На остаток дня лекарь заперся в маленькой кухне, прозванной алхимической комнаткой, и, по мнению Амелиса, готовил отраву, чтобы его, Амелиса, сжить со свету.
Но кто бы видел, что Дан обсидел все стулья и подоконники в комнате, в муках заставляя себя не ходить к Айен, чтобы не давать Демону повода сомневаться в нём. Он ушёл, оставив рубашку на Госпоже.
Лихорадило. Окно алхимической вело в розовый сад, но разве розы могут сопереживать? Не было ни единой души, что знала бы о боли в сердце того, кто во снах был рядом с Айен с самого начала.
Он помог ей уйти из «золотого запаса» Учителей, которые сохраняли, как мясо в морозилке, талантливых детей в пещере спящих для особого случая.
Он знал Ай ещё в детстве на Плавучем Причале. Встретив её позже во сне, он понял, что она пробудилась, он позволил ей бежать, а после уговорил Учителей взять её в команду.
Его нельзя запомнить во снах. Потому что он забирал воспоминания у неё о себе, уходя из сновидений.
Любовь их во снах могла навредить Ай для выполнения заданий, у них было правило… Что нужно забирать память о себе, уходя. Чтобы не было больно, проснувшись. Чтобы человек не захотел оставаться всё время во снах, чтобы сохранял тело, просыпался и кушал в своей родной Яви.
Дан ненавидел это. Он сам, своими же руками забирал память о себе, лишая её памяти о прекрасном чувстве, которое так рвалось из сердца и оставляло горькое послевкусие любых дневных радостей.
Она путалась, не в силах вспомнить, кого же она так сильно полюбила, перед взором мелькала вся её команда, и Локс, покинув их, накалил чувства до предела.
Сейчас Дан хватался за голову, готов был рвать на себе бинты и вынуть сердце, чтобы рассмотреть поближе, как выглядит его любовь.
Он оставил рубашку на Ай, когда уходил. Возможно, это последнее, как он сможет прикоснуться к ней, теми остатками тепла, что сохранились в ткани. Он хотел быть своей рубашкой, чтобы обнять её снова. Он не представлял, как ему теперь быть, ведь Волк Сновидений не даст ему приблизиться к любимой во снах.
Отвыкший от проявлений чувств, он метался по комнате, вытирал слёзы бархатными шторами и в конце концов прыгнул из окна, прямо в розовый куст.
К закату его обнаружили в беседке, с холодным взглядом, в подсохших кровоподтёках.
— Пойдём в спальню, я всё ещё боюсь оставаться наедине с Айен в виде Демона, — прислонился к беседке Амелис, такой прекрасный в закатных лучах, уже с парой чёрных перьев в светлой шевелюре.
Как можно надеяться на какие-то чувства, когда с ней рядом этот бог?
Тётушка лишь покачала головой, увидев племянника, тенью вплывшего в дом.
Айен, всё ещё в рубашке Дана, расчёсывала потемневшие волосы мраморным гребнем и не могла справиться с нахлынувшей печалью. Ей даже казалось, что печаль пришла к ней из портала прямо в сердце, будто это её печаль, но из будущего. Что же случится с ней такого грустного, что она не сможет справиться с этой грустью и отправит часть её в прошлое?
Амелис переоделся и стоял у окна.
Дан взял со столика отвар вербены, заботливо приготовленный для него тётушкой, и смотрел на Госпожу, пока Амелис не видит этого.
Демон оперился с последним лучом света и одним прыжком оказался между Айен и Даном, рыча и расправляя огромные крылья.
Не успел лекарь дотянуться до метательных игл, как был опрокинут на спину.
В плечи его вонзились острые когти.
— Амелис, не надо, — тихо сказала дева Ай, — прошу тебя. Не надо. Если ты причинишь ему боль, я заморожу тебя.
— Ни в коем случае! Вам нельзя применять силу, пока мы не нашли амулет, — прохрипел Дан под весом зверя.
— Я не готова слушаться тебя во всём, мальчик Причала, — грустно улыбнулась Айен, — есть вещи, которые я точно не хочу. Я не хочу, чтобы он делал тебе больно. Если нам всем суждено быть немного покалеченными, то так тому и быть. Но сейчас тебе хуже всех.
Дан понимал, что в ней живёт это чувство «команды» и справедливое распределение заботы обо всех участниках, и если он сейчас ничего не сделает с Демоном, то она применит магию и покалечит себя.
