Граф Воробьёв, оставив охрану позади, шёл по длинному тёмному коридору. Он уже опоздал на экстренно созванную встречу, но срываться с быстрого шага на бег себе позволить не мог. К тому же, попытайся он ускориться ещё — непременно запутался бы в полах своего похожего на судейскую мантию белого одеяния.
В круглом тесном зале с таким же круглым столом с единственной лампой в центре комнаты уже сидели трое коллег Петра Павловича — самые могущественные люди Смоленской области из числа тех, что избегали в своей жизни лёгких путей. Те, кто всегда опирались на силу ангелов, и положили свою жизнь на то, чтобы избавить хотя бы вверенные им земли от демонического присутствия. Сами себя они никак не называли, но среди приближенных за собраниями этих людей закрепилось неофициальное название — Совет Четырёх.
— А мы вас уже заждались, Пётр Павлович, — граф Булычев, напоминающий своим видом увенчанную русыми кудрями прямую палку, пронзительно смотрел на опоздавшего своими серо-стальными глазами.
— Чаю не желаете? Печенье, увы, закончилось пять минут назад, — с глубоким голосом вторил Булычеву граф Загоровский. Полная ему противоположность — низкий и толстоватый брюнет, что даже усы свои, казалось, стрижёт под линейку. Насмешливые зелёные глаза кололи взглядом, словно кактус.
— Извините, господа. Был в отъезде, поздно узнал новость, — распинаться и раскланиваться с извинениями он мог и на официальных мероприятиях. Здесь же была встреча тех, кто друг друга знал с самого рождения.
Последний из присутствующих, граф Ермолинский, решил не тратить время на колкости. Откинув со лба длинные светлые пряди волос и сверкнув своим орлиным взором, он предложил:
— Давайте о деле. Как думаете, это он свернул шею демону сегодня утром? — в центр стола, под самую лампу, полетела фотография Ивана Ронина.
— Если не он — то кто тогда? Я других людей, что убивали демонов голыми руками, не припомню, — Загоровский облокотился на стол, подперев подбородок обеими руками.
Воробьёв напряжённо думал. Нет, не было сомнений в том, что именно Ронин убил демона — даже видео с камер имелось. Граф посмотрел его по пути на тайную встречу.
Дело было в другом. Двадцать лет назад по всему миру разлетелась новость — около сотни магов, что работали с ангелами всю свою жизнь, были найдены мёртвыми в лесном лагере. Массовое самоубийство ядом на тайном слёте величайших магов, что смело могли звать себя светлыми и рассчитывать на месту в Раю. И вдруг все они взяли билет на ближайший рейс до Ада. Слухи ходили разные. Истина же была такой — вся сотня совершила самопожертвование, чтобы призвать из Преисподней душу, что сохранит воспоминания обо всех демонах и поможет миру избавиться от этой греховной чумы. До сегодняшнего дня их жертву считали напрасной.
Однако полной уверенности у Воробьёва не было:
— Если это он — нам следует с ним встретиться и спросить прямо, помнит ли он что-то про Ад. В этом был весь смысл, не так ли?
— Я вполне готов его принять. Но всё же хотелось бы быть уверенным полностью, что это не ошибка, — граф Булычев откинулся на спинку стула, покручивая пальцем прядь своих волос.
— Какие ваши предложения? — граф Ермолинский впился в Булычева немигающим взглядом.
— Я отправлю к нему одну из своих девочек. Она последит за пареньком и прикроет его, если вдруг что случится, — хрустнув похожими на паучьи лапки пальцами, Булычев продолжил: — Ведь не только мы будем рассуждать в таком ключе. Демонологи со всего Смоленска… Даже всей России сделают парня целью номер один, если он тот, кто нам нужен.
— Вы правы. Но я настаиваю на том, чтобы каждый из нас направил лучших людей на защиту Ронина. Приглядим за ним, и при первых же подозрениях на то, что это Тот-кто-помнит, возьмём его под свою опеку, — слова Петра Павловича по итогам встречи стали тем самым общим знаменателем, что устроил Совет Четырёх.