Увидев, что Хикмат Исфагани поверил в искренность его похвалы, мистер Гарольд продолжал:
- Но все же не мешало бы кое-что и подправить. Прежде всего поменьше брани и крика. Постройте свою речь в таких выражениях, чтобы люди не усомнились в вашей объективности! Потоньше! Потоньше!
- Одним словом, - прервал его Хикмат Исфагани, желая показать, что он хорошо понял мысль мистера Гарольда, - снять голову ваткой! Ваткой, мистер Гарольд! Все будет по-вашему, мистер Гарольд! Только не лишайте меня вашего доброго расположения!
Затем Хикмат Исфагани рассказал мистеру Гарольду об аудиенции у Реза-шаха и выразил свою тревогу. Он не забыл упомянуть и о том, что его величество непостоянен и, будучи рабом минутных страстей, часто меняет свои решения.
- Если бы господин полномочный посол пожелал повлиять на него, достаточно было бы одного намека на то, что американское правительство считает меня своим другом и благожелательно ко мне относится. Вот все, о чем я просил бы вас, мистер Гарольд.
Мистер Гарольд обнадежил его:
- Вы можете вполне положиться на нас и чувствовать себя под защитой американского флага.
Эти слова тронули Хикмата Исфагани до слез.
- Пусть не будет в нашей жизни ни одного дня без этого благословенного флага! - проговорил он, низко поклонившись.
Хикмат Исфагани был в восторге от сегодняшних успехов и наслаждался душевным равновесием, которое обрел после посещения двух иностранных посольств.
- Поезжай на Стамбульскую, - весело бросил он шоферу, садясь в машину. - Потом проедем на Лалезар. Мне хочется покататься.
Он снова смотрел на бежавшие мимо него дома и магазины, на пешеходов, которые казались ему ничего не стоящими пылинками и, развалившись на мягком сиденье, вытянув ноги, предавался радостным размышлениям. Но мысль о германском посольстве не давала ему покоя. Он чувствовал непреодолимую потребность повидаться и с фон Вальтером.
"Не будь наивным, - сказал он себе. - Загляни и сюда. Ведь, в сущности говоря, американцы мало чем отличаются от англичан. Все они одной породы. Полагаться на них нельзя. Только в одном Тегеране они связаны с сотней таких коммерсантов, как я. С сотней таких же, как и я, ведут они подобные любезные разговоры. Хотят показать себя благородными. А на самом деле они еще худшие разбойники, чем англичане. Только и думают о том, как бы получше общипать Иран. Иначе какая им польза говорить с шахом обо мне? Вот немцы - совсем другое дело. Это - народ решительный, напористый. К тому же сейчас сила в их руках. И Англию и Америку загнали в ореховую скорлупу. На глазах у этих стран захватили Францию, Бельгию, Польшу и сидят там, как в своих родовых имениях. Его величеству будет вполне достаточно одного их грозного взгляда".
И он поехал в германское посольство.
При виде машины Хикмата Исфагани комендант велел открыть ворота и, поздоровавшись, сказал:
- Сегодня фон Вальтер справлялся о вас.
Хикмат Исфагани был на седьмом небе. Его нечаянное посещение оказалось весьма кстати. Фон Вальтер встретил его в дверях кабинета - очевидно, комендант успел доложить ему.
- Я очень рад вам, - сказал он, сажая гостя в мягкое кресло и садясь напротив. - Сегодня я с утра разыскиваю вас, но вы, очевидно, витаете в высших сферах.
При этих словах он улыбнулся.
- Где бы мы ни витали, - в тон фон Вальтеру ответил Хикмат Исфагани, мы в конце концов опустимся перед очами нашего друга. В этом не сомневайтесь.
- Я нисколько не сомневаюсь. Быть может, и неудобно говорить вам это в лицо, но я вынужден признаться, что считаю вас человеком со здравым смыслом, умеющим разбираться в тайнах большой политики. Об этих ваших высоких качествах мы писали даже фюреру. Как раз сегодня фон Риббентроп передал нам шифром указание фюрера относительно вас. Я так был рад этому!
- Каково же указание фюрера? - нетерпеливо спросил Хикмат Исфагани.
- Фюрер поручил установить с вами более тесные отношения. Фюрер имеет особые виды на вас в проведении прогерманской политики в Иране.
