— Было бы еще приятней, если бы вы тоже представились…
— Ах да, действительно… Мои родители дали мне имя двойное — Рагволд-Борис. Для удобства окружающих я отзываюсь на оба. Но некоторые старые друзья именуют меня исключительно отчеством — Всеславович. Ротмистр Его императорского величества отдельный курень специального назначения по работе с нежитью!
— Вот теперь действительно — приятно…
Конечно же я немного врал. отчего-то он мне не понравился. и я даже догадываюсь отчего, ибо познакомься мы в ином месте и при иных обстоятельствах, возможно бы стали друзьями, ходили бы на огонек, к друг другу, играли бы в шахматы. но здесь была Василиса, и кто-то из нас был третьим. Возможно и лишним.
У подземной реки мы расположились на привал.
В породе нашли ниточку угля, несколько кусков дерева не слишком окаменелого. Сложили все в кучу. Наш собеседник сложил пальцы в знак и бросил его на костер. Тот загорелся. Рагволд достал из сумки какие-то консервы, одну подал Василисе. Поскольку у нее рот был занят, говорил я.
— А что у вас за линза такая? — спросил я про монокль, через который он меня видел, — Сами сделали?
— Ну нет, что вы, амуниция по долгу службы. Скажем вот и слышу я вас из-за простого артефакта.
Он откинул пядь волос и показал нам клипсу, подвешенную к уху.
— По долгу службы? А что вы тут делаете? Пауков убивате?
— Не велика доблесть давить пауков. Даже размером с мышь. Мой предмет поиска — совершенно иной.
— Ну да, слишком жирно палить по паукам из такой пушки.
— Это не пушка, это стандартная фузея с осиновым шомполом, заряжена серебряной картечью…
— И на что вы здесь охотитесь?
— «Охочусь» — не совсем верный термин. Никеля я здесь ищу.
— Ах, да вы геолог значит? А что есть подозрения, что под городом имеются залежи этого металла.
— Да нет, под землей обитают духи пещер так же никелями именуемые, сиречь шубиными или штрекмастерами. И должен я его был не уничтожить. А всего лишь найти и препроводить в должное место, чтоб он дал показания по одному путаному делу…
Затем мы вышли на поверхность — сделали это быстро. По какому-то прибору Рагволд быстро нашел нужные проходы. Как ему удавалось это и на каком принципе работал этот прибор, я не знаю. он не просто указывал направление, но и уклон с высотой. Был он размером с компас, хотя думаю, из-за обилия железной руды, компас был бы в пещерах бесполезен.
Наконец, по оставленному штормтрапу поднялись в подвал обычного одноэтажного дома.
Хозяина, невысокого бородатого старичка наше появление совсем не удивило. Он кивнул всем троим, не подымаясь с лавки. У его ног лежал огромный котяра, который осмотрел нас и повторил движенье хозяина — то есть кивнул.
— Старик — Ваш человек, спросил я.
— Вроде того. Это домовой. Хозяева съехали, а дом остался. Ну мы ему выкупили здание — нужна конспиративная квартира и точка входа в подземелье. А кота вы не узнали?
— А должны?
— Да вроде как. Это же кот Баюн. Он работает по специальности в больнице напротив. — по какой специальности? Мышей ловит?
— Ну что вы! Он работает сном! В смысле анестезиологом…
Во дворе дома стоял джип. Когда мы подошли, Рагволд пропел какую-то песенку, маячок сигнализации моргнул, открылись двери. Он снял куртку и бросил ее на заднее сиденье.
— Садитесь я подвезу.
Мне было все равно где сидеть, но из-за куртки Василиса заняла место рядом с водителем. Я уже начинал нашего знакомого тихонько ненавидеть.
Машина тихо завелась, тронулась.
— Хороша машинка… Сколько конских сил?… Заметил я, пытаясь им помешать говорить меж собой, — Кажется, в мое время на танки двигатели и то по слабей ставили. И много ли газолина жрет?
Ротмистр хохотнул:
— Простите, но когда эту машину строили в первоначальном виде, то ее создатель мерил мощность в верблюжьих силах. Ну или в пересчете в тогдашнюю международную — в драконьих силах. И, соответственно, эта телега газолин, pardon, не «жрет»…
— Это как.
— Да очень просто. Эту карету построил Абу Ресиф, звездочет и чернокнижник, в тот самый год, когда на луне загорелась звезда — сие событие — запечатлено на большинстве арабских знамений. В качестве движителя она пользует силу четырех стихий, и не нуждается ни в газолине, ни в угле, ни входящем ныне в моду плутонии… Конечно, ее истинная сущность сокрыта от постороннего, и во все времена приходилось скрывать ее сущность, то привязывая впереди никому ненужных скакунов, а вот теперь — облицевали под автомобиль.
— А гул двигателя?
— Простая имитация.
К моей вящей радости, ротмистр Рагволд-Борис исчез так же быстро, как и появился. Довез Василису до дома, но от приглашения на чай отказался, сославшись на срочную дорогу. Своих телефонов не давал, ее не спрашивал, исчез в тумане. Где-то с месяц я шпионил за домом Василисы, ожидая, что зашуршат колеса, притормозит автомобиль, и на землю ступят ноги в армейских ботинках. Но шли недели, а никто так и не появился.
И я даже стал о нем потихоньку забывать.
А зря…
— Призрак, — прошелестели вверху деревья, — я козырнул в ответ.
— Призрак, — пропела падающая звезда. Эта звезда падала в мою честь, но загадывать желание я не стал. В ту ночь я был и так счастлив.
— Призрак — шептала трава где-то там внизу.
Где-то там, где-то там…
На плоской крыше лаборатории я танцевал вальс, пел песни, дразнил летучих мышей. Ночь была колдовская, сказочная Я приглашал на танец ветер, прошлогодний листопад.
— Призрак! — вскрикнул кто-то.
Призрак — ну а кто еще. Кому в голову взбредет танцевать посреди ночи на крышах спящих домов? И пусть меня сегодня видят — что с того?…
— Призрак — где ты!
Похоже, звали меня — я посмотрел за край крыши.
Внизу стояла Василиса.