Собравшись с силами, он сбросил с себя чудовище, и снова попытался достать иглы.
Демон громил мебель, пытаясь добраться до противника. В момент, когда иглы оказались в руке Дана, стол обрушился на раненого лекаря, а в воздухе повеяло холодом.
Айен стояла на кровати, из рук её сыпались голубые незабудки, и оба парня застыли, покрываясь коркой инея.
— Мне жаль, я не знаю, почему вы поссорились. Я очень хочу, чтобы мы все дружили, как раньше. Сейчас, когда вы оба молчите, и не скажете мне ни слова, я буду делать то, что хочу.
Девушка быстро оказалась на полу рядом с Даном и светящимися руками лечебной силы прикоснулась к его бинтам.
Лекарь тяжело задышал, но не мог сопротивляться. Он смотрел в полные ярости глаза Демона и понимал, что становится виновником того, что Айен получает повреждения прямо сейчас.
Что делать, когда ни один из участников событий не может другого заставить действовать так, как хочется ему? И каждый из них обладает волей, чтобы поступать по-своему.
Дева Ай ощутила головокружение, согнулась, руки перестали светиться. Боясь растопить созданный лёд, Госпожа прекратила лечение, медленно прошагала к кровати, отодвинула щепки от погрома. Сняла рубашку с одного плеча, но передумала, и легла спать прямо так, в платье и рубашке сверху.
Накрывшись одеялом, зарывшись в кружева, она вдыхала ароматы батиста, пока не уснула.
На полу Дан был заморожен в жутко неудобной позе, поэтому заснуть не мог до рассвета, пока Айен, проснувшаяся от света солнца, не пришла, хромая, трогать его ледяные лицо и руки.
С обоих парней ручьями лилась вода, а леди Ай снова забралась под одеяло. Амелис в ужасе от того, что натворил ночью, выскочил из комнаты.
Дан же, внезапно оказавшийся на свободе, медленно подошёл к кровати, и не помня, что делает, забрался под одеяло к Ай, как в детстве, когда он ночевал у её семьи.
Амелис, вернувшийся извиняться, увидел картину, от которой не в силах был уйти. Его Ай, спала, улыбаясь, в объятиях Дана, в кружевной рубашке.
Они сейчас наверное были во сне вместе. И об этом нельзя рассказать ей, по каким-то причинам, в которых Амелису пока было сложно разобраться. Счастлив должен быть тот парень, что выглядел так, словно спал всю ночь после расслабляющего массажа, а не рычал до рассвета на друга, ставшего соперником.
— Я громил мебель и хотел его убить. Что же мне делать? Если я не подчиню себе Демона, я поставлю под угрозу жизнь Айен.
Амелис переборол желание вырвать лекаришку из постели и как тряпичную куклу бросить вниз, обратно в розовый куст.
«Надо поискать библиотеку и потратить время их свидания во сне с пользой для себя, коли я, как «я», не годен ходить в сны. Подчиню себе Демона. Наверняка есть методики».
А парень не только красив, пожалуй. А ещё достоин восхищения таким стремлением. Пожелаем ему удачи!
Просыпаться одновременно, из одних объятий выскальзывая через сонные врата, попадая в другие объятия (или в те же самые?), всё ещё верить в то, что можешь летать, — прекрасные романтические сюжеты перехода из сна в явь.
Айен вдохнула полной грудью, но на выдохе закашлялась. Обнимавший её Даниэль, помог приподняться девушке повыше на подушках. Он отчётливо увидел, что кашляла она кровью. Миру словно добавили резкости.
Быстро ощупав её, лекарь обнаружил причину — сломанное ребро. Возможно, повреждено лёгкое.
Он бегал за травами, раздавал распоряжения тётушке.
И вдруг осознал, что его ран больше нет. Снял с себя бинты.
«Я чувствую отчаяние».
«Я причинил ей боль».
«Я лежал с ней под одеялом».
Вот это вот последнее заставило его смутиться, чай не малые дети уже.
«Нельзя так себя вести. Я взрослый мужик, надо держать себя в руках, я и так еле держусь, когда мне приходится осматривать её родинки!»
На пороге комнаты, когда Дан уже собрался бродить по саду в панике, он столкнулся с Амелисом.
