Маи восприняла Тоуми неохотно, она оставляла ее рядом, пока Тоуми была не против смеяться с нас с Эми. А тут Тоуми просить не надо было.
Порой на уроках были и девушки постарше, хотя я думала, что они так показывали, сколько нам еще учить, что мы и без них понимали.
Миэко не приходила. Я редко ее видела. Часто в столовой я чувствовала на себе взгляды Миэко и лейтенанта Масугу. Стоило им заметить друг друга, и оставшееся время они проводили, глядя в миски перед собой.
После уроков утром мы помогали с обедом, чистили купальни и помогали с ужином. А потом купались и ложились спать… и так до нового утра, и все по новой.
17
Время луны
Повторения успокаивали: уроки, работа, ворчание Тоуми проходили изо дня в день, словно плывущий выводок уток. Даже перенос камней стал привычным. Порой через главные врата проходило несколько силуэтов в одеянии мико, часто одна или две женщины уходили после завтрака. Но основная часть не менялась.
Странные звуки и главного зала каждый день менялись, всегда были яростными: порой вскрики, порой ворчание, порой трещало дерево. Но нам нельзя было смотреть, так что и к этому пришлось привыкнуть.
В один из дней, когда в главном зале было необычно тихо, мы разбирали сушеные грибы по цвету. Ки Сан очень строго относился к смешению цветов и вкусов в еде. Пока мы хорошо справлялись, он сообщил, что ему нужно «посетить короля», чего мы не понимали и не хотели понимать. Но мы знали, что его не будет какое-то время. Когда он ушел, Эми ткнула острым локтем меня в ребра.
— Ай!
Не поднимая голову, она снова ударила меня локтем.
— Что?
Она вздохнула. Я оглянулась. Тоуми указывала на решетку под потолком.
О! Я раскрыла рот. Не нужно было объяснять мне. Забравшись по выступам, на которых были травы и котелки, я прошла к балке, что выдавалась из стены под решеткой. Я была в восторге, но не из-за запретного действия, а потому что была над землей впервые после прибытия в Полную Луну.
Я приблизилась к решетке и пригнулась, чтобы меня не заметили.
Тихие голоса эхом разносились по большой комнате. Я осторожно подняла голову.
Столы были отодвинуты. Погнутая броня была прислонена к столу мужчин. Рядом стояли женщины вокруг Миэко, которая…
Она выхватывала шпильки. Так это выглядело. Она держала два предмета, похожих на короткие плоские палочки, а потом вернула их в тугой пучок на затылке. Остальные повторили за ней со своими шпильками.
Я растерянно вернулась в кухню. Что-то в действиях Миэко было знакомо, но я не могла понять, что.
— Ну? — Эми и Тоуми спросили, едва я коснулась ногами каменного пола.
Я рассказала им, что увидела.
— Скучно, — сказала Эми, хмурясь еще сильнее. Мы с Тоуми кивнули и вернулись к сортировке грибов, а вскоре вернулся и Ки Сан.
— Разве не весело! — посмеялся он.
Мы даже не кивнули ему, продолжив череду занятий этого дня.
* * *
Но через несколько недель после прибытия рутина прервалась.
Одним утром мы, как обычно, готовили завтрак, но когда мы принесли еду в большой зал, там было лишь девять куноичи за столом с леди Чийомэ и мужчинами. Четверых старших девушек не хватало, как и всех трех посвященных. Когда я вернулась с растерянным видом на кухню с оставшейся едой, Ки Сан оскалился:
— Уронила мою хорошую еду, Яркоглазая?
— Нет! — сказала я, глядя на полупустые миски. Тоуми усмехнулась, оттирая котелок от риса, готовя его для обеда.
Эми пришла за мной, хмурясь сильнее обычного. Ее миски были почти такими же, как мои.
— Почему они толком не поели и ушли? — спросила она.
— Ушли? — Ки Сан почесал шею.
— Ну, — сказала Эми, — Фуюдори и других посвященных не было за завтраком, и некоторых старших не было. Почему они ушли… по своим делам… не поев?
Ки Сан взглянул на нее, потом на меня. И тут случилось то, чего я не ожидала — его уши, щеки, лоб и шея стали вишневого цвета. Он выругался, как я поняла, на корейском, его голос был выше обычного, и вонзил нож в стол.
— Нужно было помнить! Но вас пришло много, и я сбился со счета!
Мы с Эми переглянулись, и даже Тоуми выглядела так, словно Ки Сан несет бред.
Видя наше смятение, Ки Сан прочистил горло и прорычал:
— Не давайте еде остыть! — он указал пальцем в шрамах на дверь. — Несите еду в Убежище, ясно? Яркоглазая, Улыбчивая — быстро! Вперед!
Я помнила здание, но не понимала его. Там всегда было пусто.
— Убе…?
Оставив нож в столе, он принес крышки для наших мисок.
— ВПЕРЕД!
Мы взяли крышки и, накрыв ими миски, пошли. Пока мы проходили колодец, Эми вдруг застыла.
— О!
Я обернулась и посмотрела на нее:
— Что?
— Убежище! — она смотрела на меня огромными глазами. — Туда уходят женщины во время месячных!
— Меся…? О! — мы посмотрели на миски в руках. — О.
Мы пошли к зданию, к дереву тсуги у угла, и Эми остановилась снова.