Я подошел к ней со спины, стараясь не спугнуть листопад.
— Звала меня?
Василиса вздрогнула и обернулась — я все же испугал ее.
— Звала меня? — повторил я.
Вверху зашумел ветер, от него зашумели деревья, загремели водосточные трубы.
Я посмотрел вверх, увидел как качаются верхушки деревьев, столбы, крыши деревьев, небо вместе с луной и звездами.
Но нет — небо и крыши не могут качаться. Значит в этом причина другая. Ах да, вот оно что — качаюсь я сам…
— Ты пьян! — заметила Василиса.
— А то! — согласился я с гордостью.
— Разве призрак может быть пьяным? Что ты пил?
Что может пить призрак? Лунный свет, время, осколки воспоминаний о том, как я был пьян, когда был жив. Но я не стал это ей объяснять — чтоб понять это надо самому быть призраком. Я развел руки, пожал плечами и улыбнулся. Кажется, улыбка у меня получилась довольно глупой.
— И что же ты отмечаешь? Или пьянеешь без причины.
— Ну что ты, — ответил я, — повод есть, причем значительный. Сегодня — юбилей с моей смерти. Правда жутко некруглый, но…
— И ты отмечаешь день смерти?
— А почему нет? Это ведь не всем дано.
— А когда будешь трезв?
Я улыбнулся еще шире. Настолько широко, что заболели мои призрачные скулы.
Василиса резко развернулась и пошла прочь.
— Постой, ты куда?… Ты же говорила, что вроде бы ко мне какое-то дело…
— Зайдешь ко мне, когда не будешь пьян. — в ее голосе звучало отчаянье. Я подумал, что еще немного и она заплачет.
— Стой! Посмотри сюда!
Над лесом висела луна. Ее свет был в ту ночь особенно ярким — я же говорил, ночь была чудесная и колдовская.
Угол здания и колонна подрезали лунный свет так, что оставалась узкая полоса, лунная дорожка в полпяди шириной. Я встал на цыпочки и прошел по ней полдюжины метров, так и не ступив на неосвещенную лунным светом землю.
— Ты трезв? — удивилась она.
— А то… — ответил я, — аки стеклышко.
— А что с хмелем?
— Его унес ветер — глядишь, еще кому-то пригодиться… Так что там у тебя? Выкладывай!
— Франц, у меня беда…
— Так значит они лежали здесь…
— Ну да, — ответила она.
— А теперь их нету…
— Чуткое замечание.
Мне оставалось только кивнуть. Пока в моей силе не было ничего, кроме простой констатации фактов.
— И много было? В смысле пачка большая?
— Неа, маленькая… С папиросную пачку. А сумма там была больша-а-а-я…
Она все же заревела. Я бы хотел ее обнять, прижать к себе, успокоить. Но и это было не в возможностях призрака. Я смог только сказать:
— Не реви… Не разводи сырость. Давай лучше подумаем…
Она подтянула сопли и кивнула:
— Давай…
— Она не могла куда-то завалиться?
— Я уже сто раз смотрела. Куда еще посмотреть?
Если верить Василисе… Ну а, в принципе, отчего мне ей не верить?…
Ну да…
С ее слов выходило, что деньги лежали в пенале, меж стенкой и коробкой с лекарствами. Тайник был не то чтоб слишком надежным, но ничем не лучше большинства остальных.
Я лег на пол, заглядывая за кровать, за батарею. Я даже зашел в квартиру к соседям и посмотрел на пол сквозь стену. Денег не было нигде.
Уточнять, на что собирались деньги я не стал. Лишь уточнил:
— К какому числу они тебе нужны были?
— Через месяц — крайний срок…
— Украли? — спросил я ее, — кто мог их украсть?