Не дав тому ни слова сказать, лекарь закрыл дверь снаружи и быстро зашептал:
— Прошу тебя, верь мне! Я трус и ничтожество, я принимаю облик, похожий на тебя в её снах, чтобы ей нравится. Понимаешь? Она всегда любила только тебя, у меня никогда не было ни шанса. Я могу быть десять раз крутым создателем Локаций, но я не ты, только твоими чертами лица и твоими запахами я добивался её внимания.
Дан задыхался, слёзы позора текли по его лицу, такого его Амелис не видел никогда. Сейчас, видя отчаянье соперника, его становилось безумно жаль.
Амелис вытер пальцем слезу на щеке Дана и спокойно сообщил:
— Я читал о дыхании подчинения и изучил формулы. Как думаешь, какая формула лучше подойдёт? Поможешь мне с этим?
Растерянный парень бормотал что-то о дыхании, лимонных пирожках, повторял услышанные слова, не веря, что этот прекрасный Аполлон не будет его сейчас бить, и что его не нужно уговаривать.
— Подчинение, да… ДЫХАНИЕ ПОДЧИНЕНИЯ! Боже мой, почему же я раньше не догадался? Да ты гений!
— Не я гений, а библиотека в городе хорошая, — Амелис приоткрыл дверь, прислушался к ровному дыханию Ай, — давай посидим неподалеку от неё, я расскажу тебе, что узнал.
Так они и сидели в коридоре, дышали, считали, пробовали с секундомером и без него. В итоге так успокоились, что диалог их напоминал беседу двух практикующих осиморские медитации.
До вечера они всё-таки вошли ремонтировать мебель в спальне, не переставая дышать, подчиняя себе эмоции.
Тётушка заглянула в комнату и трагическим шёпотом протянула в дверную щель:
— Даниэль, почему вы так странно дышите и молчите? Даниэль, мне же страшно, я благородная дама и не чужда современных методик, ну расскажите мне! Может я тоже…Смогу?
— Просто попробуйте дышать вместе с нами, — ответил ей Амелис, очаровательно подмигнув.
Тётушка мигом влетела в комнату со всеми своими юбками и пристроилась вытирать пыль, дыша в такт молодым людям.
К ночи мадам выпроводили в коридор, наказав ни за что не входить, ибо Демон может разорвать на себе одежды и напугать почтенную леди демонической наготой.
Тётушка сбежала по лестнице и зашумела по первому этажу, прижимая полотенца к пышной груди, выпрыгивающей из корсета:
— Господь всемогущий, демоническая нагота у этого божественно красивого мальчика, да я сойду с ними с ума!
Айен, проспавшая весь день, к вечеру очнулась от спазма легких, и напугала парней, начав задыхаться.
Дан бросился к ней, приподнял её голову повыше, обнял руками её лицо, внимательно вглядываясь.
— Ты что, будешь делать ей «дыхание рот-в-рот»??? — ужаснулся Амелис.
Дан ответил в своей привычной холодной манере:
— Можно коня пригласить.
Но ни конь, ни дыхательный поцелуй не пригодился. Лекарь использовал массаж и акупунктуру.
На закате Дан старался не приближаться к ней, если она не подавала признаков ухудшения состояния. Чёрный Демон был встречен дыханием подчинения, посему сидел на подоконнике в позе лотоса и продолжал дышать. Дан дышал в такт с ним, так было уговорено, чтобы, в случае сохранения остатков сознания, Амелису было бы за что уцепиться и продолжить дышать по отработанной схеме.
В середине ночи Демон добавил к дыханию усыпляющее мурчание, и все погрузились в крепкий сон.
*****
«Волк сновидений рядом, а значит тут не будет страшно», — подумала Ай, озираясь в огромном котловане под строительство.
Вокруг ощущались люди, были то сноходцы или тени от создателя Локации, сложно разобрать.
Людям хотелось выбраться из котлована.
— Господа! Это же наш с вами сон. Давайте возьмём себя в руки и вспомним законы физики! — девушка создала из камней и палок катапульту и, заставляя волка прыгать на одной части доски, помогла всем выбраться.
— А теперь наша очередь.
И верхом на волке выпрыгнула из ямы. Люди сбились в кучу пёстрой толпой и восторженно возопили на разные лады:
— Ты наша предводительница! Ты же нас выведешь отсюда?
— Я не могу проснуться, это странно!
— Помоги нам выйти из этого страшного места!
