Пошел
На худшее. Впервые сладость лести
Изведал я: польстил мне Саладин
Своим добросердечным заблужденьем.
Натан
Да суть-то в чем?
Дервиш
Лишь нищему известно,
Что значит нищим быть; лишь нищий может
Распределять разумно подаянья.
Твой, говорит, предшественник уж слишком
Был холоден и черств. Давал всегда
Без милости широкой; так упорно
Всех бедняков допросами пытал;
Доподлинно узнав, кто в чем нуждался,
Выведывал у каждого причину
Его нужды, чтоб дать потом в обрез
Подачку скудную. Но Аль-Гафи
Иначе будет действовать! Уж он-то
Таким нещедро-щедрым Саладина
Не выставит! Уж он-то не походит
На трубы засоренные, в которых
Спокойная и чистая струя
Становится какой-то мутной пеной.
И мыслит он и чувствует - как я!"
Так нежно пела дудка птицелова,
Пока снегирь в силке не очутился.
Вот вам бахвал, связавшийся с бахвалом!
Натан
Потише, друг! Дервиш, потише!
Дервиш
Э!
Ну, разве не бахвальство - сотни тысяч
Давить и грабить, мучить я душить,
И другом человечества являться
Для нескольких десятков? Не бахвальство
Тягаться в милосердии с предвечным,
Щедроты изливающим свои
Равно на добрых и на злых, на нивы
И на пустыни, в солнце и в дожде,
Тягаться, не имея полной благ
Руки всевышнего? И не бахвальство...
Натан
Довольно! Перестань!
Дервиш
Позвольте мне
В своем еще бахвальстве повиниться!
Что ж, не бахвальство разве - находить
Хорошее в заведомом бахвальстве