– Причём здесь комсомол? Я вроде как сам хотел креститься. Они убедили меня. А когда окунали в воду, мне стало физически неприятно, чуть сознание не потерял. Дотерпел до конца, но дал себе слово: больше я в церковь ни ногой.
– А Евангелие ты прочитал?
– Как всякий образованный человек. А может, и не дочитал, не помню. В руках держал, это точно. Примитивизм! Хочешь знать, о чём там, посмотри лучше фильм Мартина Скорсезе «Последнее искушение Христа».
Отец уткнулся в книжку и махнул рукой, давая понять, что занят и не хочет больше говорить.
* * *
– «Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту», – читал Боря. – «И после сего куска вошёл в него сатана…» Что, для отца теперь всё потеряно?
– Дурак ты, Борька! – сказала бабушка. – Судьба твоих родителей теперь зависит от тебя.
– Значит, мне надо скорее креститься?
– Да он же ничего не понял! – покачал головой дедушка.
– Я думаю, понял, – заступилась бабушка. – Просто под дурачка косит. В Таинстве Крещения Христос протягивает тебе руку помощи. А что, если ты ещё не готов её принять? Не отпихнёшь ли ты эту руку и не сорвёшься ли назад в пропасть? Не возненавидишь ли ты эту руку?
– Так что же я должен делать?
– Читай, образовывайся, молись. Тогда рано или поздно настанет день, когда не тебя крестят (страдательный залог), а ты сам крестишься. В давние времена люди ходили в оглашенных по нескольку лет, прежде чем дозревали до Крещения. Мы не хотим повторить с тобой ту ошибку, которую совершили с сыном.
– Настало время открыть тебе последнюю тайну и дать последнее, самое сложное задание! – торжественно провозгласил дедушка. – Мы с бабушкой – не просто православные христиане. Мы – воины Христовы! Так зовутся те, у кого однажды в душе произошёл перелом, и он решил всю свою жизнь без остатка, какая бы она ни была, посвятить Христу. Сражаться за Христа до последнего издыхания! Такими были Серафим Саровский, Сергий Радонежский и Фёдор Михайлович Достоевский! И не только были, но и есть. Только недавно виделись…
– Не болтай лишнего! – прикрикнула на него бабушка. – Да, внучёк! В храме ты сможешь отличить воинов по глазам. Они не просто молятся о повседневных нуждах, как некоторые старушки. Они знают Божественную Литургию от корки до корки, чувствуют её. Литургия очень глубока и символична. Они знают христианское учение – Предание Церкви – и не пытаются совместить веру Церкви с идиотскими идеями о карме и переселении душ. Они знают и часто перечитывают Новый Завет и стараются жить по заповедям Христовым. Они регулярно очищают душу в Таинстве Покаяния и принимают Благодать в таинстве Причащения. На воинах Христовых Церковь и держится! Воины Христовы и есть настоящие, полноценные, стопроцентные люди. Остальные все – немножко свиньи. Только свинья может жить, есть, пить, веселиться и не благодарить того, кто дал ей жизнь и подаёт все блага! И вот тебе последнее задание: стань воином Христовым, захоти им стать!
– Но я уже хочу! – вскричал Боря.
– Пока что ты всего лишь хочешь перестать быть поросёнком! Для того, чтобы попытаться превратиться в воина, ты должен как следует узнать, кто такие воины, и что значит быть воином…
– Ну, давай прощаться, внучёк! – сказал дедушка. Он положил руку внуку на плечо, и она оказалась неожиданно тяжёлой и плотной. «Как у живого!» – мелькнула у Бори мысль.
– Мы и есть живые! У Бога все живы! – возмутилась бабушка. – Думаешь, что мы мысли твои не слышим?
– Не смущай пацана! – заступился дедушка. – До скорого! Афидерзейн!
– Счастли́во, внучёк! Когда в следующий раз свидимся, это зависит от тебя! – Бабушка расцеловала его, и они с дедом взмыли в небо.
* * *
Вечером Боря решил ещё раз всё проверить.
– Па! Давай сгоняем в выходные в Троице-Сергиеву лавру! Расскажешь мне про икону Андрея Рублёва, ты же всё знаешь! Сергий Радонежский – твой тёска…
Он был уверен, что отец откажется: слово всё-таки дал никогда в церковь не ходить!
– Похоже, они совсем там обхамели! – возмутился Сергей Васильевич. – Это – нечестно, не по правилам!
– Где это – «там»? – удивился Боря.
– В преддверии рая! Разве можно так бесцеремонно вмешиваться в нашу жизнь?
– Я думаю, они это право заслужили, – улыбнулся Боря. – Они же были воинами Христовыми, а не бассетами!
Отец отвёз их с мамой в Сергиев Посад, но сам три часа просидел в машине.
4
Как-то раз Боря поехал посмотреть один мужской монастырь на окраине города. Там он увидел одно знакомое лицо, работающее алтарником.
Боря дождался окончания Службы и подошёл.
– Чем вы здесь занимаетесь? – спросил он Серафима, который ужасно обрадовался своему спасителю.
– Кадило разжигаю, часы[2] читаю, со свечой позади батюшки иду. Трудником меня взяли!
Тут Боря не удержался и спросил:
– А правда, что вы убили трёх человек?
– Четырёх…
– И как вы можете с этим жить?
– А я и не живу. Господь измыл все мои грехи! Так что это уже не я.
– Что значит: «уже не я»?
– Видишь ли, искреннее покаяние может изменить прошлое. До этого всё в прошлом казалось неправильным и бессмысленным, мучила совесть, хотелось забыться. Теперь всё встало на свои места и обрело смысл. Даже в таком злодеянии, как убийство, действует всеспасительный Промысл Божий. Люди совершают злодеяния или становятся объектом злодейства не из-за кармы, а чтобы на них явилась слава Божия. Я буду до конца дней молиться за убиенных, они спасутся как мученики. Сам же я лишь через это мог познать Христа. Все в выигрыше! Один сатана проиграл!
– Может, и за меня помолитесь? – попросил Боря.
– Да я и так за тебя молюсь, вот только имени твоего не знал!
Потом они пили чай и расстались почти что родными.
* * *
Однажды Боря зашёл в храм, когда там шло венчание. Он сразу узнал своего знакомого семинариста. С их прошлой встречи минул ровно год. Семинариста именовали «раб Божий Владимир», а его невесту – «раба Божия Ольга».
После венчания Боря подошёл поздравить новобрачных.
– Вот этому человеку – огромное спасибо! – говорил Владимир, представляя его своей супруге, как «благодетеля».
– Значит, вы тогда не стали ни венчаться, ни рукополагаться?