Некоторые сноходцы прям плакали, в ужасе ощущая беспомощность. Каково, когда осознал себя во сне, а его стены настолько крепки и дверь настолько хорошо спрятана, что ты в западне! До тех пор, пока сам хозяин Локации не соизволит выпустить тебя.
Пустыня.
Айен закрыла глаза, вдохнула полной грудью, почувствовала, что дышать стало легче и ровнее, представила, что видит края Локации. Они оказались очень далеко. Туда нужно было ещё дойти. Своими силами сокращая пространство, Ай смогла довести людей до изменения ландшафта всего за два часа.
Перед ними лежали бетонные плиты, из которых выкладывалась площадь, постепенно заворачивающаяся в лабиринты.
После совершенно мученического пути по песку люди обрадовались ровным плитам, но… Те оказались покрыты тонким слоем липкого геля, который плавил человеческие тела, заставляя сноходца умирать в ужасных муках.
Пробовали использовать воображение, но сил не хватало, чтобы справиться с такой доминирующей Локацией.
Волк заскулил, спрятав мордочку в лапах.
— Стойте! Перестаньте пробовать менять их. Это локация очень сложного уровня. Похоже, её создал сам Мастер Создатель Локаций, если вы не слышали о нём, то знайте: он давно отошёл от дел и больше не сотрудничает с учителями, не делает локации для них, но и не вмешивается в жизни снотворцев. Говорят, он давно сошёл с ума. Я помогу вам выбраться. Вы же все умеете летать?
Это первое, чему человек учится в своих снах. Летать. Кто с крыльями, кто без них. Кто превращается, кто нет.
Все присутствующие смогли показать свое мастерство полета. Оставался Волк.
Он всё ещё прятал мордочку под лапами.
Обнимать и приободрять друга — это Айен умела.
— Ты же демон, летающий демон, милый мой друг. Вырасти крылья. Пожалуйста. Ты теперь можешь ходить в снах, я верю, что ты самый лучший парень на свете, и ты победишь свой страх.
«Страх? У меня страх?», — в глазах Волка вспыхнул огонь.
Он вскочил на лапы, завертелся на месте, поднял песок вверх и остановился, расправив огромные демонические чёрные крылья.
Лететь было легко ровно до начала лабиринта. В лабиринте смертоносные плиты были со всех сторон, и ещё один человек проснулся в реальность от жуткой смерти во сне. Зато стало понятно, что лететь нужно медленно, не касаясь стен. Волку было тяжело, он несколько раз был в миллиметре от стены, и один раз всё же припалил крыло. Многие впадали в панику, не в силах выдержать нескончаемый лабиринт.
Айен ощущала, что безмерно устала, накатывало отчаянье.
«А смогу ли я помочь им? Не сильно ли много я взвалила на себя?»
НАСКОЛЬКО ТЫ СИЛЬНАЯ, АСЯ?
Но дитя Плавучего Причала просто так никогда не сдастся, особенно, когда есть ответственность за других людей.
«Я сломаю эти барьеры, сломаю их!»
И направилась прямиком в стену, выставив руки вперед, сосредоточив силу на кончиках пальцев. Волк зарычал за её спиной, но никто сейчас не мог остановить Леди.
Глаза опалил свет.
Полутьма лабиринта заставила забыть, какой он может быть яркий.
В разломе стены виднелся край локации, Айен создала деревянную площадку, на которую приземлялись сноходцы, перед тем, как прощались с леди и улетали прочь. Волк сидел на краю и глядел в сияющую бездну.
— Всё бы разрушать… А строить кто будет? — раздался за спиной усталый хриплый голос.
Мастер Создающий Локации стоял, опираясь на метлу.
— Каждый блок я создавал с таким старанием и аккуратностью. А ты, невоспитанная девчонка, что натворила?
— Я спасала людей, что случайно забрели сюда.
Мастер прислонился к разлому и из глаза его выкатилась слеза.
Невозможно хладнокровно смотреть на то, как плачут дети и старики. Ай почувствовала, что этот дедушка невыразимо одинок здесь. Она взяла его за плечи и в этот момент Мастер поднял на неё взгляд.
Один глаз его был словно с бельмом, но если приглядеться, то вместо зрачка и радужки в глазу его крутилась настоящая галактика.
— Я создал слишком много миров, девочка. Я заплатил за это. Я частично не принадлежу реальному миру и уже давно не могу проснуться.
