстро связал мои запястья, а потом и Тоуми. Посмотрев на нас, потом на дерево. Он заметил низкие ветки кедра. Он забросил веревку на ветку, поймал и потянул, наши руки поднялись в воздух.
Тоуми стояла на носочках, я была ниже, так что теперь висела, и веревка впивалась в запястья.
— Вот, — он был доволен. — Это вас удержит, — он привязал веревку к одному из можжевельников. А потом поднял лук и посмотрел на нас, скривившись. — Присмотреть за конями, да, — он издал смешок. — Чертов Танака. Ну, вы все равно не сбежите, — он пошел к возвышению на поляне, но развернулся. — Ничего не творите! — он выпустил стрелу, и она почти задела мой локоть.
Он ушел, а мы начали бороться с путами. Я отчаянно пыталась забраться на кору за собой, чтобы уменьшить боль в руках, но веревка только сильнее затягивалась. Руки горели, по ним стекала кровь.