Уловив в глазах своего собеседника огоньки живого интереса, фон Вальтер продолжал:
- Политический мир напоминает сейчас бурное норе. Разумные и жизнеспособные нации передают в такие моменты руль государственного корабля в умелые руки. В своей прозорливой политике фюрер всегда отводил Ирану видное место. Вы не думайте, что, поглощенный европейскими делами, он забывает о Востоке. Дело, начатое нами в Европе, найдет свое завершение на Востоке. А Иран является его воротами. Поэтому, по мнению фюрера, у этих ворот должен стоять испытанный привратник.
Хикмат Исфагани провел языком по губам, пересохшим от столь неожиданных известий.
- Что бы ни говорили, мы, иранцы, крепко уверовали в фюрера. Верьте слову, будь фюрер мусульманин, я первый поднял бы знамя за него.
Он остановился, сообразив, что о различии вероисповеданий напомнил совершенно неуместно, и, заглядывая фон Вальтеру в глаза, поспешил исправить оплошность:
- Какую бы веру он ни исповедовал, мы в него верим!
- Фюрер относится к иранцам с особенной симпатией и причисляет их к арийской расе. По его мнению, на всем земном шаре достойными жизни нациями являются германская и иранская, потому что обе они сохранили в чистоте арийскую кровь. По плану фюрера, мир должен принадлежать этим двум нациям. На Западе - мы, на Востоке - вы! Неужели нашу ненависть к славянам вы считаете случайной?! Славяне принадлежат к низшей расе. Не придавайте значения нашему соглашению с ними. Это все дипломатия фюрера. Не сегодня-завтра мы расправимся с англо-саксами, раса которых, конечно, не лучше, и повернем оружие против русских. Тогда Кавказ, Баку, Ташкент перейдут к Ирану, и на небе огромной империи господин Хикмат Исфагани будет звездой первой величины.
Он раскатисто захохотал, весьма довольный своим толкованием расовой теории Гитлера в заманчивом для Хикмата Исфаганн свете.
Как мираж, встали перед глазами Хикмата Исфагани обширные территории будущей великой империи.
- Вот когда расцветет торговля! - воскликнул он и снова провел языком по губам. - Ни тебе границ, ни таможен! Аллаху ведомо, что я доволен вами... Да возвысит аллах ваше знамя, и да не лишит он вас своей благодатной сени!
После недолгой паузы фон Вальтер решил приступить к главному вопросу.
- Как я уже говорил, для вас, конечно, не секрет, что наше столкновение с большевиками неизбежно, - сказал он вкрадчиво.
- Безусловно, безусловно! - угодливо подтвердил Хикмат Исфагани.
- К этому надо готовиться... И вот нам нужна ваша помощь.
- Ради бога, только намекните!
- Скажите, есть у вас торговая контора в Мияне?
- А где у меня нет контор в пределах Ирана? Во всех городах имею отделения, конторы, агентов...
- В Мияне нам надо иметь надежное место для хранения некоторых запасов продовольствия. В трудную минуту оно может нам пригодиться.
Под продовольствием фон Вальтер подразумевал взрывчатые вещества, но пока скрывал это от Хикмата Исфагани.
- Продовольствие? - повторил тот и задумался. - А количество груза узнать можно, друг мой?.. Нет, нет, ради бога, не подумайте чего-нибудь. Я хочу узнать только количество, чтобы соответственно приготовить и место.
- На первое время всего пятьсот тонн. В дальнейшем возможно некоторое увеличение. Только надо, чтобы этот груз был отправлен туда под вашей маркой. Сопровождать его будет, конечно, мой человек.
- Пожалуйста, хоть тысячу тонн. В два дня я переправлю его в какое угодно место Мазандерана или Азербайджана, так что и птица не узнает. Хоть на самый берег Аракса! Пожалуйста!
Хикмат Исфагани нарочно говорил с подчеркнутой откровенностью, чтобы фон Вальтер не счел его за круглого дурака и был с ним доверительнее. Тот довольно улыбнулся.
- Благодарю вас, господин Исфагани. Мы сумеем оценить эту вашу услугу.
Тут Хикмат Исфагани решил приступить к тому делу, которое его беспокоило.
- Господин фон Вальтер, - начал он тихо, - я хочу воспользоваться вашей любезностью...