Волосы старика развевал ветер, и подумалось, что он был безумно красив в молодости. Сопереживание — сильная сторона Айен. Она не могла бросить его вот тут сейчас одного.
— Я останусь с тобой и помогу починить всё.
Дева обняла Мастера, искренне желая, чтобы он стал для неё отцом здесь. В это мгновение вдруг показалось, что ей так его не хватало, что она давно переживала за него, и вот, наконец, может обнять и остаться с ним.
…ЗАБУДЕШЬ МЕНЯ… ТЫ ВСЁ РАВНО… ЗАБУДЕШЬ
— Я обучу тебя строить Локации, девочка. Ты станешь единственной ученицей Мастера, — довольно проговорил дед, растворяя возникшие в пространстве слова.
*****
Утро встретило Айен в постели болью в ребре, Амелиса — падением из окна в розовый куст, Дана — радостью, что можно теперь обучать Госпожу во сне, и Волк не будет ему мешать.
Ведь если во сне быть стариком Учителем, то кто к тебе будет ревновать?
Вынимая красавца из колючего куста тётушка охала и суетилась.
— Конец этим розам, я вам говорю. Сколько можно его посещать? У вас культ падения в розы? Только девочку в него не скидывайте, а то она вырубит и вас и мой сад своим топорищем. Дорогой мальчик, эти штаны вам слишком велики, неужели Демон так громаден? О-бо-же-мой. Пойдёмте, я смажу ваши царапины, такое красивое тело не должно страдать!
Амелис «намотал на ус», что в момент обратного превращения он может потерять равновесие, и решил боле не размещать свое тело на подоконнике.
Лечение девы Ай затягивалось. Зато парни больше не ссорились, спать ложились дружно, тренируя дыхание Подчинения. Дан принёс себе матрас, понимая, что Амелис больше не допустит его к кровати. Иногда они ночью целили друг в друга перья, когти и иглы, но лишь когда леди Ай не видит этого.
Зато во снах шёл прогресс.
Мастер Создатель Локаций(он же Дан) учил Айен своему мастерству. Многое из этого она раньше знала и сама, только Учителя забрали у неё слишком много памяти и знаний.
Как находить дороги из чужих лабиринтов, где видеть слабые места локаций, способы вырваться из навязчивого сна, и, конечно, как выносить из сна предметы.
По утрам Амелис грустно демонстрировал какую-то дичь: дохлого кролика, клубок мусора из-под дивана, птичье гнездо.
Айен удавалось вынести маленькие камешки, мелки, кусочки штукатурки.
Дан быстро прятал по карманам добычу из редких трав и целебных корешков, чтобы Ай не заметила, и не догадалась, кто он таков.
Он был снова холоден, лучше других всё знал, чем вызывал раздражение у всех, кроме тётушки.
«Ах, Даниэль, боже мой, ну как ты можешь быть уверен в такой пропорции! Я же точно помню, что 87,4 грамма толчённой жабьей кожи, ах нет, прочла! Ты абсолютно прав! 87,7 грамм! Мой племянник самый умный на свете, у него такой интересный череп!»
Демон был подчинен дыхательной техникой, Амелис чувствовал себя великолепно и даже оставлял себе после ночного облика несколько чёрных перьев в волосах, Айен была так счастлива, что исполнилась мечта, ведь её любимый Амэ ходит в сны вместе с ней!
Обсуждая ночные приключения они светились счастьем, а Дан молчал, ведь его там как бы не было. Тяжело всё-таки врать!
Главная причина, по которой нельзя это сказать ей — конечно, чтобы не путать её чувства. Ясно же понятно, что любит она Амелиса.
«А кто я? Лишь подражатель. Она любит его частички, напоминания о нём в любом облике. Незачем ей знать, кем я был. Стыдно будет и неловко».
Стоит ли говорить, что теперь Амелис старался не допускать ситуации, чтобы Ай спала в другое от него время. Но иногда она всё же засыпала днём. И в такие сны её не мог сопроводить волк-охранник.
В такие сны за ней ходил Дан, вкалывал себе иглы в нужные точки и мгновенно попадал в сон.
Он ложился спать в другой комнате, чтобы Ай не узнала, проснувшись, что он тоже спал. Хорошо, что Амелис был на стороне этого секрета. Он охранял тело Ай от внезапных порталов, а Дан ходил охранять её в сны. И не зря.